Еще роса лежит на траве, заря только занимается, а Рангун уже на ногах. В шесть часов утра торговля на рынках в самом разгаре. Поэтому лучше встать пораньше, пока не привяли овощи, а мясо и рыба сохранили свежесть. Потом разгорится неистовый день, станет жарко, прибавится запахов, а значит, и мух. Хозяйки в Бирме покупают продукты понемногу и каждый день, так как у большинства пока нет холодильников.
На базаре — все дары земли и моря. Лежат горки рыжих колючих ананасов, сочные мандарины в шершавой, легко отходящей кожуре, маслянистые манго, бледно-желтые плоды папайи. Пучки молодых бамбуковых побегов, начиненных рисом и похожих на длинные свечи.
И рядом с ними — такие «домашние», привычные картофель, капуста, баклажаны, морковь.
В мясных рядах висят на крючьях громадные туши. Мясо, что выдается за говядину, на деле часто оказывается буйволятиной — жесткой и волокнистой.
Зато в рыбных рядах раздолье! Чего тут только нет? Деликатесная «баттер-фиш» (масляная рыба), морские окуни с выпученными глазами, плоские рыбы-сабли, огромные тунцы, сизые полупрозрачные кальмары, креветки всех калибров.
Торговки сидят на прилавках, посреди живой, еще шевелящейся серебристой груды. Ловким движением они вспарывают рыбе брюхо, очищают от внутренностей и кидают на весы.
Кстати, основной мерой веса в Бирме тогда был не килограмм, как принято везде в мире, а «вис» — тысяча шестьсот граммов. Но не только снедью знаменит рангунский рынок. Здесь вам предложат всевозможную хозяйственную утварь, плетенную из бамбука, ювелирные изделия, зонтики ручной работы, веера, статуэтки из тика и слоновой кости. Здесь же, рядом с торговыми рядами, разместились мастерские портных, гончаров, корзинщиков, резчиков по дереву, ювелиров.
Купить что-нибудь на восточном базаре не так-то просто. Здесь не продают сразу, а договариваются о цене. Независимо от того, что вы собираетесь купить — жемчужные серьги или рыбу к обеду.
Бирманцам, а точнее, бирманкам, ибо их больше на рынках, доставляет истинное удовольствие сам процесс купли-продажи. Торговать означает для них сочетать полезное с приятным.
Очаровательные продавщицы, владелицы небольших лавок, никогда не скучают. Они обмениваются новостями друг с другом, охотно вступают в разговор с покупателями.
Со временем я открыла для себя, что продавцы рангунских рынков делят покупателей на несколько категорий.
В первую входят иностранцы. Им предлагают товары по баснословно высоким ценам.
Затем бирманцы, но покупающие не для себя. Это могут быть служащие посольств и резиденций или повара местных богатых семей. С этих тоже можно получить подороже: хотя они и «свои», ноплатят не из собственного кармана, а потому не очень скупятся.
И наконец, рядовые покупатели, жители города. Те прекрасно знают, что почем. Но и в этом случае опытный продавец улавливает едва заметные нюансы. Окидывая взглядом покупателя с ног до головы, он безошибочно определяет, кто чего стоит. Отсюда и разница в цене за один и тот же предложенный товар.
Скоро я поняла, что не торговаться на бирманском базаре грешно. Как ни странно покажется, но, если продавец сразу получает плату, которую запросил, он бывает... разочарован. Конечно, деньги он положил в карман, а вот удовольствия от игры не получил. Торговля — та же игра. Каждая сделка, как ставка в лотерее. Кто окажется в выигрыше?
К этому не сразу привыкаешь. Дома, в Праге, приходишь в магазин и платишь, что положено. Никому и в голову не придет торговаться. Цены твердые. А здесь совсем иначе: если заплатишь сразу — потеряешь уважение. Поторгуешься — все равно заплатишь больше других, но уже будешь выглядеть в глазах «оппонента» лучше.
— Сколько? — небрежно задаешь вопрос, не высказывая никакой заинтересованности в товаре.
— Двадцать кьят,— звучит ответ.
Затем пауза. Минута изучающего ожидания.
Скептически улыбнешься, пожмешь плечами:
— Так дорого?.. Десять!
Продавец смеется — игра началась. В нее включаются владельцы соседних лавок, естественно болеющие за своего собрата.
— Двадцать кьят,— настаивает продавец, но уже не столь категорично.
— Двенадцать! — парируешь ты.
— Ну хорошо, девятнадцать! — чуть уступает он.
Отрицательно качаешь головой, делаешь вид, что уходишь, и тут же слышишь: «Восемнадцать!»
«Что ж, неплохо!» — думаешь про себя, а вслух произносишь:
— Четырнадцать!
— Нет, окончательная цена — семнадцать пятьдесят. Наконец платишь семнадцать кьят и, довольная, уходишь, хотя знаешь, что реальная цена купленной вещи не более десяти кьят.
И точно. За спиной раздается дружный взрыв хохота. В нем нет насмешки; просто партия закончилась, и торговый люд неплохо развлекся. Поэтому и ты отвечаешь дружелюбным, понимающим смехом. Расстаемся друзьями. А рядом уже начинается новый спектакль.