Указ правительствующего Сената 2 страница

Публикуемый указ в своих важнейших положениях закреплял пятилетний срок сыска беглых крестьян и в качестве обязательной нормы провозглашал права феодалов-душевладельцев на возврат крестьян, сбежавших в голодные годы. В то же время – в порядке исключения из этой нормы – указ объявлял, что не подлежат возврату беглые крестьяне к тем из прежних владельцев, которые не сумели или отказались прокормить их в голодные годы; лишались права возврата беглых и те владельцы, от которых крестьяне ушли в кабальное холопство к другим феодалам, “сторонним помещикам и вотчинникам, и кабалы служилыя на себя подавали”. Это законодательное установление, учитывающее интересы новых владельцев, ухудшало положение значительной массы беглых крестьян, превратившихся в кабальных холопов.

Изучение законодательства Лжедмитрия I по крестьянскому вопросу в отечественной историографии обстоятельно рассмотрено в монографии В.И. Корецкого “Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России” (М., 1975. С. 236 – 237).

Приход к власти и правление Василия Шуйского. Законодательство о крестьянах и холопах.

На собранном Земском соборе, собранном на следующий же день, новым царем был выбран князь Василий Иванович Шуйский. При воцарении ему пришлось дать «крестоцеловальную запись», в которой он обещал строго соблюдать феодальную законность: не налагать ни на кого опалы и не казнить без суда и не отнимать имущества у родственников осужденных, а также не слушать ложных доносов, а проводить тщательное расследование. Господствующий класс видел в этой записи гарантию от повторения не только ужасов опричнины, но и произвольных, хотя и немногочисленных репрессий Бориса Годунова.

Трудно найти лицо, в котором до такой бы степени олицетворялись свойства старого русского быта, пропитанные азиатским застоем. В нём видим мы отсутствие предприимчивости, боязнь всякого нового шага, но в то же время терпение и стойкость.

Свержение Лжедмитрия I и приход к власти Василия Шуйского не привели к нормализации обстановки в стране. Еще при первом самозванце на юге, под Астраханью, началось движение во главе с Ильей Горчаковым из Мурома (отсюда и его прозвище — Илейка Муромец), выдававшим себя за Петра — якобы сына царя Федора Ивановича. Во главе отряда казаков «царевич Петр Федорович» двинулся по Волге к Москве, чтобы, поступив на службу к «царю Дмитрию», получить от него жалование. Но объединить силы двух самозванцев не удалось — восстание в Москве сорвало их планы, (Лжедмитрий ждал в Москве Петра-царевича, чтобы с его помощью укрепить пошатнувшееся положение). Терские казаки, узнав о событиях в Москве, повернули обратно. Добрались до Царицына и, переждав некоторое время, направились к Путивлю.

Здесь, на Северной Украине, как и во времена Хлопка и первого самозванца, снова начинают борьбу крестьяне, холопы и их союзники. Опять их поднимает в бой с классовым врагом лозунг «царя Дмитрия». По стране ходят слухи, что в мае восставшие убили не царя, а кого-то другого. Сам же «Дмитрий Иванович» спасся и теперь скрывается в Польше.

3.1. Кульминация крестьянской войны: восстание Болотникова

Уже летом 1606 года у народных масс появляется предводитель-Иван Исаевич Болотников. Он был холопом князя А.А. Телятевского, вероятнее всего военным холопом. Военные холопы крупных бояр были сами мелкими феодалами: они получали от своих господ небольшие поместья с крестьянами, в мирное время выполняли административные обязанности в боярских вотчинах, а в военное — участвовали вместе со своими владельцами в походах. Сам же Иван Болотников, бывший холоп, потом попавший в турецкий плен, после многих приключений, побывав в Италии, Германии, Польше, возвращается в Россию. Человек, богато одаренный, смелый и энергичный, он становится «полководцем царя Дмитрия». Включаясь в борьбу, обнаруживает недюжинные способности военачальника, организатора. Войска под его началом громят в открытых сражениях армии Шуйского, берут десятки городов. То же делает армия во главе с Истомой Пашковым, мелким веневским дворянином; в её рядах находятся отряды рязанских и других дворян.

Собравшиеся под знаменами «большого воеводы царя Дмитрия» представляли собой сложный конгломерат разных сил. Здесь были и казаки, и крестьяне, и холопы, и посадские люди, и, наконец, немало служилых людей, мелких и средних феодалов, не говоря уже о политических авантюристах Шаховском и Телятевском, которые преследовали честолюбивые цели.

В июле 1606 года болотниковские войска вышли из Путивля в поход на Москву. Опорой движения стала известная повстанческими традициями Комарицкая волость. После битвы под Кромами (август 1606года) и взятия Ельца болотниковцы двинулись к Туле. В конце октября они соединились с армией Истомы Пашкова под стенами Москвы. Главнокомандующий становится Болотников. Он ведет осад столицы до декабря. За это время произошли изменения в социальном составе движения. В середине ноября рязанские дворяне во главе с Сумбуловым и Ляпуновым перешли на сторону Василия Шуйского, видимо напуганные народным характером движения. Во время генерального сражения 2 декабря Пашков и несколько сот дворян изменили восставшим. Однако уход дворянских отрядов не сделал движение социально однородным.

Итак, восставшие осади Москву. Положение Шуйского порой было критическое. Но мобилизация сил и средств, проведенная властями, измена дворян, отсутствие в лагере Болотникова «царя Дмитрия» (а москвичи требовали показать его), активная агитация правительства и церкви против восставших, превосходство карателей в организованности и вооружении привели к поражению болотниковцев.

После поражения под Москвой, отряды Болотникова отходят к Калуге. Другим опорным пунктом становится Тула, куда перебирается из Путивля с войском «царевич Петр»- Илья Гончаров. Сюда же позже отступают и восставшие. Болотников и воеводы «Петра», в том числе и князь Телятевский, бывший в сое время владельцем холопа Болотникова, не раз громят царские армии, сами подчас терпят неудачи. Калужско — Тульский период Крестьянской войны заканчивается осенью 1607 года переговорами Болотникова и «царевича», объединившихся в Туле, с царем Шуйским и капитуляцией при условии сохранения жизни участникам движения. Но царь и здесь не сдержал обещания — вскоре казнили обоих предводителей и многих их сподвижников.

Восстание Болотникова — кульминация Крестьянской войны. Она охватила десятки уездов Европейской России — её центра, северо-запада (Псков и др.), северо-востока (Пермь и Вятка), Поволжья (Астрахань), южные районы. В ряде мест восстание началось до Болотникова и продолжалось долгие годы после его поражения. Для первой в истории Крестьянской войны характерна незрелость крестьянского движения. Пестроте социального состава восставших соответствовала и нечеткость их социальной программы. Восставшие еще не ставили перед собой цели свержения политического строя, а ограничивались лишь истреблением ненавистных представителей господствующего класса.

Эта нечеткость классовых требований, незрелость крестьянского движения естественна для первой Крестьянской войны. И, тем не менее, это было движение, охватившее самые широкие народные массы.

3.2. Правление Шуйского

Для описания следующего исторического периода необходимо сначала обозначить политическую линию, проводимую Василием Шуйским. Его правительство стремилось стабилизировать положение в стране, укрепить свою власть.

Главной своей задачей Шуйский считал обеспечение поддержки со стороны всего господствующего класса и вместе с тем стремился отколоть хотя бы часть холопов от Болотнива. К этой цели были направлены два закона, принятых в марте 1607 года. Указ 7 марта значительно смягчил положение добровольных холопов: вне зависимости от срока службы им разрешалось, если они не дали на себя кабалы, уходить от своих владельцев. 9 марта было принято вместе с Боярской думой и высшим духовенством уложение о крестьянах. Оно вводило 15 — летний вместо 5 — летнего срока исковой давности по делам о беглых; устанавливался жесткий режим расследования о беглых крестьянах. Вводились суровые денежные санкции для тех, кто принимает беглых крестьян. Однако неустойчивость власти Василия Шуйского, то обстоятельство, что во многих уездах считали царем по-прежнему «Дмитрия Ивановича», не дало на практики осуществить эти законы. Они имели скорее пропагандистское значение.

И служилые люди, и крестьяне по-прежнему были недовольны правительством, хотя и по разным причинам. Дворяне видели неспособность Шуйского прекратить крестьянскую войну, крестьяне не принимали его крепостническую политику.

……………………………

К 8 вопросу

«Тушинский вор» и его польские «помощники»

Царские войска еще осаждали Болотникова в Туле, а в Стародубе (на Брянщине) уже появился человек, объявивший себя спасшимся «царем Дмитрием». Его обещания «прежней вольности» приводят к самозванцу много новых повстанцев из русских простолюдинов. Снова они надеются с помощью «доброго царя Дмитрия» добиться заветной воли, освобождения от бояр. Народное движение на этом этапе, в 1608-м и последующие годы, сильно осложняется вмешательством иностранных интервентов и разгорающейся национально-освободительной борьбой.

Достоверных сведений о происхождении нового самозванца нет, но ясно, что он был родом с юго-западной окраины. Если Лжедмитрий I только искал польской помощи, то Лжедмитрий II был с самого начала ставленником Сигизмунда III. Основную часть его вооруженных сил составляли польские шляхтичи, участники феодальной войны против короля, потерпевшие поражение и отправившиеся на поиск добычи в Россию. Это были отряды Лисовского, затем гетмана Ружинского, позднее — видного магната Сапеги. Примкнули к Лжедмитрию II и казаки во главе с атаманом Иваном Заруцким. Первоначально Лжедмитрий II хотел соединиться в Туле с Болотниковым и в сентябре из Стародуба выступил туда в поход. Но взятие Тулы заставило его отступить в Путивль, где он начал собирать силы. Уже отсюда, подкрепленный польскими отрядами, он в январе 1608 года двинулся к Москве. К нему примыкали многие крестьяне и холопы, в том числе остатки разбитой армии Болотникова. Имя «царя Дмитрия Ивановича» еще не потеряло для крестьян своей притягательной силы, поэтому они смело становились под его знамена и шли за ним к долгожданной свободе. Разбив несколько раз войска Василия Шуйского, к 1 июня 1608 года Лжедмитрий II дошел до подмосковного села Тушино и стал там укрепленным лагерем. Отсюда и пошло прозвище самозванца «тушинский вор». В Тушино приезжает вдова Лжедмитрия I Марина Мнишек, которая признает Тушинского вора своим спасшимся мужем и тайно венчается с ним.

В Тушине начинают действовать своя Боярская дума (во главе с Салтыковым и Трубецким), свои законы. Среди тушинских бояр были князья Трубецкие и многие из московских бояр, которые порой перебегали туда сюда по нескольку раз, за что были окрещены «перелётами». С октября 1608 года здесь находился назначенный Лжедмитрием I на должность ростовского митрополита Филарет. Тушинцы взяли его в плен в Ростове, но в Тушино привезли с большим почетом и нарекли патриархом.

Власть тушинцев распространялась на значительную часть территории страны. Решающую роль в лагере играли польские шляхтичи. Прибыв в Россию вместе с отрядами самозванца, они ведут себя как завоеватели, интервенты: грабят население захваченных городов, 16-ть месяцев осаждают, хоть и безуспешно Троице-Сергиев монастырь. Отряды Лисовского и других предводителей разошлись по всей стране, занимаясь разбоем. Население дает отпор интервентам. Начинается народная война против иноземных захватчиков.

3.3.2. Призвание шведов

Положение правительства Шуйского сильно осложняется, и он вынужден просить шведского короля о военной помощи. По договору от февраля 1609года Швеция выделяет 15-тысячный корпус Якова Делагарди. В уплату Шуйский уступает королю город Корелу с уездом. Заключение этого союза было серьезной политической ошибкой. Шведская помощь принесла мало пользы, но ввод на территорию России шведских войск дал им возможность захватить Новгород. Этот договор послужил Сигизмунду желанным предлогом для перехода к открытой интервенции: Сигизмунд претендовал на шведский престол, а короля Карла IX рассматривал как узурпатора. Речь Посполитая начала военные действия против России. В сентябре войска Сигизмунда осадили Смоленск.

В этих условиях Тушинский вор становится уже не нужным. Главной задачей становится завоевание России. В декабре 1609 года польские отряды покидают Тушино и отправляются в смоленский лагерь. Однако польские сторонники Лжедмитрия II в большинстве своем не подчинились королевскому приказу: им нравилась вольготная жизнь под покровительством Тушинского вора, к тому же многие из них недавно участвовали в войне против короля. Но сам самозванец бежал в Калугу, боясь, как бы поляки не выдали его Сигизмунду. В тушинском лагере начинается раскол. Боярско-дворянская часть тушинцев с неодобрением смотрела на массы казачьей вольницы, скопившейся вокруг Лжедмитрия II. Будучи по происхождению крестьянами и холопами, они были грозной силой, смущавшей своей классовой ненавистью тушинских бояр и дворян. В конце января 1610 года посольство тушинских бояр во главе с Салтыковым отправилось к Сигизмунду III под Смоленск и в феврале заключило с ним договор о призвании на русский престол сына Сигизмунда — королевича Владислава. В этом соглашении повторялась крестоцеловальная запись Шуйского, предусматривались определенные гарантии против превращения России в часть Речи Посполитой: запрещалось назначать в местную администрацию иностранных выходцев, они так же не могли получать в России поместья и вотчины. Господствующий класс также оговорил подтверждение запрета крестьянского перехода, неприкосновенности только что возникшего крепостного права. Сохранялись и владения православной церкви. Однако один пункт оставался несогласованным: тушинцы требовали, чтобы Владислав перешел в православие. Это исключило бы возможность присоединения России к Речи Посполитой — на это Сигизмунд, естественно, не соглашался.

Тем временем войска Шуйского одерживали первые победы над тушинцами. Талантливый 20-летний полководец Михаил Скопин — Шуйский вместе со шведским отрядом подошел к Москве, снял осаду с Троице-Сергиева монастыря и 12 марта как победитель вошел в Москву. Но через месяц с небольшим он скоропостижно скончался. Смерть Скопина — Шуйского нанесла окончательный удар царю Василию: его популярность стала катастрофически падать. 24 июня 1610 года у деревни Клушино польский гетман Ходкевич разбил войска царского брата Дмитрия Шуйского. К Москве снова подошли отряды тушинцев.

Глава 4. Свержение Шуйского. «Семибоярщина»

17 июля 1610 года бояре и дворяне во главе с Захарием Ляпуновым, известным воеводой, ворвались во дворец и потребовали от Василия Шуйского отречься от престола. В тот же день его насильно постригли в монахи. Одной из побудительных причин были предложения тушинцев, обещавших в свою очередь низложить Тушинского вора, выбрать вместе нового царя и тем самым прекратить междоусобную войну, а пока в Москве было установлено правление 7 бояр, так называемая «семибоярщина».

Тушинские казаки, однако, не только не свергли Лжедмитрия, но и попытались снова начать осаду Москвы. Впрочем, эти попытки оказались последними.

Тем временем в стране продолжалась крестьянская война, которую вели многочисленные казацкие отряды. Московские бояре, боясь народа, решили обратиться за помощью к Сигизмунду и, несмотря на протесты патриарха Гермогена, 17 августа заключили договор о призвании на русский престол королевича Владислава. Этот договор во многом походил на соглашение тушинцев: в него входила и крестоцеловальная запись, и сохранение всех прошлых порядков с неизменным крепостным правом, а также и обязательное принятие православия Владиславом. И опять последний пункт договора остался не согласованным с королем Сигизмундом III. А пока на основании соглашения королевские войска вошли в Москву. Наместник Владислава (т. к. королевичу было всего 15 лет) Александр Гонсевский, получил чин боярина, и стал самовластно распоряжаться в стране. Последний же начал щедро раздавать земли сторонникам интервентов, конфискуя их у тех, кто оставался верен стране.

…………………….

Указы Шуйского о холопах и крестьянах

Главным источником для изучения политики Шуйского по вопросу о холопах в период восстания Болотникова является приговор от 25 февраля 1608 г. Относясь по времени его издания уже к периоду после подавления восстания Болотникова, этот приговор знакомит нас с политикой правительства Шуйского по вопросу о холопах именно периода восстания Болотникова. Такая особенность приговора от 25 февраля 1608 г. объясняется самым характером этого закона, представляющего собой итог рассмотрения Боярской думой, по челобитью «дворян и детей боярских розных многих городов», ряда актов правительства Шуйского, имевших место во время восстания Болотникова, по вопросу о холопах — участниках восстания.

Текст приговора 25 февраля 1608 г. не дает возможности сколько-нибудь точно датировать те акты правительства Шуйского, о которых в нем идет речь.

Однако упоминание о том, что дворяне брали себе из тюрем «изменничьих людей на Москве, и в Серпухове, и под Тулою», позволяет сделать вывод о том, что по крайней мере некоторые мероприятия по вопросу о холопах имели место до взятия Тулы Шуйским, т. е. в самый разгар восстания Болотникова.

Характерной чертой политики Шуйского по вопросу о крестьянах и холопах было стремление использовать законодательство по этому вопросу как средство для привлечения на свою сторону тех или иных слоев землевладельцев-феодалов, равно как и для внесения разложения в ряды участников восстания Болотникова.

Особенно ярко отмеченная черта политики Шуйского проявляется в вопросе о холопах. В результате этого в политике Шуйского по вопросу о холопах можно обнаружить самые противоречивые тенденции — в зависимости от целей, которые ставила себе эта политика на том или ином этапе борьбы.

Приговор 25 февраля 1608 г. позволяет проследить некоторые черты этой политики. Из текста приговора следует, во-первых, что одной из форм, применявшихся правительством Шуйского для вознаграждения дворян-помещиков за активное участие в борьбе с Болотниковым, являлось предоставление им права брать из тюрем «на поруки» холопов — участников восстания Болотникова, которых затем их поручители превращали в своих холопов: «взяв из тюрмы на поруку, да имали на них на свое имя служилые кабалы» '. Вместе с тем в качестве одного из средств для разложения лагеря восставших правительство Шуйского применяло такую меру, как выдача отпускных тем холопам — участникам восстания, которые являлись с повинной: «которые холопи были в воровстве и государю добили челом, и даны им были отпускные». Но одновременно правительство Шуйского применяло и такую меру, как амнистия землевладельцев — участников восстания Бо-лотникова («бояре, которые были в измене, а государева опала ныне им отдана»). В связи с этим, считая себя реабилитированными и восстановленными в прежних правах (в частности, и в ' праве на владение холопами, которого лишались опальные бояре), амнистированные землевладельцы предъявляли притязания на своих бывших холопов — участников восстания Болотникова («а старые бояре. . . тех холопей имают и ищут на них, по старым крепостям, холопства»). Наконец, еще более усложняющим картину моментом являлось то, что среди холопов, «добивших челом» и получивших в связи с этим отпускные, были и такие, которые «после того опять сбежали в воровство».

Таким образом, политика Шуйского по вопросу о холопах — участниках восстания Болотникова превратила этот вопрос в запу-таннейший узел противоречий. С одной стороны, оказались две группы претендентов на холопов:

а) дворяне — участники борьбы против Болотникова, получившие холопов по владение, как своего рода трофей, и юридически оформившие свои права на них путем взятия у холопов, доставшихся им, новой служилой кабалы;

б) старые владельцы холопов, трактовавшие холопов — участников восстания Болотникова, как беглых холопов, и требовавшие возврата их им «по старым крепостям». С другой стороны, изменился и юридический статус самих холопов, участвовавших в восстании: часть из них получила «отпускные» и, таким образом, юридически перестала быть холопами; другие — взятые «на поруки» — дали на себя новые «служилые кабалы», что могло рассматриваться как акт, юридически правомерный в тех случаях, когда их «старые бояре» были подвергнуты опале, влекшей за собой отпуск на свободу холопов опальных бояр и тем самым аннулирование «старых крепостей».

Второй памятник законодательства Василия Шуйского о холопах, указ 7 марта 1607 г. о «добровольных холопах», также должен быть поставлен в связь с общим характером политики Шуйского по вопросу о холопах и отнесен к той линии в этой политике, целью которой являлось воздействие на холопские элементы населения, чтобы удержать их от присоединения к лагерю Болотникова.

Б. Д. Греков справедливо указывает, что законодательство Шуйского по вопросу о кабальных холопах представляло собой одну из форм борьбы, ведшейся между лагерем Шуйского и его противниками: «Сражались не только оружием. Пускали в ход прокламации и обещания, сманивали людей чинами, деньгами и землями, прибегали и к другим средствам, рассчитанным на ослабление противника и усиление своих собственных позиций. Одной из таких мер, диктуемых чувством самосохранения и регулируемых положением войск Шуйского на фронте, была и политика Шуйского по отношению к кабальным холопам» '. Эта характеристика полностью применима, в частности, и к закону 7 марта 1607 г.

Закон 7 марта 1607 г. явно носит характер вынужденной меры, продиктованной именно «чувством самосохранения» крепостников-феодалов, оказавшихся перед необходимостью пойти в обстановке острой борьбы с Болотниковым на такой жест, как отмена статей закона 1597 г., установивших принцип принудительного превращения в кабальных холопов тех «добровольных холопов», которые прослужили у данного лица свыше полугода. В прямую противоположность закону 1597 г. закон 7 марта 1607 г. предписывал «в кабалах отказывати» холоповладельцам, требовавшим от Приказа Холопьего суда принудительной выдачи кабал на тех добровольных холопов, которые «не похотели» дать на себя кабал. При этом закон в качестве основного доказательства незаконности попыток похолопления добровольных людей признавал показание самого добровольного человека: «которые добровольные холопи в роспросе скажут, что служит полгода, или год, или больши, а кабал дати не хотят, и тех добровольных холопей в неволю давати не велел» 2.

Издание закона 7 марта 1607 г., несомненно, было вызвано тем, что в разгар восстания Болотникова правительство Шуйского не могло идти на такие меры, как санкционирование насильственного закабаления «добровольных холопов», т. е. тех элементов (в составе городского населения прежде всего), которые юридически сохраняли еще свое свободное состояние, ибо такие действия холоповладельцев могли привести лишь к еще большему обострению обстановки в стране, толкая «добровольных холопов» к переходу на сторону Болотникова. Поэтому, отказывая холоповладельцам в их требованиях, правительство Шуйского возлагало на них самих последствия их неосмотрительности (состоявшей в том, что они своевременно не оформили юридически свои отношения с «добровольными холопами» путем взятия с них служилых кабал), указывая в законе 7 марта: «не держи холопа без кабалы ни одного дни, а держал безкабально и кормил, и то у себя сам потерял».

Эта последняя формула показывает, что правительство Шуйского отнюдь не стояло на позициях «принципиальной» недопустимости закабаления свободного населения, еще больше подчеркивая вместе с тем характер закона 7 марта 1607 г. как чрезвычайной меры, имевшей целью лишь устранить такие методы закабаления, которые в момент издания закона ставили под угрозу социальные устои крепостнического общества. Именно таким, чрезвычайным, характером закона 7 марта объясняется и его дальнейшая судьба: отмена этого закона приговором «всех бояр» 12 сентября 1609 г., когда были вновь восстановлены статьи о добровольных холопах закона 1597 г. '

Чтобы закончить обзор политики Шуйского по вопросу о холопах, необходимо рассмотреть статьи о холопах в Соборном уложении 9 марта 1607 г.

Одной из статей этого закона норма о пятнадцатилетнем сроке сыска беглых крестьян распространяется и на беглых холопов: «А которые после сего уложениа крестьяне, или холоп, или раба побежит от своего государя и придет к иному, государю искати своего холопа и рабу и крестьянина в пятнатцати летех [от побега], а за пятнатцать лет не искати и суда не давати» 2.

Другая статья регулирует семейные отношения холопов: «А которые люди держат рабу до осмнатцати лет девку, а вдову мо-лоду после мужа более дву лет, а парня холостаго за 20 лет, а не женят и воли им не дают, и той вдове, или девке, или парню идти к казначею, а казначею, опытав о том, и доведут, что им те лета минули, а государь их не женит, ино тем дати отпускные — в Москве казначею, а в иных городех наместником и судиам; а будет государь их бить челом о краже или сносе, и ему в том отказати и суда не давати: не держи не жанатых над закон божий и правила святых отец, да не умножится блуд и скверно деяние в людех» 3.

Эта статья особенно интересна, поскольку здесь государственная власть опять вторгается в сферу отношений между холопом и его господином с целью недопущения со стороны холоповладельцев действий, могущих вызвать протест со стороны холопов. Не трудно видеть, что в данном случае правительство Шуйского, предписывая казначею и наместникам давать холопам отпускные, идет по совершенно тому же пути, что и в законе 7 марта, заставляя холоповладельцев нести последствия их незаконных действий '.

При этом, само собой разумеется, мотивы издания этой статьи надо искать не в заботах об общественной нравственности, как это изображается в самом тексте данной статьи, а в той общей обстановке, которая охарактеризована во введении к Уложению 9 марта 1607 г.

В совершенно ином плане выступает в законодательстве Шуйского крестьянский вопрос, которому посвящен основной текст Уложения 9 марта 1607 г. В то время как политический смысл законов Шуйского о холопах (будь ли то закон, относящийся к холопам — участникам восстания, или законы о «добровольных холопах» и холопах старинных) заключался в том, чтобы или не допустить присоединения данной группы холопов к восстанию Болотникова, или оторвать от восстания холопские элементы, — законодательство Шуйского о крестьянах преследовало в первую очередь цель консолидации господствующего класса путем устранения борьбы из-за крестьян между отдельными группами землевладельцев. Поэтому, в то время как холоп рассматривается в законодательстве Шуйского прежде всего в плане отношения холопов к восстанию Болотникова, крестьянин выступает в Уложении 9 марта 1607 г. как объект борьбы между землевладельцами — борьбы, особенно недопустимой в обстановке восстания Болотникова.

Основной предмет рассмотрения Уложения 9 марта 1607 г. составляет незаконный переход крестьян от одного землевладельца к другому. В «докладе Поместной избы», на основании которого и было издано Уложение 9 марта, подчеркивалось, что «переходом крестьян причинилися великия кромолы, ябеды и насилия немощным от сильных». Такая характеристика вопроса о крестьянских «переходах» совершенно верно отражала положение дел. В обстановке острого социально-политического кризиса, который переживало Русское государство, несомненно, создалась исключительно благоприятная обстановка для незаконных «переходов» крестьян, т. е. для их бегства.

Лжедмитрий 2

Лжедмитрий 2

прозванный Тушинским вором — самозванец, выступивший на сцену в 1607 г., прежде всего в Стародубе Северском; происхождения темного, родом, вероятно, из Белоруссии; хорошо знал русскую грамоту и весь церковный круг, говорил и по-польски; по одним известиям — попович, по другим — крещеный еврей. Он знал многие тайны Лжедмитрия I, был, вероятно, в числе его приближенных; по некоторым известиям, под именем Богданка был учителем в Могилеве; взялся за роль самозванца в интересах польской партии. По наружности он не походил на Лжедмитрия 1; был груб и развратен. Сначала он называл себя московским боярином Нагим и распространял в Стародубе слухи, что Дмитрий спасся; когда его с его пособником, подьячим Алексеем Рукиным, стародубцы подвергли пытке, последний показал, что называющий себя Нагим и есть настоящий Дмитрий. Он был освобожден и окружен почестями; к нему присоединились Заруцкий (см.), Меховицкий с польско-русским отрядом и несколько тысяч северцев. С этим войском Л. взял Карачев, Брянск и Козельск; в Орле он получил подкрепление из Польши, Литвы и Запорожья. Весною 1608 г. он двинулся к Москве, разбил на дороге войско Шуйского под Болховым и призывал на свою сторону народ, отдавая ему земли "изменников" бояр и позволяя даже насильно жениться на боярских дочерях.

Обойдя другое войско Шуйского, Лжедмитрий 2 подошел к Москве с С и после ряда передвижений занял село Тушино в 12 верстах от столицы (угол, образуемый р. Москвою и притоком ее Сходнею); лагерь свой он скоро обратил в украденный городок с 7000 польского войска, около 10000 казаков и десятками тысяч вооруженного сброда. Часть освобожденных по ходатайству Сигизмунда поляков, отъезжая в Польшу, попала в руки тушинцев в авг. 1608 г.; находившаяся в числе их Марина Мнишек, уговоренная Рожинским и Сапегою, признала Лжедмитрия своим мужем и для заглушения укоров совести была с ним тайно обвенчана. Сапега и Лисовский присоединились к Л.; казаки все еще стекались к нему массами, так что у него было до 100000 чел. войска; в столице и окрестных городах влияние его все росло. Захваченный его пособниками митр. Филарет был возведен им в патриаршее достоинство. Ему подчинились Ярославль, Кострома, Вологда, Муром, Кашин и многие другие города. После неудачи Сапеги перед Троицкой лаврой положение "царька" Л. пошатнулось; дальние города стали от него отлагаться.

Поиск по сайту: