Без труда не спасешься

Не бойтесь креста самоотвержения и самораспинания; всю тяжесть креста Господь понес Сам, вам же остаются одни утешительные плоды его. Не жалейте трудов; смотрите, какой блаженный конец ожидает тружеников, и воодушевляйтеся; спешите, гоните, теките, да постигнете. Трудитесь. Без труда, и труда усиленного, ничего не получим. — Получить блаженство все готовы, а труды ради сего нести очень многие упираются; очень многие всякие позволяют себе льготы, а между тем все же чают благую улучить часть вместе с другими. Точно, Господь многомилостив и всякого готов облаженствовать. Но сами-то мы никак не можем изменять путей, Господом указанных, и по своему вкусу прописывать себе условия к получению блаженства, которое не в наших однако же руках. — Вот посморите, как Апостол Павел и себя и других воодушевляет на труды и остерегает от льгот. «Не весте ли, - говорит, - яко текущий в позорищи, вси убо текут?» (I Кор. 9; 24). С каким усилием на ристалищах все напрягают свои силы, чтоб перегнать других? И это чего ради? Чтоб тленный получить венец. Не тем ли с большим рвением надлежит тещи нам, чтоб получить венец нетленный? Смотрите же, — прибавляет, — «тецыте, и тако тецыте, да постигнете». — Как же это надо тещи, чтобы достигнуть? Надобно от всего воздерживаться. «Подвизайся же, т.е. текущий, как на ристалище от всех воздержится», — говорит тут же святой Апостол. От всех воздерживаться, или всестороннее иметь воздержание — думаю понятно, что означает. Означает пост, бдение, уединение, утруждение тела и всякое плоти умерщвление, или, как говорили наши Отцы-подвижники, суровое и жестокое иметь житие. Хочешь тещи так, чтоб получить нетленный венец? Проходи суровое и жестокое житие. Чтоб кто не вздумал как-нибудь увольнять себя от сего, Апостол и себя изображает также текущим. И я, говорит, так же теку, и я так же подвизаюсь. Как же это именно? «Умерщвляю тело мое и порабощаю». Апостол, сосуд благодати, умерщвляет тело свое и порабощает. Кому же после сего будет это не необходимо? И не думайте, что у него это есть плод избытка ревности. Нет. Без этого, говорит, мне нельзя быть, опасно: «да не како иным проповедуя, сам неключим буду». Апостол, устроитель царства Божия, руководитель всех ко спасению, боится оказаться неключимым, недостойным царствия Божия, если не будет тело свое порабощать и умерщвлять. Кто же после сего понадеется быть достойным без умерщвления и порабощения тела? — Я нарочно побольше остановился на сем Апостольском месте, чтоб внушить, что общий почти у нас недуг — жаление и поблажка плоти, совсем не к лицу ищущим и чающим царствия Божия. Хочешь царства? Не жалей плоти. Будешь жалеть плоть, — не получишь царства. Ах! Как нам не по вкусу это строгое и суровое житие, плоть умерщвляющее! И каких уверток не употребляем мы к тому, чтоб уволить себя от него! — Вот настает пост, а кто постится как следует? Иной совсем ни во что ставит пост; иной так его ведет, что плоть от того никакой не ощущает жестокости. И чего не наговорят такие в оправдание свое? О тех уж нечего говорить, кои нерадят о спасении; те и живут только в плоть. А то и ревнители благочестия всяко склоняются на то, чтоб питать и греть плоть свою. Я, говорит, богомыслием займусь, я в церковь буду ходить, буду заниматься чтением спасительных книг, милостыню буду подавать, и другое что готов делать; а телу уж пусть дается всякий покой и довольство — в пище, сне, неутруждении и устранении всяких неудобств. И что еще говорят? Говорят, что это умерщвление плоти есть телесное делание, мы же духовны — духовными деланиями и будем достигать царства небесного — невещественного. — На все сии и подобные рассуждения скажу одно: Апостол-то Павел до какой меры был духовен? И кто сравнится с ним в ясном ведении того, как нужно нам действовать?! А видите, что прописал? Указал венец нетленный. И всем, кто захочет восхитить его, предписал умерщвлять и порабощать тело. Ничего другого не вставил и никакого другого посредства не поместил. Тут умерщвление и порабощение тела, а там венец нетленный. Хочешь последнего — возьмись за первое. Рассуждения же все в сторону. Если б и мне кто стал докучать: разъясни и то и другое в сем деле недоумение, я сказал бы: что рассуждать? Понятно, что значит нетленный венец? Конечно, понятно. Понятно, что значит умерщвление и порабощение плоти? И это верно понятно. Поди же, умерщвляй и порабощай плоть и получишь нетленный венец. А если иначе станешь действовать, не только не получишь венец, но окажешься неключимым, как опасается святой Апостол и за себя и за нас. О неключимом же знаешь, что сказано? Сказано, «неключимаго раба вверзите во тьму кромешнюю, ту будет плач и скрежет зубов...» Вот какой неутешительный конец покоя плоти! — И то прибавлю, что ведь мы не поставлены рассуждать и словопретися ни на какую же потребу: а зачем поставлены? Поставлены проповедывать слово. «Проповедуй слово», заповедует святой Апостол Павел Тимофею (2 Тим. 4; 3), а в лице его и всем нам. Какое слово? Вот я соберу это слово относительно того, о чем мы беседуем. — «Иже Христово суть, плоть распяша со страстми и похотми» (Гал. 5; 24). Слышите! Стало быть, кто не распинает плоти, тот не Христов, не христианин. «Сего ради ходите не по плоти, но по духу» (Рим. 8; 4). «И плоти угодия не творите в похоти» (13; 14). «Мы должны есмы не плоти, еже по плоти житии» (8; 12). «Аще бо по плоти живете, иматеумрети: аще ли духом деяния плотская умерщвляете, живи будете» (8; 13). «Сущий бо по плоти плотская мудроствуют» (8; 5) и «Богу угодити не могут» (8; 8): «ибо мудрование плотское смерть есть» (8; 6), «вражда на Бога есть» (8; 7). «Да упразднится убо тело греховное» (Рим. 6; 6), «да не царствует грех в мертвенным вашем теле» (6; 12). «Представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богови» (Рим. 12; 1); «и умертвите уды ваша, яже на земли»(Кол. 3; 5). Ибо есть «ин закон во удех наших, противу воюющ закону ума нашего и пленяющ нас законом греховным, сущим во удех наших» (Рим. 7; 23). — Ограничусь этим. Видите ли как? И вот такого-то рода непощадение плоти проповедуется и заповедуется по всему пространству Божественного Писания! Стало быть, нечего рассуждать, нечего придумывать разные извороты к пощадению плоти. Кто хочет питать и греть плоть свою, тот не питомец Писания и чужд духа его. Чужд духа, чужд и обетовании. — Вот с сей-то стороны усмотрите всю матернюю попечительность о нас святой Церкви в учреждении святых постов. И вся жизнь у нас должна проходить в умерщвлении и порабощении плоти. Иначе тотчас попадешь в неключимые, а за то потом и участи их горькой подвергнешься. Чтоб самым делом не подпал кто из нас сей участи по забвению или какому увлечению делами, святая Церковь напоминает нам об умерщвлении плоти каждую неделю — средою и пятком, а в каждое время года продолжительными постами, особливо же великим постом святой Четыредесятницы, чтобы, когда придет пост, и против воли взялись мы за труд умерщвления и порабощения плоти и вступили на поприще, ведущее к получению нетленного венца. Так, если уж в другое время даем мы себе всякие льготы, хоть постом несколько поутрудим плоть свою. Если же в другое время будут у нас для плоти все празднества, и в пост всякие льготы, то не к нам ли будет относиться следующее укорительное слово Апостола: «мнози, - говорит он, - ходят, ихже многажды глаголах вам, ныне же плача глаголю, враги креста Христова: им же кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют» (Флп. 3; 18, 19). — Блаженны труды умерщвляющих плоть свою, и да воодушевляет их на продолжение уверенность в неизбежности сего пути. Но и те, кои лишали себя сего блага, имеют еще время сделаться участниками его. Поприще открыто; виден и светлый венец в конце его. Вступите бодренно в подвиг. Ревностью возревновав, перегнать еще успеете тех, кои так далеко ушли от вас. Что потеряно в длительности времени, то вознаградить можете напряжением сил в одушевлении и, таким образом, не мечтательным ожиданием, а несомненно и действительно вступите в сонм тех, кои, по Апостолу, тако текут, что наверно постигнут. Аминь.

(Из книги "О покаянии ", преосвященного епископа Феофана)

191. «Сделавши добро – не кайся!» Русская пословица

Каяться в грехах — дело понятное, ибо кто творит грех, тот исполняет волю сатаны; но как же это можно каяться в добром деле? Ведь кто творит добро, тот исполняет волю Божию; доброе дело и Богу любезно, и добрым людям приятно; значит, если Бог помог тебе сделать доброе дело, — радоваться надо, Бога благодарить надо, а не каяться... Так бы и должно быть; но вот, возлюбленные, в чем беда наша великая: грех нередко так овладевает сердцем человека, что заставляет его жалеть о том добром деле, какое он сделал: не правда ли, братия мои, какое грешное желание, какое богопротивное покаяние!.. Кажется, и поверить бы этому трудно; но к несчастию, друзья мои, это нередко бывает, и бывает, конечно, с великим вредом для души. — Во дни святителя Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, был один епископ, по имени Троил, человек скупой и расчетливый. Раз святитель Иоанн пригласил его с собою в больницу, навестить бедняков недугующих. Обходя болящих, святой Иоанн сказал Троилу: — "Вот тебе, отче, прекрасный случай утешить бедную братию и подать им милостыню". Троилу было стыдно отказаться от доброго дела, и он оделил больных по золотой монете, издержав на это тридцать златиц. Но когда он вернулся домой, ему до того стало жаль этих денег, что он заболел и слег в постель. — Между тем святитель Иоанн присылает к нему с приглашением к себе на обед; Троил отказывается, ссылаясь на нездоровье; тогда святой Иоанн понял, в чем дело: он берет 30 златиц, и идет к болящему епископу. — "Я принес тебе деньги, которые взял у тебя в заем для раздачи в больнице, — говорит он Троилу: — вот, возьми их; только потрудись написать своею рукою, чтобы Господь отдал мне ту награду, какая следовала за них тебе". Троил, увидев золото, с радостью поднялся с постели — и тут же написал такую расписку: "Боже Милосердый! Даждь воздаяние Господину моему Иоанну, за то золото, которое я, грешный Троил, раздал в больнице: ибо он мое возвратил мне". Отдав сию расписку святителю Иоанну, Троил забыл свою болезнь и пошел к Иоанну обедать. Скорбно было видеть угоднику Божию такое сребролюбие — и в ком же? — в пастыре Церкви Христовой! И вот, святой Иоанн всем сердцем стал молиться, чтобы Господь вразумил Троила; и Господь услышал его святую молитву. В следующую ночь Троил увидел во сне прекрасный дом, над дверями которого было написано золотыми буквами: "Обитель и покой вечный Троила епископа". И несказанно обрадовался он сему видению, как вдруг является некий грозный Муж, и говорит бывшим тут слугам: — "Господь всего мира повелел стереть здесь имя Троила и вместо его написать имя Иоанна, патриарха Александрийского, который купил себе сей дом за 30 златиц. Итак — перемените надпись!" — При этих словах Троил проснулся и исполнился страха и жалости. На утро он поспешил к святому Иоанну; весь в слезах, он рассказал первосвятителю свое видение, принес раскаяние в сребролюбии и — с той поры стал ко всем щедр и милостив. Так Господь вразумил скупого Троила, друзья мои; вразумил, но не попустил погибнуть душе его: видно в его прежней жизни и добро было, которое вот и помянул теперь Господь, по молитвам святителя Иоанна Милостивого: ведь у Господа Бога ни один вздох сердечный, ни одна капля слезная не останутся забытыми; Он, Милосердый, может поставить нам грешным в цену добрых дел и те скорби, какие терпим мы поневоле, за грехи наши, — лишь бы только не роптали мы в этих скорбях, и каялись в своих грехах. Так и Троил, верно, имел какое-нибудь дело доброе, за которое Господь и не оставил его. А вот другой рассказ, от которого невольно должно бы содрогнуться самое корыстолюбивое сердце. — Один житель Константинополя был тяжко болен; страшась смерти, он раздал нищим, как и Троил, тоже 30 золотых монет. Бог смиловался над ним, и за сию милостыню даровал ему здравие. Но неразумный стал жалеть потраченных денег, и поведал свое горе одному знакомому, богатому человеку. Тот уговаривал его — не жалеть денег: "Смотри, чтобы не прогневать тебе Господа, — говорил он, — ведь Бог за милостыню тебя почти из мертвых воскресил; как бы не умереть тебе за это без покаяния". Но он не переставал жалеть о деньгах. Тогда знакомец говорит ему: "Если уже не хочешь слушать меня, то пожалуй, пойдем в церковь; там только скажи: "Господи! Не я подавал милостыню, а вот этот человек". — и я тут же отдам тебе деньги". — Несчастный сребролюбец охотно на то согласился. И вот, только что он взял в руки деньги и сказал упомянутые слова, как тут же, в церкви, упал и умер... Церковнослужители предлагали его товарищу назад 30 златиц после умершего, но раб Божий отвечал: "Сохрани меня Бог взять то, что я уже отдал Господу Богу! Разве это можно? Бог поругаем не бывает!" — И деньги те были розданы нищим. (Пролог, девятнадцатое января). — Вот так, друзья мои, совершился грозный суд Божий над человеком, который не устыдился ради корысти отречься от того доброго дела, за которое сам уже получил великую милость Божию! — Оглянемся теперь, возлюбленные, на самих себя: нет ли и между нами таких, которые сделают доброе дело, а потом и жалеют, что сделали, и даже иногда укоряют тебя в том?.. А это бывает и с нами, грешными. Вот, например, человек опасно заболел: он просит молиться за него, он сам вопиет к Богу, как Езекия, дает обещания, и иногда раздает все, что имеет, только бы получить исцеление. И Милосердый Отец Небесный слышит вопль скорбящей души его, и болящий восстает от одра болезни. Блажен сей человек, если он не забудется, если он от всей души возблагодарит Бога за явленную ему милость, и не только не будет жалеть о том, что роздал нищим во дни болезни своей, но и сторицею умножит сию милостыню... Но, к несчастию, нередко бывает вовсе не так. Он начинает жалеть о том, что потратил на бедных, и если уж нельзя вернуть потраченного, то старается всеми силами, а иногда и всеми неправдами поскорее нажить то, что имел до болезни... И не дивно было бы, если бы он искал только необходимого; нет: ему нравится быть рабом своей страсти любимой, — ей служить он хочет по-прежнему, а о том, что обещал Господу в минуту жизни трудную, он и не думает... — Но этот несчастный жалеет по крайней мере только о деньгах; если бы было можно, он не прочь бы и добро оставить за собой, только бы деньги были целы. А бывает и еще хуже. Бывает, что человеку и денег не жаль, а жаль именно того, что он сделал доброе дело. Вот, например, ты оказал помощь человеку в нужде ради Господа; а человек этот, вместо благодарности, поносит и злословит тебя... Тебе горько терпеть от него это поношение, и ты начинаешь говорить в кругу близких тебе людей: "Глупо я сделал, что оказал милость этому негодяю"... Удержись, возлюбленный, ради Господа удержись от такого слова недоброго! Не в духе Христовом это слово, — его шепчет тебе враг твоего спасения, чтоб отнять цену у твоей добродетели! А Христос Спаситель — слышишь ли, говорит: «Аще любите любящия вы, кая вам благодать есть? ибо и грешницы любящие их любят. И аще благотворите благотворящим вам, кая вам благодать есть? ибо и грешницы тожде творят» (Лк. 6; 32, 33). «Аз же глаголю вам: любите враги ваша, благословите кленущия вы, добро творите ненавидящим вас, и молитеся за творящих вам напасть и изгонящия вы, яко да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небесех» (Мф. 5; 44, 45)! Какие утешительные для тебя глаголы! То и знак, что ты Христов раб, если добро творишь своему врагу: то и добро Богу угодное, которое творится во имя Христово: если за него нет тебе награды здесь на земле, — зато велика награда твоя у Господа на небесах! Утешься же, друг мой, не жалей о добре своем, а возблагодари Господа, что скорбью очищает Он добро твое от примеси тщеславия, что сберегает Он всю награду за него всецело на небесах, что уподобляет Он тебя Самому Себе, ибо и Он, весь благость, весь любовь, много ли видел благодарности даже от тех, которым стыдно было бы забывать Его великие благодеяния? И Он, исцелив десять прокаженных, не спрашивал ли: «да девять где? како не обретошася возвращшеся дати славу Богу токмо иноплеменник сей?...» Итак, не скорби, не жалей, когда сделал добро, хотя бы и недругу своему: тогда жалей, тогда скорби, когда упустишь удобный случай сделать доброе дело!

Поиск по сайту: