III. Разумное познание

Мнение, по Аристотелю, имеет в основе своей умозаключение. Оно составляется, следовательно, на основании суждения и поскольку может быть истинным или ложным. Мнение отличается от знания тем, что оно может быть ложным, между тем знание должно быть истинным. Царством мнения является область чувственно воспринимаемых фактов. Поэтому мнение, по сути дела, есть эмпирический метод познания. Поскольку факты подвержены уничтожению или изменению и постигаются с помощью опыта, поскольку мнению присуще заблуждение. Определение и доказательство и есть же два признака знания, каковых лишено мнение. Мнение есть суждение, предметное содержание которого может измениться. Мнение тогда превращается в ложное. Такая возможность для знания безусловно исключена.

Научное знание занимает центральное место в логических изысканиях Аристотеля. Оно поднимает на высшую стадию познание внешнего мира интеллектом. Диалектический процесс принимает при этом сложные формы. Прежде всего, следует заметить, что научное знание существенным образом отличается о восприятия и мнения: от восприятия - тем, что его предметом является всеобщее и необходимое, а не единичное и случайное, а от мнения - тем, что его суждение - всегда истинно.

Предмет знания - всеобщность. Аристотель считает, что познание вещей с помощью понятий имеет место лишь при том условии, если объемлемая понятием всеобщность не только мыслится, но и в действительности существует. Существование же всеобщего в действительности осуществляется через единичные сущности. Всякое бытие есть единичная сущность. Но единичные сущности слагаются из лежащего в их основе субстрата и материи. Кроме того, в них привходят случайные свойства: количество и качество. С помощью этих составных частей Аристотель определяет существо всеобщности. Подчеркнем опять-таки, что всеобщность Аристотеля не есть нечто вне времени и вне пространства существующее. Пребывание ее всегда и всюду означает лишь то, что вид или род никогда не исчезает и сохраняется беспрерывность в переходе от индивидуума к индивидууму.

С точки зрения Аристотеля, можно признать научным знанием лишь такое знание, которое приводит к пониманию основ (причин) необходимости существования данной вещи. Познания истинности данного предмета еще достаточно для научного знания, ибо не все истинное необходимо. Потому-то истинное может быть содержанием и мнением.

Начала, или принципы, как называет их Аристотель - это отправные пункты, с которых начинается всякое знание, оно представляет собой непрерывную цепь взаимно обусловленных и логически оправданных положений.

Принципы разума черпают свое происхождение в предметах восприятия, ибо разум, по Аристотелю, приходит к познанию сущности вещей лишь с помощью опыта.

«Душа является как бы рукою: как рука есть орудие орудий, так и разум есть форма форм, а ощущение - форма всего ощущаемого». И далее: «Так как, по-видимому, не существует предмета, который существовал бы независимо от чувственно воспринимаемой величины, то предметы мысли находятся в чувственно достигаемых формах; сюда относится и то, что называется абстракциями, что составляет свойства и состояния чувственно ощущаемого» («О душе», III,8). Разум в качестве формы форм обладает, таким образом , двоякого рода глазами: духовными и физическими.

Итак, восприятие прокладывает мост для познания принципов: от внешних чувств протягивается нить к мышлению.

IV. Разум

Одно из основных положений Аристотеля гласит: «Существо, не имеющее никаких ощущений, ничего не может ни познать, ни понять» («О душе», III,8). Отсюда логически следует, что познание, по Аристотелю, опирается на эмпирические данные. Как же в таком случае примирится с этим тезисом другой: «немыслимо уму быть связанным с телом?»

Выход же из этого противоречия Аристотель видит в учении об уме как деятельном начале и об уме страдательном, которое излагается им в главе пятой книги третьей «О душе».

«Так как по всюду в природе имеется то, что составляет материю для каждого рода предметов, и это потенциально (в возможности) содержит все существующее, с другой же стороны, имеются причина и действующее начало для созидания всего, причем отношения между ними такое же, как между искусством и материалом, то необходимо, чтобы и в душе заключались эти различные стороны».

Приведенное место вполне определенно вскрывается сущность учения Аристотеля об уме деятельном и страдательном. Для установления различия между этими двумя видами ума Аристотель прибегает к своим излюбленным категориям возможности и действительности или осуществления, материи и формы. «Деятельный» и «страдательный», или состояние деятельности и состояние страдания, - две стороны одного и того же ума.

Ум находится в состоянии страдания, когда он прилагается к мысленным предметам. Страдательный ум ничего не мыслит без ума деятельного.

Разум мыслит неделимое, оперируя с отдельными понятиями или соединением понятий, создавая из них нечто единое. В первом случае не может быть лжи, в соединении понятий встречается и ложь, и истина. «Ошибка заключается всегда именно в сочетании».

Естественно возникает вопрос, какова роль внешних чувств при этой мыслительной деятельности разума. «Мыслящей душе, - рассуждает Аристотель, как бы отвечая на поставленный вопрос, - образы свойственны подобно чувственным восприятием... Душа никогда не мыслит без образов» (там же, III, 7). «Мыслящее начало мыслит формы (идеи) в образах». Но образы относятся к области чувственного познания, опирающегося на предметы внешнего мира. Выходит, что область разумного познания не обходится без связи с объектами чувственного восприятия.

Ум, по мнению Аристотеля, начало начал, само себе мыслящее начало или форма форм.

Трактат Аристотеля «О душе» - значительнейшее явление древнего мира - ценен прежде всего своим глубоким и тонким анализом ряда существенных проблем теории познания.

Поиск по сайту: