Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Часть III. Дорогое удовольствие 13 страница



 

Когда Джейсон вернулся в свою комнату, он снова достал часы из футляра. Они познакомились с Рипли не так уж давно, и сделать часы подобного уровня на заказ за столь малый срок было не так-то просто. Сколько же он выложил за них? Не то чтобы Джейсона сильно интересовал финансовый вопрос: потратить на подарок полмиллиона долларов (а это была минимальная оценка, которую мог дать часам Джейсон) для человека вроде Рипли было тем же самым, что для студента купить букет тюльпанов перед тем, как отправиться на свидание.

Он приложил часы к запястью, но надевать не стал — положил на неразобранную кровать. Джейсон снял смокинг, бабочку и жилет, расстегнул верхние пуговицы рубашки. В комнате было душно, и он подошёл окну, чтобы открыть его. Из сада в комнату потёк тёплый и ароматный воздух: пахло какими-то цветами и водой. Неожиданно послышался стук в дверь. Первым желанием Джейсона было притвориться, что он ничего не слышал: стучать к нему могли два человека — или Астон, или Рипли. Ни того, ни другого он не желал видеть. Опять же, если это Астон (и что ему с женой не сидится?!), и он не услышит ответа, то…

Джейсон отошёл от окна и распахнул дверь. На пороге стоял Алекс Чэн.

— Могу я войти?

— Нет, — ответил Джейсон, возможно, немного резковато, но его этот визит, и вправду, не обрадовал и даже обеспокоил. — Извини, но я уже собирался лечь спать.

Чэн встал так, что дверь нельзя было закрыть, но войти внутрь он тоже не мог, так как Джейсон одной рукой придерживал дверь и перегораживал проход.

— Не делай этого, — произнёс Алекс.

— Чего? — почти автоматически спросил Джейсон.

— Я про Рипли.

Джейсон всматривался в лицо Чэна и не мог понять, что тому нужно, но разговор был явно не из тех, которые следовало вести в коридоре. Он убрал руку, и Алекс тут же проскользнул в его комнату, не спрашивая, разумеется, разрешения. Джейсон захлопнул дверь и развернулся к замершему буквально в двух шагах от него гостю.

— Или говори, что тебе нужно, или уходи, — сказал Джейсон, выждав несколько секунд, в течение которых Чэн просто смотрел на него и молчал.

— Что бы он ни пообещал, не надо с ним спать.

— Что?! — изумлённо воскликнул Джейсон. — Как ты… И какое тебе дело?

— Мне есть дело, — уверенно заявил Чэн. — Он же ничтожество, которое хоть что-то из себя представляет, только пока у него есть деньги.

— Можно подумать, что остальные от него отличаются! — сказал Джейсон, с насмешливым вызовом глядя на наследника гигантского состояния, который в этом отношении был ничуть не лучше Рипли, точно так же получившим свои миллиарды от родителей, не прилагая к их зарабатыванию никаких усилий.

Чэн заметил лежавший на кровати подарок Рипли:

— Так вот что там было… Я не сумел разглядеть во время вашего разговора. Пополнение в коллекцию часов… и в коллекцию мужчин.

— Убирайся, — уже гораздо спокойнее сказал Джейсон. Первоначальное удивление прошло, и его начинала вытеснять злость.

— Сколько тебе нужно, скажи! Сколько нужно, чтобы ты прекратил это? Астон, Рипли, тот человек, с которым ты встречаешься в «Мандарин Ориентал»…

Джейсон на секунду прикрыл глаза и сжал зубы. Что, чёрт возьми, происходило?.. Если Чэн знает про его встречи с Крамером, он вполне может начать шантажировать его, как он сам шантажировал свою охрану.

— Я дам тебе всё, что ты хочешь, — продолжал Алекс. — Ты знаешь, это в моих силах.

— Занимаетесь благотворительностью, мистер Чэн? — холодно спросил Джейсон. — Возвращаете заблудших овечек на путь истинный?

— Это вовсе не благотворительность. Это деловое предложение, — Чэн сделал шаг в его сторону. — Если тебе всё равно, с кем спать, почему бы не со мной? Но только со мной одним.

— Ты что, решил, что я сплю с тем, кто больше заплатит? — с яростью в голосе поинтересовался Джейсон. — Прости, но я не устраиваю аукционов.

Алекс подошёл к нему вплотную и попытался схватить, но Джейсон вовремя отошёл в сторону.

— Мне позвать охрану, или ты сам уйдёшь? — он зло сверкнул глазами на Чэна.

— Не успеешь, — усмехнулся Алекс. — Если я захочу, я возьму тебя прямо здесь, и ты ничего не сможешь сделать.

Джейсона эта угроза нисколько не испугала:

— Ты излишне самонадеян.

— Я излишне… романтичен. Я хочу, чтобы ты сам пришёл ко мне. Я несколько лет наблюдаю за тобой, Джейсон, — большие глаза Алекса влажно блеснули. — Назови свою цену.

— Свобода от Астона, — сорвалось с губ Джейсона почти против его воли.

Он никогда не думал просить кого-то о помощи, но такие мысли порой приходили ему в голову, пока он встречался с Крамером. Он вовсе не надеялся на его поддержку: Стюарт не был ни достаточно безумен, чтобы выступить против Астона, ни достаточно влиятелен, чтобы выстоять против него. Возможно, он был сильно им увлечён, но в его чувствах было больше неуправляемого желания, страсти, чем подлинной эмоциональной привязанности. Потом появился Рипли, который прямо предложил ему своё покровительство, правда, с совершенно непонятными мотивами. Видимо, всё это каким-то хитрым образом перемешалось в его голове, наложилось одно на другое, поэтому он и дал Алексу Чэну такой ответ.

— Свобода? — переспросил Алекс. — Так это он держит тебя при себе? Почему? Просто потому, что ты связан с его тёмными делами или…

— Или. Если бы дело было только в том, что меня опасно отпускать, он бы приказал убить меня, — Джейсон не знал, почему рассказывает всё это малознакомому человеку. — Он считает, что я принадлежу ему, что я его собственность. И он ждёт, что я к нему вернусь.

— А ты к нему вернёшься?

— Нет, — Джейсон открыто посмотрел на Алекса, встретив выжидающий взгляд его больших тёмных глаз.

Чэн на несколько секунд задумался, словно взвешивая перспективы вступления в конфликт с Астоном, а потом сказал:

— Тебе лучше других должно быть известно, что это очень высокая цена.

Джейсон подошёл к двери и распахнул её, давая понять, что их разговор на этом закончен и гостю пора уходить. Он посмотрел на Чэна с насмешливым вызовом:

— А тебе должно быть известно, что я — дорогое удовольствие.

 

Глава 70

I am not your rolling wheels — I am the highway

I am not your carpet ride — I am the sky

I am not your blowing wind — I am the lightning

I am not your autumn moon — I am the night

Audioslave

 

Август 2010

 

Коттедж для гостей сейчас пустовал, и Джейсон устроился на его террасе с книгой. Там была приятная, даже немного прохладная тень. Рядом на газоне работал разбрызгиватель, освежая прогретый солнцем воздух. Сегодня у Джейсона был выходной: Астон не работал и после обеда вместе с Камиллой куда-то уехал. На вилле всё равно было полно гостей, и в поисках уединения Джейсон зашёл в дальнюю часть сада.

Краем глаза он заметил, что по дорожке кто-то приближается. Алекс Чэн. Вот теперь отделаться от него не удастся. С их разговора на вилле Боргезе прошло уже несколько недель. Джейсон почти безвылазно провёл их на Кап-Ферра, лишь один раз съездив в Женеву: Астон, видимо, разыгрывал из себя заботливого мужа, поддерживающего жену в этот нелёгкий для неё период, и оставался возле Камиллы. Алекс за это время дважды приезжал на виллу «Оливия», так как был приглашён на всё лето.

Они с Джейсоном изредка встречались и разговаривали, но всегда в присутствии других — гостей или охраны: Астон не терял бдительности. Джейсон по тем взглядам, которые бросал на него Алекс, видел, что тот хотел бы с ним поговорить, но всеми силами избегал этого. Он не хотел возвращаться к тому разговору. И он не считал, что случайно брошенная фраза к чему-либо его обязывает: он вовсе не подписывал с Чэном договора кровью.

И вот теперь ему придётся с ним поговорить. Наедине.

Джейсон присматривался к Алексу эти пару недель. По правде говоря, он был ему симпатичен. А ещё Джейсону странно было видеть, что человек старше его чуть больше чем на год мог вести жизнь, настолько непохожую на его собственную. Он сам, конечно, был особым случаем: его образ жизни целиком и полностью определялся Астоном, но другие люди их возраста обычно находились только на этапе становления карьеры, занимая, за редкими исключениями, средние или даже стартовые позиции. Если же речь шла о наследниках крупных состояний, особенно в Европе, те вообще в таком возрасте обычно ничем серьёзным не занимались: делали вид, что работают и приносят пользу семейному бизнесу, гораздо больше времени уделяя развлечениям. Алекс Чэн на самом деле работал, руководил, принимал решения.

Возможно, это было связано с тем, что он был частью другой культуры: гораздо более регламентированной и гораздо большее значение придающей долгу. Чэн вряд ли баловал своего наследника. Скорее всего, он готовил своего преемника с раннего детства, внушая мальчику мысль о том, что ему предстоит работать по шестнадцать часов в сутки, не оставляя времени на отдых и приятное времяпрепровождение. Алекс этим напоминал Астона: тот тоже не мог не работать, ему тяжело было расслабиться, и, оказавшись вдруг на отдыхе, он просто не знал, куда себя деть. Может быть, ещё и поэтому Астон был так привязан к бывшему любовнику: Джейсон мог заставить его забыть обо всём — и не на час в постели, а на весь вечер, на сутки, двое… Дэниел часто говорил, что только рядом с ним он чувствует настоящий покой.

Алекс поднялся на террасу. Он был весь в белом: довольно красиво, когда у тебя тёмные волосы и смуглая золотистая кожа.

— Проводишь здесь сиесту? — спросил Алекс, широко улыбнувшись. Глаза его не улыбались и смотрели напряженно, даже немного неуверенно.

Джейсон уже в который раз замечал, что Чэн, общаясь с ним, с одной стороны, довольно напорист, с другой же — словно сомневается в правильности своих действий. В этом было что-то незрелое, совсем юное. Увидь это Джейсон в любом другом человеке, такое поведение вызвало бы у него усмешку; в Алексе же это воспринималось как знак особого отношения, может быть, даже доверия. Он как будто приподнимал уголок маски… или же не мог носить её рядом с Джейсоном.

В ответ на вопрос он еле заметно пожал плечами:

— Наслаждаюсь уединением.

Достаточно этого, чтобы Алекс понял, что он не очень-то хочет с ним разговаривать?

— И всё же я его нарушу.

Чэн намёк понял, но отступать не собирался.

— Я возвращаюсь в Гонконг в начале сентября, — сказал он, опускаясь в кресло по соседству с тем, в котором сидел Джейсон. Они не смотрели друг на друга. — Я хотел бы получить окончательный ответ на свой вопрос до отъезда.

Джейсон чуть повернул голову в его сторону:

— Надеешься, что я поменяю решение?

— Честно говоря, да. Эта цена, которую придётся платить не только мне, но и всей моей семье.

— А на что ты рассчитывал? Что я буду встречаться с тобой в «Мандарин Ориентал» раз в неделю в обмен на дорогие подарки? Или что я принимаю чеки? Я не мальчик по вызову.

«Да, точно, — усмехнулся он про себя. — Ты шлюха уровнем повыше. Спишь только с избранными».

— Я знаю, что ты жил с Астоном не ради денег. Я как-то видел вас вместе, давно, несколько лет назад.

— Я тогда был маленьким и глупым, — ответил Джейсон. Он немного помолчал и спросил: — Зачем я тебе? Ты же меня почти не знаешь.

— Сложно объяснить. Знаешь, как девочки-подростки влюбляются в актёров или музыкантов? Люди моего отца следили за Астоном и за тобой, не очень настойчиво, конечно, но я постоянно видел твои фотографии, знал, где ты бываешь, с кем общаешься, чем интересуешься. Ты как будто много лет жил за стеклом в соседней комнате — я знал о тебе всё, но не мог коснуться. Когда ты обогнал меня на автобане, я сразу понял, что это ты. Я знал твою машину — модель, номер, всё. Я подумал, что это какой-то знак, что мы так неожиданно встретились.

— Это просто смешно, — сказал Джейсон, захлопывая книгу.

— Разумеется, было ещё кое-что, нет смысла всё рассказывать сейчас. Так что, свобода от Астона — твой окончательный ответ?

Джейсон поднялся на ноги.

— С чего ты взял, что существует какая-то цена, и что я стану спать с тобой в обмен на что бы то ни было? — он произнёс это таким тоном, словно ситуация его забавляла, но внутри всё было совсем не так. Неужели Алекс думал, что к нему любой может просто подойти и поинтересоваться стоимостью услуг?

Чэн усмехнулся:

— Подозреваю, что я не ошибся. Сейчас я понимаю, почему именно эти двое — Рипли и Крамер. Оба достаточно богаты и влиятельны, чтобы вырвать тебя из когтей Астона. Тебе всё равно, к кому уйти, лишь бы подальше от него, так?

Джейсон, который уже хотел спуститься с террасы, остановился.

— Нет, не всё равно. Наверное, мне пока ещё недостаточно плохо, — ответил он, глядя на газон и на переливающиеся на свету брызги от поливальной установки. Он как-то сказал Астону, что будет спать с кем угодно, лишь бы отделаться от него, но это не было правдой… по крайней мере, не на все сто процентов.

Алекс заговорил у него за спиной:

— Когда мне исполнилось семь лет, мне подарили электронные часы, очень сложные, с кучей функций, как у взрослых. Ты, наверное, думаешь, почему какие-то жалкие часы, а не пони или маленькую машину? Меня воспитывали строго, отец боялся меня избаловать. Так вот, я мечтал о таких, это был самый лучший подарок, какой только можно было себе представить. Я их не снимал: спал в них, гулял, даже принимал душ. Они не были водостойкими, но, видимо, всё же относительно герметичными и не ломались. Мне говорили, что так с часами нельзя обходиться, но они мне так нравились, что я не мог расстаться с ними. Конечно, если бы мне запретили отец или мачеха, я бы послушался, но они молчали, а гувернантку я игнорировал. Сначала на часах появились царапины: я учился кататься на скейте и пару раз неудачно упал. Я очень расстроился, но не переставал носить их, пачкать, лезть в любую грязь… Потом мы поехали на пляж, и купания в море часы уже не выдержали. Я был просто убит. Настоящее горе. Меня никто не стал утешать, но никто и не стал говорить: «Вот! Мы тебя предупреждали!» Лиза, моя мачеха, сказала только, что вещи, которые тебе дороги, надо беречь. Даже если они дороги настолько, что с ними невозможно расстаться, надо поступиться своими желаниями, — иначе их можно потерять навсегда. Я запомнил это на всю жизнь. Жаль, что Астону никто не преподал такой урок.

— Очень трогательная история, спасибо, — сухо сказал Джейсон. — Но я не желаю быть вещью, как бы бережно к ней ни относились.

Он развернулся и сошёл вниз по ступенькам.

— Если вдруг передумаешь, дай мне знать, — произнёс Алекс за его спиной. — Я могу тебе помочь.

Джейсон, не обернувшись, зашагал в сторону виллы. Ему надо было подумать. Он не собирался прямо сейчас хвататься за эту возможность, но не был уверен, что не прибегнет к ней в будущем. Жизнь рядом с Астоном, пусть и стала в последнее время чуть более спокойной, всё равно была сплошным мучением и терзаниями друг друга. Это не могло продолжаться бесконечно: и так уже прошёл почти год. Самый ужасный год в его жизни; Джейсон вообще не понимал, как пережил его.

Что угодно, кто угодно был лучше… Но Чэн… Джейсон не мог до конца поверить, что тот мог испытывать к нему какие-то чувства. Такое просто не укладывалось в голове. Они встречались всего несколько раз.

Джейсон был склонен видеть в этом какую-то игру, направленную, скорее, против Астона. Возможно, Чэн хотел подобраться к нему ближе, вызнать через бывшего любовника какую-то информацию. Но он должен был понимать, что Джейсон никогда рискнёт предать такого человека, как Астон. Это было равносильно смертному приговору. Был другой вариант: завязать с глупеньким секретарём интрижку, а потом шантажировать его, опять же вытягивая информацию.

У Джейсона были ещё предположения в том же ключе, но все они упирались в одно: Алекс Чэн никогда бы не занялся ничем подобным лично. Это то же самое, что допустить, что сам Дэниел Артур Астон отправится соблазнять секретаршу какого-нибудь банкира. Он никогда не опустится до такого. Никогда. И Алекс Чэн тоже. Джейсон не так уж много знал о нём, но успел получить определённое представление за эти недели, к тому же раньше ему попадались на глаза кое-какие отчёты Эдера о наследнике Чэна-старшего, великого и ужасного. Он не отказался бы посмотреть на эти документы ещё раз, но не решался их затребовать без благовидного предлога.

Алекс вызывал в нём беспокойство, потому что он не мог до конца понять его мотивов, а ещё — любопытство и симпатию. Они, как бы ни было это опасно, сближались. Возможно, как раз опасность и притягивала их друг к другу. Только из-за Алекса Джейсон продолжал общаться с Гэри Рипли и даже уменьшил свою обычную холодность: пока Астон во все глаза следил за тем, что происходило между его секретарём и странноватым миллиардером, он почти совсем забыл об Алексе. Рипли не особо нравился Джейсону, но общение с ним стало отличным отвлекающим манёвром. Как ни противно было себе в этом признаваться, но он оказался способен на такие вещи — низкие и отвратительные по сути. Он пользовался Рипли в своих целях и не отметал возможности того, что воспользуется и Алексом. Раньше пользовались только им, пора было опробовать иной сценарий…

Он вернулся в свою комнату, бросил книгу в кресло и упал на кровать. Он думал о том, кем стал. Он и без того не был невинной овечкой, но последний год — год после того, как он узнал, что за его похищением и изнасилованием стоял Дэниел — что-то окончательно в нём поломал. Джейсон словно бы со стороны видел собственные жестокость и расчётливость в отношениях, даже продажность, и не узнавал себя. Он не понимал, как и в какой момент он стал таким. Не сегодня и не вчера. Это копилось и выковывалось в нём годами; Астон болью, ложью и постоянным недоверием — и даже своей безумной любовью — истязал его душу и закалял её. Что ж, спасибо ему… Он многому от него научился. Например, тому, что только цель имеет значение, а всё остальное и все остальные — лишь пешки в игре, которых ты вынуждаешь делать то, что тебе нужно, силой или хитростью…

К сожалению, в отличие от Астона, на стороне Джейсона не было никакой реальной силы. У него был только ум… и ещё тело, которое по какой-то неясной причине некоторым казалось достаточно привлекательным, чтобы летать ради обладания им через Атлантику или дарить подарки стоимостью в сотни тысяч евро. Утешала только мысль о том, что он делает это всё не ради денег… Если бы Астон дал ему уйти, он бы ни за что и никогда не стал бы стремиться к знакомству с кем-то вроде Рипли или Алекса Чэна. Он бегом бы бежал от этих людей с их богатством и искажённым восприятием жизни, он уехал бы в тихое спокойное место и… Нет, он не знал, как бы он жил… Иногда он думал об этом, но ничего определённого не приходило ему в голову. Он оставил обыкновенную «реальную» жизнь одним человеком, а вернулся бы в неё совсем другим и понятия не имел, какой бы она стала.

Ему, как и раньше, было плевать на деньги. Хватало бы на еду и кое-какое жильё — и ладно. Всё это затевалось не ради денег, а ради того, чтобы вырваться из того ада, каким стала для него жизнь возле Астона.

Рипли, как он заявлял, тоже мог ему в этом помочь, но он не собирался принимать его помощь. Рипли был… Джейсон не знал, чем он таким был. Слишком непонятным, слишком опасным и, наверное, слишком слабым, несмотря на все свои богатство и власть; годным лишь на то, чтобы с его помощью выводить из себя Астона. В этом Джейсон находил мстительное удовлетворение. Он общался с Рипли подчёркнуто вежливо, и формально его не в чем было упрекнуть, но Астон понимал, что между ними что-то происходит, тем более что Рипли своей заинтересованности секретарём не скрывал.

Астон оказался в ситуации, которую не мог разрешить одной только силой, как он обычно делал. Он слишком дорожил Рипли как партнёром, к тому же тот никогда — действительно, никогда — не был заинтересован мужчинами в сексуальном плане. Начни он сейчас прятать от него своего секретаря, то выставил бы себя в самом что ни на есть глупом свете.

У них с Джейсоном произошло несколько стычек, не очень серьёзных, но Астон даже не мог предъявить ему обвинений в нарушении их соглашения. Джейсон делал невинные глаза и говорил, что ни у него самого, ни у Рипли ничего такого даже в мыслях не было. «Мы иногда беседуем о музыке. Вы же знаете, мистер Рипли и его брат очень увлечены ею», — заявлял он, мстительно замечая, что Астон едва сдерживает ревность и ярость.

Как ни странно, Камилла в какой-то мере оказалась союзницей Джейсона. Когда её возмущение после получения Джейсоном машины в подарок схлынуло, она стала чуть ли не при каждом удобном случае намекать на то, что секретарь мужа — наконец-то! — нашёл себе нового покровителя. Очевидно, она ожидала, что между ними на самом деле что-нибудь произойдет, и Рипли избавит её от присутствия Коллинза в доме. Своими едкими замечаниями она хотела унизить Джейсона в глазах мужа и показать, что тот был продажным ничтожеством, которое пора бы выставить за дверь, но добилась, скорее, обратного эффекта.

Про часы, подаренные Рипли, Астон тоже узнал, вероятнее всего, от Камиллы. На одном из вечерних приёмов на вилле Рипли поинтересовался у Джейсона, почему тот не надевает его подарок; одна из камиллиных подружек стояла рядом и вполне могла всё расслышать. Астон на следующее утро сразу после завтрака вызвал ничего не подозревающего секретаря в свой кабинет и устроил ему разнос. Судя по его реакции, Камилла рассказала всё ещё вчера, но, естественно, Дэниел не стал выпрыгивать среди ночи из супружеской постели и выяснять отношения с бывшим любовником. К утру гнев уже поостыл, и Джейсон отделался всего лишь очередной порцией унизительных замечаний и угроз, обещал не носить часы, раз уж их теперь уже невозможно отослать обратно и прочее в этом роде.

В конце концов не выдержал даже Эдер.

— Чего вы добиваетесь, Коллинз? — спросил он. — Хотите повторения истории годичной давности? Вы прекрасно знаете: терпение Астона не бесконечно.

— Я не знал, что мне ни с кем нельзя общаться, — парировал Джейсон. — Об этом мы не договаривались.

— Не прикидывайтесь идиотом, вы прекрасно всё понимаете. Я не могу понять одного: вы действительно рассчитываете на то, что Рипли возьмёт вас под своё крылышко, или просто хотите позлить Дэниела? И то, и другое — очень неразумно.

Разговор с Эдером, пусть и не очень приятный, Джейсона удовлетворил: начальник службы безопасности был озабочен ситуацией с Рипли и Чэна не принимал во внимание.

Джейсон, проделывая всё это, испытывал к себе чувство глубочайшего отвращения. Он всё-таки дошёл до того, что начал в буквальном смысле торговать собственным телом… Пусть и цена была очень высока. Он был внутренне готов «перейти» к Чэну, лишь бы никогда больше не видеть мучающего его Астона. Сделать финальный шаг он не всё же решался. Он боялся: боялся того, как ответит на это Астон, боялся того, какие тайные мотивы могли быть у Чэна, боялся того, что между этими двумя людьми, за которыми стояли империи, более сильные и влиятельные, чем многие государства, может начаться война. Нет, они не станут затевать войну… не ради него, не ради какой-то шлюхи, пусть дорогой и красивой. Хотя Астон иногда казался Джейсону настоящим одержимым, способным рискнуть миллиардами ради достижения своих безумных целей.

Через неделю после разговора с Алексом Джейсон уехал на пару дней в Лондон, а потом в Женеву, в ненавистный особняк в Колоньи. Его отправили в изгнание. Он пережил пару неприятных минут, но это того стоило: теперь он был избавлен от общества Камиллы, Личи и прочих дам, приехавшего на каникулы Криса, а так же — частично — от общества Астона, который теперь много времени проводил с женой. Джейсон не сомневался, что старый порядок вещей рано или поздно будет возвращён — Астон этого добьётся, но даже временная передышка была облегчением.

На одном из ужинов на вилле — хорошо, что это был почти «семейный» ужин, где присутствовали лишь трое гостивших подружек, Андреас Эттинген и дальний родственник Астона с супругой — зашёл разговор о намеченной на сентябрь свадьбе одного швейцарского банкира, близкого друга и партнёра Астона. София, которая тоже присутствовала за столом (на более официальные ужины её не допускали), должна была быть среди девочек, которые несли шлейф невесты. Кто-то из гостей начал спрашивать её про то, готовится ли она, и задавать ещё какие-то вопросы о свадьбе. Джейсон не вслушивался в начало беседы, но, к своему ужасу, прекрасно слышал, как София вдруг звонко и громко заявила:

— Когда я вырасту, то выйду замуж за Джейсона.

За столом на несколько мгновений повисла тягостная напряжённая тишина. У Камиллы на щеках проступил яркий румянец. Астон замер с каменным лицом. Джейсону же показалось, что у него сердце остановилось. Он еле сумел разжать губы, чтобы сказать первую дежурную фразу, которая пришла на ум — сказать хоть что-то, чтобы только не сидеть в этой отвратительной тишине:

— Когда ты вырастешь, я уже вряд ли тебя заинтересую. Ты обязательно встретишь чудесного молодого человека своего возраста.

— Нет, — решительно возразила девочка. — Я посчитала: когда я вырасту, ты всё равно будешь младше, чем папа сейчас и…

— София! — резко оборвал её Астон. — Помолчи, пожалуйста!

Девочка обиженно уткнулась в свою тарелку, не понимая, чем так рассердила отца. Джейсону больше всего на свете хотелось сейчас выйти из-за стола и где-нибудь спрятаться.

Андреас, как всегда, не сдержался и сказал с лицемерно-сочувствующей улыбкой:

— Боюсь, мистера Коллинза не интересуют настолько юные леди, как раз наоборот…

— Андреас, — предательски дрогнувшим голосом произнесла Камилла, — хотя бы ты веди себя как взрослый человек.

По сжатым губам и чуть прищуренным глазам, блестевшим обидой и злостью, было видно, что Камилла едва сдерживается, чтобы не накричать прилюдно на брата, дочь и мужа, и, может быть, даже на проклятого секретаря, существование которого она успешно игнорировала уже несколько месяцев.

Комната Джейсона находилась очень далеко от спальни хозяев, но он, и не слыша ничего, догадывался, что там происходило после окончания ужина. Утром он попросил принести завтрак в комнату, зная, что на этот раз не последует выговора за то, что он не явился к столу. Вскоре после завтрака к нему пришёл Марч и сказал, что через три часа они вылетают в Лондон.

Не успел он там насладиться покоем и работой в тихом офисе, как его отправили в Женеву: туда примчался Астон, которому, скорее всего, на вилле последние дни житья не было. Когда начальник уехал по привычному маршруту Гонконг-Сингапур, Джейсон остался в Швейцарии. Он думал над следующим шагом несколько дней, прежде чем совершил его: он давно хотел это сделать. Внутри словно сидел какой-то зловредный демон и подталкивал его — он принял приглашение Рипли.

Джейсон в то утро заявил, что хочет сам сесть за руль. Охрана отнеслась к этому с подозрением, но не возражала: ему это было разрешено. Ещё он надел подаренные Рипли часы: они были, на его вкус, слишком вычурными для ношения в офисе, но он там всё равно находился практически в одиночестве. Мисс Мецлер уехала с Астоном в Юго-Восточную Азию, мисс Вернье жила в Сен-Жан-Кап-Ферра, ожидая возвращения начальника на виллу, у Брента был отпуск.

После окончания рабочего дня он поехал в Лютри, ориентируясь по навигатору. Этот городок находился на противоположном от Колоньи берегу, и в той стороне Джейсон никогда не бывал. Впрочем, достаточно было выбраться из центра города, а там просто ехать вдоль озера. Охрана быстро — через десять минут после того, как он покинул офис — поняла, что он едет не туда: телефон в кармане звонил, не переставая. Джейсон не стал отвечать на звонок: ему нечего было сказать. Всё равно машина охраны поедет за ним, и телохранители сами всё увидят. Уже на подъездах к дому Рипли он всё же достал телефон и коротко поговорил с Марчем:

— Мы с мистером Рипли договорились об ужине. Извините, что не поставил вас в известность, боюсь, вам бы приказали мне помешать.

— Коллинз, вы с ума сошли? Ни я, ни Эдер больше не будем покрывать ваши похождения! — рявкнул в трубку телохранитель.

— Я вас и не прошу. Я не собираюсь скрывать этот визит от Астона. Это просто ужин. Вы понимаете английский язык? Ужин. Это когда вместе едят.

— Что бы вы там с ним не делали, босс вас…

— Я пробуду там около двух часов, — холодно прервал его Джейсон. — Так что о своей еде позаботьтесь сами — вы не приглашены.

Рипли ждал его в огромной гостиной, странно пустой и холодной, когда в ней находились всего два человека. Дом был большим, но не очень уютным. Везде были видны признаки того, что здесь живёт тяжело больной человек: хотя пол практически везде был устроен на одном уровне, ступенька, если таковая вдруг была, имела сбоку пандус; в двухэтажном особняке имелся лифт, а лестница была снабжена специальным устройством для подъема инвалидной коляски.

Джейсон отказался от ужина, сказав, что у него не так уж много времени, и он хотел бы сделать в первую очередь то, для чего и приехал сюда — сыграть для брата Рипли.

— Я думаю, что нет смысла представлять вас друг другу, — сказал хозяин. — Майк не может говорить. Мы с ним можем обмениваться условными знаками, но это всё равно лишние переживания для него — в очередной раз ощутить собственную беспомощность… К тому же, я не предупреждал его о вашем приезде: сомневался до последнего момента, что вы сдержите обещание. Пусть это станет для него сюрпризом…

— И что мне делать в таком случае? — спросил Джейсон.

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.