Функции собаки в традиционном хозяйстве и подсобных промыслах

ольшую значимость в традиционном хозяйстве нанайцев имеет разностороннее функционирование собак, их роль в хозяйстве и промыслах. Человек мог органично взаимодей­ствовать с окружающей природой, имея такого помощника. Первостепенно значение собаки в охотничьем промысле, сле­дующие по значимости - рыболовецкий и домашний промыс­лы. Обширные этнические территории нанайцев позволяли широко использовать различные виды транспорта, и, безу­словно, одно из главных - ездовое собаководство.

Анализ количества собак, используемых верховскими на­найцами в конце XIX - начале XX в., даёт представление как о поголовье, так и наличии определённого количества упря­жек в отдельном хозяйстве. В стойбище Сепсики насчитыва­лось 60 собак, в среднем по четыре на одну нарту. Небольшое число собак в соотношении с количеством нарт свидетель­ствует о том, что в этом стойбище преобладало транспортное собаководство, связанное с доминирующим охотничьим про­мыслом. Другой причиной непропорционального соотноше­ния количества собак и нарт может быть невысокий имуще­ственный уровень населения этого стойбища. Как известно, в традиционной культуре нанайцев состоятельность богато­го человека часто исчислялась количеством упряжек. В стой­бище Сайго прослеживается несколько другая ситуация: на 21 мужчину приходится 5 нарт и 39 собак, в среднем 7-8 собак на одну нарту. Многочисленное поголовье собак говорит о до­вольно высоком имущественном уровне этого стойбища, спо­собном сформировать несколько упряжек. Изменившаяся эт- нополитическая ситуация в XIX в. позволила нанайцам в виде дополнительного приработка поставлять дрова для русских пароходных компаний, работать в качестве извозчиков. В по­селении верховских нанайцев Сикачи-Алян насчитывалось 80 мужчин, 120 - 140 нарт и 400 собак (в среднем 3,3 собаки на 1 нарту). Приведённые цифры являются подтверждением того, что в поселении было несколько богатых людей, у которых, по всей видимости, находилось наибольшее количество собак.

Необходимо учитывать, что в общее число транспортных средств вошли и женские нарты, которые были в каждом хо­зяйстве. Подобное соотношение количества нарт и собак гово­рит и о функционировании стабильного охотничьего промыс­ла. Во многих стойбищах, находившихся недалеко от крупных центров, помимо традиционных промыслов мужчины занима­лись извозом и перевозкой дров, используя собачьи упряжки. В стойбище Лиумами насчитывалось 9 нарт и 27 собак (в сред­нем по 3 собаки на 1 нарту). В 1907 г. их было около 80, что со­ставляет 8,8 собак на 1 нарту.

Тенденция к уменьшению количества упряжных собак го­ворит и о наличии такого явления, как частые их падежи, в основном связанные с эпидемиями эпизоотий, бескормицей. Рыболовецкий промысел обеспечивает собаководство основ­ной кормовой базой - рыбой. Малый вылов лососёвых и соот­ветственно существенная недостача собачьего корма (рыбьих костяков) неизбежно влекли за собой падёж собак. В стойби­ще Ерга - 5 нарт и 40 собак (8 собак на 1 нарту), Хоухами - 9 нарт и 27 собак (3 собаки на 1 нарту), Монго-Модан - 6 нарт и 65 собак (10 собак на 1 нарту). В стойбище Дада - 30 нарт и по­головье собак исчислялось в 120 собак (4 собаки на 1 нарту); в стойбище Даерга - 30 нарт и 156 собак (5,2 собаки на 1 нарту) [88. Д.56. Л. 11, 22]

Отмеченные элементы неоднородности в хозяйстве вер- ховской группы нанайцев проявляются наиболее отчётливо в соотношении количества используемых собак и нарт. К сожа­лению, в материалах не отмечена специфика хозяйственной функции нарт, их тип - амурский или восточносибирский, а также не отражено хозяйственное значение нарт; как извест­но, в каждом хозяйстве была специальная женская нарта для ведения домашнего хозяйства, на них осуществлялась достав­ка дров, продуктов и др.

Указанные данные отражают определённую динамику и подтверждают уже существующее мнение об имеющихся хо­зяйственных особенностях территориальных групп нанайцев и каждого стойбища. Это близость или отдалённость богатых рыболовецких промысловых участков на Амуре, количество зверя в окружающей тайге и рыбы в притоках Амура, ланд­шафтные особенности местности и др. Немаловажное значе­ние имеют и хозяйственные предпочтения разных родовых или территориальных объединений. Например, в семье охот­ника его сыновья следовали по стопам отца, при этом в совер­шенстве владея приёмами рыболовецкого промысла, а в се­мье рыбака дети не всегда могли получить полноценные зна­ния об охоте, так как рыболовный промысел занимал основ­ное хозяйственное время, давал регулярную возможность за­готовить большое количество высококалорийной белковой пищи.

Материалы по хозяйству верховской группы нанайцев по­зволяют предположить, что в первой четверти XX в. наблюда­лось резкое сокращение собак в хозяйствах нанайцев. Основ­ные причины - эпидемии, небогатые уловы кеты и горбуши и соответственно существенный недостаток собачьего корма. На рубеже XIX-XX вв. в Приамурье произошли существенные перемены, которые в той или иной степени повлияли на соба­ководство не только нанайцев, но и в целом в регионе. Отсут­ствие развитой промышленности на юге Дальнего Востока и обилие биологических ресурсов заставляли власти в полной мере их использовать. Нанайцы, как и другие народы Амура, стали вылавливать и обрабатывать рыбу на продажу, несмо­тря на то, что требования при закупке рыбы шли вразрез с су­ществующей на Амуре традицией. Заготовка рыбы по новой технологии предполагала засолку методом «колодки» со шку­рой и костяком. Но, засаливая рыбу таким способом, нанайцы лишались традиционного материала для шитья одежды и са­мое главное - корма для своих собак. Нехватка сырья для про­изводства кормов отразилась на количестве поголовья ездо­вых собак, которое год от года катастрофически падало. Ука­занные обстоятельства, а также использование в хозяйстве завезённых славянами лошадей стали причинами предпосы­лок для исчезновения ездового собаководства как основного транспортного средства нанайцев.

Одной из причин сокращения поголовья собак являлись эпидемии, сопровождавшиеся их падежом в хозяйствах ко­ренного населения Дальнего Востока в широких масштабах. В Приамурской губернии были отмечены частые проявления эпизоотий среди ездовых собак [86. Д. 258. Л.82]. Такая эпи­демиологическая ситуация в регионе в целом крайне отрица­тельно сказывалась на функционировании собаководства как отрасли хозяйства.

Как правило, резким сокращением количества собак отме­чены периоды, когда в Амур и его притоки на нерест заходи­ло небольшое количество лосося. Такие явления становились причиной угрозы голода не только собак, но и людей, так как рыболовецкий промысел является одним из основных видов хозяйственной деятельности, продукты которого составляют основной рацион питания, важную часть жизнеобеспечения нанайцев. Например, когда в 1896-1897 гг. в Охотском окру­ге улов рыбы оказался среднестатистическим, хотя рыбы бы­ло заготовлено на 30 ООО шт. больше, чем в предыдущем году, в корме для собак стал ощущаться существенный недостаток. Причина сложившейся ситуации - большие паводковые воды, которые не дали возможности отловить рыбу в необходимом количестве. Подобная критическая ситуация в Удском округе в 1897 г. обернулась для коренного населения острой нехват­кой запасов юколы как для людей, так и для собак [86. Д. 276. Л. 11]. В целом в Приамурской области в эти годы насчиты­валось 33 300 ездовых собак [86. Д. 259. Л. 87; Д. 305. Л. 29; Д. 258. Л. 41, 87]. Однако, несмотря на сложившийся кризис ездо­вого собаководства, этот вид транспорта долгое время не те­рял своей значимости.

В XIXв. нанайцы стали широко использовать собачьи упряжки, занимаясь частным извозом, нанимаясь к купцам, государственным служащим и военным. В архивных источ­никах сохранилось немало сведений о найме нанайских упря­жек для различных надобностей местных властей: перевоз­ка чиновников при переписях населения, миссионеров и др. При этом оплата каюрам исчислялась примерно по 50 рублей в месяц [86. Д. 2436. Л.276]. Кроме нужд собственного хозяй­ства нанайские каюры использовали собак для вывоза рыбы на рынки крупных русских поселений - в Хабаровск, Троицкое и др. К этому времени у нанайцев извоз на собачьих упряж­ках имел вид сложившегося развитого промысла. Издавна они предпринимали далёкие торговые экспедиции в Маньчжурию и Китай, вывозя продукты собственного труда - пушнину, ры­бу, панты, женьшень и т.д.

В домашних промыслах нанайцы использовали собак для вывоза заготовленных дров, этот вид работ считался сугубо женским, кроме того, к ним привлекались и дети. Женская на­рта моолъчой, эктэ токини отличалась от мужской небольши­ми размерами, отсутствием оглобли и горизонтальных дуг, в остальном конструктивные особенности полностью соответ­ствовали амурскому типу нарт (рис. 58). Воспоминания ста­рого нанайца о ведении домашнего хозяйства в прошлом го­ворят не только об особенностях традиционного уклада, но и отражают изменившиеся приоритеты. «...У домашней нарты жердочки делали из тальника и осины. Впереди женщина за­прягала одну собаку и шла за дровами по берегу реки или в тайгу. Это сейчас ленивые женщины, раньше бабушки с утра за дровами уходили, натаскивали целые горы дров» [ПМА. 2004]. Заготовленные сухие стволы деревьев, обычно состо­ящие из топляка, составляли в конусообразные конструкции.

Скорость перемещения собачьей упряжки во многом зави­села от качества дороги. Как известно, основными магистра­лями для перемещений во все времена года служили русла рек и протоки. Зимой, после выпадения снега, первые охотни­чьи артели, перемещавшиеся на места промысла, проклады­вали нартовую дорогу, последующие охотничьи партии шли по проторённой дороге. В связи с этим у тунгусо-маньчжуров сложилась своеобразная лексика. Например в языке удэгей­цев, которых справедливо причисляли к пешим охотникам, сложилась специфическая терминология, связанная с путе­шествиями. У них сохранились термины для обозначения раз­личных типов дорог: тухи хоктони - колёсная или санная до­рога, багды хокто - тропа, дорога в хвойном лесу, селемо хок­тони - железная дорога, буга хоктони - дорога, айнгай хокто­ни - дорога в лиственном лесу, биха хоктони - степная дорога, тухи биха ли-би хокто - степная, колёсная, узала хокто - ка­менная дорога [84. Д. 28. Л. 4].

Река Амур и её притоки являются естественными транс­портными магистралями с существенными ресурсами рыб­ных запасов. Эти обстоятельства способствовали процессу до­местикации собаки в этом регионе и стали причиной возник­новения одного из крупных центров развития собаководства. В прошлом собаководство как доминирующий транспорт При­амурья отразилось в хрониках маньчжуров и китайцев и ста­ло одним из этноидентифицирующих факторов нанайского и других этносов. Под воздействием многих внешних факторов возникшие тенденции к трансформации традиционного хо­зяйства нанайцев во многом отразились на упряжном собако­водстве. Одной из причин следует назвать появление новых сфер деятельности - в XIX в. у нанайцев сложился как подсоб­ный промысел частный извоз.

Эпидемии, небогатые выловы рыбы, новая технология консервации рыбы, повлекшая за собой острую нехватку кормов для собак, появление лошадей и ряд других обстоя­тельств стали причиной сокращения поголовья собак, что в целом отразилось на функционировании ездового собако­водства у нанайцев. С конца XIX - начала XX в. на террито­рии Амуро-Сахалинской историко-этнографической области упряжное собаководство стало постепенно терять практиче­скую значимость. Такое положение вещей было обусловлено рядом необратимых исторических процессов, ставших причи­ной утраты этого вида хозяйственной деятельности.

К числу выраженных особенностей амурского собаковод­ства следует отнести конструктивные элементы нарты. Напри­мер, использование особой нарты с полозьями, изогнутыми с двух сторон, наличие оглобли и др. отмечены только в амуро­сахалинском типе собаководства. Кроме того, оно отличается традицией запряжки собак «ёлочкой» или попеременно, кон­струкцией хомута, в котором собака тянула нарту шеей. Извест­но, что к архаичным формам собачьей упряжи и некоторым её элементам относятся верёвочная петля, материалы (дерево и кость), служившие для изготовления вертлюгов, поэтому пред­положительно амуро-сахалинский тип упряжного собаковод­ства сохранил эту форму с древнейших времен (рис. 107, 108).

В нанайском собаководстве известны три разновидности собак. К их числу в первую очередь необходимо причислить узко специализированных собак, проходивших натаску на одного зверя или же только по крупному зверю (кабан, мед­ведь, лось, изюбрь). К этой категории относятся и наиболее ценные собаки, работающие исключительно по соболю. От­дельную категорию составляют универсальные лайки, ис­пользующиеся по любому зверю (крупному и мелкому пуш­ному), а также в нарте. К третьей категории относятся ездо­вые собаки, использование которых состояло исключительно в транспортных целях. Для работы по крупному зверю были определённые требования к физическим характеристикам со­баки. В идеале она должна быть рослой и сильной, кроме то­го, отличаться злобой по зверю. Подобный довод не означал, однако, что менее крупные представители амурской лайки не обладали указанными качествами.

Для работы в нарте собака должна быть сильной, вынос­ливой, крупной. Сравнительный анализ источников и поле­вых материалов показывает, что зверовый и ездовой тип со­бак обладает сходными характеристиками экстерьера. Соба­ка играла огромную роль в добыче промысловых животных, и её же на протяжении длительного времени использовали как охотничью и ездовую. Поэтому представители амурской лай­ки имеют несколько «растянутый» корпус. На Амуре развился своеобразный тип охотничьего промысла, предполагающий необходимость иметь собак, обладающих охотничьей и транс­портной функциями. Поэтому каждому охотнику было выгод­но иметь крупную, сильную собаку. На протяжении длитель­ного времени в приамурской тайге сформировался смешан­ный тип охотничье-транспортной собаки, называемой «уни­версальной собакой» (рис. 12, 13).

К концу XIX в. в хозяйстве нанайцев Приамурья и Примо­рья произошли существенные изменения, особенно в местах, где состоялось наиболее тесное соприкосновение с иноэтни- ческим населением региона (славянами, китайцами, маньчжу­рами). Таким образом, этот период времени отмечен значи­тельными изменениями не только в хозяйственной деятель­ности, но и в культуре этноса. Он ознаменован общей тенден­цией, со временем приведшей к утрате традиционного зимне­го транспорта. Сложившиеся обстоятельства привели к поте­ре транспортной функции собаководства у нанайцев и перео­риентации на разведение лошадей.

Одной из первопричин утраты транспортного собаковод­ства стали кардинальные перемены в технологии разделки и консервации рыбы, засолка которой стала производиться но­вым способом, известным как «колодка», т.е. засаливали прак­тически цельную рыбу. Как известно, традиционным кормом для собак являлись костяки, которые оставались после отделе­ния филе лососёвых пород, т. е. большую часть отловленной ры­бы нанайцы стали засаливать по требованиям рынка, не остав­ляя рыбьих костяков (рис. 47, 49). Резкое сокращение тради­ционных кормов стало одной из причин постепенного вырож­дения как поголовья ездовых собак, так и исчезновения само­го института амурского упряжного собаководства. Традицион­ная модель питания коренного населения Амура также подвер­глась значительным переменам. В каждодневном рационе на­найцев значительно уменьшилась доля использования вяле­ной рыбы. Рациональность, присущая традиционным обще­ствам, экологические принципы, на которых зиждились ани­мистические воззрения, позволяла практически без отходов использовать природные ресурсы. С появлением капиталисти­ческих, затем еще более антигуманных коммунистических воз­зрений на природу в сознании коренных народов произошли большие изменения, исчез экологический рационализм, при­родные богатства стали браться без прежних щадящих прин­ципов. Коренные изменения в традиционном укладе привели к утрате некоторых видов собаководства нанайцев.

В 1930-х гг. хозяйство народов Амура остро нуждалось в единственно практичном, проверенном веками транспорте, - ездовом собаководстве. Это стало причиной проведения го­сударственных мероприятий: активно проводились исследо­вания по изучению пород ездовых собак, составлялись прак­тические руководства для советских работников. Особо ощу­щалась необходимость в специальной литературе. Со време­нем, когда освоение Приамурья достигло достаточной техни­ческой оснащенности, необходимость сохранения традицион­ного транспортного собаководства отпала. На современном этапе ездовое собаководство может сохраниться лишь в виде экзотического транспорта для развития туризма, спорта и от­части как хозяйственная необходимость. Хотя на Крайнем Се­вере этот вид транспорта по-прежнему используется как одно из важных средств передвижения.

Как отметили кинологи, аборигенные породы собак часто назывались «дворняжками». Эти заблуждения по отношению к охотничьим и ездовым породам собак, выведенным этноса­ми Сибири и Дальнего Востока, имели место и в XX в. Одним из таких проявлений стало уничтожение аборигенных пород собак. В частности, на Дальнем Востоке в 1960-х гг. амурскую лайку отстреливали в орочских, удэгейских и нанайских стой­бищах. Местные русские охотники обзаводились породисты­ми лайками заводского происхождения, из боязни бескон­трольных вязок породистых собак с «дворнягами», поголовье амурских лаек тотально уничтожалось. Таким образом, подоб­ные прецеденты стали одной из главных причин сокращения количества чистопородных амурских лаек.

Современная ситуация в традиционном собаководстве на­найцев ещё более усугубилась, когда в поголовье амурской лайки стали примешиваться как беспородные, так и собаки разнообразных пород. В результате амурская лайка находит­ся практически в состоянии исчезновения, в нанайских посел­ках и в целом в бассейне р. Амура все больше встречаются так называемые лайкоиды (рис. 37, 39). Особенно такая тенден­ция прослеживается в местах рядом с крупными населёнными пунктами. Тем не менее, на основе собственных наблюдений и высказываний авторитетных кинологов следует отметить, что немногочисленное поголовье амурской лайки при всем его катастрофическом положении по-прежнему существует и продолжает активно использоваться в традиционном хозяй­стве (рис. 20, 23, 35).

Таким образом, анализ собаководства как отрасли тради­ционного хозяйства нанайцев показал его важную роль в жиз­необеспечении этноса. Традиционное собаководство нанай­цев является жизненно важной частью их культуры, относит­ся к амуро-сахалинскому типу и представляет собой однород­ный хозяйственно-культурный пласт. Этнокультурные осо­бенности наблюдаются у представителей разных групп в кон­струкции нарты, упряжи, терминологии, охотничьих приёмах с собакой, способах дрессировки и т.д.

Географические, климатические, биологические и истори­ческие условия Приамурского региона стали причиной воз­никновения амуро-сахалинского типа собаководства. Неслу­чайно средневековое Приамурье именовалось «страной со­баководов - людей, пользующихся собаками». Этнокультур­ные особенности нанайцев находят отражение в промысло­вой лексике территориальных групп: горинских, кондонских, найхинских и др. Анализ полевых, архивных и литературных источников показал, что у кур-урмийских, горинских нанай­цев наблюдается более интенсивное использование тяглово­го собаководства, нежели у амурских нанайцев. Эта тенден­ция объясняется тем, что охота в хозяйстве населения горных рек приносила больше доходов, чем рыболовство.

Для собаководства нанайцев характерно, что в начале про­цесса доместикации собака использовалась в качестве помощ­ника на охоте и лишь в последующем - как транспортное жи­вотное. Транспортное собаководство нанайцев подразделяет­ся на два вида - тягловое и ездовое. Собака в качестве рабоче­го животного стала использоваться гораздо раньше в транс­портировании волокуш, в последующем ставших прообразом нарты. Нанайцы и сегодня транспортируют туши промысло­вых животных на волокушах из шкуры убитого зверя либо из­готавливают волокуши из бересты или хвойных лап.

В результате полевых сборов автору удалось зафиксиро­вать у верховской группы нанайцев вьючный способ транс­портирования грузов на собаках, который не отмечался дру­гими исследователями. Возможно, этот способ доставки гру­зов имел эпизодический характер и его проявления остались в стороне исследовательских интересов.

Упряжное собаководство нанайцев имело общие типологи­ческие черты амуро-сахалинского типа, отличающегося кон­струкцией нарты с загнутыми с двух сторон полозьями (что позволяло двигаться в обратном направлении) и хомутом из кожаной петли, в котором собака тянула груз шеей. Можно предположить, что местом первоначального возникновения этого типа нарт стал дальневосточный регион, который отли­чается преобладающим ландшафтом горной тайги. Восточно­сибирскую нарту как более вместительную, нанайцы исполь­зовали при перевозке грузов по подрядам.

Использование двух типов собаководства- восточно­сибирского и амурского - было типично для всех этносов При­амурья и Приморья, при этом функциональное применение разных типов нарт имеет чёткое разграничение, что отрази­лось и в терминологическом расхождении некоторых частей упряжи. Одной из разновидностей ездового собаководства на­найцев является буксирование лодок с помощью собак. Для собачьих гонок использовались специально приспособлен­ные для быстрой езды нарты. Способ традиционной укладки нарты был единым для всех территориальных групп нанай­цев. Укладка каждого предмета отличалась особой тщатель­ностью и последовательностью.

Ездовое собаководство было незаменимым в хозяйстве на­найцев и в сфере рыболовного промысла, выезд на подлед­ный лов не обходился без собачьих упряжек, на которых за­возили снасти, орудия труда, продукты, вывозили пойманную рыбу. Транспортное значение собак в рыболовецком промыс­ле является важным компонентом этой отрасли хозяйства.

Охотничье собаководство нанайцев и других народов реги­она не имело особых отличий, что было связано с одинаковым составом промысловых животных, нахождением в одной кли­матической и территориальной области.

У территориальных групп нанайцев, отмечены не только диалектные особенности, элементы хозяйственного уклада, но и некоторые предпочтения экстерьера собак. Возможно, такие признаки являются отражением разного происхожде­ния нанайцев, а также воздействием ближайшего иноэтниче- ского окружения - маньчжуров, китайцев, корейцев, эвенков и других крупных этносов, оказавших наибольшее влияние на нанайский этнос в целом.

В нанайском собаководстве известны три специализации собак - охота на крупного зверя была основной их функцией. К особой категории охотничьих собак относится соболятница, её высокий статус определяется нанайскими охотниками как «не имеющая стоимости», т.е. «бесценна». В следующую кате­горию входит универсальная лайка, работающая по любому зверю и одновременно используемая для работы в нарте. Ре­зультатом длительного процесса формирования породы осо­бо выделился рабочий тип лайки с непревзойденными каче­ствами универсального помощника человека. Третья катего­рия - ездовые собаки, которых используют исключительно в транспортных целях. Среди них выделяется особым статусом передовик упряжки, нередко его чутью придавали сверхъе­стественные возможности.

В зимний период использование собак у нанайцев резко возрастало практически во всех видах промыслов. Издавна сложившиеся торговые маршруты в Маньчжурию и Китай по­зволяли совершать торговые экспедиции на собачьх упряж­ках, которые вывозили на ярмарки продукты собственного труда. Такова картина функционирования собаководства на­найцев в основных промыслах традиционного хозяйства, что в целом, говорит о его высокой значимости.

В настоящее время ездовое собаководство сохраняется в виде экзотического транспорта для развития туризма, спорта и лишь отчасти как хозяйственная необходимость.

Глава II

Поиск по сайту: