Гуманистически ориентированный подход, теоретические основы которого были заложены в работах А. Маслоу, К. Роджерса, А. Адлера, в психологической практике представлен клиент-центрированной терапией, применительно к детям — терапией, центрированной на ребенке, или терапией отношений. Практика игротерапии в рамках клиент-центрированного подхода отражает главные этапы исторического развития теоретических оснований ее использования. Можно обозначить три основных этапа развития клиент-центрированной терапии — от «недирективной» до терапии, центрированной на чувствах и переживаниях.
Первый этап— недирективной психотерапии (1940— 1950) — этап формулирования К. Роджерсом основных принципов терапевтической работы. Главными принципами стали установление между терапевтом и клиентом отношений недирективного типа и предоставление клиенту возможности свободно и самостоятельно исследовать проблемную ситуацию, изменяя свои взгляды и поведение. Терапевтические отношения недирективного типа строились как отношения, укрепляющие чувство безопасности и надежности, отношения, в которых терапевт, взаимодействуя с клиентом в недирективной безоценочной манере, т.е. не навязывая своих оценок, советов, мнений выслушивает клиента, демонстрирует его принятие и тем самым создает благоприятные условия для его самостоятельного волевого решения.
Второй этап — этап «терапии, вербализующей чувства (1950—1967) — отражает стремление К.Роджерса найти психологические средства, позволяющие оптимизировать процесс поиска клиентом решения проблемной ситуации. Такими средствами стали реализация терапевтом принципа эмпатического принятия клиента и поведения рефлексивно-вербализующего типа. Принцип эмпатического принятия клиента включает три базисных компонента: безусловное принятие клиента и эмоциональная теплота по отношению к нему; эмпатия как понимание чувств и переживаний клиента и сопереживание им; подлинность и конгруэнтность терапевта в процессе коммуникации с клиентом.
Принцип эмпатического принятия обеспечивает наиболее благоприятные условия для самоисследования и самопознания клиента. Фокусом исследования выступают чувства, переживания и эмоциональные состояния клиента. Главная задача терапевта состоит в том, чтобы помочь клиенту осознать эти чувства, увидеть их взаимосвязь с трудностями поведения и общения и выработать конструктивные способы преодоления конфликтных и проблемных ситуаций. Могущественным средством психологической помощи клиенту становится вербализация терапевтом чувств и переживаний клиента по типу эмпатического или «активного» слушания.
Третий этап развития клиент-центрированной терапии характеризуется дальнейшим поиском средств и условий оптимизации терапевтических отношений для повышения эффективности терапии. Итогом этого поиска стала дальнейшая разработка техник конгруэнтной коммуникации, включающих помимо эмпатического слушания конфронтацию, метод разрешения конфликтных ситуаций. Применительно к практике работы с детьми усиленно разрабатывается игровая терапия [95; 212] и семейная терапия, где в центре внимания оказываются детско-родительские отношения и способы коммуникации. В теории и практике игровой терапии, основанной на идеях клиент-центрированной терапии, мы находим реализацию всех указанных выше принципов и требований.
В основе игровой терапии, центрированной на ребенке, лежит представление о спонтанности психического развития ребенка, обладающего внутренними источниками саморазвития и потенциальными возможностями самостоятельного разрешения проблем личностного роста. Вместе с тем процесс личностной самореализации и саморазвития может быть нарушен или ограничен вследствие неблагоприятных средовых условий либо нарушений взаимодействия и общения со значимыми другими и, в первую очередь, с родителями и близкими взрослыми. Отношение и связь с другим человеком составляет необходимое условие личностного развития. Основная задача коррекции состоит в создании или восстановлении значимых отношений между ребенком и взрослым с целью оптимизации процесса личностного роста и развития. Игра как деятельность, свободная от принуждения, подчинения, страха и зависимости ребенка от мира взрослых, представляет для него, по мнению сторонников недирективной терапии, единственную возможность свободного беспрепятственного самовыражения, исследования и изучения собственных чувств и переживаний. Игра позволяет ребенку освободиться от эмоциональной напряженности и фрустрации, изначально предопределенной антагонизмом реальных жизненных отношений между ребенком и взрослым. Таким образом, игра является эффективным средством для решения не только коррекционных, но и профилактических задач, что позволяет рекомендовать игротерапию к использованию во всех детских учреждениях и коллективах. В то время как представители психоаналитического подхода связывают коррекционные возможности игры с ее символическим характером, сторонники недирективной, центрированной на ребенке терапии главное значение придают практике реальных взаимоотношений ребенка и взрослого в процессе игры. Взрослый в игротерапии реализует как бы «двойную функцию»: выступая в качестве «идеального родителя», терапевт посредством эмпатического принятия обеспечивает ребенку переживание чувства самоценности и облегчает самопринятие; выступая в качестве партнера по игре, терапевт открывает возможности приобретения нового позитивного опыта равноправного сотрудничества и кооперации, где каждый участник взаимодействия имеет свободу выбора поступка и право принятия на себя ответственности. Принципиально новый характер и содержание отношений между ребенком и взрослым уничтожают традиционную для нашей системы воспитания дистанцию между ними и в значительной степени приводят к возрастанию социальной компетентности ребенка. Как указывает Д.Б.Эльконин, трудности поведения, которые подвергаются коррекции этого вида терапией, в большинстве своем вызываются конфликтными отношениями между взрослыми и детьми, — именно поэтому практика отношений нового типа со взрослыми может быть выделена из практической деятельности по установлению и построению этих межличностных отношений. Оптимальной формой для моделирования, исследования этих отношений и ориентировки в них является ролевая игра, позволяющая объективировать их в материализованной форме в виде игровых действий и выполнения ролей, в форме, наиболее благоприятствующей разрешению проблемной ситуации, стоящей перед ребенком.
Одной из центральных линий развития дошкольного возраста является «децентрация» (Ж. Пиаже) как преодоление жестко фиксированной познавательной позиции по отношению к предметному миру и миру социальных отношений и переход к учету и соотнесению многообразия позиций, мнений и точек зрения по отношению к объекту или событию. Эгоцентрическая, т. е. односторонне фиксированная позиция субъекта по отношению к проблемной ситуации не позволяет видеть альтернативных способов подхода к ее решению и является препятствием на пути ее оптимального разрешения. Игра, по мнению Д. Б. Эльконина, — это «деятельность, преодолевающая эгоцентризм». Ее основное противоречие — "вся во власти желаний", следовательно, максимально эгоцентрическая, но вместе с тем и преодолевающая эти желания. Подстановка вместо одних желаний других — не своих» [183, с. 480].
Главным механизмом, обеспечивающим преодоление эгоцентризма в игре, является принятие ребенком роли и выполнение ее. «Роль есть децентрация, т. е. возможность произвести ряд действий и отнестись к другому с точки зрения фиктивного "Я": с другой точки зрения, с другой позиции» (там же, с. 489). Основная функция ролевой игры состоит в преодолении «центрации» за счет предоставления ребенку широкой практики изменения позиции в игре.
Развитие у ребенка способности к более эффективному разрешению проблемных ситуаций за счет децентрации, т.е. умению увидеть и проанализировать ситуацию с различных точек зрения, выделить новые свойства и значения условий разрешения проблемной ситуации, повышает степень его социальной и когнитивной компетентности. Ролевая игра предоставляет существенные возможности для организации условий эмоционально-личностной и интеллектуальной децентрации ребенка.
Объяснительным принципом генезиса и развития психологических новообразований в отечественной психологии выступает закон интериоризации, выступающий в виде закона развития высших психических функций у Л. С. Выготского и закона планомерно-поэтапного формирования действия у П. Я. Гальперина. Психологическое содержание интериоризации составляет переход от внешних форм действия к внутренним через ряд последовательных преобразований.
Ролевая игра имеет существенное значение для формирования внутреннего плана действия. По мнению Л.С.Выготского, процесс формирования внутреннего плана действия представляет собой переход ребенка в игре от внешних действий с предметами к действиям в смысловом поле, к действиям со значениями предметов. С другой стороны, внутренний план действий возникает только там и тогда, где возникает необходимость ориентировки на действие другого человека, результат этого действия в условиях совместной деятельности при наличии общей цели [183]. Ролевая игра в ее индивидуальном, а тем более — групповом варианте, исполняет желание, пропускает через переживание основные категории действительности [183, с. 292]. Отражение и вербализация психологом чувств ребенка в соответствии с принципом «конгруэнтной коммуникации» объективирует эти чувства для ребенка, позволяя осознать их и посредством этого выделить социальные значения и личностный смысл проблемных ситуаций и событий, т.е. сориентироваться в ситуации и осуществить адекватный выбор способа ее разрешения. Отражение эмоций, переживаемых ребенком в процессе игры в ходе выполнения принимаемых на себя ролей, моделирование реальных, значимых для него межличностных отношений дает ему возможность прочувствовать последствия своих поступков, выявить новые смыслы и значения своей деятельности, обеспечить формирование новых социальных мотивов деятельности.
При организации коррекционной работы предпочтение, как правило, отдается групповым формам игровой коррекции. Более того, подавляющее большинство теоретиков и практиков игровой терапии настаивают на проведении групповых занятий. Психологический смысл этого обстоятельства связан с той ролью, которую имеют игровые и реальные отношения детей в игре. Как указывал Д. Б. Эльконин, в игре есть два центра: 1) взрослый и «идеальная форма» развития; в первую очередь здесь имеется в виду роль взрослого и 2) общение детей друг с другом, их реальная связь. Если значение отношений «ребенок — общественный взрослый», т.е. значение собственно игровых отношений, достаточно полно проанализировано в психологической литературе, то значение реальных отношений еще только предстоит выявить. Вместе с тем в исследовании С.Н.Карповой и Л.Г.Лысюк [69] представлена модель соотношения реальных и игровых отношений детей в игре и их роли для психического развития ребенка. Авторы полагают, что функция игровых отношений состоит в ориентировке в системе социальных смыслов, мотивов, норм и правил. Отсюда становится понятной необходимость существования двух центров в детской коррекционной игре. Роль взрослого состоит в организации ориентировки детей в проблемных и конфликтных ситуациях, а функция отношений между сверстниками определяется необходимостью организации усвоения новых способов деятельности и поведения в психологически благоприятной атмосфере игровых коррекционных занятий.
Итак, в качестве основных психологических механизмов коррекционного воздействия игры можно выделить:
• моделирование системы социальных отношений в наглядно-действенной форме в особых игровых условиях, исследование их ребенком и его ориентировка в этих отношениях;
• изменение позиции ребенка в направлении преодоления познавательного и личностного эгоцентризма и последовательной децентрации, благодаря чему происходит осознание собственного Я в игре и возрастает мера социальной компетентности и способности к разрешению проблемных ситуаций;
• формирование наряду с игровыми отношениями реальных отношений, т. е. равноправных партнерских отношений сотрудничества и кооперации между ребенком и сверстниками, обеспечивающих возможность позитивного личностного развития;
• организацию поэтапной отработки в игре новых, более адекватных способов ориентировки ребенка в проблемных ситуациях, их интериоризация и усвоение;
• организацию ориентировки ребенка на выделение переживаемых им эмоциональных состояний, обеспечение осознания их благодаря вербализации и соответственно осознания смысла проблемной ситуации в целом и формирования ее новых значений;
• формирование способности ребенка к произвольной регуляции деятельности на основе подчинения поведения системе правил, регулирующих выполнение роли, и правил, регулирующих поведение в игровой комнате.