Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

О путешествиях Афанасия Никитина



 

Могучими разливами Волги плыли от города Твери вниз по течению два малых купеческих корабля. Уже далеко позади остались Калягин, Углич и пёстрая деревянная Кострома, на жёлтой полоске заката уже обозначитесь холмы Нижнего Новгорода, увенчанные сторожевыми башнями и куполами церквей... Здесь, на шири слившихся рек — Оки и Волги, собирались целые стаи крылатых парусников. Сюда прибывали товары с просторов Руси и многих азиатских стран. Здесь начинался торг, продолжавшийся потом на базарах, купцы узнавали цены, прикидывали выручку, яростно торговались, в спорах или в мирных беседах делились новостями с огромного бассейна Волги, узнавали, кто куда держит путь...

Был 1466 год. Великая волжская дорога в те времена была опасна. Чем дальше на юг, к Астрахани, к Каспию, — тем большие опасности ожидали купцов. Татарские ханы нередко нападали на «торговых гостей», грабили их, уводили в плен, убивали. В степных просторах вдоль течения великой реки они чувствовали себя хозяевами.

Вот почему купцу, отправляющемуся в далекий путь, тогда было мало уметь торговать. Нужна была еще и отвага, готовность идти на риск, принять бой, уменье владеть оружием.

Отвага и риск в случае удачи окупались сторицей (СНОСКА). И на Руси находилось немало удальцов, готовых идти за тридевять земель наперекор всем несчастьям. Удача означала и деньги, и почёт. А если возвращался купец без товара, без денег — ждали его или нищета, или долговая тюрьма.

Два малых корабля, что прибыли к Нижнему из Твери, направлялись с товарами намного дальше Астрахани, по Каспийскому морю на юг.

Жемчуг и шёлк, дорогие краски, редкие камни, перец и шафран — вот что влекло русских купцов на далекие рынки Востока. А с собой везли они соболий, бобровый, песцовый и лисий мех, воск, полотно, мёд, лошадей.

Шёл на одном из этих кораблей бывалый тверской купец Афанасий Никитин, человек хотя и не особого достатка, но зато с опытом странствий немалым. Рассказывали, будто ходил он в Грузию, на Дунай, Турцию, в Крым.

И ещё толковали знающие люди, будто характером своим Никитин мало был похож на других купцов, которые заботились только о выгоде. Отличался он жадным интересом к разным странам, к тому, как и чем живут люди в мало известных ему краях. В дальних походах всё привлекало его внимание: неведомые на Руси строения, растительность, ткани, песни, обычаи... Всё он стремился увидеть, понять запомнить...

Иные купцы удивлялись: к чему это человеку торговому, занятому своими делами? А Никитин даже записывал все, что казалось ему примечательным.

Задумал Никитин дальний поход. Долго путешествовал он по свету и далеко ушёл от родных земель, в места, где не побывал ещё ни один европеец. Свыше тысячи семисот километров прошёл он и проехал по каменистым пустыням Персии (СНОСКА), по бесчисленным солончакам (СНОСКА), по склонам горных цепей, по приморским гибельным болотам, где жёлтая лихорадка пожирала целые селения. Побывал Никитин во многих больших и малых персидских городах и прибыл, наконец, на остров Ормуз, расположенный в начале Персидского залива (КАРТА). На этом маленьком вулканическом островке на опаленных солнцем скалах высился многолюдный, очень богатый город Ормуз, в то время большой торговый центр, в который стекались товары из Индии, Турции, Китая и многих других азиатских стран.

Немало удивился Никитин могучему океанскому приливу, почти поглощавшему островок, и нещадному солнцу, способному сжечь на этих камнях человека, и тому, как спасались жители Ормуза от нестерпимой жары, сплошь покрывая улицы коврами...

«А Ормуз — на острове, и море наступает на него всякий день по два раза… Велик солнечный жар в Ормузе, человека сожжет… Ормуз — пристань большая, со всего света люди тут бывают, всякий товар тут есть; что в целом свете родится, то в Ормузе все есть. Пошлина же большая: ей всякого товара десятую часть берут.»

Афанасий Никитин «Хождение за три моря»

На рынках, на пристани, на улицах Ормуза встречались бронзоволицые гости из богатой и таинственной Индии. О богатстве этой страны Никитин мог судить по тому, что любой индийский торговец и многие матросы носили золотые серьги, браслеты и кольца. А сколько индийских бумажных и шёлковых тканей было на базарах Ормуза! А какие вороха жемчуга искрились и сверкали на прилавках купцов!

Никитин давно мечтал побывать в Индии, теперь эта мечта окончательно завладела им. Он экономил свои небольшие средства. Узнав, что в Индии очень высоко ценятся лошади, Никтин купил в Ормузе доброго жеребца, который должен был окупить все дорожные расходы путешественника.

В знойном Ормузе Никитин прожил ровно месяц. За это время у него появилось в городе много знакомств. Особенно важны были знакомства с моряками, — ведь с этими людьми предстояло отправиться в дальний и опасный путь.

Осматривая ненадёжные деревянные корабли, Никитин немало дивился отваге моряков. Они не скрывали, что плавание будет опасным. Многие корабли гибли в пути в штормовом Индийском океане.

Никитин однако, не колебался. Он решил побывать в Индии во что бы то ни стало. Солнечным утром неповоротливый деревянный корабль — тава (СНОСКА , КАРТИНКА) (корабле, перевозившем через море живой груз) — вышел в океан. В течение шести недель, преодолевая тропические штормы, борясь с противными ветрами, обходя прибрежные мели и рифы, плыл корабль в далекую древнюю страну.

Индия с первого взгляда представилась путешественнику сказочной. Сотни кораблей стояли у причалов в порту города Чаул. (СНОСКА) Здесь можно было встретить моряков и купцов из Персии, Турции, Сирии, Аравии, Татарии, с самых отдаленных островов Индийского океана. Непрерывно, днём и ночью, грузили они товары: бумажные и шёлковые ткани, драгоценную растительную краску — индиго (СНОСКА), смолу, из которой изготовлялись лаки и политуры, камень-сердолик (СНОСКА), самый прекрасный в мире жемчуг, фрукты, рис, соль...

Удивили его здесь толпы чёрных людей. Однако сам он ещё больше заинтересовал население Чаула. Впервые здесь видели такого рослого, плечистого, голубоглазого человека с белой кожей, с пышной вьющейся бородой. Вокруг него то и дело собиралась толпа, то и дело слышались удивленные возгласы и вопросы. В те дни в древней Индии, подхваченное сотнями голосов, впервые прозвучало слово «Русь».

В Чауле Никитин задержался ненадолго. Сделал записи в своем дневнике и двинулся дальше в старинный город Джуннар.

Труден был этот путь. Шли проливные дожди. Но добрый конь всё время выручал Никитина.

В Джуннаре с Никитиным случайно встретился, проезжая по улице в своей золочёной колеснице, сам наместник Асад-хан (СНОСКА). Увидел он тонконогого гривастого красавца-жеребца, залюбовался им. И вдруг знаком приказал Никитину приблизиться.

— Такие неверные, как ты, — сказал он, с презрением взглянув на чужеземца, — не должны владеть хорошими лошадьми. Я оказываю тебе, недостойному, очень высокую честь. Я разрешаю тебе подарить этого коня... мне!

— Я русский, — ответил Никитин. — Почему, хан, ты называешь меня неверным? Я не могу подарить этого коня, потому что в нём всё мое богатство и потому, что он мой спутник и друг в дальней дороге.

Асад-хан кивнул своим слугам:

— Проводите этого чужестранца во дворец.

Никитин понял: нежданно-негаданно приключилась с ним страшная беда. Наместник — полновластный правитель в этом краю. Спорить с ним — значит рисковать жизнью. Однако, что оставалось делать беззащитному путнику на чужбине? Никитин решил не сдаваться. Он будет протестовать. Он расскажет хану о могучей Руси. Так ли должны встречать здесь, в Индии, мирных торговых гостей из этой далекой страны?..

Слуги хана увели жеребца, колесница наместника укатила, а когда Никитин пришёл ко дворцу и спросил, как ему пройти к властителю, вооруженные охранники изумились:

— В своем ли ты уме, чужеземец?! Разве светлейший Асад-хан снизойдёт до беседы с тобой?! Ступай!

Но Никитин решил подождать, когда хан выйдет на утреннюю или вечернюю прогулку, и снова потребовать своего жеребца. Пускай закуют его в кандалы — русский человек нисколько не испугается хана.

На следующий день Асад-хан неожиданно сам пригласил Никитина во дворец.

— Я узнал, что ты пришёл из далекой северной страны, — сказал Асад-хан, с любопытством разглядывая Никитина. — Это, действительно, очень далеко?

— Да, это очень далеко, — ответил Никитин. — Я долго плыл по великой Волге — русской реке, потом пересёк Каспийское море, прошёл всю Персию и пересёк океан...

— Для этого нужно быть смелым человеком, — заметил хан.

Асад-хан раздумывал некоторое время. По-видимому, у него созрело какое-то решение.

— Хорошо, русский человек, я возвращу тебе жеребца, хотя он мне самому очень понравился. Я дам тебе жеребца и ещё тысячу золотых в награду дам, если ты перейдёшь в нашу веру... Выбирай. Если не согласишься стать мусульманином, — и жеребца отберу и ещё тысячу золотых с тебя возьму. Что ты на это скажешь?

— Одно только скажу, — ответил Афанасий Никитин. — Я христианином родился, христианином и умру. С памятью об отечестве моём умру, потому что ничего нет для меня дороже отечества, родины...

— Но ты забудешь родину, — ведь это так далеко! Ты — смелый человек, а я уважаю смелых, поэтому я сделаю так, что ты будешь богат и счастлив. О, ты не пожалеешь, если останешься у меня!

— Как?! Разве можно забыть родину?! — сказал Никитин.

— Я даю тебе четыре дня на размышление, — заключил Асад-хан угрожающе. — Через четыре дня ты придёшь с ответом. Ты согласишься, если тебе дорога твоя голова.

Никитин вышел из дворца, не зная, куда идти, у кого искать приюта и спасения. Бродя по знойному городу, он незаметно очутился меж торговых рядов и даже не расслышал, как кто-то назвал его по имени.

— Афанаса!.. Афанаса!..

Никитин обернулся. Сквозь толпу к нему проталкивался знакомый хорасанец - выходец из Персии — Махмет. Впервые встретились они в Персии и позже стали друзьями. Никитин не раз помогал своему другу в беде. Махмет был знатным чиновником, но в отношениях с Никитиным отличался простодушием и добротой.

— Ну что же ты, Афанаса, не узнаёшь меня, друг? — удивился Махмет молчанию Никитина. — Пойдем-ка, я всё тебе расскажу.

Махмет сообщил Никитину, что прибыл он с важным поручением к Асад-хану.

— О, ты не знаешь, Афанаса, каким большим я стал чиновником! — не скрывая гордости, повторял Махмет. — Очень большим! Любое моё желание выполнит Асад-хан.

Никитин рассказал своему другу о том, что через четыре дня ему, беззащитному путешественнику, придётся безвинно умереть...

— Ну что ты, Афанаса, — воскликнул Махмет испуганно. — Разве я допущу такое? Разве я позволю, чтобы безвинно умер мой друг?! Отдыхай здесь спокойно, а я сейчас же пойду во дворец. Ты получишь своего жеребца и сможешь спокойно продолжать путь.

С тревогой ждал Афанасии Никитин возвращения Махмета. Час проходил за часом, однако Махмет не появлялся. Так миновала ночь, и день, и ещё одна бесконечно длинная ночь... Ранним утром его разбудил слуга Асад-хана.

— Гость с севера! — сказал он. — Ты очень счастливый человек.

Посмотри, какого скакуна прислал тебе светлейший Асад-хан. И ещё он велел передать тебе, что ты свободен и можешь жить в нашем городе или отправляться на все четыре стороны.

Ни о чем не расспрашивая, Никитин выбежал во двор. У ворот он увидел своего коня. Тот сразу же узнал хозяина, рванулся на привязи, тихонько, тоскливо заржал. Никитин нежно и крепко обнял шелковистую тёплую шею лошади.

— В дорогу, друг мой, в дорогу! — шептал Никитин, зная, что лошадь понимает смысл этих слов.

Через несколько дней Никитин покинул владения Асад-хана и отправился на юг.

Много пришлось повидать и вынести Афанасию Никитину, прежде чем он вступил на Русскую землю. Сначала морская буря, длившаяся целый месяц, загнала его к берегам Эфиопии. Потом в Трапезунде (СНОСКА) обобрали его дочиста турки. Из Кафы (СНОСКА) он стал пробираться домой со смоленскими купцами. Здесь его записки завершаются: «Милостию Божией прошел я три моря. Остальное Бог знает, Бог Покровитель ведает».

По дороге Никитин простудился и умер, так и не увидев свой родной город Тверь.

Летом 1473 года в Москву была доставлена тетрадь Афанасия Никитина. Называлась она «Хождение за три моря».

Замечательные путевые записи отважного русского путешественника, побывавшего в Индии почти на тридцать лет раньше португальца Васко да Гамы, дошли в летописи до нашего времени.

Эти записи — ценный литературный памятник, который неопровержимо доказывает, что задолго до прибытия европейских завоевателей Афанасий Никитин без корысти, без обмана, с честным и чистым сердцем пришёл в далекую страну и первый пронёс по её городам и селениям имя — Россия.

СНОСКИ

Сторицей — во много раз больше, с избытком; буквально — стократно.

Персия — древнее название страны в Юго-Западной Азии, которая с 1935 официально называется Ираном.

Тава — парусное судно, предназначенное для торговых путешествий по Индийскому океану.

Индиго — разновидность фиолетового цвета, средний между тёмно-синим и фиолетовым.

Сердолик —красивый полудрагоценный камень красноватых оттенков.

Чаул – город примерно в 100 км от нынешнего Мумбаи.

Асад – арабское имя.

Трабзон — город в Турции, расположенный на берегу Чёрного моря.

Кафа — современная Феодосия.

 

 

КОГДА ЭТО БЫЛО

Время княжения Василия III (1440-1505).

Афанасий Никитин — тверской купец, русский первопроходец, писатель. Дата и место рождения Афанасия Никитина неизвестны. С 1466 по 1474 год Афанасий Никитин совершил путешествие по Персии, Индии и Турции и составил описание этого путешествия в книге «Хожение за три моря».

 

Встречь солнцу

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.