Внутренняя борьба Ландау

Один из однокурсников Ландау вспоминал, какое впечаглсние произвела на Льва газетная статья про одного актера, в ко юрой он утверждал, что великий актер — это прежде всего самоотречение. «Что же тогда говорить о физиках!» — грустно улыбнулся он.

Ландау никогда не хвастался своей работой. Однажды кто-то из его знакомых заявил, что он на пороге великого открытия. Ландау напомнил ему Гоголя, который всегда говорил, что никогда не сле­дует хвастаться будущим.

О своей же работе — ни слова. В то время он занимался кванто­вой физикой, и через некоторое время о нем заговорили все физики.

Студенческие годы изменили Ландау: сказалось влияние коллек­тива и учителей, а еще — внутренней работы над собой, которая по плечу лишь сильным людям. Исчезли робость и застенчивость Льва, он перестал расстраиваться по пустякам.

О своей борьбе он никому не говорил, лишь близкие друзья по отдельным репликам могли понять, что твориться у него в душе. Однажды речь зашла о том, что человеку даны огромные творческие способности, но не каждый человек может их развить.

Один из друзей Ландау вспомнил Анатоля Франса, который го­ворил, что без усилий нельзя стать счастливым, а каждое усилие — это усталость и внутреннее страдание. Ландау не согласился с этой точкой зрения и вспомнил слова Пирогова, который утверждал, что без вдохновения нет воли, без воли нет борьбы, а без борьбы — ни­чтожество и произвол. Ландау считал, что надо больше всего в жиз­ни бояться впасть в ничтожество.

Ландау с каждым днем становился все взрослее. Если раньше его поражала способность Жюльена Сореля за один присест выучить страницу газетного текста, то теперь его волновал внутренний мир героя — трагедия человека, который осознал, что все, чего он доби­вался в жизни, не стоило затраченных усилий. Ландау решил, что важен не только сильный характер, но и достойная цель. Его целью была наука, физика. Он научился ограждать себя от помех: время, отведенное для занятий, уходило только на занятия.

Напишите о своем впечатлении от рассказа о Л. Ландау.

Рассказ про Ландау очень поучителен. Он повествует читателям, что если хочешь чего-то добиться в жизни, надо работать над собой. Автор ставит нам в пример Л. Ландау, который со студенчества знал, какнадо работать, что надо находиться в вечной борьбе против са­мого себя. Нет ничего невозможного — вот смысл этого рассказа. Главное — захотеть и приложить максимум усилий.

№54

I

И очень просто...

Булочная Филиппова всегда была полна покупателями. В даль­нем углу около горячих железных ящиков стола толпа, жующая знаменитые жареные пирожки с мясом, грибами, творогом, изюмом и вареньем. Публика — от студенческой молодежи до старых чи­новник, от расфранченных дам до просто одетых рабочих женщин. На хорошем масле, со свежим фаршем, пятачковый пирог был так велик, что им можно было сытно позавтракать. Их завел еще Иван Филиппов, основатель булочной. Прославившийся далеко за пределами Москвы калачами и сайками, а главное, вкуснейшим чер­ным хлебом.

Левая сторона булочной, у который был отдельный вход, всегда была полна народом, покупавшим черный и ситный хлеб.

Иван Филиппов говорил: «Хлебушко черненький труженику пер­вое питание». Когда его спрашивали, почему он у него так хорош, он отвечал, что все дело в муке. У него не было покупной муки, вся своя, отборную рожь он покупал на местах, а на каждой мельнице у него были свои люди, который следили, чтобы ни одна пылинка не попала в муку. Он считал, что рожь надо выбирать. «И очень про­сто!» — всегда прибавлял он.

Ежедневно черный хлеб, калачи и сайки отправляли к царскому двору. Филиппов всегда доказывал, что в Петербурге такие колачи никогда не выйдут, потому что «вода невская не годится».

Кроме того, каждой зимой шли обозы с его сухарями и калачами в Сибирь. Они были испечены на соломе, особым способом заморо­жены прямо сразу после выпечки. Когда они прибывали на места, их оттаивали (тоже особым способом), и ароматные калачи подавались где-нибудь в Иркутске с пылу с жару.

Филиппов никогда не пользовачся случаем, чтобы нажить по­больше денег. Там, где другие белочники мошенничеством деньги зарабатывали, Филиппов поступал иначе.

Огромные деньги зарабатывали булочники перед праздниками, продавая лежалый товар за полную стоимость по благотворительным заказам для заключенных.

Издавна был обычай на большие праздники и на родительские субботы посылать подаяние заключенным. Булочные получали зака­зы от жертвователей на тысячу или две калачей и саек. Наживапись на этих подаяниях булочники и хлебопекарни, только Филиппов в этом случае был честным человеком.

Он никогда не посылал лежалый товар, и у него велся особый счет, по которому было видно, сколько барыша давали эти заказы, и сам этот барыш целиком отвозил в тюрьмы и жертвовал на улучше­ние питания больным арестантам. И делал он все это <<очень просто», а не для медалей и похвалы.

Что привлекает вас в личности Ивана Филиппова?

В личности Ивана Филиппова меня привлекает, прежде всего, его отношение к своему делу. Он любит свою профессию и относится к ней со всей ответственностью. Он делает все по совести. Он никогда не предложит покупателю лежалый товар, потому что репутация ему дороже, чем выгода. Именно поэтому он стшт известен далеко за пределами Москвы. Однако Филиппов не кичится своей славой. Трудолюбие и любовь к людям — вот что характеризует Ивана Фи­липпова.

№54

II

Московский булочник

Булочная Филиппова всегда была полна покупателями. В даль­нем углу у горячих железных ящиков стояли люди разных сословий и занятий и жевали знаменитые филипповские жареные пироги. На хорошем масле, со свежим фаршем, пятикопеечный пирог был так велик, что им было можно сытно позавтракать. Их завел еще Иван Филиппов, основатель булочной, прославившийся далеко за преде­лами Москвы калачами, сайками, а главное, черным хлебом.

Левая сторона булочной, у который был отдельный вход, всегда была полна народа, покупавшего черный и ситный хлеб.

Филиппов считал, что черный хлеб первое питание для тружени­ка. Когда его спрашивали, отчего его хлеб был так хорош, он отве­чал, что все дело в муке. Филиппов покупал рожь на местах, в-мель­ницах у него были поставлены свои люди. «И очень просто !>> — лю­бил добавлять он.

Ежедневно черный хлеб, калачи и сайки отправлялись в Петер­бург в царскому двору. На месте печь не выходило: Филиппов ут­верждал, что невская вода не годится.

Кроме того, каждую зиму шли в Сибирь обозы с филипповскими сухарями, а также калачами и сайками, замороженными особым спо­собом. Перед едой их также особым способом размораживали, и где-нибудь в Иркутске подавали горячие сайки с пылу с жару.

Филиппов был разборчив в работе, никогда, в отличие от других булочников, не наживал денег мошенничеством.

Булочники получали огромные деньги, продавая лежачый товар за полную стоимость по благотворительным заказам на подаяние заключенным. Испокон веков было принято на большие праздники и на родительские субботы посылать арестантам подаяние. Булочные получали заказы от жертвователей на тысячу или две калачей и саек. Наживались на этих подаяниях булочники и хлебопекарни, только Филиппов в этом случае был честным человеком.

Он никогда не посылал лежалый товар, и у него велся особый счет, по которому было видно, сколько барыша давали эти заказы, и сам этот барыш целиком отвозил в тюрьмы и жертвовал на улучше­ние питания больным арестантам. И делал он все это «очень просто», а не для медалей и похвалы.

Как вы думаете, в чем секрет успеха предпринимательской дея­тельности Филиппова?

Мне кажется, что секрет предпринимательской деятельности Ивана Филиппова заключается в его честности. Он старается сделать все лучшим образом. Он следит за всем процессом приготовления хлеба: от того, как он попадает на мельницу, до того, как горячие калачи и булки будут проданы. Филиппов готов получать не так много прибыли, как другие, но своими принципами он никогда не поступится: он не станет продавать лежалый товар. Именно своей честностью прославился Иван Филиппов и получил доверие покупа­телей.

№55

I

Анна Павлова

Анна Павлова!

Какое найти ей определение? Балерина? Танцовщица? Но тех и других в мире огромное множество, а она такая была одна.

Она дебютировала в 1899 году на сцене Петербургского импера­торского балета.

В ту пору среди балетоманов был известен Дандре, выходец из аристократической французской семьи. Он увлекся Павловой, и ув­лекся на всю жизнь, которую, впрочем, ей и пожертвовал. Он устро­ил ей квартиру с «залой для танцевального класса» — роскошь, мало кому доступная. Он познакомил ее с Дягилевым, который уже наме­чал свою труппу для заграницы. Все это требовало от Дандре боль­ших расходов и толкнуло его на всякие финансовые дела, к которым он не был приспособлен. В конце концов он угодил в тюрьму.

Анна Павлова отреагировала на эту историю как будто равно­душно и уехала с Дягилевым за границу.

Она и ее партнер Нижинский завоевали в Париже небывалый ус­пех. Дягилев построил свою труппу именно на них. И пока он дого­варивался о гастролях не только в Европе, но и в Америке, Павлова, не считаясь ни с чем, заключила другой контракт, чем очень подвела Дягилева. По контракту Павлова должна была в течение года танце­вать в Англии, Шотландии и Ирландии. Танцевала она не в театрах первого ранга, а в мюзик-холлах, на которые в то время артисты смотрели с презрением. Павлова выступала вперемежку с клоунами и акробатами. Зато она получала небывалый оклад. Все думали, что при ее взбалмошном характере она не доведет дело до конца и вер­нется к Дягилеву. Но она не только дотанцевала весь год, но даже и не помышляла о возвращении к Дягилеву.

Надо отметить, что за границей чем выгоднее контракт, тем он жестче. В них неустойка за нарушение превышает сумму заработка.

Все думали, что из-за неустойки Павлова и довела свой тяжелый ан­гажемент до конца. Но подоплека на самом деле была другая. Она обо­жала Дандре. Именно обожала, потому что она не любила его обыкно­венной человеческой любовью, и это было мукой для них обоих.

Она понимала, что всем в жизни обязана Дандре. Без него она не стала бы той мировой Павловой, которую все знали. Она считала своим долгом отплатить с лихвой все те жертвы, на которые пошел Дандре ради нее.

Никому не сказав, она подписала тяжелый контракт. Получила аванс, внесла залог за Дандре и выписала его к себе.

Петербургский позор его закончился, и эти два человека на всю жизнь покинули Родину. Дандре был менеджером Павловой до са­мой ее смерти.

О каких чертах характера А. Павловой можно сделать вывод на основании данного текста?

На основании данного текста можно сделать вывод, что Анна Павлова была женщиной сильной и волевой. Она умела любить и была готова ради любви на все. Она была решительной женщиной: отказалась от выгодных контрактов на унизительный для нее как балерины. Но она пошла на это, потому что у нее была определенная цель: вызволить любимого и отплатить ему сполна за все, что он для нее сделал. Также мне кажется, она была очень независимой: ее не интересовало мнение других.

№55

II

Анна Павлова

Анна Павлова!

Какое определение ей дать? Балерина? Танцовщица? Но и тех и других в мире сотни, а она была единственной во всем мире.

Она дебютировала в 1899 Году. В то время среди балетоманов был известен Дандре, выходец из аристократической французской семьи. Он сразу же увлекся Павловой, увлекся на «всю жизнь, кото­рой и пожертвовал ради нее, Он устроил ей квартиру с «залом для танцевального класса» — небывалая роскошь, познакомил ее с Дяги­левым, который уже намечал свою труппу для заграницы. Все это требовало от Дандре больших расходов, и он начал заниматься фи­нансовыми делами, которым он не был приспособлен. В конце кон­цов он попал в тюрьму.

Павлова отнеслась к его аресту как будто спокойно и уехала с Дягилевым за границу.

Там она и ее партнер Нижинский добились большого успеха, Дя­гилев организовал всю труппу на них. И пока он договаривался о новык гастролях, Павлова подписала другой контракт, чем сильно подвела Дягилева. По этому контракту Павлова должна была в тече­ние года танцевать два раза в день и гастролировать по всей Велико­британии. Она танцевала в мюзик-холлах, на который артисты тогда смотрели с презрением. Павлова выступала вперемежку с клоунами и акробатами! Но зато она получала небывалый оклад. Все считали, что при ее взбалмошном характере она вскоре все бросит и вновь вернется к Дягилеву. Но этого не произошло: она дотанцевала весь год до конца.

Некоторые говорили, что она выдержала такой тяжелый анга­жемент, потому что боялась неустойки (на Западе она превышает сумму заработка). Но подоплека была другая. Дело в том, что она обожала Дандре; она понимала, что всем обязана ему, что без него она не была бы всемирно известной балериной. Она знала, что ради нее он пожертвовал собой, и она хотела с лихвой отплатить ему за это.

Поэтому, подписав контракт и получив аванс, она внесла необхо­димую сумму залога за Дандре и выписала его к себе.

Петербургский позор Дандре кончился, они оба больше не воз­вращались на Родину. Дандре сделался менеджером Павловой до самой ее смерти.

Какие мысли и чувства вызываем у вас этот рассказ?

Этот текст вызывает у меня восхищение решимостью Анны Павловой. Она пожертвовала всемирной славой ради любимого человека, сделала все, чтобы быть вместе с ним. Несомненно, такой поступок вызывает глубокое уважение к Павловой. Не многие лю­ди выдержат столько, сколько смогла пережить эта хрупкая бале­рина. Мне кажется, она была человеком добрым, отзывчивым и благодарным.

№56

I

Один день Горького

Большая часть моего общения с Горьким прошла в обстановке почти деревенской, когда природный характер человека не заслоня­ется городскими обстоятельствами.

Вставал он рано, часов в восемь, выпивал кофе и съедал два сы­рых яйца, а потом работал до часу дня. В час был обед, который с послеобеденными разговорами затягивался часа на полтора. Потом его начинали уговаривать прогуляться, а он всячески уклонялся от этого. После прогулки Горький снова кидался к столу. Стол был большой. На нем в порядке лежали письменные принадлежности. Горький любил хорошую бумагу, разноцветные карандаши, новые перья и ручки. Здесь же были разноцветные мундштуки — курил он много.

Время после прогулки и до обеда обычно уходило на прочтение корреспонденции и рукописей. На все письма, кроме самых нелепых, Горький немедленно отвечал. Он прочитывал все присылаемые ему рукописи, иногда многотомные, делал пометки. А потом излагат свои замечания в подробных ответах авторам. Он не только делал в рукописях пометки, но и помечал все опечатки и пунктуационные ошибки красным карандашом. Иногда он делал то же самое с книга­ми: с рвением старательного корректора он правил все опечатки. Случалось, так же он поступал и с газетами, после чего их тотчас же выбрасывал.

Примерно в семь часов был ужин, потом чай и общий разговор.

Около полуночи он уходил к себе и либо писал, облачившись в свой красный халат, либо читал в постели, которая у него всегда была проста и опрятна как-то по-больничному. Спал он мало, а работал много, по десять часов в сутки. Ленивых не любил и имел на то право.

За свою жизнь он прочел огромное количество книг и помнил все их. Память у него была изумительная.

От нижегородского цехового Алексея Пешкова до Максима Горького, писателя с мировой известностью, — огромное расстоя­ние, которое говорит само за себя, как бы ни относиться к его талан­ту. Казалось бы, сознание пройденного пути и память о прошлом должны были дурно повлиять на него, но этого не случилось. Он не гонялся за славой, не прилагал усилий, чтобы удержать ее; он спо­койно относился к критике и к похвале какого-нибудь невежды; он не старался найти доказательства своей известности, не разыгрывал из себя, как многие знаменитости, капризного ребенка. Я не видел человека, который бы носил славу с большим благородством и уме­нием, чем Горький.

Какова главная мысль данного текста?

Главная мысль данного текста — показать личность М. Горького в домашней обстановке. Автор обрисовал дневной распорядок дня писателя, показал его отношение к близким, а главное, к работе. Горький много работал, и именно поэтому добился мировой славы. Но эта известность, как отмечает Ходасевич, ничуть его не испорти­ла. Горький носил свою славу с умением и благородством.

№56

II

Горький в работе

Большая часть общения Ходасевича с Горьким прошла в почти деревенской обстановке, когда природный характер человека не за­слонен обстоятельствами городской жизни.

Вставал Горький рано, часов в восемь, быстро завтракал и садил­ся работать примерно до часу. В час был обед, который вместе с по­слеобеденными разговорами затягивался часа на полтора. После обе­да Горького начинали уговаривать прогуляться, а он старался всяче­ски увернуться от этого. После прогулки он вновь бросался к пись­менному столу. Стол был большой, на нем в полном порядке лежали письменные принадлежности. Он любил хорошую бумагу. Новые ручки и перья, цветные карандаши. Здесь же были мундштуки — Горький много курил.

Время после прогулки и до ужина писатель посвящал корреспон­денции и присылаемым ему рукописям. Он отвечал почти на все письма, писал развернутые отзывы писателям на их рукописи. Горь­кий делал в рукописях не только пометки, но еще он красным каран­дашом правил опечатки и пунктуационные ошибки. Иногда он делал то же самое с книгами и газетами, причем последние тут после про­верки выкидывал.

Ужин был часов в семь, потом — чай и общий разговор. Пример­но в двенадцать Горький уходил к себе и работал или читал на своей простой и аккуратной кровати. Писатель много работал — по десять часов в день. Он не любил ленивых и имел на то право.

Он прочел огромное количество книг и помнил их все — у него была изумительная память.

От простого нижегородского цехового до писателя с мировой из­вестностью — огромное расстояние, которое говорит само за себя, как бы ни относиться к таланту Горького. Казалось бы, сознание пройден­ного пути и память о прошлом должны были дурно повлиять на него, но этого не случилось. Он не гонялся за славой, не прилагал усилий, чтобы удержать ее; он спокойно относился к критике и к похвале ка­кого-нибудь невежды; он не старался найти доказательства своей из­вестности, не разыгрывал из себя, как многие знаменитости, капризно­го ребенка. Горький носил славу с большим благородством и умением.

О каких чертах характера Горького можно соелать вывод на основании данного текста?

На основании данного текста можно сделать вывод, что Горький был чрезвычайно трудолюбивым и трудоспособным человеком. Да­же в деревне он проводил все свое свободное время за работой. Не­смотря на мировую известность, Горький не кичился своей славой. Он носил ее с умением и благородством. Он всегда отвечал почти на все письма, правил все присылаемые ему рукописи, даже если они были многотомными. Он был отзывчивым человеком, был готов по­мочь начинающим авторам.

№57

I

Мать

Мать родилась в сибирской деревне. Долгие зимы в душной, пе­реполненной народом и скотом избе, заронила у нее любовь к весне. Породили жажду первой заметить малейшие ее проявления, желание первой увидеть и почувствовать то, что не видят и не ^чувствуют дру­гие. С детства для нее большой радостью стали поля, леса и все жи­вое в них.

Как-то ранней весной отец взял меня и мать на пашню, где соби­рался засеять десятину пшеницей. На меже он распряг лошадь и от­пустил ее пастись. Вдруг из-под его ног выпорхнул жаворонок и, трепеща крыльями, поднялся по невидимой лестнице в голубую высь. Отец даже не заметил этого жаворонка. Но мать!

— Смотри, Алеша! — сказала она. — Чуть покрупней воробья, а большекрылый, потому и трепетун неустанный.

Я действительно заметил, что по сравнению с телом крылья у жа­воронка длинные и широкие. И тогда же я подивился ее зоркости.

Много времени прошло, но я до сих пор помню ее поднятое к не­бу лицо, ее восторженно-напряженную фигуру, когда она слушала переливчатое урчание, доносившееся из поднебесья.

Солнце заливало голые поля, а мать все стояла и слушала. Воз­можно, она уже и не видела певца, но слышала его радостный голо­сок, чувствовала в своем сердце ту же радость.

А сколько горя выпало на долю матери, потерявшей семерых взрослых детей!

И все же до старости глаза у нее оставались незамутненными, что свидетельствовало о ясности ума, лицо было свежим и свободным от морщин. Способность радоваться и чутко улавливать красоту земли дана не каждому. Она говорила: «Дурак и радость обратит в горе, а умный — ив горе утешится».

Лицо ее, как подсолнечник к солнцу, всегда было обращено к ра­дости. Мать обладала особым талантом доброты, который она бес­сознательно старалась привить своим детям. Я и сам стал жадно смо­треть на дерущихся воробьев или ждать первой капели. Слова мате­ри западали нам в память, оберегали гзс от тысячи пагубных соблаз­нов

Она всегда нам говорила, что много лкхлей живут злобой и коры­стью, они не могут понять красоту весны, птичьего звона — глаза у них мутные, как у слепцов.

Как сделать счастливыми всех, она не знала. Она видела источ­ник радости в окружающей ее природе, Это любование природой было заложено в ней от рождения. Мать не представляла другой си­лы, способной так окрылять человеческую душу, и поражалась, как другие не могли это понять,

Какие черты характера матери особенно дороги Е. Пермитину?

Пермитину особенно дороги такие черты характера матери, как доброта, чуткость. Мать для него — самый добрый и дорогой чело­век на Земле. Чувство прекрасного передалось Пермитину именно от нее. Мать многому научила его, на многое открыла ему глаза. Она научила сына любить природу, людей, научила радоваться жизни. Именно эти уроки любви и запомнил автор на всю оставшуюся жизнь и вспоминает мать с благодарностью.

№57

II

Мать

Мать родилась в сибирской деревне. Зима в душной, перепол­ненной народом и скотом избе заронила у нее с детства любовь к весне. Она старалась раньше всех заметить ее первые проявления, увидеть то, что другие не видят. С детства для нее большой радостью стали леса, поля и все живое в них.

Как-то ранней весной отец взял ее и меня на пашню, где собирал­ся высеять пшеницу. Лошадь он выпряг на меже и оставил пастись. Вдруг из-под его ног выпорхнул жаворонок. Он даже не заметил его, но зато мать заметила. Она показала жаворонка мне. Я, как и мать, заметил, что по сравнению с туловищем у жаворонка очень длинные и широкие крылья.

Много времени прошло с тех пор, но я помнил ее поднятое к небу лицо, ее восторженно-напряженную фигуру, когда она слушала пе­реливчатое урчание, доносившееся из поднебесья.

Солнце заливало голые поля, а мать все стояла и слушала. Она уже и не видела певца, но слышала его радостный голосок, чувство­вала в своем сердце ту же радость.

А сколько горя выпало на долю матери, потерявшей семерых взрослых детей!

И все же до старости глаза у нее оставались незамутненными, что свидетельствовало о ясности ума. Способность радоваться и чутко улавливать красоту земли дана не каждому. Она говорила: «Дурак и радость обратит в горе, а умный — ив горе утешится».

Лицо ее всегда было обращено в радости. Мать обладала особым талантом доброты, который она бессознательно старалась привить своим детям. Сын сам стал жадно смотреть на дерущихся воробьев или ждать первой капели. Слова матери западали в память детям, оберегали их от тысячи пагубных соблазнов.

Она всегда говорила, что много людей живут злобой и корыстью, не могут понять красоту весны. Как сделать счастливыми всех, она не знала. Она видела источник радости в окружающей ее природе. Это любование природой было заложено в ней от рождения. Мать не представляла другой силы, способной окрылять душу, и поражалась, как другие не могли это понять.

Какую жизненную мудрость можно извлечь из данного текста?

Из данного текста можно извлечь такую жизненную мудрость: человек рожден, чтобы радоваться жизни и окружающему его миру. Несмотря на все жизненные трудности, он должен оставаться опти­мистом. Творить добро, радоваться и приносить радость другим лю­дям — вот смысл жизни.

№58

I

Русь колокольная

Любила Русь колокольный звон. Уже в XIV веке (а может, и раньше, но сведений нет) колокола делали в Москве и Новгороде. Новгородская летопись гласит, что в 1342 году архиепископ Василий повелел отлить колокол для Софии и привел мастера Бориса из Москвы. Этот же Борис, по свидетельству летописей, отливал колокола для Москвы и других городов. Высказываются предположения, что именно Борис, освоив новое мастерство, стал основоположником колокольного дела на Руси. Звон колоколов, звучавший на десятки километров, был своеобразной музыкой для всех. Колокола звучали «во дни торжеств и бед народных». Многие века колокольный звон сопутствовал жизни людей: оповещал о приближении врагов или опасности, приветствовал победоносные полки, приносил в праздни­ки торжественность и веселье.

Радостным звоном встретила Москва воинов с Куликовской бит­вы. Под колокольный звон шествовали по Москве ополченцы Мини­на и Пожарского, изгнавшие интервентов из столицы. Колокольный звон собирал новгородцев на вече, где решалась судьба Отечества.

Большие колокола обычно изготавливали в пушечных мастер­ских, а маленькие звоны и билы отливали колокольники. Литье ко­локолов было почетным делом. Когда отливался большой колокол, летописец заносил это событие в летопись, не забывая упомянуть о его создателе. В колокольный сплав, состоявший из меди и олова, добавляли серебро — для благозвучности. Отсюда и пошло выраже­ние «серебряный звон».

С колоколами были связаны различные поверья. Например, когда принимались отливать колокол, нарочно распускали ложный и мало­вероятный слух. Считалось, что чем дальше распространится этот слух, тем сильнее будет гудеть колокол.

Считалось плохой приметой, если колокол зазвонит ночью сам по себе. Человек, который услышит ночью звон, должен был ждать вся­ческих несчастий. Так, в Москве висел набатный колокол, который в простонародье называли всполошным. Всем было известно, что за колоколом числилась крамола: до 1478 года он был вечевым колоко­лом Великого Новгорода, потом его у новгородцев отобралч и пере­везли в Москву. Но в 1681 году царь Федпр Алексеевич проснулся ночью: ему показалось, что всполошный колокол звонит. Утром царь держал совет с боярами. Колокол отправили в ссылку в глухую и лесистую Карелию. Так новгородский «бунтовщик» и не прижился в Москве.

О колоколах слагалось много притч, пословиц, шуток. Колокол был для сельских жителей своего рода часами. Поэтому и была пого­ворка: первый звон — пропадай мой сон, второй звон — земной по­клон, третий звон — из дому вон.

О колокольных звонах повествовали метафорично, например, си­дит петух на воротах.

Трудное дело — отливка колоколов. Колокол — это огромный музыкальный инструмент. У каждого колокола свои переливы, у каждого звона свое назначение.

Как вы понимаете значение слов «набатный» и «вечевой»?

Набатный и вечевой звоны использовались на Руси для сбора на­рода. Но набатный удар в колокол — это такой удар, который при­зывал людей собраться во время какого-нибудь бедствия, например, пожара или наводнения. В когда звучал вечевой удар, это значило, что людей звачи для решения проблемы или какого-нибудь спорного вопроса.

№58

II

Колокол в России

Любила Русь колокольный звон. Уже в XIV веке колокола делали в Москве и Новгороде. Новгородская летопись гласит, что в 1342 году архиепископ Василий повелел отлить колокол для Софии и привел мастера Бориса из Москвы. Этот же Борис отливал колокола для Москвы и других городов. Высказываются предположения, что именно Борис, освоив новое мастерство, стал основоположником колокольного дела на Руси. Звон колоколов, звучавший на десятки километров, был своеобразной музыкой для всех. Многие века коло­кольный звон сопутствовал жизни людей: оповещал о приближении врагов, приветствовал победоносные полки, приносил в праздники торжественность.

Радостным звоном встретила Москва воинов с Куликовской бит­вы. Под колокольный звон шествовали по Москве ополченцы Мини­на и Пожарского, изгнавшие интервентов. Колокольный звон соби­рал новгородцев на вече.

Большие колокола обычно изготавливали в пушечных мастер­ских, а маленькие звоны и билы отливали колокольники. Литье ко­локолов было почетным делом. Когда отливался большой колокол, летописец заносил это событие в легопись. В колокольный сплав, состоявший из меди и олова, добавляли серебро — для благозвучно­сти. Отсюда и пошло выражение «серебряный звон».

С колоколами были связаны различные поверья. Например, когда принимались отливать колокол, нарочно распускали ложный и мало­вероятный слух. Считалось, что чем дальше он распространится, тем сильнее будет гудеть колокол.

Считалось плохой приметой, если колокол зазвонит ночью сам по себе. Человек, который услышит ночью звон, должен был ждать несчастий. Так, в Москве висел набатный колокол, который в про­стонародье называли всполошным. Было известно, что за колоко­лом числилась крамола: до 1478 года он был вечевым колоколом Великого Новгорода, потом его у новгородцев отобрали и перевез­ли в Москву. Но в 1681 году царь Федор Алексеевич проснулся ночью: ему показалось, что всполошный колокол звонит. Утром царь держал совет с боярами. Колокол отправили в ссылку в глу­хую Карелию. Так новгородский «бунтовщик» и не прижился в Москве.

О колоколах слагалось много притч, пословиц, шуток. Колокол был для сельских жителей своего рода часами.

О колокольных звонах повествовали метафорично, например, си­дит петух на воротах.

Трудное дело — отливка колоколов. Колокол — это огромный музыкальный инструмент. У каждого колокола свои переливы, у каждого звона свое назначение.

Докажите принадлежность данного текста к публицистичес­кому стилю.

Данный текст относится к публицистическому стилю, потому что его основная цель — воздействие на читателей, привлечение их к поднятой проблеме. В тексте присутствуют исторические факты, ярко выраженная авторская позиция, оценка автором событий и яв­лений, о которых он сообщает.

№59

I

Учитель

Замечательный человек, встретившийся мне в самом начале жиз­ненного пути, был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибирский поэт. Он преподавал в нашей школе русский язык,, и литературу Первое, чем он поразил весь класс, была его близорукость. Учитель приближал бумагу к лицу, водил по ней носом и, словно разговари­вая сам с собой, твердил: «Чудо! Дивно! Только русской поэзии это дано!»

Мой пятый «Б» решил, что такого малохольненького он быстро «сшамает».

Но не тут-то было! На уроке литературы он заставил каждого из нас читать по две минуты из «Дубровского» или «Бородина». По­слушав, он бесцеремонно говорил: «Недоросль! Под потолок выма­хал, а читаешь по слогам!»

На уроке русского языка наш учитель так разошелся, что целый час рассказывал нам о слове «яр». Когда же началась перемена, он махнул рукой и сказал, что напишем диктант завтра.

Я очень хорошо запомнил, что на том уроке никто не баловался и даже не шевелился. Меня поразило, сколько значений может иметь одно маленькое слово, что человек может все постичь с помощью слова и что человек, владеющий словом, есть человек большой и богатый.

Впервые за всю историю нашего класса даже у отпетых озорни­ков в графе «поведение» стали появляться пятерки. Когда мы стали интересоваться литературой, Игнатий Дмитриевич стал приносить нам новые журналы или книжки и читал их нам по десять-пятнадцать минут на каждом уроке. Мы все чаще и чаще стали про­сиживать перемены, слушая его.

Очень мы полюбили самостоятельную работу, но не стихи учить и не изложения писать, а писать сочинения, творить самим.

Однажды Игнатий Дмитриевич вошел в класс и велел нам писать сочинение о том, как мы провели лето. Класс заскрипел ручками.

Не более месяца назад я заблудился в тайге и провел там четыре дня. Сначала я испугался, но потом взял себя в руки и вел себя по-таежному смело и стойко, даже не простудился. Я написал об этом в моем сочинении и назвал его «Жив».

Никогда еще я так не старался в школе, я с тайным волнением ждал раздачи тетрадей. Многие сочинения учитель ругал за прими­тивность изложения, за отсутствие своих слов и мыслей. Кипа тет­радей на учительском столе становилась все меньше, и вот, нако­нец, сиротливо заголубела моя тоненькая тетрадочка. Игнатий Дмитриевич бережно развернул мою тетрадь, прочитал мое сочи­нение всему классу, потом поднял меня, пристально посмотрел на меня и сказал такую редкую и оттого особенно дорогую похвалу: «Молодец!»

Когда в 1953 году вышла моя первая книга рассказов, я поставил свой первый в жизни автограф человеку, который привил мне ува­жительность к слову, пробудил жажду творчества.

Как удалось учителю привить своим ученикам «уважительность к слову», пробудить у них жажду творчества?

Учителю удалось привить своим ученикам «уважительность к , слову», пробудить у них жажду творчества, прежде всего интерес­ными филологическими фактами. Он смог показать ученикам, что значение слова — это увлекательная тема. Также учитель читал им отрывки из новых книг и журналов на каждом уроке. Помимо это­го, учитель дал возможность ребятам самим творить. Он отказался от зубрежки и заучивания чужих мыслей. Он ругал учеников, когда они повторяли чужие слова и мысли. Человек рожден, чтобы тво­рить, и учитель это хорошо понимал, поэтому и остановил свой выбор именно на таком виде преподавания русского языка и лите­ратуры.

№59

II

Учитель

Замечательный человек, встретился мне в самом начале жизнен­ного пути. Это был Игнатий Дмитриевич Рождественский, сибир­ский поэт. Он преподавал в школе русский язык и литературу. Пер­вое, чем он поразил весь класс, была его близорукость. Учитель при­ближал бумагу к лицу, водил по ней носом и, словно разговаривая сам с собой, твердил: «Только русской поэзии это дано!»

На уроке литературы учитель заставлял каждого в классе читать по две минуты из «Дубровского» или «Бородина». Послушав, он раздраженно говорил: «Под потолок вымахал, а читаешь по сло­гам!»

На уроке русского языка однажды учитель так разошелся, что це­лый час рассказывал классу о слове «яр». Когда же началась переме­на, он махнул рукой и сказал, что диктант будем писать завтра.

На том уроке никто не баловался и даже не шевелился. Меня по­разило, сколько значений может иметь одно маленькое слово, что человек, владеющий словом, есть человек большой и богатый.

Впервые за всю историю класса даже у отпетых озорников в гра­фе «поведение» стали появляться пятерки. Вскоре Игнатий Дмитри­евич стал приносить в класс новые журналы или книжки и читал их по десять-пятнадцать минут на каждом уроке. Ребята все чаще стали просиживать перемены, слушая его.

Очень им понравилось писать сочинения, творить самим.

Однажды Игнатий Дмитриевич вошел в класс и велел писать сочинение о том, как ребята провели лето. Класс заскрипел руч­ками.

Не более месяца до этого я заблудился в тайге и провел там че­тыре дня. Сначала я испугался, но потом взял себя в руки и вел себя по-таежному стойко. Я написал об этом в своем сочинении и назвал его «Жив».

Никогда еще я так не старался в школе и с тайным волнением ждал раздачи тетрадей. Многие сочинения учитель ругал за прими­тивность изложения, за отсутствие своих слов и мыслей. Кипа тетра­дей на учительском столе становилась все меньше, и вот, наконец, сиротливо заголубела моя тоненькая тетрадочка. Игнатий Дмитрие­вич прочитал мое сочинение всему классу, потом поднял его, при­стально посмотрел на меня и сказал такую редкую и оттого особенно дорогую похвалу: «Молодец!»

Когда в 1953 году вышла моя первая книга рассказов, я поставил свой первый в жизни автограф человеку, который привил мне ува­жительность к слову, пробудил жажду творчества. Какое впечатление произвел на вас рассказ об учителе?

Мне очень понравился рассказ об учителе. Мы привыкли к учи­телям, которые строят учебный процесс на зубрежке, а здесь учитель предоставлял ребятам творческую свободу, он лишь слегка направ­лял их и следил за развитием их как творческих личностей. Мне ка­жется, что, во-первых, такая методика более полезна для развития учеников, а во-вторых, самим ученикам интереснее. А раз интересно, то и учиться хочется. А это ли не залог понимания между учеником и учителем?

№60

I

Жизнь уже была полна звуков: ржание не знавших узды коней гул­ко разносилось над горными склонами Фракии, суетливо хрюкал и звал за собой кабаниху с дюжиной поросят черный ощетинившийся вепрь, расположившийся под дуплом дуба медведь ревел, отбиваясь лапой от гудящего пчелиного роя. Леса, густо населенные зверьем, птицами и насекомыми, клокотали от нестройного хора их голосов.

Тут же рядом жил и человек, внушавший к себе уважение и вы­зывавший страх. Но он считал себя частью природы, и его голос практически не выделялся из ее разноголосицы.

Пока однажды, как повествует предание, на поляну не вступил, казалось, никого не боящийся юноша. Ни одни человек тогда не смел покинуть пещеру или землянку без камня или палки, но он располо­жился на камне и снял с плеча странный предмет, похожий на лук, со свистом выпускающий жалящие и пронизывающие насквозь стрелы. Но на луке была лишь одна тетива, а здесь семь, да и укреплены они так что для стрелы нет упора.

Ударом пальцев по натянутым нитям этого странного лука юно­ша исторг звуки, каких дотоле не слышал ни зверь, ни человек. Они напоминали что-то забытое, утерянное, что-то разлитое в самой при­роде, но никем еще не извлеченное. Словно пчелы решили нанизы­вать то лучшее, что содержал мир звуков, а не собирать сладость цветов, и юноша услышал это и поспешил воспроизвести. Звуки не напоминали знакомые голоса, шумы природы, но будили странный отзвук и властно тянули к себе, заставляли забыть о веками вырабо­танной осторожности, страхе и вражде.

Юноша не замечал ничего вокруг, он ушел с головой в божест­венные звуки, выливая из себя все, что его переполняло, и не забо­тясь о прибывающих с каждым мгновением слушателях. Царственно прошагал лев, лег, опустив огромную голову на скрещенные лапы. Рядом, закинув ветвистые рога, замер пугливый олень. Здесь же при­строился заяц. И даже деревья привстали и будто вот-вот шагнут навстречу певцу.

Орфей, так звали музыканта. Но он не мог похвастаться знатнос­тью своего рода, как другие герои, считавшие своими отцами Зевса или Аполлона, а матерью — Афродиту. Отцом Орфея был горный поток Загар, затерявшийся во фракийских дебрях, матерью — муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Певец не совершал подвигов, кото­рыми славились Персей или Геракл. Но деяния его, как и слава, бес­примерны.

Объясните смысл мифа об Орфее.

Я думаю, этот миф учит созиданию. Он показывает, как велика созидательная сила искусства, в данном случае музыки. Геракл и Персей являются героями, но их героизм основан на войне, на раз­рушении. Подвиг Орфея заключается в том, что он устанавливает мир. Для льва олень и заяц лишь пища, которая необходима, чтобы утолить голод. Но раздается мелодия Орфея, и мы видим их рядом, в мире друг с другом.

Музыка защитила и самого Орфея: никто из зверей не напал на него. Они склонились не перед его физической силой, как сделали бы это, появись в лесу Персей или Геракл, они пришли добровольно, потому что сила искусства выше любых военных побед.

№60

II

Жизнь уже наполнилась звуками. Над горными склонами Фракии разносилось ржание коней, из зарослей выбегал вепрь и звал за со­бой кабаниху с поросятами, медведь ревел под дуплом дуба, — леса клокотали от нестройного хора голосов. Внушая уважение и вселяя страх, тут же рядом жил человек, считая себя частью этой разного­лосицы природы.

Но предание рассказывает, что однажды на поляну вступил безо­ружный юноша, что до него не смели делать люди. Он принес с со­бой странный предмет, похожий на лук, но с семью тетивами, укреп­ление которых не давало упора для стрел. Юноша ударил пальцами по натянутым нитям и исторг доселе не слышимые никем звуки. Они напоминали что-то давно забытое, что-то разлитое в природе, но еще никем не извлеченное. Словно юноша услышал и воспроизвел пчел, нанизывающих все лучшее, что есть в мире звуков. И эти незнако­мые звуки будили странный отзвук и властно тянули к себе, застав­ляя забыть выработанные веками осторожность, страх и вражду.

Погрузившись в божественные звуки, глух ко всему, юноша вы­ливал из себя все переполнявшие его эмоции. А тем временем слушателей становилось все больше: царственный лев, пугливый олень, заяц. Даже деревья привстали и, казалось, готовы шагнуть навстречу певцу, которого звали Орфей.

Он не мог похвастаться знатностью своего рода, как другие ге­рои, родителями которых были Зевс, Аполлон, Афродита. Отцом Орфея был затерявшийся во фракийских дебрях горный поток Загар, матерью — муза Каллиопа (Прекрасноголосая). Он не совершал по­двигов, прославивших Персея или Геракла, но его деяния и слава беспримерны.

Какую роль играет музыка в вашей жизни?

Музыка — это ежедневное отражение моего внутреннего мира.

Если мне грустно, веселая, бодрящая музыка может поднять мне настроение, успокаивающие мелодии помогут освободиться от грус­ти.

Когда я радуюсь, мне постоянно хочется танцевать, и я даже слышу свою внутреннюю музыку, музыку счастья. Тогда энергичная музыка помогает мне выплеснуть мои положительные эмоции на окружающих меня людей и делает их чуточку счастливее.

Настроение музыки всегда передается и мне. Пасмурное утро может стать и не таким уж грустным, если послушать мелодии лета, а если в конце дня ты устал, но впереди еще много работы, можно послушать бодрящие композиции и, может быть, не намного, но сил точно прибавится.

Я не могу представить себе и дня без музыки, ведь она стала час­тью меня.

№61

I

Поиск по сайту: