Часть III. Дорогое удовольствие 15 страница

— И вы думаете, что я буду участвовать в этом представлении?! — возмутился Джейсон.

— Я на это рассчитываю.

— А Андерссон знает об этих ваших планах?

— Пока нет. Он не знает даже о наших с вами отношениях. Я собираюсь ему сказать — он всё равно узнает это рано или поздно, от прислуги или ещё кого-нибудь.

— Вы сошли с ума, — повторил Джейсон, развернулся и пошёл к дверям.

Он понимал, как мучительно для Астона было видеть рядом с собой человека, которого он любил и который теперь его ненавидел. Джейсон по себе знал ужасающую, изматывающую, опустошающую силу такой любви, когда готов на что угодно, лишь бы не расставаться с тем, кого любишь. Но одно дело без памяти любить кого-то, и совершенно другое — пытаться вылепить замену ему из другого. Это уже даже не одержимость, это безумие…

В тот день Джейсон уже не мог больше сосредоточиться на работе. Мысли о словах Астона не шли из головы. Самое ужасное, что в этом была какая-то безумная логика. Дать, наконец, Астону то, чего он так хочет. Пусть и копию, подделку, замену, но дать ему хоть что-нибудь, чтобы он прекратил изводить его… По словам Брента, это придумал Эдер, он подсунул боссу нового любовника, а Эдер не был сумасшедшим.

Как ни отвратительны были эти игры, Джейсон на секунду почувствовал что-то вроде надежды. Астон мог по-настоящему заинтересоваться Лукасом. Тот был красив и неглуп; да, сейчас он был немного неловким и поверхностным мальчишкой, но он мог стать — или хотя бы научиться казаться — кем-то большим. Его самого Дэниел любил не за одну только внешность, быть может, он и в Андерссоне видит что-то, что привлечёт его и притянет. Не может же его одержимость одним конкретным человеком длиться годами: отношения меняются и изживают себя. И это в лучшем случае. В худшем, как это произошло с ними, они превращаются в кошмар наяву.

Через день новый любовник снова приехал в Колоньи: но этот раз с самого утра, так как день был выходным. По его красноречивому взгляду Джейсон понял, что теперь Лукасу всё известно. Парень не то чтобы возненавидел его — он увидел в нём соперника. Джейсон обратил внимание на то, как Андерссон смотрит на Дэниела: похоже, глупый мальчик действительно был им увлечён, покорён его силой и харизмой. Он словно видел себя четыре года назад. Лукас ещё не знал, с каким монстром связался. Впрочем, возможно, их отношения сложатся иначе. В конце концов, в их прошлом не было заключения в камере и изнасилования.

Джейсон видел, что Андерссон уже к нему присматривается, особенно за столом, — слава богу, не пытается копировать. Он уже жалел о тех временах, когда жил под одной крышей с Камиллой: с ней всё было понятно, она его ненавидела и презирала. Сейчас же он не знал, что ему делать, как вести себя, что предпринять.

Он окончательно запутался. Последние месяцы были, с одной стороны, будто бы спокойнее — без бурных выяснений отношений с Астоном, с другой же, подтачивали Джейсона изнутри. Непонятные ухаживания Рипли, неожиданное предложение Алекса Чэна, которое словно повисло в воздухе: Джейсон так окончательно не сказал ни да, ни нет, появление Лукаса… Ему всегда тяжело давались решения, поэтому ему было так комфортно с Дэниелом: тот многое решал за него, но сейчас надо было сделать это самому. Самому.

Он ждал, что что-то произойдёт — что-то, что подскажет ему однозначный выход, — но ничего не происходило, всё лишь запутывалось ещё сильнее. И на этот раз он ни в чём не мог винить Астона: Рипли и Чэн были полностью на его совести.

Как всегда, он видел слишком много вариантов развития событий: они ветвились и множились в голове, и он ничего не мог выбрать окончательно. Он боялся соглашаться на предложение Чэна и боялся последствий этого, но оставаться с Астоном было невыносимо.

У Камиллы возникли какие-то проблемы со здоровьем, и она уже вторую неделю находилась в клинике. София и Крис жили у Эттингенов, где Астон регулярно их навещал, сам же он жил в основном в Женеве, довольствуясь обществом прислуги, охраны и двух противоестественно похожих молодых людей, старого любовника и нового. Всё это напоминало Джейсону книги Айрис Мёрдок: болезненные, иррациональные, извращённые отношения нескольких людей, связанных прошлым и настоящим, общими преступлениями, страстями и тайнами. Он не испытывал иллюзий относительно собственного душевного здоровья и не был уверен, что как раз сейчас не переступает ту грань, что отделяла его от настоящего сумасшествия.

Он должен прекратить это: как угодно, но прекратить, иначе после всего того, через что он уже прошёл… Интересно, на что это похоже? Безумец ведь не понимает того, что безумен… Что с ним произойдёт? Может быть, из его памяти сотрётся самая страшная правда об Астоне, и он вернётся в то время, пока ещё ничего не знал, и снова будет любить его, как раньше? Или возвратится в тот день, когда приехал из Франции в Колоньи и когда они с Дэниелом в последний раз по-настоящему занимались любовью, а он потом лежал без сна и думал о том, что любит этого человека, несмотря ни на что? Или — ещё лучше — очутится в совсем уж далёком прошлом, даже до того, как узнал, что Дэниел женат? А вдруг он окажется навсегда заперт в том дне, когда он нашёл свою фотографию в альбоме Караваджо, и будет вновь и вновь переживать боль от предательства и унижения, от крушения всей своей жизни?..

Валле заглянул в приёмную ещё раз. Джейсон посмотрел на часы: к этому времени ужин уже должен был быть окончен. Можно было ехать домой.

Астон, пользуясь отсутствием Камиллы, стал время от времени привозить Лукаса в Колоньи, и Джейсону приходилось ужинать в обществе его и Астона. Он не понимал, что за извращённое удовольствие в этих совместных ужинах находил Дэниел. Атмосфера за столом была отвратительной — враждебной и гнетущей. Джейсон вообще не поднимал глаз от тарелки и приборов. Лукас пытался завязать беседу, и его неуверенный взгляд метался между Астоном и его секретарём, сидевшим за столом с отрешённым и ко всему равнодушным выражением лица. Астон кратко отвечал на реплики Лукаса, иногда бросая на Джейсона долгие выжидающие взгляды, который тот почти всегда замечал уголком глаза, да и просто чувствовал всей кожей.

Эти взгляды не могли укрыться от Андерссона. Он, возможно, был несколько поверхностен, но не был глуп и не мог не понять, что то, что было между Астоном и его секретарём, до сих пор не закончено. Несмотря на всю холодность и враждебность, их что-то связывало.

Лукаса привязанность Астона к бывшему любовнику не могла не раздражать. Кроме того, он понимал, что его собственный статус гораздо ниже. Ему не было позволено жить в доме Астона, тот никогда не показывался с ним на публике и пока не выказывал намерений покупать ему квартиру не то что за восемнадцать миллионов фунтов, как Коллинзу когда-то, но даже хотя бы за один. Было совершенно ясно, что пока секретарь здесь, он сам так и останется на вторых ролях — подобием, немного не дотягивающим до оригинала.

Слава богу, в Дэниеле сохранилось достаточно порядочности и здравого смысла, чтобы после ужина не оставлять любовника на ночь. Вечером его увозили обратно в Женеву: там Астон снимал ему квартиру. Тем не менее, эти ужины не доставляли Джейсону никакого удовольствия, и он прилагал всяческие усилия, чтобы их избежать. От охраны было несложно узнать, приглашён Лукас или нет. Сегодня как раз был.

Астон прекрасно видел все эти мелкие уловки, но не пытался их пресечь. Они его, скорее, забавляли. Возможно, он видел в них признаки того, что Джейсон всё ещё неравнодушен к нему.

Джейсон вернулся в Колоньи уже после девяти и, даже не переодевшись, отправился на кухню, надеясь раздобыть что-нибудь на ужин. Там, несмотря на поздний час, ещё горел свет. Мадам Пассар с одной из горничных пили чай. Джейсон поинтересовался насчёт ужина.

— Мы можем подать его в вашу комнату, — предложила домоправительница.

— Не беспокойтесь, я вполне могу поесть здесь, — ответил Джейсон.

На этот раз на кухне не было никого из враждебно настроенной к нему части прислуги: мадам Пассар всегда была к нему доброжелательна, а горничная была, видимо, новенькой, и не успела включиться в игру. Она с любопытством и затаённым восторгом разглядывала Джейсона. Он лишь бросил на неё равнодушный взгляд.

«Прости, девочка, но я не для тебя. Я могу позволить себе спать только с очень состоятельными мужчинами…»

В кухню вошёл Дэвис. В течение двух последних лет Джейсон его почти не видел: после похищения, спланированного людьми Риджа, всех телохранителей, что были тогда при нём (даже тех, у кого в тот день был выходной), убрали. Джейсон не был уверен, что все из них были живы. Неизвестно, где пропадал Дэвис, но недавно он вернулся и время от времени заменял кого-то из охраны Астона.

— Вот уж кого не ожидал встретить на кухне! — воскликнул Дэвис.

— Почему нет? — пожал плечами Джейсон. — Я просто секретарь.

— Конечно, секретарь! — усмехнулся телохранитель. — То-то у вас охраны больше, чем у миссис Астон.

— Вы прекрасно знаете почему, — ответил Джейсон, садясь за стол.

Горничная, руководствуясь распоряжениями мадам Пассар, доставала из огромного холодильника кастрюльки и контейнеры с едой.

— Кстати, я просился у Эдера обратно в вашу охрану, — сообщил Дэвис, усаживаясь напротив Джейсона. — Вместо Марча, его переводят куда-то. Он мне не позволил: сказал, что у нас с вами слишком хорошие отношения.

Джейсону оставалось только грустно улыбнуться на это.

— Я думаю, он и Хиршау поэтому же не разрешил, — продолжил Дэвис.

— Хиршау же охраняет Астона.

— Сейчас этого нового — Андерссона. Хиршау сказал, что если уж его убирают от босса, то лучше к вам, но нет… Водится теперь с этим мерзким мальчишкой.

— Вы когда-то водились со мной… — задумчиво сказал Джейсон, рассматривая появившуюся перед ним на столе тарелку с салатом и словно не понимая, откуда она взялась и что с ней делать. Он вспомнил на секунду те времена. Счастливые, если подумать…

— Не сравнивайте. Вы сразу все понимали, не надо было ничего объяснять. И вообще — вы были как настоящий маленький принц.

— А кого поставят вместо Марча? Вы уже знаете?

— Веста. Он у нас не очень давно.

Джейсон не был уверен — события того вечера, особенно самого его конца, сохранились у него в голове не очень чётко, — но, кажется, Вест был как раз из тех, кто держал ему руки, когда Астон чуть его не изнасиловал. Весь этот ужасный год, Лукас, а теперь ещё и Вест… Ему казалось, что он держится из последних сил, что достаточно самой малости, и он не выдержит, сделает какую-нибудь ужасную вещь… Он пока даже не представлял, какую.

В этот момент он и решил окончательно, что должен найти способ и сообщить Чэну, что он принимает его предложение.

По какой-то неведомой Джейсону причине Астон словно бы специально не допускал его встреч с Алексом. Причём, это началось ещё до того, как Алекс сделал то самое предложение и Джейсон стал обращать на него хоть какое-то внимание. Возможно, у него было какое-то особое чутьё, а возможно, он знал что-то, что не было пока известно ему самому. Тем не менее, они смогли встретиться.

В сентябре, когда летнее затишье сменилось более высокой деловой активностью, Астон поехал на очередное сборище финансовых воротил в Лондон, в тишине и покое решать судьбы мира. Он, разумеется, посещал такие широко освещаемые в новостях мероприятия, как форум в Давосе (тем более что штаб-квартира этой организации находилась едва ли не по соседству, в том же крошечном Колоньи, и Астону следовало бы ездить в Давос просто из вежливости), но предпочитал непубличные встречи, где в опасной близости не будут шуметь журналисты или антиглобалисты. На встрече присутствовали ближайший помощник Чэна-старшего Лян и Алекс. На самые важные переговоры Джейсон не был допущен, но всё-таки сумел улучить момент и дать знать Алексу, что хочет с ним пообщаться. Тот через одного из своих сопровождающих передал Джейсону ответ.

Примерно через час они встретились. Джейсон не думал, что у него когда-нибудь дойдёт до такого: они разговаривали в кабинке туалета. Пусть туалет был весь в мраморе, а кабинка для инвалидов была размером чуть ли не с полноценную ванную комнату обыкновенной квартиры, всё равно это выглядело довольно глупо.

— Неожиданная просьба, — сказал Алекс, опираясь одной рукой на металлический поручень, идущий по боковой стене кабинки. — Но я рад.

В его расслабленной и уверенной позе было что-то настолько похожее на Астона, что Джейсону стало не по себе.

— Предложение всё ещё в силе? — спросил Джейсон, становясь у противоположной стены. Их разделяло буквально три шага.

— Да, — тёмные, с практически незаметной разницей между зрачком и радужкой глаза Алекса напряженно блеснули. — А что с твоей ценой? Она не изменилась?

— Нет.

Алекс подошёл к нему ближе.

— Весь смысл в цене, так? Тебе плевать на меня, как плевать на Рипли и всех остальных, ты согласен на кого угодно, лишь бы уйти от него, — в голосе Алекса звучали сожаление и лёгкий упрёк.

— Я не скрывал этого, — Джейсон не отвёл взгляда, но в холодных серых глазах невозможно было ничего прочитать.

— Почему именно я? — спросил Алекс, становясь вплотную к нему и прикасаясь рукой к светлым волосам.

— Ты мне, по крайней мере, нравишься, — честно ответил Джейсон.

Рука Алекса спустилась ниже, скользнув по линии скулы и остановившись на подбородке. Они с ним были примерно одного роста, и, в отличие от Астона, Алексу не надо было приподнимать лицо Джейсона, чтобы поцеловать его. Он приблизил свои губы к его, остановившись буквально в сантиметре:

— Мне давно надо было забрать тебя, ещё осенью, сразу, как вы расстались… Даже не спрашивать — забрать, и всё…

Джейсон ничего не сказал, лишь чуть опустил ресницы. Яркий искусственный свет отбросил на его щёки чёткие серые тени.

— Ты совсем не такой, каким я тебя представлял, Джейсон.

Их губы наконец соприкоснулись, и поцелуй мгновенно стал глубоким и страстным. Алекс прижал Джейсона к стене, обняв обеими руками. Тот отвечал, не стесняясь, откровенно, обхватив Алекса за шею.

Джейсону было хорошо с ним, в его сильных объятиях. Это было не то оголённое желание, которое завело его в постель Крамера: он на самом деле что-то чувствовал к Алексу. Он думал, что уже не сможет. Ни к кому. Никогда. Он почти не знал его, но между ними было притяжение, совершенно особенное, чувственное, глубинное, настоящее.

Когда Алекс на секунду отпустил его губы, он спросил:

— Ты заберёшь меня?

— Да, да… — прошептал тот, снова прижимаясь к нему губами и запуская руки внутрь расстёгнутого пиджака Джейсона. Через рубашку его прикосновение было ещё более горячим, нежным и жадным. — Я бы увёз тебя прямо сейчас, но надо многое подготовить…

— Я понимаю… Нам больше нельзя встречаться.

— Да, но надо как-то общаться.

— Я подумаю. Пришли ко мне кого-нибудь через неделю. Ты ведь всё знаешь обо мне: где я бываю и когда, — Джейсон не отпускал Алекса от себя. Ему казалось, он бы вообще его теперь никуда не отпустил. Он был для него как спасательный круг, за который он цеплялся изо всех сил. — Тебе не страшно?

— Страшно, — признался Чэн. — Потому что он всё равно узнает, как бы я тебя ни скрывал…

Джейсон чуть отстранился и посмотрел ему в глаза, едва заметно улыбаясь одним уголком губ:

— Если бы не опасность и если бы не Астон… Если бы ты просто где-то встретил меня, то не обратил бы внимания. Ты думаешь, что во мне должно быть что-то особенное, раз он столько лет не отпускает меня…

— Так оно и есть, ты — нечто совершенно особенное… Просто Астон первым это заметил.

Алекс снова начал его целовать, а Джейсон снова отвечал. Они вжимались друг в друга, и дыхание становилось чаще, отрывистее, сбивчивее. Джейсон уже ощущал в теле лёгкую дрожь, размеренную, как биение пульса, вибрацию желания. Как мало всё-таки надо, чтобы почувствовать его… Пара минут…

— Надо идти, — просящим шёпотом произнёс он.

Губы Алекса, сильные, жёсткие, горячие, спускались вниз по его шее, покрывая поцелуями то маленькое пространство, которое оставляли открытым высокий воротник и туго повязанный галстук.

— Я знаю, знаю… — отозвался Алекс. — Так тяжело отпускать тебя… когда я наконец…

— Потом, — попробовал вырваться из его объятий Джейсон, но попробовал не по-настоящему, слабо, безвольно, — потом ты получишь всё…

***

Шлюха, шлюха, шлюха… Больше в голове не было никаких мыслей. Джейсон сидел в баре отеля со стаканом минеральной воды. Других посетителей сейчас не было: гостиница, сама по себе небольшая, была арендована полностью на период проведения встреч, чтобы собравшимся финансовым магнатам никто не помешал.

Даже если Алекс ему и нравился сам по себе, он делал это не из личной симпатии, а потому, что тот мог дать ему свободу от Астона. Он станет любовником другого богатого мужчины, чтобы сбежать от предыдущего. Нет, слово «свобода» тут не подходило… Он просто переходил к новому клиенту. Джейсон не понимал, почему это происходило с ним. Он не был безмозглым мальчишкой вроде Лукаса, годным лишь на то, чтобы демонстрировать одежду. Он мог стать кем-то большим, чем секретарь банкира. Он окончил Школу экономики с отличием первого класса, да и без диплома он был бы в состоянии зарабатывать гораздо больше, чем ему требовалось — если бы ему только было позволено работать в месте по его выбору. Так почему же, почему он был вынужден в самом прямом смысле этого слова торговать собственным телом? Почему всё так сложилось?

Несправедливо было бы винить во всём Астона. В конце концов, с ним он был по своему собственному выбору, просто потому, что полюбил его. Астон — поначалу — был настойчив, но не настолько, чтобы давить или вынуждать. Но как ему было не полюбить этого человека? Одинокий, запутавшийся мальчик, никому по-настоящему не нужный, напуганный, ищущий защиты и понимания, но одновременно не желающий, чтобы ему лезли в душу и требовали ответных чувств. Дэниел дал ему всё, чего он хотел тогда. Да и потом… Как бы не менялся он сам, Астон принимал любые изменения, мирился со всем, никогда не просил большего — или возвращения к старому. Он всегда давал ему то, что ему было нужно, требуя в ответ лишь одного — принадлежать ему безраздельно. Другое дело, что Астон совершил много страшных поступков, чтобы приковать его к себе, а теперь, когда это выплыло наружу, продолжал силой и шантажом удерживать. И совсем другим делом было то безумие, в которое их жизнь превратилась сейчас.

Глава 72

Женева, октябрь 2010

Те несколько недель, что прошли с их с Алексом разговора в Лондоне, только мысли о том, что он скоро будет избавлен от Астона, помогали Джейсону держаться. Дэниела он почти не видел: тот был в Париже, так как в первых числах октября Камилла родила сына, и Астон старательно изображал преданного отца семейства. Впрочем, надо отдать ему должное: он не изображал… Каковы бы ни были его отношения с женой, Джейсон должен был признать, что Астон, насколько он сам мог в этом разбираться, был хорошим отцом. Он был искренне рад рождению ещё одного ребёнка — это даже заставило его на какое-то время осесть дома, отменив несколько поездок.

В свете последних событий, Джейсон стал персоной нон грата в доме на Вандомской площади, куда из клиники только-только приехали Камилла с новорождённым. Астон его даже в Париж не вызвал, видимо, чтобы не нервировать супругу. Он так и жил в Женеве. Обязанностей секретаря на таком расстоянии выполнять он не мог (чему был несказанно рад) и поэтому занимался аналитикой и отчётами — той деятельностью, которая была ему гораздо больше по душе. Он даже перестал ездить в офис, работая в Колоньи, да и задания получал в основном не от непосредственного начальника, а от Анны ван Бредероде.

Когда от Джейсона отстали, наконец, со всеми этими заказами отелей, составлениями расписаний и прочими принеси-подай, и он погрузился в настоящую интересную работу, он снова вспомнил об ещё одной причине, по которой Астон не может его отпустить. Он о ней никогда не забывал, но она отошла на второй план, настолько он был зациклен на их личном противостоянии. Он слишком много знал, и как это ни парадоксально, он был одним из очень немногих, кто знал всё. Джейсону не были известны детали и частности, но он понимал, как в целом работает огромная финансовая империя Астона, многие части которой даже не подозревали о том, что связаны с другими и управляются одним человеком. Он представлял общую схему. Когда-то давно Дэниел сказал ему, что хочет вырастить из него своего помощника; он не лгал. Джейсон занимался не слишком важными, на первый взгляд, делами, но Астон позволял ему видеть всё, показывал и объяснял, как это взаимодействует.

Даже его ближайшие заместители не представляли всей картины: каждый из них занимался отведённой ему сферой, иногда довольно широкой. Даже внутри своей области Анна ван Бредероде порой не могла понять, почему Астон принимает такие решения, чего он пытается добиться. Джейсон же был в состоянии собрать мозаику: он видел, как сложатся потом воедино усилия подконтрольных Астону компаний и принесут желаемый результат. Джейсон знал, как и на какие рычаги, часто не вполне законные, давит Дэниел, с кем он связан враждой, а с кем — дружбой, какие политики ему подконтрольны. Огромное количество мелких фактов, чуть ли не каждый из которых стоил миллионы долларов. И всё это было в его голове.

В центре это огромной паутины сидел Астон и дёргал за ниточки, и только два человека, кроме него, понимали, что происходит: Эдер и Коллинз. Но Эдер видел лишь схему, во многом лишённую для него смысла: он разбирался в финансах, но не так хорошо, как Джейсон, не говоря уже о самом Астоне. И, не обладая памятью и аналитическим умом Джейсона, возможно, не мог отследить тех связей, совпадений и закономерностей, которые позволяли секретарю видеть не просто массу отдельных событий, а стратегию и цель игры.

Джейсон полгода почти не занимался этими вопросами, да и сейчас Астон, не испытывая к нему особого доверия, не допускал его до действительно критичной информации, но за это время вряд ли произошли кардинальные изменения. Но даже если и произошли: Джейсон не сомневался, что смог бы подкорректировать имевшуюся в его голове схему на обновлённую за пару недель.

И вот поэтому он связан с Астоном навсегда: он знает всё. Дэниел никогда его не отпустит. Даже если он возненавидит его, даже если он перестанет чувствовать к ему хоть что-нибудь, он всё равно его не отпустит.

Через полторы недели после рождения ребёнка Дэниел решил, что его долг отца и мужа исполнен: он отправился сначала в Нью-Йорк, а оттуда должен был прилететь в Женеву. В день приезда Джейсона уже с утра предупредили, что его ждёт ужин с Астоном и Лукасом. Он тихо выругался про себя. Дэниел давил на него не переставая, словно обезумев…

И этот Лукас… Джейсон так и не мог понять, был ли Дэниел им действительно увлечён и рассчитывал обрести в нём нового спутника или же задумал всё это исключительно для того, чтобы изводить бывшего. Как будто ему и без того было мало унижений… Может, Астон рассчитывал взять его измором, думая, что рано или поздно Джейсон, никогда не отличавшийся решительностью и силой характера, не выдержит и сдастся — вернётся к нему.

Андерссон приехал в особняк, когда Астона ещё не было: тот должен был появиться самое раннее через час. Джейсон ни в коей мере не чувствовал себя ни хозяином дома, ни членом семьи, но его двусмысленное положение здесь было таково, что развлекать гостя полагалось ему.

Во время разговора Лукас спросил:

— А что находится на втором этаже?

— В основном личные комнаты: спальни, детские, комнаты для гостей, — Джейсон сделал ударение на слове «личные», чтобы дать Лукасу понять, что дальнейшее любопытство неуместно. — На третьем тоже.

— Могу я посмотреть?

Джейсон внимательно посмотрел на Лукаса, гадая, с чего ему вдруг это понадобилось, но всё же ответил:

— Конечно, если тебе так хочется. Не думаю, что мистер Астон будет возражать. Надо же тебя как-то развлекать.

— По правде говоря, тут скучновато. В Швейцарии. У меня пока нет друзей в городе… — как будто оправдываясь, начал Лукас.

— Не советую их заводить. Это может не слишком понравится Астону, — предупредил его Джейсон. — Особенно если твои друзья окажутся молодыми привлекательными мужчинами.

— Да, я понимаю…

— Боюсь, ты не понимаешь. Если Астон что-то заподозрит — пусть даже на самом деле ничего и не было, — ты об этом сильно пожалеешь, — Джейсон поднялся с дивана. — Ты идёшь?

Они поднялись на второй этаж. Джейсон показал Лукасу пару пустовавших гостевых и маленькую уютную комнату отдыха и поинтересовался, удовлетворил ли гость своё любопытство.

— А где твоя комната? — спросил в ответ Андерссон.

Джейсон подошёл к двери своей спальни и распахнул её с таким видом, словно он был смотрителем дома, проводящим экскурсию:

— Вот. Заходи, если хочешь.

Лукас воспользовался приглашением. Джейсон последовал за ним и, закрыв за собой дверь, прислонился к ней.

— Вообще-то ты должен сказать мне спасибо, — произнёс он, насмешливо глядя на Лукаса.

— Спасибо? — переспросил тот, стоя к Джейсону спиной и осматривая комнату, небольшую, уютную но всё равно не похожую на чьё-то постоянное жильё. Спальня казалась необжитой, похожей на гостиничный номер: везде идеальный порядок и никаких личных вещей кроме закрытого ноутбука на маленьком письменном столе.

— Я сильно облегчил твою участь. Тебе даже не пришлось выдумывать предлога, чтобы зайти ко мне. Итак, ты здесь. Что дальше?

— Я не собирался… — со вполне искренним возмущением в голосе начал Лукас.

Джейсон, презрительно фыркнув и не принимая во внимания возражения Андерссона, поинтересовался:

— Астон приезжает раньше назначенного, да? И когда нам его ждать?

— Не понимаю, о чём ты! — воскликнул Лукас.

Джейсон пожал плечами:

— Хорошо. Давай просто подождём.

Андерссон смотрел на Джейсона, перегораживающего выход из комнаты, и пытался оценить свои шансы выбраться из комнаты.

— Ладно, ты прав, — признал он, чуть покраснев и опустив глаза. — У меня был план. Ничего личного, но ты мне… мешаешь.

— И ты думал, что сможешь избавиться от меня вот таким нехитрым образом?

— Дэниелу бы не понравилось, что ты затащил меня в свою комнату, и…

Джейсон еле удержался от смеха: если бы это заставило Дэниела вышвырнуть его на улицу, он трахнул бы Лукаса в первый же день как увидел. Да хоть прямо в столовой на глазах у Астона…

— Очень хитрый план, — прокомментировал Джейсон. — Если ты собираешься остаться с Астоном, надо быть изобретательнее. Он и люди, которые его окружают, далеко не идиоты. И, знаешь, многие из них будут стараться выдавить тебя с твоего места или воспользоваться тобой в своих целях, так что советую тебе поумнеть.

— Ну, ладно, умник, я всё понял, — угрюмо и обозлённо пробормотал Лукас. — Пойдём вниз. Он на самом деле скоро приедет… Или уже здесь.

— Передумал устраивать представление для него? А я не против. У нас ещё есть шанс.

Лукас уставился на него, как на сумасшедшего: по интонациям было похоже, что чокнутый секретарь предлагал это ему на полном серьёзе.

— Пропусти меня, — потребовал он.

Из коридора донёсся шум. Лукас, стараясь говорить тихо, прошипел:

— Выпусти меня, придурок! Ненормальный!

— А смысл? — спокойно произнёс Джейсон, отходя от двери и делая пару шагов в сторону Лукаса. — Уже поздно, он здесь.

Андерссон бросился к дверям, но Джейсон удержал его, схватив за плечо. В эту секунду дверь открылась, и в комнату вошёл Астон.

— Не слышал, чтобы вы стучались, — нахально заявил Джейсон, убирая руку с плеча Лукаса.

Астон не обратил на эту реплику никакого внимания. Он пока не понимал, что здесь происходит, но сам факт присутствия Лукаса в комнате секретаря ему явно не понравился.

— Что это всё значит?! — спросил он, глядя на Джейсона.

— Вы же сами хотели, чтобы Лукас за мной наблюдал. У нас с ним обмен опытом. Занятие, если угодно.

Астон побледнел от гнева.

— Лукас, жди меня в столовой, — бросил он, даже не повернувшись к нему, словно отсылал прислугу или провинившегося ребёнка. — А с вами, Коллинз, я сейчас сам проведу занятие. Время от времени вам требуется преподавать урок.

Лукас не шевелился. Он оказался втянут в игру, правил и смысла которой не понимал; и вот сейчас, кажется, всё должно было, наконец, стать понятным, разрешиться и распутаться, а его выставляли из комнаты, словно происходящее его не касалось. С одной стороны, любопытство подстёгивало его остаться, с другой же, ему было страшно, потому что выражение лица Дэниела было таким, какого он никогда ещё не видел. И тем не менее, Коллинз безбоязненно и будто бы даже равнодушно смотрел в эту жуткую вскипающую ярость.

— Ты что, не слышал? — повторил Астон. — Жди меня внизу.

Лукас вышел. Едва дверь за ним закрылась, Дэниел произнёс сквозь сжатые губы:

— Это переходит всякие границы.

Джейсон устало сел на кровать, нисколько не напуганный грозящей разразиться ссорой.

— Он ревнует и хочет избавиться от меня. Он рассчитывал представить всё так, будто я его пытался затащить в постель. Если не верите мне, посмотрите запись. Здесь ведь есть камера, я угадал? Кстати, Эдеру будет интересно узнать, кто сообщил Лукасу об изменении в вашем расписании.

— Это я, — сказал Астон. — Я отправил ему сообщение, когда прилетел в Женеву.

Поиск по сайту: