Его голову пикантные истории. А я, дурак, притворяясь пьяным, плелся

Позади, хохотал во все горло и так радовался, что Империя не поражена хоть

Религиозным фанатизмом... А что можно было сделать? Да, _ч_т_о _м_о_ж_н_о

Б_ы_л_о_ с_д_е_л_а_т_ь?

- Кто там? - спросил дребезжащий голос.

- Открой, Муга, это я, - сказал Румата негромко.

Загремели засовы, дверь приоткрылась, и Румата протиснулся в

Прихожую. Здесь все было, как обычно, и Румата облегченно вздохнул.

Старый, седой Муга, тряся головой, с привычной почтительностью потянулся

За каской и мечами.

- Что Кира? - спросил Румата.

- Кира наверху, - сказал Муга. - Она здорова.

- Отлично, - сказал Румата, вылезая из перевязей с мечами. - А где

Уно? Почему он не встречает меня?

Муга принял меч.

- Уно убит, - сказал он спокойно. - Лежит в людской.

Румата закрыл глаза.

- Уно убит... - повторил он. - Кто его убил?

Не дождавшись ответа, он пошел в людскую. Уно лежал на столе,

Накрытый до пояса простыней, руки его были сложены на груди, глаза широко

Открыты, рот сведен гримасой. Понурые слуги стояли вокруг стола и слушали,

Как бормочет монах в углу. Всхлипывала кухарка. Румата, не спуская глаз с

Лица мальчика, стал отстегивать непослушными пальцами воротник камзола.

- Сволочи... - сказал он. - Какие все сволочи!..

Он качнулся, подошел к столу, всмотрелся в мертвые глаза, приподнял

Простыню и сейчас же снова опустил ее.

- Да, поздно, - сказал он. - Поздно... Безнадежно... Ах, сволочи! Кто

Его убил? Монахи?

Он повернулся к монаху, рывком поднял его и нагнулся над его лицом.

- Кто убил? - сказал он. - Ваши? Говори!

- Это не монахи, - тихо сказал за его спиной Муга. - Это серые

Солдаты...

Румата еще некоторое время вглядывался в худое лицо монаха, в его

медленно расширяющиеся зрачки. "Во имя господа..." - просипел монах.

Румата отпустил его, сел на скамью в ногах Уно и заплакал. Он плакал,

Закрыв лицо ладонями, и слушал дребезжащий равнодушный голос Муги. Муга

Рассказывал, как после второй стражи в дверь постучали именем короля и Уно

Кричал, чтобы не открывали, но открыть все-таки пришлось, потому что серые

Грозились поджечь дом. Они ворвались в прихожую, избили и повязали слуг, а

Затем полезли по лестнице наверх. Уно, стоявший у дверей в покои, начал

Стрелять из арбалетов. У него было два арбалета, и он успел выстрелить

Дважды, но один раз промахнулся. Серые метнули ножи, и Уно упал. Они

Стащили его вниз и стали топтать ногами и бить топорами, но тут в дом

Вошли черные монахи. Они зарубили двух серых, а остальных обезоружили,

Накинули им петли на шеи и выволокли на улицу.

Голос Муги умолк, но Румата еще долго сидел, опершись локтями на стол

В ногах у Уно. Потом он тяжело поднялся, стер рукавом слезы, застрявшие в

Двухдневной щетине, поцеловал мальчика в ледяной лоб и, с трудом

Переставляя ноги, побрел наверх.

Он был полумертв от усталости и потрясения. Кое-как вскарабкавшись по

Лестнице, он прошел через гостиную, добрался до кровати и со стоном

Повалился лицом в подушки. Прибежала Кира. Он был так измучен, что даже не

Мог помочь ей раздеть себя. Она стащила с него ботфорты, потом, плача над

Его опухшим лицом, содрала с него рваный мундир, металлопластовую рубашку

И еще поплакала над его избитым телом. Только теперь он почувствовал, что

У него болят все кости, как после испытаний на перегрузку. Кира обтирала

Его губкой, смоченной в уксусе, а он, не открывая глаз, шипел сквозь

стиснутые губы и бормотал: "А ведь мог его стукнуть... Рядом стоял...

Двумя пальцами придавить... Разве это жизнь, Кира? Уедем отсюда... Это

Эксперимент надо мной, а не над ними". Он даже не замечал, что говорит

По-русски. Кира испуганно взглядывала на него стеклянными от слез глазами

И только молча целовала его в щеки. Потом она накрыла его изношенными

Простынями - Уно так и не собрался купить новые - и побежала вниз

Приготовить ему горячего вина, а он сполз с постели и охая от ломающей

Тело боли, пошлепал босыми ногами в кабинет, открыл в столе секретный

Ящичек, покопался в аптечке и принял несколько таблеток спорамина. Когда

Кира вернулась с дымящимся котелком на тяжелом серебряном подносе, он

Лежал на спине и слушал, как уходит боль, унимается шум в голове и тело

Наливается новой силой и бодростью. Опростав котелок, он почувствовал себя

Поиск по сайту: