9 Н. Г. Александров. Право и законность в период развернутого* строительства коммунизма. Госюриздат, 1961, стр. 225—226. Освещение субъ ективного права через момент интереса является одним из перспективных направлений разработки проблем общей теории. Этим, помимо прочего,, объясняется то повышенное внимание к проблеме интереса, которое дает о себе знать в юридической литературе последнего времени (см., в частности: В. М. Чхиквадзе. Государство, демократия, законность. Ленинские идеи, и современность. «Юридическая литература», 1967, стр. 306—308).
10В. М. Чхиквадзе, указ. соч., стр. 306. По мнению Г. В. Мальцева,, «в обществе возникает следующая связь: объективные интересы — общественное сознание — право» (Г. В. Мальцев. Социалисти ческое право и свобода личности. «Юридическая литература», 1968, стр. 101)..
11О направлениях использования категории «интерес» при рассмотрении правовых проблем см.: Е. А. Фролов. Объект уголовно-правовой охраны и- его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую соб ственность. Автореферат докторской диссертации. Свердловск, 1971, стр. 18— 21. Крайнюю позицию по данной проблеме занимает В. Л. Суховерхий: он, по сути дела, отождествляет право и юридически охраняемый интерес (В. Л. С у- ховерхий. О соотношении субъективного гражданского права и интереса. Материалы конференции по итогам научно-исследовательской работы за 1966 год. Свердловск, 1968, стр, 12—16),
Несомненная заслуга в разработке положительного содержания субъективного права принадлежит С. Н. Братусю, который впервые в советской литературе определил субъективное право как меру возможного или дозволенного поведения самого управомоченного 12.
Определение субъективного права, разработанное С. Н. Братусем, пытался усовершенствовать ряд авторов. Так, по мнению О. С. Иоффе, субъективное право состоит из двух возможностей — из меры дозволенного управомоченно-му поведения и из возможности требовать известного поведения от обязанного лица 13. Еще дальше пошел Н. Г. Александров, который полагает, что субъективное право складывается из трех возможностей: меры дозволенного поведения самого управомоченного, возможности требовать известного поведения от обязанного лица и, кроме того, возможности прибегнуть в необходимых случаях к содействию государственного аппарата и.
Однако едва ли приведенные дополнения к общему определению субъективного права являются необходимыми. Вторая и третья возможности без остатка охватываются первой. В частности, возможность требовать известного поведения от обязанного лица — это тоже мера дозволенного поведения самого управомоченного. «Как в тех случаях, когда управомоченный требует от обязанного лица совершения предписанных ему действий, так и в тех случаях, когда управомоченный обращается за содействием к аппарату государственного принуждения, действует все же он сам, а не кто-либо другой» 15.
Другой вопрос, что при более детальной характеристике субъективного права необходимо расчленить общую формулу (мера дозволенного поведения) на отдельные правомочия — право требования, право на положительные действия управомоченного. При этом чрезвычайно важно учитывать, какой перед нами тип правоотношения. Как будет показано в последующем, в правоотношениях пассивного типа мера возможного поведения управомоченного действительно слагается из двух возможностей. Зато в правоотношениях активного типа эта «мера» состоит лишь из одной возможности — возможности требовать предписанного поведения от обязанного лица. Что же касается возможности прибегнуть в необходимых случаях к принудительной силе государственного аппарата, то в качестве особого правомочия (притязания) она включается в содержание субъективного права лишь при нарушении юридических обязанностей.
С. Ф. Кечекьян, соглашаясь в принципе с определением субъективного права, предложенным С. Н. Братусем, полагает, однако, что неудачным является выражение «мера поведения», так как мера понятие количественное, предполагающее соизмеримость различных величин, а субъективные права разнообразны и несоизмеримы 16. Однако, как уже отмечалось, выражение «мера» употребляется при определении субъективного права для указания границ дозволенного поведения управомоченного 17.
12С. Н. Братусь. Субъекты гражданского права. Госюриздат, 1950, стр. 8—21.
13О. С. Иоффе. Спорные вопросы учения о правоотношении. Сб.-«Очер ки по гражданскому праву». Изд-во ЛГУ, 1957, стр. 41—42. :
14Н. Г. Александров. Право и законность в период развернутого строительства коммунизма. Госюриздат, 1961, стр. 225.
15Ю. К. Толстой. К теории правоотношения. Изд-во ЛГУ, 1959, стр. 42.
16С. Ф. Кечекьян. Правоотношения в социалистическом обществе. Изд-во АН СССР, 1958, стр. 56—57.
17Ю. К. Толстой, указ. соч., стр. 41.
29* 307
3. Правомочие.Это входящая в содержание субъективного* права KQ3KPJnwaji^pudu4ecKa& возможность. Сб
3PJnj^p
Субъективное право, взятое в самомЪВщем виде, представляет собой «меру дозволемого^щве^нир». В ряде случаев эта «мера» сводитсЗГк праву требования и к потенциальной возможности притязания (правоотношения активного типа). Здесь понятия субъективного права и правомочия являются в принципе тождественными, совпадающими. В то же время нередко субъективное право отличается сложным строением, имеет «дробные» части. Тогда различие между субъективным правом и правомочиями проявляется весьма отчетливо. Это, например, относится к субъективному праву собственности, которое складывается из трех правомочий — прав владения, пользования, распоряжения (да плюс еще и правомочия требовать от всех других: лиц воздержания от определенных действий).
Таким образом, при характеристике субъективного права наблюдается явление, сходное с тем, которое мы видели при рассмотрении юридической нормы. Подобно правовым предписаниям, которые оказались первичным звеном нормативной системы, и здесь первичным является не субъективное право, а правомочие. Если «молекулой» в ткани правовых отношений может быть признано субъективное право, то «атомами» — правомочия.
Правомочия, входящие в состав субъективного права, могут быть трех основных видов:
а) право требования;
б) право на положительные действия;
в) притязание.
Приведенного разграничения между субъективным правом и правомочием придерживаются многие правоведы. Однако по этому вопросу в литературе высказаны и другие мнения.
Так, с точки зрения Д. А. Керимова, «правомочие... есть реализация, осуществление субъективного права в действиях лица, вступившего в конкретное правоотношение» 18. Ц. А. Ямпольская, рассматривая развитие субъективных прав граждан, различает три стадии: 1) стадию правоспособности, 2) стадша субъективного права как элемент правового статуса гражданина и 3) стадию правомочия в конкретном правоотношении 1Э.
Подобное разграничение субъективного права и правомочия вызывает ряд возражений. Прежде всего оно построено на ошибочной, на мой взгляд, пред-
18Д. А. Керимов. Обеспечение законности в СССР. Госюриздат, 1956, стр. 26
19Ц. А. Ямпольская. О субъективных правах советских граждан и их гарантиях. Сб. «Вопросы советского государственного права». Изд-вс* АН СССР, 1959, стр. 161.
посылке, согласно которой субъективное право может существовать вне право-отношения. Это не только приводит к утрате субъективным правом его общественной природы и юридического характера (субъективное право вне связи с юридическими обязанностями не может быть обеспечено мерами государственной защиты), но и вызывает непреодолимые затруднения практического* порядка. Ведь разграничение субъективного права и правомочия особенно важно применить к тем субъективным правам, которые упомянутые выше и некоторые другие авторы как раз причисляют к категории субъективных прав «вне правоотношений» (например, к субъективному праву собственности). Каким же образом, спрашивается, обозначать отдельные дробные юридические возможности в составе субъективных прав, если термин «правомочие», по мнению этих авторов, означает лишь субъективное право в рамках конкретных правоотношений?
4. Право требования.Это правомочие, содержание которого состоит в^зозможности^т^ебо^ть исполнения^ или соблюдения юридической обязанности. ТГо св^еТйу~ ю"^
араво требования может быть охарактеризовано в качестве правомочия на «чужие» действия; оно является своего рода вспомогательным средством: призвано обеспечить исполнение или соблюдение юридической обязанности другим лицом, вызвать к: жизни «чужие» действия.
Хотя право требования и не выражает в полной мере положительное содержание субъективного права, оно для него является обязательным элементом. Юридическое существо любого субъективного права заключается в том, что объективный правопорядок предоставляет управомоченному средство, при помощи которого он может проявить свою волю и инициативу с целью* побудить другую сторону правоотношения исполнить или соблюдать юридическую обязанность.
Права требования с корреспондирующей ему юридической обязанностью образует «остов», «скелет» всякого правоотношения. Именно от права требования тянутся «провода», по которым идет активная правовая энергия к юридической обязанности.
Права требования подразделяются на две основные разновидности:
а) право требовать исполнения активной обязанности (оно* может быть названо позитивным). Позитивное право требова ния свойственно правоотношениям активного типа;
б) право требовать соблюдения субъектами возложенных на них пассивных обязанностей (оно может^быть названо нега тивным). Негативное право требования свойственно правоотно шениям пассивного типа.
5. Право на положительные действия.Это правомочие, содер жание которого состоит в возможности лица «самому» совершать
309*
положительные действия, В отличие от права требования данное правомочие представляет собой право не на «чужие», а на «свои» действия. Иными словами, здесь такое дозволенное поведение, которое прежде всего касается самого управомоченного: жизненный интерес удовлетворяется при помощи его собственных акций — действий активного, положительного характера.
Отсюда своеобразие механизма осуществления рассматриваемого правомочия: его реализация не нуждается в содействии каких-либо других лиц. Необходимый эффект (удовлетворение интереса) достигается либо путем фактической деятельности (например, при фактическом использовании вещи собственником), либо «автоматическим» наступлением обязательных юридических последствий (например, при принятии наследства).
Права на положительные действия в ряде случаев также отличаются сложным строением и, следовательно, сами слагаются из нескольких правомочий. Например, право автора включает такие правомочия, как право на авторство, право на авторское имя, право на опубликование и на распространение произведения и др.
Правомочия данного вида непосредственно и наиболее полно выявляют положительное содержание субъективного права. Именно с ними связаны самостоятельное значение субъективного права в механизме правового регулирования, его самостоятельная ценность.
Вместе с тем крайне важно обратить внимание на то, что субъективное право как право не может состоять только из одних правомочий на положительные действия. Оно непременно должно включать и негативное право требования (право требовать от других лиц воздержаний от действий известного рода). Субъективное право в данном случае представляет собой органический сплав и тех, и других правомочий. Через негативное правомочие субъективное право в целом «связывается» с юридическими обязанностями и, следовательно, через него оно входит в состав правоотношений — правоотношений пассивного типа20.
20 Вот почему представляется бесплодной постановка вопроса о том, соответствуют ли правомочиям на положительные действия опеделенные юридические обязанности.
Подобная постановка вопроса признается весьма важной при рассмотрении проблемы — существуют ли субъективные права вне правоотношений. Сторонники существования такого рода прав обычно ссылаются на то, что правомочиям на положительные действия не корреспондируют какие-либо обязанности. Другие же авторы, отстаивая противоположное мнение, стремятся показать, что и здесь могут быть найдены юридические обязанности в виде «связанности», «обязанности не препятствовать» и т. д.
.310 '
Иногда правомочие на положительное действие включается и в состав правоотношений активного типа (секундарные правомочия гражданского права). Однако эти правомочия носят дополнительный, вторичный характер, выражают «внутренние механизмы» в развитии правоотношения; к тому же и они сопряжены с негативным правомочием требовать от других лиц воздержаний от действий известного рода.
Правомочия рассматриваемого вида весьма разнообразны. Формула «права на положительные действия» в обобщенном виде отражает лишь их внешние черты. В реальных же отношениях указанные правомочия (и в особенности субъективные права, в состав которых они входят) отличаются богатым, самобытным содержанием.
Наиболее своеобразными разновидностями правомочий на положительные действия являются следующие:
1) Право на фактическое обладание и использование социальных благ. Сюда относятся правомочия, входящие в состав важнейших социально-значимых субъективных прав, — конституционные, личные права гражданина, права собственности, права -автора и т. д. Именно эту группу субъективных прав, несомненно, имеет в виду М. С. Строгович, когда пишет: «Субъективное право— очень богатое и содержательное понятие, и его сущность заключается в обеспеченной законом возможности пользоваться и распоряжаться материальными и духовными общественными благами, ценностями, пользоваться свободой в обществе, определять на основе закона свои действия и действия других людей. Именно поэтому борьба за право есть борьба за улучшение положения людей в обществе, за их более широкий доступ ко всему тому, что в области экономической, политической и культурной достигнуто совокупными усилиями людей» 2l.
Между тем сама по себе указанная выше постановка вопроса бесплодна, ошибочна. Правомочиям на положительные действия и не могут, не должны соответствовать какие-либо обязанности (кроме правомочий в охранительном правоотношении). Ведь это права на собственные действия управомоченного. Они обеспечивают удовлетворение интереса управомоченного без какого-либо содействия со стороны обязанных лиц.
Но это ни в коей мере не означает, что субъективное право вообще не связано с юридическими обязанностями и находится «вне правоотношения». Связаны с обязанностями и правомочия на положительные действия. Только связь эта не прямая, а опосредованная: она проходит через негативные права требования — правомочие требовать от других лиц воздержания от действия известного рода.
21 М. С. Строгович. Основные вопросы советской социалистической законности. «Наука», 1966, стр. 170—171.
Особенность данной разновидности правомочий состоит в том, что они всегда связаны с реальным, наличным объектом — материальным или духовным благом22. Само по себе фактическое обладание и использование этих благ и выражает реализацию рассматриваемых правомочий.
2) Право на государственно-принудительное воздействие в рамках охранительного правоотношения. Право компетентного государственного органа применить санкцию (меру ответствен ности, меру защиты, превентивное средство)—это тоже право на положительное действие; но право особого рода, специфиче ское. Оно сопряжено с непосредственным вторжением компетент ного органа в личную сферу субъекта, с непосредственным воз действием на его имущество, его поведение и т. д. Поэтому в от личие от других случаев здесь праву на положительное действие соответствует обязанность другой стороны правоотношения — обязанность претерпеть меры государственно-принудительного воздействия.
3) Правообразовательные правомочия, вытекающие из ад министративной и процессуальной правосубъектности (компе тенции). Права на положительные действия могут носить харак тер отдельных проявлений административной и процессуальной правосубъектности. Когда, например, гражданин предъявляет гражданский иск в суде или же обращается с жалобой в ор ган государственного управления, то он реализует правомочия, выражающие содержание его гражданско-процессуальной и ад министративной правосубъектности. Равным образом государ ственный орган, обязывая подведомственных ему лиц к тем или иным действиям, реализует правомочия, выражающие >его компетенцию (активную административную правосубъект ность) .
Рассматриваемые специфические правомочия могут быть названы «правообразовательными». Они реализуются в односторонних положительных действиях лица, которые приводят к возникновению определенных юридических последствий. Причем одни из них, исходящие от государственных органов, носят властный характер (правообразовательные правомочия, входя-
22 Применительно к данной группе правомочий (субъективных прав) необходимо признать справедливым следующее теоретическое положение, сформулированное М. С. Строговичем: «Субъективное право... есть всегда право на что-то, на какую-то ценность — материальную или духовную...» («Проблемы советского социалистического государства и права в современный период». «Наука», 1969, стр. 224).
щие в состав компетенции); другие, обращенные к государственным органам, не имеют властного характера (правообразовательные правомочия, входящие в состав пассивной административной и процессуальной правосубъектности отдельных лиц).
Своеобразие правомочий рассматриваемого вида в обоих случаях состоит в том, что они «автоматически» порождают юридический эффект — влекут за собой возникновение обязательных юридических последствий.
4) Секундарные (правообразовательные) правомочия в пра^. воотношениях активного типа. В правоотношения активного типа, в частности в обязательства гражданского права, могут включаться правомочия дополнительного характера. Это, например, право на зачет встречных однородных требований, право, стороны прекратить обязательство своим односторонним волеизъявлением, право на принятие наследства и др.
В отличие от правообразовательных правомочий, вытекающих из административной и процессуальной правосубъектности, для возникновения правомочий данной группы необходимы дополнительные юридические факты. Обычно они существуют на базе основных правоотношений, входят в их состав в качестве вторичных элементов. Отсюда их название «секундарные» (вторичные) правомочия.
Их действие касается «внутренних механизмов» развития правоотношения, его возникновения, прекращения. В зависимости от того, относятся ли рассматриваемые правомочия к возникновению правоотношения или же к его прекращению, они могут быть подразделены на две подгруппы: во-первых, «правообразовательные» в строгом смысле, т. е. связанные с возникновением правоотношения (право на акцепт при заключении договора, право на принятие наследства и др.), и, во-вторых, иные «секундарные» (право на зачет, право на прекращение обязательства односторонним волеизъявлением и др.).
Однако и в том, и в другом случае их содержание сводится к одному — к праву на «собственные» действия, в данном слу чае— к возможности совершить одностороннее волеизъявление (сделку), которая «автоматически» порождает обязательные юридические последствия. *
Поэтому, как и большинству других прав на положительные действия, правомочиям рассматриваемой разновидности не корреспондируют какие-либо особые, самостоятельные обязанности. Их юридический характер выражен в «автоматизме» наступающих юридических последствий, а также в связанных с
313,
ними негативных правомочиях — требовать от других лиц воздержания от действия известного рода 23.
Как уже отмечалось ранее (гл. 15), обсуждение вопроса о том, существуют ли субъективные права вне правоотношений, хотя и не повлекло за собой существенных изменений во взглядах на механизм правового регулирования, все же оказалось полезным. В частности, стало несомненным, что правовые связи, «сцепляющие» права и обязанности, весьма многообразны.
Другим важным положительным следствием научного обсуждения рассматриваемой проблемы явилось признание того, что субъективное право играет в механизме правового регулирования специфическую и в какой-то степени самостоятельную роль. Собственно говоря, попытки «вывести» субъективное право из пределов правоотношений и объясняются тем, что значение субъективных прав оказалось невозможным охарактеризовать только в рамках понятия «элемент» правоотношения.
В чем здесь суть вопроса? Субъективное право немыслимо, невозможно вне правовых связей (правоотношений). Однако по своему содержанию оно нередко выходит за пределы того, что находится внутри правоотношения.
Только в правоотношениях активного типа юридические возможности уиравомоченного в основном не выходят за пределы внутреннего содержания правовой связи; они выражены лишь в праве требования управомоченного, обращенного к обязанному лицу. Вот почему при анализе права требования управомоченного в обязательственных и иных правоотношениях активного типа категория «субъективное право» употребляется с известной натяжкой: эта категория необходима для того, чтобы отразить то общее, что свойственно правовому положению управомоченного в любом правоотношении (хотя при
23 Проблема секундарных правомочий относится к числу «тонких» специальных юридических проблем. Правильное понимание секундарных правомочий предполагает не только прочное усвоение общих понятий, связанных с характеристикой субъективного права, но и знание конкретного нормативного материала, в особенности норм обязательственного права.
В юридической литературе вопрос о секундарных правомочиях решается по-разному. Так, М. М. Агарков считал, что секундарные правомочия не относятся к категориям субъективных прав, а являются лишь отдельными проявлениями правоспособности (см. его: Обязательство по советскому гражданскому праву. Юриздат, 1947, стр. 70™73). Напротив, по мнению С. Н. Братуся, секундарные правомочия являются «настоящими» субъективными правами (см. его: Субъекты гражданского права. Госюриздат, 1950, стр. 9—11).
Позиция С. Н. Братуся представляется более правильной. Необходимо лишь различать субъективное право и правомочия и видеть специфику прав на положительные действия. В частности, по соображениям, приведенным выше, нет необходимости отыскивать для каждого секундарного (правообра-зовательного) правомочия особую юридическую обязанность. Их юридические функции в основном исчерпываются теми обязательными юридическими последствиями, которые «автоматически» наступают в рамках внутренних механизмов развития правоотношения. Юридические же обязанности соотносятся не непосредственно с правомочиями на положительные действия, а со связанными с ними негативными правами — правами требовать от других лиц воздерживаться от действий известного рода, в том числе не препятствовать действиям носителя секундарного правомочия.
этом своеобразное, свойственное субъективному праву в строгом смысле слова, несколько теряется).
Иной характер носят правовые возможности управомоченного в правовых связях, выражающих конституционные права граждан, право собственности и др., т. е. в правоотношениях пассивного типа. Здесь уже юридические возможности управомоченного не исчерпываются тем, что находится «внутри» правовой связи, т, е. возможностями требовать от всех лиц воздержания от действий, сохранения данного правового состояния. Да и сами обязанности в правоотношениях данного типа играют вспомогательную, «оградительную» и в этом смысле пассивную роль. Главное здесь — это правомочия на положительные действия. В данном случае содержание субъективного права в значительной степени выходит за пределы внутреннего содержания правоотношения, дает простор и определяет рамки для" «собственного» поведения управомоченного. Удовлетворение интереса управомоченного и достигается при помощи его «собственных» действий, а не при помощи положительных действий обязанного лица.
Надо полагать, что категория «субъективное право» сложилась главным образом для характеристики такого рода правовых возможностей управомоченного. Субъективное право в строгом смысле слова — это нечто большее и значимое, чем просто «право требования», это — право «на что-то», т. е. имеющее известный реальный наличный объект, которым можно обладать, пользоваться.
6. Притязание. Это входящее в состав субъективного права (при нарушении юридической обязанности) правомочие, выраженное в возможности привести в действие аппарат государственного принуждения против обязанного лица24.
Притязание является своего рода продолжением обязательного элемента любого субъективного права — права требования. В отличие от последнего оно имеет иного непосредственного адресата (органы, обеспечивающие государственно-принудительное воздействие) и качественно иное содержание (требование об исполнении обязанности при помощи этого государственно-принудительного воздействия).
Притязание является материальноправовой основой соответ-^ ствующих процессуальных"* Tip авГ' ^ '~"*ч а ст но"ст й ^п р а'в^"21 ?^Г^Г®Р к • Последнее ^представляет собой процессуальное субъективное право, состоящее в возможности обращения к компетентному юрисдикционному органу. И хотя право на иск в сфере процессуальных отношений имеет вполне самостоятельное значение, оно в своем содержании отражает материальноправовую основу (притязание). Отсюда, в частности, становятся возможными и
24 Л. С. Явич определяет притязание как «меру (вид) требования управомоченного к обязанному лицу, не исполнившему своей юридической обязанности, обращенного к последнему через орган государства, компетентный применять санкции юридических норм» (Л. С. Явич. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. Госюриздат, 1961, стр. 126).
«признание» иска, и иные проявления материальноправового значения этого процессуального права.
Таким образом, притязание является особым правомочием — .своеобразной юридической возможностью*„..которая, включаемся в состав субъективного права для обеспечения правового ^воз действия на нарушителя юридической обязанности. ""*
Включение в субъективное право указанного выше нового правомочия (притязания) свидетельствует о том, что субъективное право перешло в новую стадию развития и его содержание обогатилось новым моментом —возможностью привести в действие аппарат государственного принуждения. Субъективное право на стадии притязания приобретает «боевой» характер, оно выступает в качестве права, непосредственно способного к принудительному осуществлению25.
Возможность перехода субъективного права на стадию притязания выражает одну из его особенностей, его своеобразие как юридического права, опирающегося на силу государственного принуждения. Однако не следует абсолютизировать это качество субъективного права26. Так, осуществление прав на положительное действие производится путем односторонних актов самого управомоченного; здесь также возможно обращение к компетентным органам государства, но не для принуждения лица к исполнению обязанности, а лишь для признания юридических последствий, возникших в силу односторонних действий. Да и вообще защита субъективного права осуществляется государственными органами не в рамках данного правоотношения, а в рамках особых, охранительных правоотношений. Притязание же является звеном, связывающим регулятивные (пра-воустановительные) и охранительные правоотношения.