Совсем хорошо, позвал Мугу и велел приготовить одеться.

- Не ходи, Румата, - сказала Кира. - Не ходи. Оставайся дома.

- Надо, маленькая.

- Я боюсь, остаться... Тебя убьют.

- Ну что ты? С какой стати меня убивать? Они меня все боятся.

Она снова заплакала. Она плакала тихо, робко, как будто боялась, что

Он рассердится. Румата усадил ее к себе на колени и стал гладить ее

Волосы.

- Самое страшное позади, - сказал он. - И потом ведь мы собирались

Уехать отсюда...

Она затихла, прижавшись к нему. Муга, тряся головой, равнодушно стоял

Рядом, держа наготове хозяйские штаны с золотыми бубенчиками.

- Но прежде нужно многое сделать здесь, - продолжал Румата. - Сегодня

Ночью многих убили. Нужно узнать, кто цел и кто убит. И нужно помочь

Спастись тем, кого собираются убить.

- А тебе кто поможет?

- Счастлив тот, кто думает о других... И потом нам с тобой помогают

Могущественные люди.

- Я не могу думать о других, - сказала она. - Ты вернулся чуть живой.

Я же вижу: тебя били. Уно они убили совсем. Куда же смотрели твои

Могущественные люди? Почему они не помешали убивать? Не верю... Не верю...

Она попыталась высвободиться, но он крепко держал ее.

- Что поделаешь, - сказал он. - На этот раз они немного запоздали. Но

Теперь они снова следят за нами и берегут нас. Почему ты не веришь мне

Сегодня? Ведь ты всегда верила. Ты сама видела: я вернулся чуть живой, а

взгляни на меня сейчас!..

- Не хочу смотреть, - сказала она, пряча лицо. - Не хочу опять

Плакать.

- Ну вот! Несколько царапин! Пустяки... Самое страшное позади. По

Крайней мере для нас с тобой. Но есть люди очень хорошие, замечательные,

Для которых этот ужас еще не кончился. И я должен им помочь.

Она глубоко вздохнула, поцеловала его в шею и тихонько высвободилась.

- Приходи сегодня вечером, - попросила она. - Придешь?

- Обязательно! - горячо сказал он. - Я приду раньше и, наверное, не

Один. Жди меня к обеду.

Она отошла в сторону, села в кресло и, положив руки на колени,

Смотрела, как он одевается. Румата, бормоча русские слова, натянул штаны с

Бубенчиками (Муга сейчас же опустился перед ним на корточки и принялся

Застегивать многочисленные пряжки и пуговки), вновь надел поверх чистой

майки благословенную кольчугу и, наконец, сказал с отчаянием:

- Маленькая, ну пойми, ну, надо мне идти - что я могу поделать?! Не

могу я не идти!

Она вдруг сказала задумчиво:

- Иногда я не могу понять, почему ты не бьешь меня.

Румата, застегивавший рубашку с пышными брыжами, застыл.

- То есть как это, почему не бью? - растерянно спросил он. - Разве

Тебя можно бить?

- Ты не просто добрый, хороший человек, - продолжала она, не слушая.

Ты еще и очень странный человек. Ты словно архангел... Когда ты со мной, я

Делаюсь смелой. Сейчас вот я смелая... Когда-нибудь я тебя обязательно

Спрошу об одной вещи. Ты - не сейчас, а потом, когда все пройдет, -

Расскажешь мне о себе?

Румата долго молчал. Муга подал ему оранжевый камзол с краснополосыми

Бантиками. Румата с отвращением натянул его и туго подпоясался.

- Да, - сказал он наконец. - Когда-нибудь я расскажу тебе все,

Маленькая.

- Я буду ждать, - сказала она серьезно. - А сейчас иди и не обращай

На меня внимания.

Румата подошел к ней, крепко поцеловал в губы разбитыми губами, затем

Снял с руки железный браслет и протянул ей.

- Надень на левую руку, - сказал он. - Сегодня к нам в дом больше не

Должны приходить, но если придут - покажи это.

Она смотрела ему вслед, и он точно знал, что она думает. Она думает:

"Я не знаю, может быть, ты дьявол, или сын бога, или человек из сказочных

заморских стран, но если ты не вернешься, я умру". И оттого, что она

Молчала, он был ей бесконечно благодарен, так как уходить ему было

Необычайно трудно - словно с изумрудного солнечного берега он бросался

Вниз головой в зловонную лужу.

До канцелярии епископа Арканарского Румата добирался задами. Он

Крадучись проходил тесные дворики горожан, путаясь в развешенном для

Просушки тряпье, пролезал через дыры в заборах, оставляя на ржавых гвоздях

Роскошные банты и клочья драгоценных соанских кружев, на четвереньках

Пробегал между картофельными грядками. Все же ему не удалось ускользнуть

От бдительного ока черного воинства. Выбравшись в узкий переулок, ведущий

К свалке, он столкнулся с двумя мрачными подвыпившими монахами.

Поиск по сайту: