Г.- Начало социально-экономических реформ Екатерины II. «Просвещенный абсолютизм» 1 страница

В 1775 г. правительство приступило к реформам, положившим начало пути социально-экономического и политического развития страны в аспекте просвещенного абсолютизма.

«Просвещенный абсолютизм» - явление общеевропейское, составившие закономерную часть развития многих стран Европы. Идее его получили широкое распространение, когда на историческую арену вышел новый класс- класс буржуазии.

Была проведена областная реформа, которая увеличила количество губерний с 23 до 50. Размеры новых губерний определялись количеством населения; в каждой из них должно было проживать от 300 до 400 тыс. душ, губернии делились на уезды по 20—30 тыс. жителей в каждом. 2—3 губернии вверялись генерал-губернатору или наместнику, который был облечен большой властью и надзирал за всеми отраслями управления. Горожане получили свои выборные органы власти в виде городских дум. Параллельно с ними городом управлял городничий, назначаемый правительством. Правительство осуществило также ряд мер в пользу купечества.

Правительство Екатерины II много заботилось о внешнем виде городов, то есть о проведении прямых широких улиц и строительстве каменных зданий. Экономический рост сказался в увеличении населения, до 200 разросшихся сел получили статус городов. Екатерина заботилась о санитарном состоянии городов, о профилактике эпидемий и в качестве примера для подданных первая сделала прививку оспы.

Процесс оформления привилегий дворян и купцов завершают две грамоты: "Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства" и "Жалованная грамота городам". Одновременное их опубликование (21 апреля 1785 г.) свидетельствует о стремлении самодержавия консолидировать силы, на которые оно опиралось, — дворянство и верхушка городского населения, в основном торговое купечество. Обе грамоты сводили воедино привилегии, в разное время предоставленные дворянам и купцам, и вместе с тем расширяли их права.

Екатерина II продолжала внешнеполитическую линию Петра Великого и сумела осуществить вековые устремления московских государей. Смерть застала ее во время персидского похода русских войск. Екатерина II скоропостижно скончалась 6 ноября 1796 года. Она похоронена в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.

Политика царизма в условиях разложения феодально-крепостнической системы

Ввиду крестьянских волнений и толков указ, изданный на шестой день по воцарении, обнадеживал помещиков в ненарушимом обладании их имениями и крестьянами. Отменены были многие откупа и монополии; для удешевления хлеба временно запрещен его вывоз за границу; сбавлена казенная цена соли с 50 до 30 коп. за пуд, а для пополнения убыли соляного дохода Екатерина убавила на 300 тыс. руб. свое комнатное содержание в 1 млн., получавшееся из соляного же сбора. При этом императрица заявила Сенату, что, принадлежа сама государству, она считает и все свое его же принадлежностью и впредь не должно быть разницы между ею и его интересом. Сенаторы встали и со слезами на глазах благодарили «за столь благоразумные чувства», добавляет Екатерина. Установлена была роспись доходов и расходов.

Екатерина настойчиво ограничивала применение пытки и конфискации имений у преступников, но не решалась отменить оба института законом. Издан был строгий манифест против взяточничества; петербургскому населению дано было назидательное зрелище сенатского оберсекретаря, поставленного у позорного столба на площади перед Сенатом с надписью на груди: «преступник указов и мздоимец». Введены новые штаты служащих и установлены пенсии; но на покрытие нового расхода повысили цену соли. Кара не миновала и маховика чиновничьей машины, распустившегося Сената: в 1763 г. ему сделан мял строгий выговор «за междоусобное несогласие, вражду, ненависть» и партийность.

Указание было при случае и на неприличие сенаторам заниматься винными откупами, чем они и с самим генерал-прокурором не брезгали. Окончено было трудное дело секуляризации населенных церковных имений, доставившее казне только в пределах Великороссии 890 тыс. руб. чистого дохода за штатными расходами на церковные и благотворительные учреждения (указ 26 февраля 1764 г.).

Наконец, в 1765 г. составлена была комиссия о государственном межевании, капитальном деле, не удавшемся при императрице Елизавете.

Эти меры первых трех лет должны были произвести благоприятное впечатление и даже практическое действие, облегчить несколько налоговую тяжесть, содействовать общему успокоению, внести некоторое оживление в застоявшееся правящее болото, дать острастку чиновнику, а что было всего важнее для Екатерины — внушить некоторое доверие к ее правительству. Сама она по своей привычке была очень довольна успехом принятых мер. В одной ранней заметке она пишет, что торговля оживляется, монополии уничтожены, бун-товщики усмирены, работают и платят, правосудие более не продается, законы уважаются и исполняются, все судебные места вернулись к своим обязанностям и т. д.

Наказ Екатерины 2 Уложенной комиссии

В 20 главах «Наказ» говорит о самодержавной власти в России, о подчиненных органах управления, о хранилище законов (Сенате), о состоянии всех в государстве живущих (о равенстве и свободе граждан), о законах вообще, о законах подробно, именно о согласовании наказаний с преступлениями, о наказаниях, особенно об их умеренности, о производстве суда вообще, об обряде криминального суда (уголовное право и судопроизводство), о крепостном состоянии, о размножении народа в государстве, о рукоделии (ремеслах) и торговле, о воспитании, о дворянстве, о среднем роде людей (третьем сословии), о городах, о наследствах, о составлении (кодификации) и слоге законов; последняя, XX глава излагает разные статьи, требующие изъяснения, именно говорит о суде за оскорбление величества, о чрезвычайных судах, о веротерпимости, о признаках падения и разрушения государства. В двух дополнительных главах идет речь о благочинии, или полиции, и о государственной экономии, т. е. о доходах и расходах.

Видим, что, несмотря на урезки, «Наказ» довольно широко захватывал область законодательства, касался всех основных частей государственного устройства, верховной власти и ее отношения к подданным, управления, прав и обязанностей граждан, сословий, более всего законодательства и суда. При этом он давал русским людям ряд разносторонних откровений.

Он возвещал, что равенство граждан состоит в том, чтобы все подчинены были одинаковым законам, что есть государственная вольность, г. е. политическая свобода, и состоит она не только в праве делать все, что законы дозволяют, но и в том, чтобы не быть принуждену делать, чего не должно хотеть, а также в спокойствии духа, происходящем от уверенности в своей безопасности; для такой свободы нужно такое правительство, при котором один гражданин не боялся бы другого, а все боялись бы одних законов. Ничего подобного русский гражданин у себя не видел.

«Наказ» учил, что удерживать от преступления должен природный стыд, а не бич власти и что если не стыдятся наказаний и только жестокими карами удерживаются от пороков, то виновато в этом жестокое управление, ожесточившее людей, приучившее их к насилию.

Частое употребление казней никогда не исправляло людей. Несчастно то правление, в котором принуждены установлять жестокие законы. Пытку, к которой так охотно прибегал русский суд, «Наказ» резко осуждает, как установление, противное здравому рассудку и чувству человечества; он же признает требованием благоразумия ограничение конфискации имущества преступника как меры несправедливой, но обычной в русской судебной практике. Известно, с какой бессмысленной жестокостью и произволом велись дела об оскорблении величества: неосторожное, двусмысленное или глупое слово о власти вызывало донос, страшное «слово и дело», и вело к пытке и казни. Слова, гласит «Наказ», никогда не вме-няются в преступление, если не соединены с действиями: «все извращает и ниспровергает, кто из слов делает преступление, смертной казни достойное».

Наконец, в «Наказе» не раз затрагивается вопрос, исполняет ли государство, т. е. правительство, свои обязанности перед гражданами. Он указывает на ужасающую смертность детей у русских крестьян, уносящую до трех четвертей «сей надежды государ-ства». «Какое цветущее состояние было бы сея державы, — горько восклицает «Наказ», — если бы могли благоразумными учреждениями отвратить или предупредить сию пагубу!»

Положение дворянства и его требования по наказам депутатов Уложенной комиссии

С давних пор дворяне пользовались важнейшими преимуществами в России. Обряд выбора депутатов для Большой Комиссии предоставил дворянам весьма видное место в этом собрании. Более одной трети депу­татов принадлежало к дворянскому сословию. Хотя в продолжение не­скольких столетий до созвания Большой Комиссии дворянство постепенно лишалось своего первоначального значения, хотя в особенности «табель о

рангах» при Петре Великом значительно подорвал авторитет дворянства в обществе и в государстве, все-таки существовали еще чисто аристократи­ческие элементы.

Дворянские депутаты не переставали заявлять свои требования о расширении дворянских привилегий, указывая довольно часто на заслуги своих предков.

Особенно в депутатах московского дворянства обнаруживалось соз­нание о значении и достоинстве аристократии в государстве и обществе. В наказах дворянских депутатов встречается целый ряд требований, кло­нившихся к выделению дворянства из прочих элементов народа, к обеспе­чению прав и привилегий знати. В наказе ярославского дворянства, со­ставленном, как кажется, князем М. М. Щербатовым, в восторженных вы­ражениях говорилось о добродетелях дворянства, об услугах, им оказанных отечеству; в этом документе внимание было обращено не столько на местные, сколько на сословные нужды; в нем преобладали чис­то корпоративные интересы и было заметно стремление к самоуправству, к независимости от органов правительства, к отличию от прочих сословий.

князь М. М. Щербатов, в некотором смысле протестуя против результатов законодательства Петра Великого, требо­вал — отмены прав служилого дворянства.

Положение купечества и его требования по наказам депутатов уложенной комиссии

Во время прений о правах благородных главными действующими лицами были дворяне и офицеры. Когда же Большая Комиссия в конце сентября 1767 года перешла к разбору вопроса о правах купеческого сословия, выступили на сцену, в качестве главных ораторов, купцы и крестьяне.

Еще до этого существовал некоторый антагонизм между дворянством и купечеством. В депутатских наказах дворян встречаются неблагоприятные отзывы о купечестве, которое упрекали в чрезмерном корыстолюбии, в старании отстранить дворян и крестьян от всякого участия в торговых делах и пр. В депутатском наказе ярославского дворянства было сказано следующее: «Поныне еще российское купечество, хотя пользуясь и великими привилегиями и имея внутри своего отечества самонужные вещи для чужестранных народов, еще нигде ни консулей, ни контор не учредило, и всю прибыль, какую бы могло от вывоза из заморской продажи иметь, торгующим народам оставляет». Дворянство решительно требовало права участия в коммерческих и промышленных предприятиях и даже хотело приобрести кое-какие привилегии в этом отношении.

Все эти вопросы сделались предметом весьма оживленных прений в Большой Комиссии. Высшее дворянство, желая предоставления этому сословию особенных прав и преимуществ, должно было и при этом случае ратовать против узаконений Петра Великого: купечество постоянно ссылалось на законы Петра, старавшегося поддерживать развитие торговли и промышленности, даровавшего разные монополии и привилегии и защищавшего купцов от нападений и притеснений других сословий.

Замечательным оратором в пользу прав купечества оказался депутат от города Рыбинска, Алексей Попов. Восхваляя Петра, он говорил о необходимости поддержания всех прав купечества, протестовал против участия дворян в фабричной промышленности, против участия крестьян в делах торговли и пр. В собрании было Много купцов. Не менее 69 депута-тов объявили, что они вполне согласны с заявлением Попова.

Необычайно риторически и эффектно Щербатов возражал Попову, указывая на весьма благоприятные условия, которыми пользовалось дворянство при устройстве разных фабрик и заводов, хвалил гуманное обращение дворян с крестьянами, работавшими на фабриках, принадлежавших дворянам, и протестовал против возможности лишить дворянство права заниматься фабричной промышленностью.

Купцы, пользуясь известными правами, стоя на твердой почве положительного законодательства, имевшего исходной точкой реформу Петра, как видно, обвиняли князя Щербатова в некотором доктринерстве.

Впрочем, прения не привели ни к какому результату. Их польза заключалась в том, что вообще обсуждались, и к тому же в столь многочисленном собрании, вопросы, относившиеся к торговле и промышленности, к цехам, пошлинам, ярмаркам и пр.

Положение работных людей

Наказы содержали жалобы на безземелье. Крестьяне просили обеспечить безопасность их собственности. Горнодобывающие крестьяне жаловались на тяжесть налогообложения и маленькие зарплаты за рубку леса и добычу угля.

Поднимается так же подушный налог. Если в 20-ых годах налог был 1.14 рубля, то в 60-ые годы он стал по 5 рублей на каждого человека. Т.е. около 1.64 с души. Требовали пересмотреть законодательство и ввести положение о том, что работать и платить налоги должны были только те, кто это может делать.

Так же крестьяне протестовали против того, что время отработки на заводах совпадало со временем посевной, и заводы находились до 300 верст от места жительства, поэтому идти было около 2 недель и за это время не платили. Крестьяне просили, что бы их приписали поближе к дому. Так же просили бесплатного инвентаря, жилья и еды при заводах.

Жалобы поступали на купцов т.к. те не позволяли нормально вести торг. Крестьяне могли торговать только до обеда и не в праздничные дни.

Просили принять меры против приказчиков, которые злоупотребляли своим положением.

Наемные рабочие (работные люди) просили социальной защиты и повышения заработной платы в зимний период. Просили сократить тенденцию закрепления крестьян к заводам.

Обсуждение крестьянского вопроса уложенной комиссией

Уже при чтении депутатских наказов от свободных крестьян некоторые ораторы слегка касались вопроса о положении крепостных крестьян. Вопрос о заводах также подал повод к намекам на плачевное состояние заводских крестьян. Князь Щербатов, обвиняя купцов в жестоком обращении с фабричными рабочими, сказал следующее: «Обратим взоры наши на человечество и устыдимся об одном помышлении дойти до такой суровости, чтобы равный нам по природе сравнен был со скотами и поодиночке был продаваем. Древние времена, не просвещенные чистым нравоучением, приводят нас в ужас, когда вспомним, что людей, как скотину, по торгам продавали. Если невольнику приключался какой-либо вред, то не болезнь его и страдание, но убыток господский принимался во внимание, и за него законы принуждали к платежу.

По тону и характеру этих заявлений можно бы думать, что в то время одиночная продажа крестьян происходила, во-первых, в виде какого-то исключения, и что, во-вторых, крестьяне, купленные поодиночке, без земли, главным образом употреблялись на фабриках.

Хотели предоставить крестьянам недвижимое имущество. А Чупров просил предоставить крестьянам права и свободы и таким образом начать их раскрепощение.

Крестьянская война под предводительством Пугачева

Крестьянская война 1773—1775 гг. под предводитель­ством Е. И. Пугачева была самым мощ­ным вооруженным выступлением тру­довых масс феодальной России против режима крепостнической эксплуатации и политического бесправия. Она охвати­ла обширную территорию на юго-вос­токе страны (Оренбургскую, Сибирскую, Казанскую, Нижегородскую, Воронеж­скую, Астраханскую губернии), где про­живало 2 млн. 900 тыс. жителей муж­ского пола, в своей массе состоящие из крестьян различных категорий и на­циональностей. Восстание было след­ствием углубления кризисных ситуаций в социально-экономической жизни стра­ны, сопровождавшихся усилением фео­дального и национального угнетения тру­довых масс и обострением классовых отношений.

Глубокий антагонизм угнетенного населения страны и господствующей вер­хушки проявлялся в разнообразных формах классовых выступлений. Кульминацией народной борьбы стало выступление Пугачева, быстро переросшее в широкую кресть­янскую войну. Основные события ее раз­ворачивались на Южном Урале. Причи­ны этому следует искать в социально-экономической и политической истории края.

Объективно, восстание было направлено против российской государственности. Идеал виделся в казацко-крестьянском, «вольном» государстве со своим мужицким царём, сделать всех вечными казаками, пожаловать землю, волю, земельные, лесные, сенные, рыбные угодья. Как говориться «пожаловать крестом и бородой», освобождение от рекрутских наборов и поборов, казнить дворян, помещиков и неправедных судей.

Наверное, никогда не будет такого правления, которое удовлетворяло бы интересам всех слоев населения. Тем более в России, где налоговое бремя зачастую превышает достаток основной массы населения, живущих за чертой бедности.

1. Российское казачество во второй половине XVIII века

В классовой борьбе России огромную роль играло казачество. Казачество выступало застройщиком всех трёх крестьянских войн. Это обуславливается и происхождением, и социальной природой казачества. Казаки – плоть от плоти и кровь от крови простого народа, крестьян и работных людей, бурлаков и солдат. Казачество породил беглый люд и в первую очередь беглое крестьянство.

В борьбе за волю казачество выступало в своей крестьянской ипостаси, отличаясь от породившего его «мужика» из «Расеи» только тем, что считалось вольным, ревниво, хотя и не всегда успешно, отстаивало свою вольность от покушений со стороны царизма и старшины. Оно было вооружено, имело прочную, традиционную военную организацию и, ведя полную опасностей пограничную жизнь, вырабатывало в себе качества, свойственные его образу жизни: свободолюбие, мужество, независимость, чувство собственного достоинства, инициативу, смелость, настойчивость, складываясь в своего рода профессиональную гвардию трудового народа.

Но постепенно уходили в прошлое вольности казачества. Не только яицкое, терское, но даже многочисленное и сильное старейшее русское донское казачество всё больше подпадало под гнёт царских властей и своих старшин. С середины XVIII века правительство усилило организованный нажим на Дон, опираясь на старшину – «домовитых» казаков, превращавшихся в офицерство и чиновничество, награждаемое чинами, званиями и дворянством. Нарождавшееся донское казачье дворянство захватывало земли и угодья, обзаводилось крепостными крестьянами. Землю донского войска разделили на несколько округов, где учреждался сыскной надзор, порученный «верным» казакам: правительство и старшина стремились положить конец бегству на Дон. В казаки стали зачислять беглых только в том случае, если они были «прожиточными». Всё казачье население Дона резко отделили от неказаков, обложив их подушной податью, тогда как казаки освобождались от налогов, обязанные государству лишь военной службой. Служба рядового донского казака становилась всё обременительней, притеснения со стороны старшин непрерывно возрастали.

Одной из форм борьбы донского казачества с крепостнической системой, распространявшей свои порядки на Дон, было уклонение от службы и нарядов и даже бегство. Из беглых казаков, крестьян, работных людей, бурлаков, солдат в землях донского казачества складываются такие же «разбойные», «воровские партии», как и в центре России, в Поволжье и т.д.

Волнение донских казаков с особой силой вспыхнуло в 1772г. В связи с требованиями со стороны правительства выслать тысячную команду в действующую армию. Казачество волновалось, опасаясь «регулярства», т.е. распространения на Дон обязанностей регулярного войска.

Ещё в худшем положении оказалось волжское казачье войско, образованное из переселённых на Царицынскую крепостную линию донских казаков и украинцев, проживавших на Дону. На Царицынскую линию послали самых бедных казаков. Они голодали, жили в ужасных условиях, в холодных землянках, с трудом находя корм для своих лошадей. С большим трудом осваивали казаки новые места. В 1770г. ещё одно испытание выпало на долю нищего волжского казачества: правительство переселяло 517 семей волжских казаков в Моздок. Едва успевшие обжиться на Волге казаки должны были бросать всё и уезжать в далёкие края. Начались волнения.

Росли социальные противоречия среди русского казачества на Тереке – терского семейного казачьего войска и гребенских казаков. У богатой казацкой верхушки были свои холопы из числа выкупленных из плена или выменянных у горцев. Вместе с тем в казацких посёлках увеличилось число «байдаков», бедных казаков, не имевших коней и не участвовавших в походах. Они служили работниками у богатого казачества. Казакам запрещали перевод из одного войска в другое, а с середины XVIII века прекратилась выдача казакам паспортов даже для временной отлучки. Рядовое казачество оказалось положенным «в тягло» старшиной. Ревнители старой веры (а таких среди казаков на Тереке было немало) подвергались гонениям. Многие казаки – старообрядцы бежали к своим единоверцам – некрасовцам на Кубань. Так в форму борьбы за «старую веру» облекался социальный протест казачества против наступления на казацкие вольности правительства и официальной православной церкви.

Социальный протест выливался в побеги, причём бежали не только к ушедшим на земли, подвластные Турции, раскольникам – некрасовцам, но и на Дон, Каму, Волгу. В 1770г. имели место волнения среди донских казаков, переселённых на территорию Моздокского полка и на новом месте оказавшихся в чрезвычайно тяжёлом положении.

К середине XVIII века очень многое изменилось к худшему и в положении рядового яицкого казачества. Давно уже ушли в прошлое те времена, когда казаки считали Яик «золотым донышком». Яицкие казаки вели главным образом промысловое хозяйство, занимались рыболовством, скотоводством и добычей соли. Теперь рыбная ловля на Яике и добыча соли в озёрах были объявлены государственной монополией. Государство сдавало рыболовные угодья в аренду. На низовьях Яика появились учуги, препятствующие рыбе подниматься вверх по течению. Среди арендаторов всё больше становилось богачей, нередко из пришлого люда.

Старшина входила в силу. Она скупала у рядовых казаков рыбу, перепродавая её приезжим купцам, присваивала казённое жалованье, выдававшееся казакам, собирала с них поборы, перекладывая на их плечи всю тяжесть службы, захватила в свои руки суд. Служба казацкая становилась год от года тяжелей. Казаки чувствовали, что надвигалось «регулярство», чего они боялись больше всего. Былым вольностям яицкого казачества приходил конец. Атаманов назначало правительство. Военная коллегия ведала делами Яика, казаки стали подсудны царским судам и подвергались телесным наказаниям. В результате часто проводимых «чисток» яицкого казачества от беглых многие казаки распрощались со своим казацким состоянием и направлялись в солдаты. На территории Яицкого казачьего войска возводились крепости, а с севера грозил Оренбург с его губернатором, большим гарнизоном, послушным правительству оренбургским казачеством. И вот яицкое казачество раскололось на два враждебных лагеря: казаков «войсковой руки», или «непослушную сторону», состоявшую из рядового казачества, и «послушную сторону», старшину, представлявшую собой опору правительства.

Волнения на Яике начались с 1752г. Тяготы казацкой службы росли.

Казаки категорически отказывались идти в Московский легион или на службу в Кизляр, перестали в виде протеста косить сено и ловить рыбу, что уже напоминало голодовку заключённых. Правительство отказалось от попыток привлечь казаков к службе в легионе. Но борьба казаков с правительство не прекращалась. В Петербург почти непрерывно ездили с челобитной посланцы «войсковой руки».

Не мудрено, что в России полыхали восстания. В начале 1772г. поднялись яицкие казаки, но сказалось превосходство правительственных войск в артиллерии и предательская деятельность старшин. На участников восстания наложили огромную контрибуцию. Правительство считало Яик «замирённым». Но это был не эпилог, а пролог народного движения. На Яике уже появился «набеглый царь» - Емельян Иванович Пугачёв, будущий предводитель Крестьянской войны.

2. Предпосылки войны Емельяна Пугачёва

В Крестьянской войне трудовой народ поднялся на борьбу против феодального гнёта, но при сохранении прежней, искони привычной формы государственной власти в виде монархии во главе с «хорошим царём». В годы, предшествовавшие Крестьянской войне, антифеодальные выступления принимали самые различные формы социального протеста; крупные восстания охватили до 250 тыс. помещичьих, монастырских и горнозаводских крестьян. Волнения затронули калмыков, башкир и др. народности Заволжского края. Многолетние волнения трудового казачества Яицкого войска, в январе 1772 вылились в восстание против старшинской верхушки. В 1772 происходили волнения среди казаков волжских и донских станиц. Правительство Екатерины II, опираясь на военную силу, с трудом удерживало народ в повиновении. Война с Турцией 1768—74 ещё больше осложнила обстановку в стране, усилила недовольство трудового народа всё возраставшими тяготами.

На кануне «Крестьянской войны» (1773-1775 гг.) в 1771г. в Москве вспыхнуло восстание горожан, получившее название «Чумной бунт» Чума, начавшаяся на русско-турецком театре военных действий, несмотря на строгий карантин, была занесена в Москву и косила до 1000 человек в день. Городские власти в экстремальной ситуации растерялись, что усилило недоверие к ним. Поводом к восстанию стала попытка московского архиепископа Амвросия и губернатора П.Д. Еропкина убрать чудотворную икону Богородицы с Варварских ворот Китай-города (тысячи москвичей прикладывались к ней, что способствовало распространению заразы.) Амвросий был растерзан толпой в Донском монастыре. Три дня в городе бушевал мятеж. Из Петербурга был направлен Г. Орлов с гвардейским полком для подавления восстания. Было убито свыше 100 человек , многие наказаны розгами, кнутом, плетьми.

За десятилетие, предшествовавшее Крестьянской войне, историки насчитывают более 40 выступлений крепостных крестьян. В 50-70е годы большого размаха достигло бегство доведенных до отчаяния крестьян от своих господ. Среди населения получили распространение подложные указы и манифесты, содержавшие слухи о скором освобождении крестьян от крепостной зависимости. Имело место и самозванчество: есть сведения о 6 случаях появления до начала Крестьянской войны «Петров III» - двойников погибшего в 1762 г. императора. В такой обстановке вспыхнуло восстание под предводительством Емельяна Пугачева.

3. Социальный состав участников восстания

Социальный и национальный состав участников пугачевского бунта, в котором приняли участие казаки и крепостные крестьяне, рабочие уральских заводов и мануфактур, русские, башкиры, татары, марийцы, калмыки и другие национальности. Российской империи, свидетельствовал о том, что при всех различиях в мотивах поведения бунтовщиков их объединял общий протест против усиливавшегося крепостнического гнета и ущемления последних сохранявшихся (в частности, у казаков) свобод. Восстание было поддержано раскольниками, подвергавшимися целенаправленным и суровым преследованиям со стороны правительства.

Пугачевские воззвания учитывали интересы и требования той социальной среды, которая доминировала в восстании и на которую ориентировалась ставка Пугачева в тот или иной период Крестьян­ской войны. В начале выступления, когда основной социальной опо­рой восстания являлось казачество, указы Пугачева отражали эконо­мические и политические требования казаков. С появлением войска Пугачева под Оренбургом восстание охватило значительные районы Южного Урала и Приуралья, населенные русским горнозаводским и помещичьим крестьянством и нерусскими народностями. Отсюда вышло 67 манифестов и указов Е. И. Пугачева, десятки указов повстанческой Военной коллегии к казакам, башкирам, русским и нерусским крестьянам, мастеровым и работным людям южноуральских заво­дов, в которых в той или иной степени нашли отражение экономические, поли­тические, национальные, религиозные требования угнетенных масс. Они искали в восстании удовлетворения своих экономических, социальных и национальных интересов. Учитывая это, ставка Пугачева при соста­влении новых указов разнообразила и расширяла призывы, исходя прежде всего из интересов той группы населения, к которой адресо­вался соответствующий указ. Таковы были указы, посланные к баш­кирам, казахам, татарам, отвечавшие их национальным требова­ниям.

Что же касается различных категорий русского крестьянства, то первые обращенные к ним указы Пугачева, сулившие за верную службу „Петру III" вечную волю и экономические льготы, дубли­ровали указы, адресованные казакам, представляли собой аналогию казачьего строя жизни, свойственную воззрениям руководителей движения на всем протяжении Крестьянской войны и запечатлен­ную, в частности, в последних манифестах от июля-августа.

Лишь постепенно, по мере вовлечения в восстание значительных масс крестьянства, происходит процесс „окрестьянивания" социальной политики повстанческого центра. Это сказывалось на содержании воззваний Пугачева, в которых углублялась критика крепостнических порядков в стране, подчеркивался паразитизм дво­рянства и администрации, угнетавших народ, выдвигались все более радикальные положения, отвечавшие интересам крестьян. Особенно отчетливо эти тенденции стали проявляться во второй половине июня — начале июля 1774 г., когда войско Пугачева вышло в рай­оны Прикамья и Среднего Заволжья с их многочисленным крестьян­ским населением. Следует, правда, отметить, что указы Пугачева того времени связывали освобождение крестьян от крепостной неволи с обязательством их верной службы „Петру III" или даже с окончательной победой и воцарением „Петра Федоровича" на все­российском престоле. Что же касается дворянства, то оно, будучи лишено (по смыслу этих указов) феодальных прав и преимуществ, еще не приговаривалось к полному истреблению.

Поиск по сайту: