УБИЙСТВО ГРАФА МИРБАХА

а) Документы, с которыми Блюмкин явился в Германское посольство:

Российская Отдел Секретный

Социалистическая Федеративная

Советская республика

___________

Всероссийская чрезвычайная комиссия

по борьбе

с контрреволюцией и спекуляцией УДОСТОВЕРЕНИЕ

при Совете

Народных Комиссаров

6 июля 1918 г.

№ 1428

Москва, Б. Лубянка, 11

№ телеф.

Всероссийская чрезвычайная комиссия уполномочивает ее члена Якова Блюмкина и представителя Революционного трибунала Николая Андреева войти в переговоры с господином Германским послом в Российской Республике по поводу дела, имеющего непосредственное отношение к господину послу. Председатель Всероссийской чрезвычайной комиссии:

Ф. Дзержинский [138](Подпись тов. Дзержинского подделана, см. с. 191 и 227[139])

Печать Секретарь: Ксенофонтов [140][141]

Я. Г. Блюмкин, заведующий секретным отделением отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК

Аналогичный заголовок КОРОЛЕВСКОЕ

на датском языке ДАТСКОЕ ГЕНЕРАЛЬНОЕ КОНСУЛЬСТВО

в Москве

___________

№ 33529 Москва, 17 июня 1918

Малый Харитоньевский пер., д. № 12

В ВСЕРОССИЙСКУЮ ЧРЕЗВЫЧАЙНУЮ КОМИССИЮ ПО БОРЬБЕ С КОНТРРЕВОЛЮЦИЕЙ, САБОТАЖЕМ И СПЕКУЛЯЦИЕЙ

З д е с ь

Настоящим Королевское Датское генеральное консульство доводит до сведения Всероссийской чрезвычайной комиссии, что арестованный офицер австро‑венгерской армии граф Роберт Мирбах, согласно письменному сообщению Германского дипломатического представительства в Москве, адресованному на имя Датского генерального консульства, в действительности состоит членом семьи, родственной германскому послу графу Мирбаху, поселившейся в Австрии.

Печать

(Подпись)

Королевский Датский генеральный консул

Королевское

Датское генеральное консульство

в Москве

Москва, 26 июня 1918

Малый Харитоньевский пер., д. № 12

№ 34389

В Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем

З д е с ь

Королевское Датское генеральное консульство настоящим честь имеет обратиться в Чрезвычайную комиссию с покорнейшею просьбою не отказать в сообщении, согласна ли комиссия освободить из‑под ареста австрийского военнопленного графа Мирбаха при условии гарантии со стороны консульства в том, что упомянутый граф Мирбах по первому требованию впредь до окончания следствия явится в Чрезвычайную комиссию.

Печать Королевский Датский генеральный консул

Подпись: Гакстгаузен

Москва, 15 июня 1918 года № 33441

КОРОЛЕВСКОЕ ДАТСКОЕ ГЕНЕРАЛЬНОЕ КОНСУЛЬСТВО

В МОСКВЕ

УДОСТОВЕРЕНИЕ

Королевское Датское генеральное консульство сим удостоверяет, что оно уполномочило предъявителя сего представителя консульства господина Евгения Янейка вести переговоры с Чрезвычайной следственной комиссией по делу арестованного офицера австрийской армии графа Мирбаха.

Печать Королевский Датский генеральный консул

Подпись: Гакстгаузен

Копия

ОБЯЗАТЕЛЬСТВО

Я, нижеподписавшийся, венгерский[142]подданный, военнопленный офицер австрийской армии Роберт Мирбах, обязуюсь добровольно, по личному желанию доставить Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией секретные сведения о Германии и о Германском посольстве в России.

Все написанное здесь подтверждаю и добровольно (обязуюсь) исполнять.

Граф Роберт Мирбах

На подлинном есть аналогичная надпись на немецком языке.

Подлинник хранится в несгораемом ящике при Всероссийской чрезвычайной комиссии.

ОПИСАНИЯ АКТА

1 [ПОКАЗАНИЯ Л. Г. МЮЛЛЕРА]

1918 года июля 7 дня я, инспектор Московской уголовно‑розыскной милиции Ксаверьев, собирая сведения по делу убийства посла Германского правительства графа Вильгельма Мирбаха, сего числа явился в посольство, что в доме № 5 по Денежному переулку,[143]где опрашивал адъютанта военного агента лейтенанта Леонгарта Мюллера, который по настоящему делу мне объяснил следующее:

«Вчерашнего числа, около 3‑х часов пополудни, меня пригласил первый советник посольства доктор Рицлер присутствовать в приемной при приеме двух членов из Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. При этом у доктора Рицлера имелась в руках бумага от председателя этой комиссии Дзержинского, которой двое лиц уполномочивались для переговоров по личному делу с графом Мирбахом. Войдя в вестибюль с доктором, я увидел двух лиц, которых доктор Рицлер пригласил в одну из приемных (малинового цвета) на правую сторону особняка. Один из них, смуглый брюнет с бородой и усами, большой шевелюрой, одет был в черный пиджачный костюм. С виду лет 30–35, с бледным отпечатком на лице, тип анархиста. Он отрекомендовался Блюмкиным. Другой – рыжеватый, без бороды, с маленькими усами, худощавый, с горбинкой на носу. С виду также лет 30. Одет был в коричневатый костюм и, кажется, в косоворотку цветную. Назвался Андреевым, а по словам Блюмкина, является председателем революционного трибунала. Когда все мы четверо уселись возле стола, Блюмкин заявил доктору Рицлеру, что ему необходимо переговорить с графом по его личному делу! Требование свое Блюмкин повторил несколько раз и, несмотря на заявление доктора Рицлера, что он уполномочен и на секретные переговоры, оставался при своем первоначальном требовании. Имея в виду сведения о покушении на жизнь графа, о чем нам было известно от Гинча, доктор Рицлер отправился к графу и в скором времени вернулся с графом. В данном случае доктором Рицлером руководило, по‑видимому, предположение, что приезд двух членов из Чрезвычайной комиссии связан непосредственно с дознанием о возможности покушения на жизнь графа Мирбаха. Уже в малой приемной для меня стало известно, со слов Блюмкина, что визит их связан с процессом одного венгерского офицера, графа Роберта Мирбаха, и, когда на слова Блюмкина посол ответил, что он ничего не имеет общего с упомянутым офицером, что это для него совершенно чуждо и в чем именно заключается суть дела, Блюмкин ответил, что через день будет это дело поставлено на рассмотрение трибунала. Посол и при этих словах оставался пассивен; тогда сзади сидевший рыжеватый мужчина обратился к брюнету с замечанием: по‑видимому, послу угодно знать меры, которые могут быть приняты против него. По‑видимому, эти слова являлись условным знаком, так как

брюнет, повторив слова рыжеватого мужчины, вскочил со стула, выхватил из портфеля револьвер и произвел по нескольку выстрелов в нас троих, начиная с графа Мирбаха, но промахнулся. Граф выбежал в соседний зал и в этот момент получил выстрел – напролет пулю в затылок. Тут же он упал. Брюнет продолжал стрелять в меня и доктора Рицлера. Я инстинктивно опустился на пол, и когда приподнялся, то тотчас же раздался оглушительный взрыв от брошенной бомбы. Посыпались осколки бомбы, куски штукатурки. Я вновь бросился на пол и, приподнявшись, увидел стоявшего доктора, с которым кинулись в залу и увидели лежавшего на полу в луже крови без движений графа. Тут же вблизи на полу лежала вторая неразорвавшаяся бомба и в расстоянии примерно 2–3 шагов в полу большое отверстие – следы взорвавшейся бомбы. Оба преступника успели скрыться через окно и уехать на поджидавшем их автомобиле. Выбежавшие из дверей подъезда слуги крикнули страже стрелять, но последняя стала стрелять слишком поздно и этим дала возможность скрыться безнаказанно убийцам. Скрываясь от преследования, злоумышленники забыли свой портфель с бумагами по делу графа Мирбаха и другими документами, бомбу в том же портфеле, портпапиросник с несколькими папиросами, револьвер и свои две шляпы. Теперь скажу относительно Гинча. Это лицо, занимающееся в каком‑то кинематографическом деле. Недели 4–5 тому назад, а может быть, и больше, утвердительно сказать затрудняюсь, в посольство наше явился этот Гинч и передал заведующему канцелярией господину Вухерфенику, что на графа Мирбаха партией «Союз Союзов» готовится покушение на убийство. Об этом доктором Рицлером было сообщено в Комиссариат по иностранным делам, который в свою очередь уведомил Чрезвычайную комиссию. Также не придали этим заявлениям никакого значения. Прошло некоторое время, и Гинч вновь явился в посольство с однородными сведениями. Я и Гинч ездили в «Метрополь» для переговоров с председателем Чрезвычайной комиссии Дзержинским, который отнесся с недоверием к заявлению Гинча, хотя тот прямо говорил ему, что в этом деле замешаны и члены комиссии. Не далее как вчера, 6 июля, доктор Рицлер ездил в Комиссариат по иностранным делам и просил Карахана обратить особенное внимание на неперестающие циркулировать слухи о покушении на убийство графа Мирбаха. Это тем более являлось настоятельным в глазах чинов посольства, что дней 10 тому назад являлся тот же Гинч и говорил определенно, что между 5 и 6 июля может случиться покушение.

Лейтенант Л. Г. Мюллер

Инспектор: подпись неразборчива.

Перевод.

Москва, 7/VII, 1918 г.»

Н. А. Андреев, фотограф в секретном отделении отдела по борьбе с контрреволюцией ВЧК

Поиск по сайту: