Часть III. Дорогое удовольствие 18 страница

Джейсон откинулся назад, и Алекс поднял лицо, посмотрев на него из-под изогнутых ресниц, таких густых и плотных, что, казалось, ему тяжело поднимать веки. Джейсон дотронулся до губ Чэна, и тот поймал его пальцы, чуть прикусив. Он вздрогнул — прикосновение языка или губ к пальцам вызвало в нём настолько острое, болезненно-приятное возбуждение, что тело выгибалось само по себе. И судорожный вздох он тоже не смог подавить. Да и надо ли было?.. Он хотел, чтобы Алекс видел его желание, его открытость и доверие.

Алекс уронил его на спину, подмяв под себя, и впился жадными губами в полураскрытый рот. Джейсон отвечал на рвущий, кусающий поцелуй с той же страстью. Да, это было оно, то блаженное ощущение, когда желание обжигающей пеленой заволакивает всё, и чувствуешь только биение сердца и чужое тело, сплетённое с твоим. Вес Алекса вжимал его в диван, и он хотел быть раздавленным и беспомощным — под ним. Ощущение чужой силы всегда сводило его с ума, почти пьянило.

Руки Алекса ощупывали и гладили его, нигде долго не задерживаясь, через мгновения лаская или сжимая уже в другом месте, хаотично, слепо, беспорядочно, в неуправляемой жажде обладать.

— Пойдём… ко мне… — прошептал Джейсон, часто дыша и облизывая губы.

Алекс приподнялся на руках, дав наконец Джейсону вдохнуть полной грудью.

— Лучше ко мне.

— Какая разница, — пробормотал Джейсон, притягивая Алекса ближе и роняя его на себя.

В комнате Алекса, оказавшейся очень похожей на ту, в которой поселили Джейсона, только более обжитой и поэтому уютной, они начали раздевать друг друга. Они не превращали это в прелюдию и не срывали одежду друг с друга; они просто освобождались, убирали то, что мешало, и потом, полностью обнажённые, опустились на кровать. Чэн, почти не давая партнёру двигаться, покрывал его тело поцелуями, ласкал пальцами и языком, и Джейсон подчинялся: ему самому это было приятно, и он понимал, чего сейчас хочет от него Алекс. Он хочет обладать им, насладиться тем, о чём долго мечтал и чего было так нелегко добиться, рассмотреть, налюбоваться, почувствовать, попробовать на вкус и на ощупь…

От прикосновений Алекса становилось всё слаще, всё томительнее, всё тяжелее в паху. Он, несколько месяцев ни с кем не бывший, действительно хотел Алекса, но не так, как хотел бы сейчас любого другого мужчину. Он чувствовал к нему что-то, но в этом чувстве жалости и горечи было больше, чем всего остального. Алекс для него был в первую очередь человеком, способным избавить его от Астона, а он сам для Чэна был дорогой, лелеемой, но всё равно игрушкой, которая была тем более желанна, чем выше была цена за неё. И если такова его роль, он будет играть её, потому что выбора у него нет. И потому, что его тело — красивое, ухоженное и выученное тело шлюхи — хочет этого.

Он почувствовал, как пальцы Алекса блуждают по его бёдрам, а губы целуют живот, постепенно опускаясь ниже, пока, после небольшой паузы, не касаются его члена, и язык — так нежно, прерывисто, легко, едва ощущаемо — скользит по нему от уздечки вниз, к самому основанию. Да, он хочет этого… Сейчас хочет больше всего на свете!.. Джейсон приподнялся на локтях, прогнулся в пояснице, пододвигаясь навстречу Алексу, и развёл ноги.

Алекс медленно и — опять! — невыносимо нежно повёл пальцами вниз. Он не торопился, словно ожидая чего-то. В его больших тёмных глазах переливалось и мерцало сильное, яростное желание, но он усмирял его и сдерживал — Джейсон видел это.

— Я хочу тебя, — еле слышно произнёс Джейсон. — Хочу, чтобы ты взял меня… Я сам прошу, как ты тогда сказал…

Алекс ничего не ответил. Его сильные и ласковые пальцы продолжали неспешно гладить, изредка, касаясь входа. Джейсон спросил:

— Ты дразнишь меня?

— Нет, я… я боюсь причинить тебе боль.

Джейсон взял его руку, поднёс к своему рту и начал облизывать пальцы, не сводя глаз с лица Алекса, выражение на котором быстро менялось.

Посмотрим, утерпишь ли ты теперь, Алекс Чэн…

Он наблюдал за тем, как тяжело порывисто вздымается мускулистая грудь Алекса, как сокращаются мышцы на животе, подрагивая от возбуждения. Чэн отвёл руку от его рта.

— Джейсон, ты можешь… помочь мне?

Джейсон взял его руку в свою, раскинул ноги ещё шире и, мягко направляя, ввёл пальцы Алекса внутрь себя. Без смазки, по одной только слюне, ощущения от растяжения были раздражающими, чуть болезненными, но вскоре сменились более приятными — наполненностью, возбуждением, предвкушением. Джейсон, по-прежнему придерживая руку Алекса (если он хочет заниматься сексом именно так — это его право), подался бёдрами вперёд, насаживаясь на гладящие его пальцы.

— Вот так… сильнее… глубже… — прошептал он, надавливая на ладонь любовника и закрывая глаза: это было немного смущающее, необычно и от этого — по-особенному хорошо.

Движения пальцев Алекса внутри него становились резче, как он сам просил. Джейсон чувствовал, как к двум пальцам добавляется ещё и третий, и его выгнуло от боли и возбуждения. Алекс другой рукой тут же ухватил его за отведённое в сторону бедро, словно боясь, что он сбежит от него, ускользнёт. Чэн вытянулся вперёд, наклонился к нему и начал целовать в губы. Джейсон стонал ему в рот, так это было сладко и больно одновременно.

Поза Алекса была откровенно неудобной, и он вскоре снова откинулся назад. Он растягивал Джейсона, другой рукой гладя и сжимая его член.

— Нет, хватит… или я кончу так, — произнёс Джейсон, пытаясь вырваться из хватки Алекса.

Тот, уже нащупавший внутри Джейсона нужное место, надавил на простату посильнее — Джейсон вскрикнул от удовольствия, расслабился и опять толкнулся ему навстречу — обратно, к ласкающим его пальцам. Алекс смотрел на него и не мог оторваться: его буквально сводило с ума это неприкрытое желание, откровенное и бесстыдное, читающееся на лице, отдающееся дрожью по всему телу, жаром и теснотой обволакивающее его пальцы, погружённые в упругую плоть любовника. Он сам мог бы, наверное, кончить от одного только этого вида: раскинутых ног, влажной бледно-золотистой кожи, искусанных губ, напряжённого члена, подрагивающего в его руке, беззащитно открытого горла под запрокинутым лицом.

Алекс, сделав ещё несколько растягивающих движений, убрал пальцы. Буквально доли секунды красновато-розовое отверстие оставалось открытым, а потом края сомкнулись. Для Алекса это был удар, резкий и ослепительный, как вспышка боли: он не мог ни выдохнуть, ни пошевелиться, ни прогнать это зрелище, стоявшее перед глазами, будто выжженное на сетчатке. Острый прилив желания заставил его порывисто и неловко опуститься на Джейсона, между его разведённых ног, жадно и торопливо нащупывая вход и толкаясь в него скользким от обильно выступившей смазки членом.

Джейсон приподнял бёдра, раскрывшись ему навстречу и помогая. Вторжение было быстрым, саднящим и давящим; он еле удержался от того, чтобы не рвануться назад. Ничего, через несколько секунд будет лучше, будет хорошо, так хорошо, как давно уже не было… Он заставил себя расслабиться и приноровиться — к размеру, к разрывающей его изнутри толщине, к властному ритму, который становился всё быстрее. Алекс едва сдерживался, чтобы не сорваться, не начать по-животному вколачиваться в любовника со всей силы.

Тот стонал под ним, двигаясь в такт. Он хотел сжать свой член, но Алекс не дал ему, отбросил его руку в сторону, и сам завладел его членом. Нескольких прикосновений было достаточно для того, чтобы Джейсон понял — он скатывается в оргазм, как в пропасть, и этого уже не остановить. Внутри у него всё судорожно сжималось и сокращалось, и Алекс, почувствовав приближение его разрядки, сжал ладонь чуть сильнее и провёл большим пальцем по краю головки, вызвав этим новый стон и жаркий всплеск удовольствия.

Они кончили почти одновременно, с разницей в пару секунд: Джейсон от скольжения члена внутри себя, Алекс — от жаркой, томительной узости, плотным кольцом охватившей его пенис.

Джейсон выбрался из-под тяжелого тела Алекса, обрушившегося на него во время оргазма. Ему не нравилась такая близость. Излишняя близость. Только с Дэниелом он мог бы вот так лежать, и они так и делали, порой долго обнимаясь и лаская друг друга, медленно остывая после секса.

Он лёг на спину глубоко дыша и убирал со лба прилипшие влажные пряди. Алекс приподнялся на локте и склонился над ним, заглядывая в лицо. Он провёл пальцем по скуле, по линии губ, по слишком изящно для мужчины очерченным бровям.

— Ты красивый… безумно красивый, — улыбнулся Алекс. Глаза его стали ласковыми, тёплыми, почти нежными.

Затуманенный взгляд Джейсона оставался равнодушным и пустым. Он словно был уже где-то не здесь, а в холодной и беспросветной темноте своих мыслей.

«Это всё, что тебе нужно: красивое лицо и отвечающее на твои прикосновения тело? Хорошо, что тебе так мало надо… Потому что я больше ничего не могу дать. Во мне ничего не осталось. Я всё уже отдал. Другому человеку».

***

Алекс проснулся от звука будильника и привычным жестом вытянул руку, пытаясь нащупать телефон, который всегда клал справа от подушки. Его там не было. Он звонил где-то далеко и как будто приглушённо… Алекс открыл наконец глаза. Его одежда была небрежно брошена на кресло — а кое-что и прямо на полу валялось, — и телефон надрывался откуда-то оттуда, с пола, из кармана брюк, в которых он забыл его.

И тут он вспомнил про вчерашний вечер. Они с Джейсоном… Они разговаривали в соседней комнате, а потом занялись сексом… и ещё раз… и ещё… После третьего раза, когда было уже далеко за полночь, он уснул, просто упал на подушку и отключился, отдавшись приятной, блаженной усталости.

Алекс обернулся. Джейсона рядом с ним не было, как не было и его одежды в комнате. Простыни и подушки в левой части кровати были холодными — он ушёл давно, скорее всего, сразу после того, как он сам заснул.

Чёртов телефон, на минуту замолчавший, опять начал трезвонить. Алекс откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Чудесный утренний стояк… Алекс невольно вспомнил, как яркие, припухшие губы Джейсона сомкнулись на его члене и язык внутри коснулся так настойчиво и дразняще. На несколько секунд ему показалось, что его член сейчас на самом деле погрузился во что-то горячее и влажное. Алекс вздрогнул всем телом и шумно выдохнул. Ладно, пока он дома… Только бы эти нескромные воспоминания не начали преследовать его на работе.

Если бы Джейсон остался здесь, они могли бы… Но он ушёл, а стучаться в шесть утра к нему в комнату с требованием заняться сексом Алекс не решался. Комната Джейсона была его личной территорией, его крепостью внутри крепости…

***

Дэниел спустился к завтраку с тяжёлой, мутной головой: он только вчера в середине дня прилетел из Нью-Йорка, невыспавшийся и усталый, а вечером его ждал приём — тот самый, по случаю рождения ребёнка. Камилла ещё спала, попросив не будить её утром, а ему надо было ехать в офис.

Возле дверей столовой его ждал Рюгер. Астон нахмурил брови и внутренне приготовился услышать что-то очень неприятное.

— Что-то случилось?

— Ничего страшного, сэр, — ответил новоиспечённый начальник службы безопасности, — но вопрос довольно деликатный. Я бы хотел обсудить его как можно скорее. Это не отнимет много времени.

— Пойдём в кабинет.

В кабинете Астон сразу устало опустился в кресло, жестом указав Рюгеру на стоявшее напротив.

— Выкладывай, что у тебя там.

— Пока вы были в Нью-Йорке, тут кое-что произошло. Вернее, даже не произошло…

Астон недовольно поджал губы.

— Начали распространяться слухи, — перешёл к делу Рюгер. — О Коллинзе. Якобы он уехал в Штаты к Стюарту Крамеру и живёт теперь с ним.

Дэниел едва сдержался, чтобы не вскочить с кресла. Кровь бросилась ему в лицо.

— Что за бред?! И откуда они знают о Крамере?

Сам факт того, что Джейсон изменял ему — он считал это ничем иным, как изменой, несмотря на то, что их отношения давно уже прекратились — неотступно мучил его все последние дни, а теперь ещё и это!..

— Об этом я и хотел поговорить с вами. Я не стал поднимать этот вопрос вчера, до приёма, но откладывать больше нельзя. О связи вашего секретаря с Крамером было известно только очень небольшому числу лиц в охране. Я не отрицаю своей вины — утечка информации могла быть только у нас. Но все эти слухи — о том, что они встречались летом, и что сейчас тайно живут вместе — они исходили от подруг вашей жены. Я прошу вашего разрешения побеседовать с ней… Или, возможно, будет лучше, если вы сами с ней поговорите.

Астон встал с кресла и медленно прошёлся до окна, потом обратно.

— А своих вы уже проверили?

— Да, и ничего не нашёл. Пока. Кнехт над этим работает. Но, думаю, ваша жена может существенно облегчить его задачу, если скажет, кто передаёт ей информацию.

За завтраком, кроме Астона, присутствовали несколько родственников — его и Камиллы, — включая Максимилиана Эттингена с женой. Дэниел попросил тестя уделить ему время для важного разговора.

После завтрака они уединились в библиотеке, и Астон сразу перешёл к делу.

— Макс, вы наверняка в курсе этих нелепых слухов о Крамере. Мало того, что они не соответствуют действительности…

— Ты хочешь сказать, что Коллинз не спал с ним? — перебил его Эттинген с хитрой ухмылкой.

Дэниелу стоило большого труда заставить себя ответить спокойным и равнодушным тоном, когда у него внутри всё словно когтями разрывало — вопрос тестя ударил больно и метко, снова разбудив демонов, терзавших его душу.

— Спал. Но он с ним не живёт, — ответил он ровно и холодно.

— Ну, это, видимо, неизбежное преувеличение, которое возникает, когда слухи начинают расползаться. Просто он так внезапно исчез. Где он?

— Я этого не знаю, — признался Астон. — Но речь не о нём. Эти слухи начали, как вы выразились, расползаться от Камиллы. Возможно, мне стоило бы поговорить с ней, но, боюсь, наш разговор не получится конструктивным. Он неизбежно перейдёт в личную плоскость, начнутся упрёки, слёзы и всё прочее, — Дэниел взял небольшую паузу, потом продолжив уже немного более резким тоном: — Признаюсь, мне это всё осточертело. Камилла была беременна, и я смолчал, когда она и эти её безмозглые подружки растрезвонили о Рипли — сначала о машине, потом о часах, потом, что они с Коллинзом якобы любовники. Я понимаю мотивы своей жены: она пытается таким образом отомстить Джейсону, выставить его этакой куртизанкой в поисках богатого клиента в глазах общества и в моих… Но это переходит уже всякие границы. Вы знаете, что история с Рипли едва не попала в прессу, в какие-то бульварные газетёнки?

Макс покачал головой. Он начал понимать, к чему идёт дело.

— Рипли узнал и вовремя заткнул их. Его компании в совокупности — один из крупнейших рекламодателей и в печатных изданиях, и на телевидении. Они уступают разве что «Проктер энд Гэмбл». Рипли могло казаться забавным слегка шокировать высшее общество, это вполне в его репертуаре, но он определённо не хочет, чтобы каждая домохозяйка прочитала, что он делает дорогие подарки мужчине с таким прошлым, как у Коллинза. Так вот, в тот раз я промолчал, но история повторяется. Мне исключительно неприятны все эти разговоры, и я решительно не понимаю, почему моя собственная жена оказывается источником слухов, которые плохо сказываются в том числе и на моей репутации. Но я хотел поговорить с вами не об этом. Мне, а также всей моей службе безопасности, чрезвычайно интересно, откуда Камилла узнала о Крамере. Эта информация была не для распространения.

— Ты думаешь, мне это известно? — принц Макс вопросительно и надменно выгнул бровь.

— Я думаю, что вы можете у неё это узнать. Это тоже не первый случай, когда она вмешивается в мои дела и пытается что-то выведать через охрану или прислугу. Мне надоело жить в собственном доме как под прицелом фотокамеры, никогда не зная, кто из окружающих людей сообщает моей жене о том, что и когда я делаю.

Макс хмыкнул:

— Дэниел, согласись, что ты не из тех, кто заслуживает безоговорочного доверия жены.

Астона этот выпад нисколько не смутил — взывать к его совести было бесполезно:

— Наш брак был заключен по расчёту, и я никогда не жалел, что женился именно на Камилле. Но, боюсь, если эти детские игры не прекратятся, я всё-таки пожалею.

— И что тогда?

— Тогда моей службе безопасности придётся взять на себя дополнительные обязанности и следить за тем, с кем и о чём Камилла разговаривает, в том числе по телефону, с кем она встречается, что за информация хранится в её компьютере. Да, это вторжение в личную жизнь, но мне регулярные вторжения в мою личную жизнь тоже не доставляют удовольствия.

— Боюсь, личная жизнь моей дочери не так увлекательна и многообразна, как твоя.

— Она станет ещё менее увлекательной, когда за Камиллой станут следить круглые сутки — исключительно затем, чтобы уберечь от неверных шагов.

— Дэниел, я понимаю твоё недовольство. Но это явный перебор! Ты не можешь поступать со своей женой так, как поступал с мальчишкой, которого, как оказалось, всё равно приходилось вытаскивать из чужих постелей.

Астон порывисто встал с дивана и отошёл к окну. Он не хотел, чтобы Макс видел, как изменилось его лицо от гнева. Зубы он стиснул так, что по нижней челюсти прошла ноющая боль. Сегодня все как сговорились!.. Им больше думать не о чем, кроме как о том, с кем Джейсон спал?!.. Его Джейсон, его чудесный, умный, гордый мальчик, его, его, его! Если бы он был сейчас здесь, если бы только…

Он взял себя в руки, заставил расслабить сведённую челюсть и повернулся к Эттингену:

— Да, есть способ проще. Я могу перестать подписывать чеки.

Макс возмущённо вскинул голову:

— Это просто низко.

— Я знаю, — кивнул Астон. — Поэтому я предлагаю решить всё миром и без истерик: вы поговорите с Камиллой и узнаете, откуда она получает информацию. Я сегодня вечером уезжаю в Женеву. Я немного устал от этого дома. Звоните мне в любое время. Так что? Вы поговорите с ней?

— Да, я попробую, но ничего не могу обещать.

— Уверен, вы сумеете на неё повлиять.

Эттинген не был уверен, что поступает правильно, соглашаясь на требования Дэниела. Он тоже мог бы на него надавить, у него были свои рычаги, но он знал, что Камилла этого не одобрит. Его бедная глупая дочь опять начнёт цепляться за обломки своего полуразрушенного брака. Сейчас, когда Коллинз где-то загадочным образом скрылся, у неё словно открылось второе дыхание. Она верила, что без его постоянного присутствия у неё появился шанс восстановить с Дэниелом прежние отношения. Макс видел всю необоснованность её надежд и не понимал, как Камилла может быть настолько слепа. Может быть, просто со стороны виднее, а когда ты бродишь внутри лабиринта, в тумане собственных чувств и заблуждений, когда не понимаешь, где находишься ты, а где — другой человек, то представляешь себе картину совершенно иной, бесконечно далёкой от настоящего положения дел. Возможно, представляешь такой, какой хотел бы её видеть, отказываясь сознавать неприятную и ранящую правду.

После ухода Эттингена Дэниел вызвал прислугу и попросил найти ему таблетку от головной боли. День только начался, а он уже чувствовал себя вымотанным и уставшим.

Если бы только Джейсон сейчас был здесь… Если бы между ними всё было как раньше… Он мог бы подойти к нему, обнять, почувствовать тёплый запах его волос и прохладный — его одеколона. Оба знакомые, родные, близкие… Он мог бы сесть рядом с ним, мог бы положить голову ему на колени, и тогда бы наступил покой, долгожданный покой, забвение и свобода от всего…

Эттинген позвонил ему уже на следующее утро. Астон знал, что делает, когда просил его поговорить с Камиллой: принц Макс умел обращаться с дочерью. Помимо всего прочего, тестя мало трогали её слёзы, из-за которых он сам всегда начинал чувствовать себя виноватым, вне зависимости от того, был он виноват или нет.

По словам Эттингена, выходило, что никто Камилле информацию не передавал. Она забеспокоилась, когда узнала, что исчез Коллинз, муж поменял планы, отменив несколько очень важных встреч, а потом куда-то пропал Эдер. В её ревнивом воображении родилась картина, весьма далёкая от реальности: Дэниел возобновил отношения с секретарём, встречается с ним теперь тайно, а Эдер устраивает его на новом месте. Камилла решила узнать, что происходит. Для этого она подслушивала, когда возможно, телефонные разговоры мужа, а про Крамера узнала, подслушав его беседу с Рюгером. Дэниел даже смог вспомнить и догадаться, какую именно. Он с Рюгером как-то решал, что делать с теми телохранителями, которые покрывали Джейсона во время его встреч с Крамером. Разговор шёл в кабинете, а Камилла тогда как раз была в соседней комнате, в библиотеке. Выходит, подслушивала…

Астон не знал, верить этому или нет. Было похоже на правду гораздо больше, чем его первоначальная идея, что Камилла снова смогла договориться с кем-то из службы безопасности. Там все были учёными: история с Кулхаасом должна была надолго запомниться. Да и сейчас вся охрана находилась в напряжении после того, как разобрались с телохранителями Джейсона, и старыми (которые утаили информацию о Крамере), и новыми (которые позволили ему сбежать), и, тем более, после того, как своё место потерял всесильный Эдер.

Всё оказалось гораздо проще: никакого заговора, банальное подслушивание. Возможно, так оно и было. Джейсон всегда говорил, что верным оказывается самое простое и примитивное объяснение. Джейсон верит в это… Вера — это косность мышления, сложившийся стереотип, принцип. Надо бы не забыть об этой особенности, когда дойдёт до дела.

Астон даже слегка улыбнулся. Сегодняшний день обещал быть гораздо лучше вчерашнего.

Глава 75

The twilight's bleeding

And the playing board has two unbalanced pieces

Soulsavers

Сингапур, ноябрь 2010

До приземления оставалось около получаса, и самолёт уже летел гораздо ниже. Около сорока минут потребуется на то, чтобы добраться от аэропорта до места. Джейсон не понимал, зачем он согласился на эту поездку. Ведь не потащили бы его силой в случае отказа… Хотя, кто знает… У него сердце замирало от страха и, как ни странно, от какого-то острого, волнующего, почти приятного предвкушения этой встречи. Он чувствовал себя похожим образом во время стычек с Астоном, зная, что выводит его из себя и что тот может в любой момент ударить или опять схватить его за горло. Чувствовал — вот главное слово… В такие моменты он чувствовал, что живёт, и дышит, и хочет жить дальше.

Возможно, эмоций от сегодняшней встряски ему хватит надолго. Если он вообще переживёт этот день.

Джейсон отвёл глаза от иллюминатора и посмотрел на Алекса, сидевшего напротив в обтянутом кремово-белой кожей кресле. Тот был внешне спокоен — так же, как и он сам, но Джейсон за прошедший месяц хорошо его изучил и замечал лёгкое напряжение в осанке, в чуть выше обычного поднятом остром подбородке и непроницаемой темноте больших глаз. Странная внешность, странная и притягательная…

В эти выходные Джейсон должен был впервые выйти за пределы дома: Алекс, почти целую неделю проведший в Европе, приготовил, как он сам выразился, «небольшой подарок» для своего любовника. Они должны были на три дня лететь на частный остров во Французской Полинезии. Остров принадлежал не семье Чэн, а каким-то состоятельным знакомым Алекса, и он был уверен, что поездка туда будет совершенно безопасной. По крайней мере, там можно было не опасаться слежки, а Алекс предполагал, что за ним до сих пор могут следить по приказу Астона.

Незаметно доставить Джейсона в аэропорт было целой операцией, и служба безопасности тщательно к этому готовилась. В итоге на остров они не полетели, но усилия охраны не пропали даром: Джейсону всё равно пришлось сесть в самолёт, правда, летящий не на райский остров, а в Сингапур. Каникулы отменялись…

Жизнь в доме Алекса была спокойной и однообразной, и Джейсон не возражал: предыдущие несколько лет были, на его вкус, пожалуй, слишком богаты событиями. Он не чувствовал себя счастливым, но причин чувствовать себя несчастным тоже не было: вынужденное заключение он переносил легко, Астон пока на его след не вышел, отношения с Алексом складывались ровно, и в постели им было хорошо, разве что тревога из-за возможного предательства Лизы Чэн его не оставляла. Но с того момента как он приехал в Гонконг, прошёл уже месяц, и она ничего не предпринимала.

Джейсон за всё это время видел лишь одного члена семьи, кроме Алекса, да и того мельком. Это произошло в самом начале ноября. Была середина дня, Алекса в это время никогда не было дома — он находился у себя в офисе, если не уезжал в деловую поездку. Джейсон, только что наплававшись в бассейне, сидел в одной из гостиных за ноутбуком. Они с Алексом договорились, что с января, если всё сложится хорошо, он начнёт работать. Джейсон откровенно скучал, проводя почти все дни в одиночестве и не имея возможности никуда выйти. Ему нечем было занять голову — а в отсутствие серьёзных занятий в голову лезли не самые приятные мысли и начинало появляться бессмысленное беспокойство из серии «а вдруг…». Он вполне мог работать удалённо под своим новым именем. Алекс мог предоставить ему работу в одной из компаний семьи, но Джейсон отказался: он не хотел быть никоим образом связанным с делами Чэна. Он не повторит той же ошибки.

Он как раз занимался изучением вакансий, когда через стеклянную стену комнаты увидел, что по подъездной дорожке к дому приближается автомобиль. Машина, какой-то навороченный спорткар, была незнакомой: Джейсон уже знал все машины, которыми пользовались Алекс и его люди, и такого красного чудовища среди них не было. Джейсон встал с кресла и подошёл к окну. Машина остановилась напротив главного входа, оттуда вышел немолодой уже мужчина и уверенно направился к дому. Он был довольно далеко, и Джейсон не сумел по-хорошему рассмотреть его лица.

В гостиную чуть ли не вбежал Гун:

— Вам нужно немедленно вернуться в свою комнату, сэр, — торопливо проговорил он и тут же извиняющеся склонил голову: — Простите, сэр.

Джейсон не стал спорить и задавать вопросов, без слов поднялся на второй этаж. Вечером Алекс сказал ему, что это был брат Лизы.

— Охрана пропустила его на воротах, так как он член семьи, но они сразу же позвонили мне, и я приказал не впускать его в дом.

Джейсон свёл брови:

— У тебя не будет проблем с мачехой из-за этого?

Алекс немного раздражённо передёрнул плечами:

— Это от Стива одни проблемы. Лиза тоже устала от него. Ничем полезным не занимается, почти всё время проводит в казино в Макао, тратит деньги на шлюх и наркотики. И Лизе, и отцу, и даже мне уже не раз приходилось вытаскивать его из всяких переделок.

— Почему бы просто не перестать давать ему деньги?

— Лиза по-особому к нему относится, к тому же, всё это не совсем его вина… Он сильно пострадал из-за несчастного случая. Прости, не хочу вдаваться в подробности.

— Зачем он приехал сюда?

— Толком не знаю. Думаю, он каким-то образом узнал про тебя, и ему просто показалось забавным ворваться сюда и на тебя посмотреть. Если бы его пустили в дом, он бы и в комнату ломиться начал. Это больше не повторится. Не волнуйся из-за него.

Джейсон кивнул, но это не значило, что он перестал волноваться. Стив вполне мог, пусть и без злого умысла, проболтаться о том, что в доме Алекса Чэна живёт необычный гость, который никуда не выходит, а слух потом мог какими-нибудь неведомыми путями дойти до Астона. Возможно, брат Лизы знал и то, что Джейсон не был просто гостем, а любовником Алекса. По крайней мере, от прислуги скрыть это было невозможно, и все в доме знали, что хозяин проводит ночи в комнате Тайлера Рида.

В постели Алекс был с ним так заботлив, так трогательно нежен, что Джейсону хотелось оттолкнуть его, прекратить эту извращённую душераздирающую пытку, сказать, что он не заслуживает ничего из того, что Алекс сделал для него: ни риска, на который он ради него пошёл, ни его уважения, ни этой нежности, ни даже денег, который он потратил на побег. И не имело значения, что ему нравился и сам Алекс, и секс с ним: он был с ним не из-за этого. Одного этого было мало. Он спал с ним потому, что Чэн смог заплатить назначенную цену. Эта мысль, как маленький червяк в сердцевине яблока, грызла и подтачивала его.

Вечером того дня, когда в дом попытался попасть Стив, они лежали в постели, разомлевшие, уставшие после секса. Джейсон перевернулся на живот, и Алекс по-хозяйски положил руку ему на плечи. Джейсон, скосив глаза, мог видеть её — худую, мускулистую, бронзово-тёмную на фоне его собственной бледной кожи. Он перевёл глаза на лицо любовника. Алекс встретил его взгляд — медленное, тягучее движение длинных, тяжёлых ресниц — и чуть притянул к себе. Он хотел его, опять…

Джейсон выскользнул из-под его руки. Он перевернул Алекса, лежавшего на боку, на спину и склонился над его плоским, чуть ли не таким же сухим и мускулистым, как рука, животом. Даже когда Алекс был расслаблен, кубики пресса всё равно проступали. Джейсон провёл языком по одной ложбинке между ними, потом по другой. Почти как лабиринт… Вертикальная дорожка привела к глубокой впадине пупка. От возбуждающей ласки мышцы напряглись, стали заметнее, выпуклее. Джейсон спустился ниже, краешком глаза заметив, как твердеет и увеличивается член любовника. Он слегка прикусил нежную, тонкую кожу у самого основания — пока её ещё можно было оттянуть. Алекс застонал, и его ладони легли Джейсону на затылок, схватив в горсть короткие светлые пряди. Он чуть выгнулся, приподнял бёдра, подставляясь под губы Джейсона, тот снова куснул — тугая плоть стала заметно твёрже.

Поиск по сайту: