Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Окончание войны и её историческое значение



После Саламина и Платей война ещё не закончилась, но характер её радикально изменился. Угроза вражеского вторжения перестала тяготеть над Балканской Грецией, и инициатива перешла к грекам. В городах западного побережья Малой Азии начались восстания против персов; население свергало посаженных персами правителей, и вскоре вся Иония вновь обрела независимость.

В 467 г. греки нанесли в сражении у устья реки Эвримедонт (на южном берегу Малой Азии) ещё один удар по военным силам Персидской державы. Военные действия, то затихая, то вновь возобновляясь, продолжались вплоть до 449 г., когда в сражении около города Саламина на острове Кипр греки одержали новую блестящую победу над персами. Эта битва при Саламине и считается последним сражением в греко-персидских войнах; в том же году, как сообщают некоторые греческие авторы, между обеими сторонами был заключён так называемый Каллиев (по имени афинского уполномоченного) мир, по условиям которого персы признали независимость греческих городов Малой Азии.

Главная причина победы греков над персами в этом историческом столкновении заключалась в том, что они боролись за свою свободу и независимость, в то время как войска Персидской державы состояли в значительной части из навербованных по принуждению воинов, не заинтересованных в исходе войны. Крайне важное значение имело и то обстоятельство, что экономическая и социальная жизнь Греции этого времени достигла относительно высокого уровня развития, тогда как Персидская держава, насильственно включившая в свой состав многие племена и народности, тормозила нормальное развитие их производительных сил.

Победа греков в столкновении с персами не только обеспечила свободу и независимость греческих городов, но и открыла перед ними широкие перспективы дальнейшего беспрепятственного развития. Эта победа явилась, таким образом, одной из предпосылок последующего расцвета греческой экономики и культуры.

28.

 

Афиняне назвали эту войну Пелопоннесской, так как Спарта могла привести с собою ополчение почти всех областей и городов Пелопоннеса. Перикл задолго подготовил защиту и убедил афинян, что война пойдет успешно: он указывал на денежные запасы, на изобретательность и энергию народа. И действительно, спартанцы, не имевшие флота, не могли нанести афинянам большого вреда; их ополчение каждый год опустошало Аттику; большая часть деревенского населения пряталась в Афины, Пирей и за длинные стены между ними, а с моря подвозили припасы. На море афиняне везде оставались господами.

Но торговля их все-таки терпела от войны; нашествия спартанцев мешали обрабатывать землю в Аттике. В городе от скопления множества людей быстро распространилась занесенная кораблями чума. Война подняла сильную вражду между гражданами. Примолкшие противники Перикла заговорили, что на него падает вина за неудачи. Ревнители веры, пользуясь отчаянием простолюдинов, которым несчастия казались гневом божества, напоминали, что Перикл раздражил богов своих неверием. Все эти обвинения подействовали на афинский народ. Первый человек, которого беспрекословно слушались в течение почти 30 лет, был свергнут; его лишили должностей и обвинили на суде за растрату казны. Через год народ опять вернул Периклу прежнее положение, но его уже подкосила смертельная болезнь.

В Афинах вообще подняли голову противники правления народа. Они смеялись над тем, что лавочники и мастеровые рассуждают о важных вопросах; по их мнению, это – дело "немногих", "лучших" людей, т. е. состоятельных, обладающих досугом. В то же время положение Афин стало опаснее. Демагог Клеон, заступивший место осторожного Перикла, хотел вести дело решительно, не обороняться только, а нападать на врагов. Для покрытия военных расходов он предложил увеличить сбор денег с союзников, но это грозило вызвать среди них новое раздражение. Афиняне еще могли бы удержать власть, если бы не тянулись дальше своих старых владений. Но народ увлекался новыми морскими планами.

Алкивиад, родственник Перикла, представил народу заманчивую картину: завладеть богатой Сицилией, уничтожить торговую силу Карфагена на Западе и тогда захватить все Средиземное море. Афиняне отправили большой флот и лучшее войско под начальством самого Алкивиада против Сицилии (415 г.). Алкивиад почти ничего не успел сделать. Его враги нашли случай обвинить его заочно. В Афинах незадолго до отъезда флота ночью были сломаны старинные изображения богов, стоявшие на перекрестках улиц. Алкивиад известен был за человека неверующего: пользуясь этим, обвинители доказывали, что оскорбление богов – его дело. Алкивиад не поехал на суд и был заочно осужден на смерть.

Между тем афиняне осадили большой сицилийский город Сиракузы с моря и с суши. Сиракузяне оказались опасными противниками. После долгой полуторагодовой осады они рассеяли афинский флот, обратили в бегство войско и в горах захватили его: афиняне, оставшиеся в живых от резни, были большею частью отправлены на каторгу в рудники. В несчастном сицилийском походе погибло более 200 кораблей и около 50 000 человек. Это был непоправимый удар. Для Афин это значило потерять половину своей силы.

Между тем Алкивиад появился в Спарте: раньше он хотел взять себе первое место в Греции при помощи Афин, теперь его цель была – подняться выше всех в борьбе против Афин. В свои планы Алкивиад втянул и персов. Он умел сходиться с людьми разных стран: в Афинах вел беседы о философии, искусстве, в Спарте жил просто и по-военному, у персов тратился на роскошную дворцовую обстановку. Он устроил союз персов и спартанцев. Персы дали деньги, на которые спартанцы снарядили сильный флот. Большая часть недовольных афинских союзников стала на их сторону. В самих Афинах противники демократии забрали власть, восстановили старинный порядок, бывший до Солона, образовали совет из богатых людей и перестали созывать народное собрание. Они задумали помириться со Спартой, чтобы опрокинуть раз навсегда ненавистную им демократию.

Но войско и моряки, стоявшие флотом у острова Самоса, объявили себя против правления "немногих" (олигархии) и позвали Алкивиада, который уже успел поссориться со спартанцами. Самая большая опасность грозила афинянам оттого, что спартанский флот завладел проливами, ведущими к Черному морю. Туда и двинулся Алкивиад; он отвоевал прежние владения Афин у проливов и очистил торговый путь, которым везли в Афины хлеб. После этих побед демагоги в Афинах сбросили господство немногих и восстановили правление народа.

Еще семь лет выдерживали Афины борьбу против многочисленных врагов: мужественный народ снаряжал корабли за кораблями. Но средства истощались, из храмов взяты были последние запасы золота, энергия падала. Народ раздражался от неудач, винил своих вождей в измене. Когда Алкивиад потерпел поражение, его вторично осудили, и он бежал к персам. Еще раз в великой морской битве у островов Аргинузских близ берегов Малой Азии афиняне разбили спартанцев. Но следом за сражением разразилась жестокая буря, которая унесла в открытое море несколько кораблей и выкинула беззащитных в волны; начальники флота не могли спасти утопающих и похоронить павших в бою. Из Афин тотчас пришел приказ о смещении их и вызове на суд; их обвиняли в гибели сограждан и оскорблении памяти мертвых. Сильно возбужденный народ не хотел слушать их оправдания и осудил их на смерть. Скоро после казни афиняне стали раскаиваться в своем решении и обратили гнев на тех, кто "обманул народ", поднявши обвинение против победителей.

Но уже близок был конец. Спартанский адмирал Лизандр захватил последний флот афинян, стоявший в проливе, без боя в то время, как матросы и солдаты ушли на берег за припасами. Афины были теперь отрезаны от всякого подвоза. Враги окружили город с суши и с моря и после пятимесячной осады взяли его голодом. Лизандр заставил срыть укрепления Пирея и длинные стены, соединявшие порт с Афинами; афиняне должны были выдать все военные корабли и сжечь свои верфи; все владения, кроме Аттики, были у них отняты. Так кончилась афинская держава, простоявшая 73 года (от 477 до 404 г.).

Лизандр потребовал также, чтобы афиняне уничтожили у себя демократию и ввели опять правление немногих. Власть захватили 30 человек богатых граждан, прозванные впоследствии тридцатью тираннами. Они не созывали вовсе народного собрания и казнили всех, кто казался им подозрительным. Но уже через год сторонники демократии, бежавшие в Фивы, вернулись в Аттику и под начальством Фрасибула, одного из адмиралов Пелопоннесской войны, захватили Пирей. Глава тридцати, Критий, погиб в стычке; в Афинах опрокинули во второй раз олигархию и восстановили равенство граждан и правление народа.

29.

 

Александр стал правителем Македонии в возрасте 20 лет. Спустя 2года в 334 г до н.э. он отправился в свой знаменитый поход на Восток. Изначально, начиная поход, Александр не думал даже о завоевании всей Персидской державы, ставя перед собой цель завоевание Малой Азии и превращение Эгейского моря в безопасную от персов зону. Поход продолжался в течение 10 лет и результатом которого стало образование огромной империи, простиравшейся от реки Истр до реки Ганг. Соответственно в нее вошли Малая Азия, Сирия, Египет, Персия, Средняя Азия и, наконец, Индия.

 

Александр Македонский был ,несомненно, великим полководцем и крупным государственным деятелем. В своей державе он силой оружия объединил самые различные страны ,как культурные греческие полисы, так и народы, сохраняющие пережитки первобытнообщинного строя . В империи отсутствовала единая экономическая база и она представляла собой военное объединение. Македонское завоевание свелось главным образом к захвату крупных городов, важных в стратегическом отношении опорных пунктов.

 

После завершения похода перед Александром встала сложная задача по организации управления внутри державы. Центром империи он сделал Вавилон. Он стремился как-то укрепить единство государства, сгладить противоречия между завоевателями и побежденными. Отсюда- так называемая политика «слияния народов», которая нашла наиболее яркое выражение в свадьбе в Сузах, когда в один день пышно отпраздновали бракосочетание 10 тыс.воинов – греков и македонян-с местными девушками. Сам Александр женился на старшей дочери Дария.

Деятельность Александра свидетельствует о стремлении расширить свою социальную базу, слить воедино персов и македонян, особенно их знать, создав своего рода «господствующий народ», верную опору власти и орудия угнетения и эксплуатации других народов. Проводя политику разрыва со старыми македонскими традициями, Александр натолкнулся на противостояние собственной армии, которая составляла основную опору его власти. Поэтому правитель меняет ее, включая туда 30 тыс. юношей, которые во время его великого похода были отобраны и обучены греческой грамоте и воинскому искусству. Так же, заботясь о подъеме боеспособности войск Александр распускает по домам воинов, негодных к военной службе, что вызвало огромное недовольство.

 

Александр мало изменил прежнюю административную систему Ахеменидов : сочетание сатрапий и зависимых государств. Он ограничил власть сатрапов гражданскими делами, поставив наряду с ними военных комендантов, которые подчинялись непосредственно ему самому. В организации местного управления и эксплуатации местного населения немаловажная роль принадлежала вновь основанным городам. Согласно примерным данным Александр основал около 20 городов, в число которых входят Александрия(в Египте),Александрия Ариана и др., при этом Александр преследовал, прежде всего, военные цели, видя в новых городах опорные пункты своей власти.

 

В социально- экономическом отношении война повлекла за собой распространение рабства в его классическом виде. Также массовая чеканка монет способствовала распространению товарно-денежных отношений.

 

После смерти Александра Македонского в ходе междоусобных войн между ближайшими полководцами царя(диадохами)великая империя распалась, на ее развалинах появились новые государственные образования с новыми общественными отношениями. Можно выделить четыре региона, имеющих ряд общих признаков как географических, так и в культурном и общественном развитии: 1)Египет и Ближний восток 2)Средний Восток(Иран, Средняя Азия), 3)Балканская Греция, Македония,4) Великая Греция и Причерноморье.

 

Народы Переднего Востока и греческого мира перешли на новый этап в своей историй. Этот период именуется эпохой эллинизма. Эллинизм стал насильственным объединением древнегреческого и древневосточного мира в единую систему государств, имеющих много общего в социально - экономической структуре, политическом устройстве и культуре. Эллинизм начался с походов Александра Македонского в 334 г. До н.э. и закончился завоеванием последнего эллинистического государства(Египетского) римлянами в 30 г. до н.э.

 

Достижения эллинизма выразились как в экономической жизни, социально-классовой структуре, культуре и религии.

 

Благотворно сказалось на хозяйственной жизни эллинистических государств более тесное взаимодействие друг с другом, развивались торговые пути, принимались меры для преодоления как полисной, так и древневосточной изоляции за счет поощрения торговых операций, таких как введение налоговых льгот для купцов, охрана торговых путей, забота о состоянии дорог. С новым этапом связано интенсивное градостроительство, основание новых городов с новым контингентом населения в благоприятных для хозяйственной жизни местах, на которых возникали процветающие хозяйства. Большая часть вновь основанных городов стали крупными культурными, ремесленными и торговыми центрами.

 

В классово-социальных отношениях появились на ряду с классом зависимых работников разных статусов увеличилось общее количество рабов классического типа. Усложнилась структура господствующего класса –в него вошли не только представители местной аристократии, но и иноземцы; греки и македоняне составили его верхушку.

 

В государственном устройстве на смену пришла эллинистическая монархия, сочетающая в разных вариантах как полисную государственность, так и древневосточные монархические порядки. Обожествление правителя, чья власть была неограниченна, бюрократический аппарат, царская собственность на большую часть земель, наличие профессиональной армии – это роднит эллинизм с восточными деспотиями. Однако существовали и города греческого типа, где развивались частные хозяйства, собиралось Народное собрание, избирался совет и магистры, функционировали полисные институты.

 

Стоит отметить взаимное обогащение и влияние греческой и восточной культур друг на друга. Для эпохи эллинизма характерно развитие точных наук: астрономии, математики, физики, биологии, географии. Также происходит расцвет градостроительства, архитектуры, скульптуры, литературы, поэзии. Эллинистические монархи, располагавшие огромными материальными ресурсами, стремились направить культуру в нужное им русло. Поэтому государств стали крупнейшими центрами культурной и научной жизни того времени, с массой библиотек, школ, музеев. Одной из самых знаменитых и крупнейших библиотек того времени стала Александрийская библиотека, которая насчитывала свыше полумиллиона папирусных свитков.

 

Эллинистическая культура является закономерным продолжением тех направлений, жанров, круга идей и представлений, которые сложились в Греции в V-IV вв. до н.э.. Воздействие древневосточной культуры на развитие эллинистической проявлялось в обогащении ее рядом новых идей, например идей мистицизма, индивидуализма в философии, внедрение ряда достижений древневосточной науки

 

30.

 

 

Олимпи́ Мифология греков поражает своей красочностью и разнообразием. Одна из отличительных особенностей мифологии Древней Греции в ее богатом иллюстративном материале: яркие мифологические сюжеты отражены в архитектуре, скульптуре, настенной живописи, в предметах прикладного искусства.

Греки довольно рано перешли к антропоморфизму, создав своих богов по образу и подобию людей, наделив их непременными и непреходящими красотой и бессмертием. Божества были очеловечены до такой степени, что обладали теми же качествами и эмоциями, что и люди, судьбами которых они управляли: они одновременно были великодушны и мстительны, добры и жестоки, влюбчивы и ревнивы, судьба их была также зависима от жребия Мойр, как и жизнь людей зависела от богов. Многие из них жили рядом с простыми смертными и помогали своим любимцам, принимая живое и непосредственное участие в их жизни. Полный острыми событиями эллинский миф воспевает возможности человека, его способность преобразовать своей деятельностью мир, улучшить его.

йские бо́ги (олимпийцы) в древнегреческой мифологии – боги второго поколения (после изначальных богов и титанов – богов первого поколения), высшие существа, обитавшие на горе Олимп. Традиционно в число олимпийских входило двенадцать богов. Списки олимпийцев не всегда совпадают.

В число олимпийцев входили дети Кроноса и Реи: Зевс, Посейдон, Аид (включался в список редко), Гера, Деметра, Гестия, а также их потомки Гефест (не всегда), Гермес, Персефона, Афродита (в ранних традициях – позднерожденная титанида), Дионис (не всегда), Афина, Аполлон, Артемида, иногда Геба.

Вступая по следам Гомера и других греческих поэтов в созданный их воображением Олимп, мы сталкиваемся с богами, образы которых разительно отличаются от всего того, что входит в наше понятие «бог». Богам Олимпа не чуждо ничто человеческое. Они никого и ничему не учат и не наставляют, ибо у них нет твердых нравственных понятий, подобных тем, которые выражены в священных книгах современных религий. Напротив, их поведение – яркий пример «семи смертных грехов». И не случайно само понятие «грех» отсутствует в их языке. Боги лишены авторитета, без которого немыслима ни одна религиозная система. Они бессмертны, но не всемогущи, ибо над ними, как и над людьми, стоит судьба.

Местом вечного обитания богов греки считали высокую гору Олимп на границе между Фекассией и Македонией. Но это же название относилось еще к шестнадцати горам в Малой Азии, на островах Эгеиды и в южной части Балканского полуострова. Имеются основания думать, что резиденция богов перемещалась от одного Олимпа к другому по мере того, как Балканская Греция начинала играть большую роль в судьбах эллинов. Помимо того, Олимпы как бы пунктиром обозначают путь эллинского этноса из Малой Азии на Балканы.

Помимо Олимпа каждый из небожителей имел, согласно мифам, свой удел, свою малую родину, вполне конкретную местность, остров, гору. Впоследствии, когда местом почитания богов становились не пещеры и священные рощи, а искусственные сооружения – храмы, именно они считались земными дворцами богов и богинь, наряду с особым, принадлежащим каждому богу, помещением в небесных чертогах.

Родиной Зевса мыслилась гора Ида на острове Крит, местом рождения Апполона и Артемиды считался каменистый островок Делос. Гефест, родившийся на Олимпе, получил вторую родину на острове Лемнос, куда он был сброшен матерью Герой. Нетрудно понять, что стоит за этими представлениями: место первоначального почитания бесчисленных божков до их превращения в великих богов и богинь и переселения на Олимп.

С богами были соединены определенные растения, птицы, пресмыкающиеся, млекопитающие. Орел, считавшийся вестником Зевса и постоянно находившийся у его ног на Олимпе, очевидно, приобрел это положение потому, что еще до Зевса мыслился владыкой неба. Священными животными Афины были змея и сова, у многих народов рассматривавшиеся как носители мудрости. Трагически окончившееся ухаживание Аполлона за прекрасной Дафной – свидетельство той роли, которую играло лавровое дерево в культе Аполлона. Равным образом с Зевсом был связан патриарх лесов дуб, с Дионисом – виноградная лоза и плющ, с Персефоной – тополь, с Аполлоном – мышь, разносчица моровой язвы, отсюда его прозвище – «мышиный». Все это информация о том времени, когда сверхъестественные силы еще не мыслились в человеческом облике.

Выделение растительной или животной основы в образе олимпийцев раскрывает их сущность далеко не полностью. Каждый бог или богиня – сложный комплекс представлений, сложившихся в ходе многовековой истории развития греческого народа и его столкновений с другими народами на территории Балканского полуострова и за его пределами. Греки это прекрасно понимали, приписывая происхождение образов и имен своих богов то первоначальному населению Балканского полуострова, то выходцам из Египта и Передней Азии. Открытие в 19-20 вв. огромного количества памятников древневосточной литературы и искусства, значительно более древних, чем древнейшие греческие изложения мифов, позволило просветить до самой глубины олимпийских богов и обнаружить в них черты вавилонских, хеттских, финикийских богов.

Особенно очевидны следы восточного происхождения в такой богине, как Афродита. Не случайно ее земным уделом стал остров Кипр, заселенный финикийцами, географически близкий к сирийско-палестинскому побережью, где почитались Астарта и Адонис, Атаргитис и другие богини любви. Такие черты Афродиты, как страстность, изнеженность, бесспорно восходят к ее восточным предшественницам. Чуждым богом для греков-современников Гомера был и Аполлон. Недаром, согласно мифам, в конфликте между ахейцами и троянцами он выступал на стороне последних. Восточное происхождение Аполлона явствует из сходства его культовых статуэток с изображением бога-воителя в сирийско-палестинском регионе. Но в образ этого пришельца с Востока, бесспорно, вошли черты местного племенного бога-волка. Гермес был первоначально божеством догреческого населения Балканского полуострова и западного побережья Малой Азии – пеласгов.

Помимо влияния других, более древних, религий на формировании образов олимпийских богов сказались также особенности общественно-политической истории Греции. Зависимость облика того или иного бога от общественно-экономического бытия наиболее очевидна на примере таких богов, как Аполлон и Дионис. Аполлон в гомеровской религии – страж созданного богами порядка в природе и человеческом коллективе, охранитель достигнутого аристократией господствующего положения в обществе, покровитель меры во всем, в том числе и в искусстве. Напротив, Дионис – бог вина, освобождающего от скованности и общепринятых правил, бог буйного веселья, дарующий радость тем, кто был ее лишен, и прежде всего людям физического труда, бог крестьянства гористой Греции, где землями, пригодными для землепашества, обладали одни аристократы, а на мелких неудобных участках можно было разводить оливы и виноград, бог-страдалец, рожденный смертной женщиной и испытавший уже в младенчестве муки, погибший в муках, чтобы возродиться в человеке.

Родственные отношения между богами, обрисовываемые мифом, могли объясняться не только их общим происхождением и совместным вхождением в греческий пантеон, но и близостью социальных функций. Аполлон и Артемида, считавшиеся единоутробными близнецами, объединены присущей аристократии воинственностью. Война и охота (в период утраты последней хозяйственного значения) были привилегией аристократов.

Об олимпийских богах мы узнаем от эпических поэтов, авторов гимнов о богах, историков, драматургов, систематизаторов мифов (мифографов): образы богов и богинь переплавляются в горниле творческих талантов и приобретают черты господствовавшие в разные эпохи древнего мира философских представлений. Зевс Гомера – это далеко не то же самое, что Зевс Гесиода, Пиндара, Геродота, не говоря уже о Зевсе Платона, сознательно стремившегося к философской модернизации образов олимпийцев. Таким образом, неизменность и разграниченность функций богов не более чем фикция.

 

 

31.

 

Первоначально под Италией понимался лишь юг полуострова, изобилующий богатыми пастбищами. Это название возникло от слова «Vitulus» — теленок, бычок. Отсюда название Vitalia, или Italia,— дословно «Страна телят». Естественная северная граница Италии — Альпийские горы. С востока Италия омывается Адриатическим, с юга — Ионическим, а с запада — Тирренским и Лигурийским морями. Береговая линия мало изрезана, но на Тирренском и Ионийском побережьях достаточно глубоких бухт, что способствовало развитию мореплавания. Площадь свыше 300 000 кв. км.

В первой половине I тысячелетия до н. э. климат Италии был более влажным и прохладным. Северные районы находились в зоне умеренного климата. На остальной части Италии, лежащей в субтропиках, преобладал теплый, мягкий климат. На засушливом теперь юге выпадали осадки. Ненастье было редкостью, небо почти всегда было голубым и ясным, а море — теплым. Условия для развития цивилизации были одними из лучших не территории средиземья.

Древняя Италия обладала значительными водными ресурсами. Крупнейшей водной артерией была река Падуе, имевшая ряд судоходных притоков: Большая и Малая Дурия, Тицин — слева, а справа Требия и Парма. Падуе впадает в Адриатическое море, разветвляясь на рукава. В Адриатику несли свои воды и другие реки Восточного побережья — Рубикон, Метавр, Ауфид. На запад, впадая в Тирренское море, текли Арно, Тибр, Лирис и Вольтурн. При таянии снегов в горах даже небольшие речки широко разливались, заболачивая местность. Тосканские (близ устья Арно) и Помптинские болота в низовье Тибра в древности считались непроходимыми. В Северной и Средней Италии много озер: в Альпах — Вербан (совр. Лаго Маджоре), Бенак (Гарда), в Этрурии — Тразименское, в Лации — Регильское, Альбанское, в Сам-нии — Фуцинское.

Полезных ископаемых в древней Италии было известно немного; в Альпах — медь и золото, в Этрурии — железо, медь, олово и сланцы, на острове Ильва — железо, в Брут-тии — железо, медь и серебро, в Апеннинах — строительный камень и мрамор. Богатством была соль, которая издревле добывалась в устье Тибра. В разных местах имелась глина, особенно высокого качества — в Кампании.

Разнообразно и богато была представлена растительность в древней Италии. Крутые Альпийские горы на высоте до 1700 м покрывали хвойные деревья — сосна, пихта, ель. Ниже их сменяли широколиственные породы — бук, дуб, благородный каштай. В Средней Италии они смешивались с вечнозелеными кипарисами, пиниями, олеандрами, а на склонах Апеннин росли мирты и лавры. Для Южной Италии характерна вечнозеленая растительность. С глубокой древности в Италии произрастали яблони, грушевые деревья, виноград; в средней и южной части полуострова щедро плодоносили оливковые и гранатовые деревья, миндаль. Из злаков культивировали ячмень, пшенипу, полбу, просо. Древние римляне сеяли лен, выращивали бобовые и огородные культуры.

 

В разных частях Апеннинского полуострова обнаружены следы палеолита: в Южной Италии в гроте Романелли найден набор орудий из камня — топоры, кремневые наконечники стрел, скребла; в Лации — каменные скребла и лезвия, а также черепа неандертальского типа; в горах Лигурии — пещеры с живописью древнекаменного века. Основным занятием человека в то время были собирательство, охота и рыболовство. Повсеместно в Италии и на островах сохранились памятники неолита, свидетельствующие о том, что люди с течением времени покинули пещеры и перешли к жизни в хижинах и к занятию скотоводством.

С III тысячелетия до н. э. в Италии известна медь, которая применялась наряду с камнем. Этот период халколита, или энеолита, характеризуется значительным развитием скотоводства и связями с центрами Эгейской Греции и с Испанией.

Во II тысячелетии до н. э. в Италии началось распространение бронзы. На севере бронзовые предметы находят в остатках окруженных частоколами поселений, так называемых террамар. Обитатели этих поселений жили в хижинах, иногда поставленных на сваях в заводях рек и озер. На месте этих поселений сохранились холмы с остатками пищи, утвари и орудий труда.

Жители террамар пользовались бронзовыми топорами, шильями и копьями, разводили рогатый скот и свиней. Находки зерен пшеницы и бобов, а также изображения плуга, обнаруженные на альпийских скалах, свидетельствуют о возникновении здесь земледелия.

Для культуры террамар характерен погребальный обряд сожжения. Пепел умерших хоронили в глиняных урнах. Некрополи находились рядом с поселениями. Захоронения однообразны, с бедным заупокойным инвентарем, что соответствует имущественному и социальному равенству эпохи родового строя.

В Средней и Южной Италии одновременно с культурой террамар развилась другая культура бронзового века — так называемая Апеннинская, тесно связанная с Эгеидой. Влияние эгейского мира прослеживается в Лации, где обнаружены осушительные сооружения и циклопические постройки, и в других районах, богатых остатками расписной керамики, подобной микенской. У носителей Апеннинской культуры преобладал обряд трупоположения.

С конца II — начала I тысячелетия до н. э. Италия вступает в железный век. Несмотря на распространение железа по всему Апеннинскому полуострову в начале I тысячелетия до н. э., интенсивность его применения в разных районах Италии была различной. Быстрее развивались те области, которые находились близ месторождений железа (Этрурия, Умбрия, Бруттий). Распространение железных орудий имело громадное значение. .Плуг с железным лемехом позволил расширить пашню и увеличить площадь лугов, что способствовало развитию не только земледелия, но и скотоводства. Рост производства обусловил расширение обмена. В Этрурии и Умбрии найдены изделия из прибалтийского янтаря. Южная Италия и Сицилия были связаны со странами Восточного Средиземноморья. Об этом свидетельствуют остатки привозной и местной керамики, подражающей микенским образцам. Поселения постепенно превращаются в города. Согласно традиции, в Нации их насчитывалось 30, включая Рим. Входили в союз во главе с Альбой-Лонгой. Усложняется социальная жизнь. Рвутся родовые связи. В некрополях Болоньи, Вей, Цере, Эсте, Та-рента обнаружены ритуальные захоронения рабов; в Эсте найден бронзовый сосуд с изображением воинов и пленников со связанными руками.

Основную массу населения Италии в I тысячелетии до н. э. составляли различные племена, говорившие на индоевропейских языках (италики). Позже расселяются иллирийцы и греки. В середине I тысячелетия до н. э. в Падан-ской равнине обосновались кельты (галлы). С IX в. до н. э. финикийцы стали проникать на остров Сардинию. В VI в. до н. э. западная часть Сицилии подверглась финикийской колонизации; фактории карфагенян стали появляться на Тирренском побережье Италии. Почти одновременно с греками на Апеннинском полуострове расселяются этруски. От этрусков сохранилось много памятников материальной культуры: некрополи, остатки городов, строений, утвари, произведений изобразительного искусства, а также около 10 000 надписей.

Этническая карта Италии середины I тысячелетия до н. э. чрезвычайно пестра, но к этому времени уже обозначились племенные территории. На крайнем северо-западе обитали лигуры, в долине По с V в. до н. э. обосновались кельты, которых римляне называли галлами; этот район получил название Галлии Цизальпинской. В Средней Италии выделилась область этрусков — Этрурия, умбры занимали Умбрию, пицены — Пицен. Лаций был заселен латинами; его окружали земли сабинов, эквов, герников и вольсков, говоривших на италийских языках. Самний заселяли самниты и близкие им сабелльские племена марсов, марруцинов. Население Кампании произошло от смешения осков с остатками родственных латинам авзонов. В Южной Италии — Лукании и Бруттии — кроме греков жили племена оскского корня; в Апулии и Калабрии — япиги, родственные иллирийцам.

Племена древней Италии стояли на разных уровнях социально-экономического, политического и культурного развития. К I в. до н. э. в результате завоевания Италии Римом и ее романизации из всех разнородных компонентов сложилась единая италийская народность. Господствующим языком сделался латинский, вытеснивший все другие языки и диалекты настолько, что этрусский и лигу-рийский языки были забыты полностью. 3. Колонизация Италии и Сицилии греками в VIII—VI вв. В становлении и развитии рабовладельческой цивилизации на территории Италии большую роль сыграли колонизовавшие Южную Италию и Сицилию греки. Первые поселения греков в Сицилии, на Липарских островах и, возможно, в Кампании относятся еще к микенскому периоду (вторая половина II тысячелетия), однако особой интенсивности освоение благодатных мест достигло ко времени так называемой Великой греческой колонизации VIII—VI вв. до н. э.

Греческие города, как правило, располагались на морском побережье, с удобной гаванью в плодородной местности и с момента основания были самостоятельными полисами со своей администрацией, собственным экономическим бытом, политическими интересами, своей судьбой. Вместе с тем они находились в тесных экономических и культурных связях с метрополией, получая оттуда военную помощь, новые партии колонистов, ремесленную продукцию. Колонии обычно копировали политический строй своей метрополии, поддерживали постоянные культурные контакты. Южные области Италии с начала 1 тысячелетия до н. э. населяли жившие в условиях примитивного быта воинственные племена осков, луканов, япигов и бруттиев, Сицилию — племена сиканов, элимов и сику-лов. Характер отношений греков с местным населением менялся с течением времени. В VIII—VII вв. до н. э. греческие колонии и местные племена находились в натянутых отношениях, сосуществовали, не устанавливая еще постоянных контактов. Однако по мере укрепления греческих городов греки начинают проникать во внутренние области, подчиняют своему экономическому и культурному влиянию некоторые местные племена, которые, в свою очередь, начинают перенимать эллинские производственные навыки и формы жизни. Известная стабилизация отношений с местным населением и его некоторая эллинизация наряду с благоприятной общей социально-экономической и политической ситуацией в Центральном Средиземноморье способствовали бурному социально-экономическому и культурному развитию города.

В основанных на новых местах полисах Великой Греции, естественно, не могло быть прочных родовых традиций, сильных родовых учреждений, тем не менее формирование социальной и классовой структуры проходило в напряженной внутренней борьбе различных прослоек. Организация интенсивного производства, сельского хозяйства требовала рабочих рук, которые обеспечивались ростом -числа рабов, привлечением к труду местного. порабощенного или зависимого населения. Наличие в социальной структуре порабощенного местного населения придавало общественным отношениям в греческих полисах особый характер. Свободные граждане, в свою очередь, принадлежали к нескольким прослойкам: аристократия, восходящая к знати метрополии, крупные землевладельцы, собственники ремесленных мастерских, торговых кораблей из предприимчивых колонистов, которые составили господствующий класс рабовладельцев. Основная масса свободных граждан, однако, трудилась на мелких парцеллах, в ремесленных мастерских, была занята в розничной торговле и составляла особый класс населения. Между аристократией, демократически настроенными свободными бедняками и порабощенным местным населением шла постоянная социально-политическая борьба. В первый период существования греческих колоний в VIII—VII- зв. до н. э. во многих из них установилось господство олигархии, представлявшей интересы знати и новой аристократии рабовладельцев и землевладельцев. Стоявшая у власти олигархия в своих интересах провела запись действующих правовых норм. Сохранились свидетельства об именах законодателей Залевка в Локрах и Харонда в Кампании, которые произвели кодификацию действующего права и законы которых отличались большой суровостью по охране возникающей частной собственности. Кодификация действующего права — показатель довольно высокого уровня социально-политического развития , формирования в полисах Великой Греции классового общества и государственного аппарата.

Экономическое укрепление полисов привело к возрастанию влияния демократически настроенных прослоек населения, к росту социальной напряженности. В результате острых социальных столкновений во многих городах Великой Греции олигархический строй уничтожается, а власть захватывают тираны, выступающие в качестве представителей более широких демократических кругов. Их режимы оказались недолговечными и на смену им при слабости демократических группировок, как правило, вновь приходила олигархия.

Одним из крупнейших, если не самым крупным государственным образованием Южной Италии был Тарент. Расположенный в глубине обширного залива с прекрасной, хорошо защищенной гаванью, Тарент располагал большой и плодородной территорией, захваченной у местных племен мессапов. Для Тарента характерно комплексное развитие его экономики: сельского хозяйства, ремесла и торговли. Тарентинцы хорошо освоили плодородные земли окрестностей. В городе процветало хлебопашество, особенно культура пшеницы; широкая популярность тарентинских вин — свидетельство хорошо организованного виноградарства; одной из важных отраслей было оливководство. В Таренте довольно устойчивыми были демократические традиции, а демократическое правление, сменившее олигархический режим VII—VI вв., с небольшими перерывами держалось вплоть до римского завоевания (III в. до н. э.). Как и в других греческих городах, в Таренте велась напряженная социально-политическая борьба, в процессе которой к власти приходили тираны. Наиболее известным из тарентских тиранов был философ Архит (IV р. до н. э.), покровительствующий ремеслу и торговле, при нем Тарент достиг наибольшего расцвета.

Существование греческих полисов на юге Италии и в Сицилии играло большую роль в общем социально-экономическом и политическом развитии Италии. Передовые формы экономики, рабовладельческих отношений, полисный строй способствовали процессу исторического развития местных италийских племен, приводили к более быстрому разложению родовых отношений и к формированию рабовладельческого общества и государственной организации.

<!--[if !supportLists]-->1. <!--[endif]-->Предание об основании Рима.

В Альба-Лонге царствовал некогда добродушный Нумитор; он был свергнут злым своим братом Амулием. Последний велел дочь Нумитора, Рею Сильвию, посвятить в весталки, чтобы от нее не было никакого потомства. Но Рея Сильвия от Марса, бога войны, родила двух близнецов, Ромула и Рема. Амулий велел Рею Сильвию похоронить живую, как это делали с провинившимися весталками, а детей ее бросить в Тибр. Разлившаяся река отнесла корзину с детьми к подошве Палатинского холма, где нашел их пастух и воспитал вместо своих сыновей. Когда мальчики выросли, они узнали о своем происхождении, убили Амулия и возвратили престол своему деду Нумитору. Но, полюбив беспокойный, воинственный образ жизни, братья не остались у деда; вместе с товарищами своими, молодыми пастухами, они удалились на Палатинский холм, где некогда нашел их пастух, и решили построить здесь собственный город. Тут они заспорили, чьим именем его назвать; во время спора Ромул убил Рема и назвал город своим именем,— Рим по-латыни— Рома. При основании Ромул запряг в плуг белого вола и белую корову и провел четырехугольную борозду, которая обозначила место городских рва и вала; там, где предполагалось поставить ворота, он приподнимал плуг.

Чтоб увеличить свой город, Ромул охотно принимал к себе беглецов и изгнанников из латинских и этрусских городов и начал заселять ими прочие холмы. Рим сначала представлял только группы бедных хижин, сделанных из глины и покрытых камышом или соломой. Скоро он начал обогащаться удачными войнами и набегами на соседние народы, после которых римляне возвращались с награбленной добычей. Чтобы достать себе жен, они похищали у соседей девушек. Предание рассказывает, что однажды Ромул устроил военные игры и пригласил соседей с женами и дочерьми, но во время игр римляне бросились на гостей и отняли у них женщин. Большая часть гостей была из племени сабинян, и потому происшествие это известно под названием Похищение сабинянок. Оскорбленные мужья и отцы потом пришли с войском, но похищенные женщины уже привыкли к своим римским мужьям и убедили обе стороны помириться; после чего сабиняне, пришедшие под начальством своего царя Тита Тация, поселились подле римлян на холме Квиринал. Спустя несколько лет Тит Таций был убит и обе общины, римская и сабинская, соединились в одну под управлением Ромула; с того времени, по словам предания, граждане приняли название квиритов. (Это имя производят или от города Кур, из которого пришли сабинские переселенцы, или от сабинского quiris — копье.)

Ромул старался окружить себя знаками царского величия. Так, по примеру соседних этрусских царей, когда он являлся народу, то впереди него шли двенадцать ликторов, и каждый нес связку прутьев с вложенной в них секирой: по знаку царя они немедленно наказывали провинившихся. Далее Ромул учредил совет старейшин, или сенат, из ста членов и постоянную конницу из трехсот всадников (celeres); остальные римляне составляли пешее войско (pedites). О смерти Ромула рассказывают следующую легенду. Однажды он делал смотр войску. Вдруг поднялась сильная буря и произвела смятение, а когда буря улеглась, царя уже не было. Народ пришел в беспокойство, подозревая сенаторов в убийстве царя, тогда один из сенаторов объявил, что он видел Ромула восходящим на небо. Римляне причислили его к своим богам под именем Квирина.

32.

Расширение власти Рима, вводя в него все новые элементы, создавало в населении два слоя — господствующий и подвластный. Такой дуализм представляется нам уже в древнейшем, доисторическом Риме, проявляясь в антагонизме между патрициями и плебеями. Борьба между патрициями и плебеями есть факт, господствующий над историей государственного устройства, социального быта и законодательства древнего Рима, и потому вопрос о их происхождении всегда привлекал к себе особенное внимание исследователей. Уже древность дала нам два разных ответа на этот вопрос. Ливий производит патрициев от patres, то есть сенаторов, и считает их потомками первых ста сенаторов, назначенных Ромулом; Дионисий, знакомый из истории греческих городов с ролью знатных родов, предполагает существование таких родов искони и в Риме. Из свидетельства Ливия видно, что в эпоху Р. историографии уже утратилось ясное представление о характере древнего патрициата, но оно до некоторой степени сохранилось у юристов, у которых (Гай) встречается определение: plebs gentem non habet (плебеи не имеют рода, то есть родового быта или строя). Следовательно, главный признак патрициата — его родовой строй. В чём он заключался, об этом мы имеем лишь поздние и отрывочные известия (напр. у Цицерона), из которых, однако, ясно, что главный признак родового строя в Риме, как и в Греции — сакральная связь между родичами, принадлежность их к особому религиозному культу, вероятно в связи с поклонением предкам; к этому относится и существование родовой могилы на участке, принадлежащем роду. Все родичи носят одно общее имя (nomen gentilicium), которое сохраняется, хотя бы род разделился на ветви (Cornelii Rufi и Cornelii Scipiones). Что у рода в древности было родовое имущество, об этом можно судить по позднейшему наследственному праву; о существовании у родичей общих сходок, на которых принимались обязательные для всех меры, говорит известие Цицерона, что после измены одного из Манлиев, этот род запретил называть его именем кого либо из родичей. Достоверный и важный признак патрицианства составляет существование у каждого рода клиентов, то есть послушных людей, носящих то же самое родовое имя; принимающих участие в родовом культе и имеющих право на место в родовой могиле. По одному единичному известию Ливия о Клавдиях можно думать, что патриции наделяли клиентов участками земли; вне сомнения, что патриции помогали им на суде, откуда и позднейшее специальное значение слова клиент, и что со своей стороны клиенты, по аналогии с вассалами средних веков, оказывали патрону денежную помощь в известных, определенных обычаем случаях — выкупали его из плена и из неоплатных долгов. Вне этой тесной связи патрициев с клиентами стояли плебеи; вследствие этого между патрициями и плебеями не было connubium, то есть браки между ними не считались законными. Существовало ли между ними правовое разобщение и другого рода, как думал Нибур — труднее сказать; напр., были браки посредством confarreatio (обряда приобщения жениха и невесты зернами полбы) патрицианской формой, а брак посредством coemptio (обряда мнимой купли) — плебейской формой? Профессор моск. унив. Крюков в 40-х годах (написавший свое исследование по-немецки, под именем «Pellegrino») предполагал даже религиозное различие между патрициями и плебеями. Было время, когда плебеи стояли и вне политической организации патрициев, то есть не были полноправными Р. гражданами. Только законом Лициния и Секстия, в 367 г. до н. э., одно из консульских мест было предоставлено плебеям. Что плебеи сначала не допускались в сенат, это можно заключить из формулы обращения председательствующего магистрата к сенаторам — patres conscripti, то есть собственно patres et conscripti или «патриции и внесенные в список». Не участвовали плебеи и в избрании интеррекса. Что плебеи не входили в состав древнейшего народного собрания, Нибур выводил из того, что плебеи не были приписаны к куриям (другого мнения держится Моммзен). Это подтверждается тем, что на ряду с народным собранием по куриям (comitia curiata) появляется позднее другое — по военным сотням (comitia centuriala), в которых граждане распределялись на основании имущественного ценза, а затем и третье, чисто плебейское (comitia tributa), по трибам или волостям, на которые была разделена Р. территория.

Нибур предполагал также, что плебеи стояли вне экономической организации древнего Рима, так как были лишены права пользоваться общественной землей — ager publicus (см. далее). На этом полном разобщении и дуализме патрициев и плебеев основана и теория Нибура о происхождении плебеев: он видел в патрициях коренных обитателей древнейшего Рима, сложившегося на 7 холмах из синойкизма, то есть добровольного слияния двух возникших там общин, латинской и сабинской, а в плебеях — плод первого расширения Рима, то есть землевладельцев соседних с Римом общин, силой оружия к нему присоединённых или добровольно туда переселившихся. Как бы то ни было, борьба плебеев с патрициями на политической, юридической и экономической почве составляет внутреннюю историю Рима; но так как она сильно отразилась на истории Р. магистратуры и народного собрания, то её удобнее рассмотреть в связи с этими вопросами. Критическим моментом борьбы является относимый к 493 г. уход плебеев на священную гору (mons sacer) в окрестностях Рима, с намерением там поселиться; последним звеном борьбы является сецессия, по счету третья, улаженная законом диктатора Гортензия в 287 г. до н. э. Её результатом является политическая равноправность плебеев, выразившаяся в уравнении плебисцита с законом, т. е, в праве плебейского народного собрания издавать постановления, имеющие силу общего закона и обязательные, поэтому, и для патрициев. Ещё раньше плебеям было предоставлено право занимать все магистратуры, а также и жреческие должности (lex Ogulvia, 302 г. до н. э.), кроме некоторых, не имевших политического значения. В области гражданских отношений равноправность плебеев с патрициями была обеспечена законом трибуна Канулея, установившего ещё в 445 г. до н. э. connubium между обоими сословиями. Экономическая борьба рано утрачивает в Риме чисто сословный характер, вследствие возникновения плебейской аристократии, солидарной с патрициями. Закон Гортензия, заключая собой борьбу плебеев с патрициями, совпадает с окончанием завоевания Италии Римом, вызывающим новый дуализм, а именно римских граждан и союзников.

Этот дуализм сначала не был сопряжен с какой-либо рознью: союзники не искали более тесного сближения, довольствуясь выгодами, которые им предоставлял союз с Римом; купцы их теперь могли, под охраной Рима, свободно торговать во всем мире, а воины — приобретать в войнах Рима земли и добычу. Но это постепенно изменялось. При единодержавии Р. его власть давала себя все тяжелее чувствовать союзникам, а когда, со времени Гракхов, в Р. наступила эпоха раздачи земель и хлеба, и народных увеселений (panem et circenses), право римского гражданства стало приманкой для союзников. После того как попытки римских трибунов (К. Гракха и Ливия Друза) удовлетворить их желание оказались тщетны, союзники взялись в 88 г. за оружие. Видя опасность, римляне поспешили, законом Юлия, разделить союзников и дать гражданство тем из них кто ещё не восстал (этруски); но самнитяне и горцы южной Италии успели вооружиться и в двухлетней кровопролитной войне бились с Римом уже не за право гражданства, а за свою независимость. Как глубоко, однако, политическая идея Рима — федерация городов, под властью общего для всех граждан города — укоренилась в умах италиков, видно из того, что союзники вздумали создать в южной Италии новый Рим и избрали для этого городок Корфиниум, переименованный в Италию: его форум должен был служить общим форумом, сенат — общим сенатом, а консулы и преторы (по числу римских) — общими верховными магистратами. Рим был принужден призвать под знамена все свои силы, поставить во главе их лучших своих полководцев, Мария и Суллу — и все-таки окончить уступкой. Законом Плаутия и Папирия было предоставлено римское гражданство всем, кто положит оружие в течете 60 дней. Италики — за исключением части самнитян, продолжавших сопротивляться до их истребления — вошли в состав Рима, но с этого же времени начинается падение опустошенной Италии. Дуализм между римлянами и латинянами или союзниками в Италии исчез (за исключением обитателей Галлии транспаданской, получивших гражданство лишь от Юлия Цезаря в 49 г.); но в римской державе, вследствие завоеваний, уже раскрылся другой дуализм. Римская Италия была окружена провинциями, и рознь между римлянами и провинциалами (перегринами) была много глубже, чем между римлянами и латинянами. Тем не менее этот дуализм стал постепенно сглаживаться и погас без того страшного потрясения, каким была союзническая война. Произошло это оттого, что над римлянами и перегринами водворилась общая государственная власть.

Процесс сближения происходил двумя путями: императоры давали право гражданства отдельным лицам или категориям лиц (так, Цезарь дал гражданство всем врачам и преподавателям наук в Риме; декретами последующих императоров право гражданства давалось как привилегия для поощрения постройки домов и кораблей, для богатых детьми браков и т. п.), или же гражданство предоставлялось целым городам и областям. Важную роль при этом играло (фиктивное) латинство. Когда италийские латиняне слились с римлянами, последние стали предоставлять в Галлии некоторым городам право бывших латинских колоний. Латинство стало, таким образом, переходной ступенью к римскому гражданству; в этом смысле Веспасиан предоставил всей Испании латинское право. Наконец, Каракалла дал всем свободным людям империи право римского гражданства; in orbe romano qui sunt, cives romani effecti sunt. Не следует, однако, преувеличивать политическое значение этой меры: когда провинция поднималась до уровня Рима, Италия обращалась в провинцию. Её привилегии — свобода от поземельной подати и от воинской повинности — исчезли; самоуправление её городов было подчинено, как и в провинции, императорской бюрократии. Верховная власть римских граждан перешла к римскому императору, римский гражданин из господина стад подданным, подобно провинциалу. В римской империи сохранился лишь один дуализм, но не исключительно римский — между господином и рабом.

[править] Формирование республики и империи

Императорская власть, завершающая собой политическое развитие Рима, не была для него чужим элементом; она коренится в его первоначальной организации. Полибий, хорошо познакомившийся в доме Сципиона с устройством Рима, определил это устройство как правление смешанное из монархии, аристократии и демократии, разумея под этим взаимодействие магистратуры, сената и народного собрания. Все эти три элемента восходят в Риме к эпохе доисторической, когда им управляли цари. Царский период недоступен непосредственному историческому исследованию, но царская власть так сильно повлияла на римские учреждения, что может быть изучаема в своём отражении. До позднейшего времени сохранились в Риме две должности, состоявшие в теснейшей связи с царской властью: rex sacrificulus, приносивший в республиканскую эпоху те жертвоприношения, которые лежали на обязанности царя, и interrex, избиравшийся патрицианскими сенаторами, из их среды, когда, вследствие случайного бедствия, прерывалась преемственность власти и не было официального лица, под председательством которого могло бы состояться избрание новых верховных магистратов. Помимо этого царская власть сохранилась в атрибутах и в самом характере той магистратуры, которой были заменены цари. Консулы — не что иное, как обладатели раздвоенной и сокращенной до пределов одного года царской власти: regio imperio duo sunto, говорит Цицерон в своём сочинении о государстве (De republica). Символом «империума» служили розги и топоры ликторов, перешедших от царя к консулу: это — власть приказывать, наказывать и казнить. Характерно для народа, добившегося владычества над миром, что, изгнав царя, он сохранил его власть не как исполнительную власть, в смысле теоретиков XVIII века, а как власть распорядительную, правительствующую, ограничив её краткосрочностью и коллегиальностью; вскоре римляне стали даже, в случае нужды, усиливать её временной отменой коллегиальности (диктатура). Дальнейшая история государственной организации Рима заключается в ограничении и дроблении магистратуры и в развитии, ей в ущерб, власти сената и народного собрания.

Так, к самому началу республиканской истории относится закон Валерия Попликолы de provocatione, воспрещавший магистрату сечь и казнить гражданина (вне военной службы) помимо провокации осужденного к народному собранию. Главные перемены в положении и составе Р. магистратуры произошли под влиянием борьбы плебеев с патрициями, Здесь на первом месте стоит возникновение плебейского трибуната (tribuni plebis) — их сначала было 2, под конец 10, — относимое традицией к уходу плебеев на священную гору: это была особая плебейская магистратура, на ряду с патрицианской и в противодействие ей. Сословный дуализм был таким образом внесен в самую магистратуру. Р. трибунат сыграл такую выдающуюся роль в Р. истории и стяжал себе такую всемирную известность, что его название и понятие проникли в представления цивилизованных народов даже глубже, чем консульство. В Р. истории трибунат является самым оригинальным политическим учреждением; его историческое развитие знаменует собой рост и торжество плебса, а затем развитие и падение Р. демократии. Первоначальное положение трибунов было скромно и роль их незначительна. Их обязанность заключалась в заступничестве (auxilium ferre) за отдельных плебеев против суровости или несправедливости патрицианских магистратов, при наборе или на суде. Средство, предоставленное им для этого, состояли в праве приостановки консульского распоряжения (veto), а для осуществления или защиты этого права им была дана не власть (imperium) или материальная сила, а лишь оборонительное оружие — «неприкосновенность», по аналогии с другими священными, то есть посвященными божеству лицами и предметами (sacrosanctitas). Опираясь на этот крепчайший у римлян щит, трибуны скоро перешли в наступление, присваивая себе все более обширную роль. Из заступников за отдельных плебеев они стали вожаками и блюстителями интересов всего сословия, обвиняли и карали его врагов и проводили полезные для него законы; став во главе плебейских собраний, они поднимались вместе с ними, и когда плебейство отожествилось с Р. народом, трибуны стали магистратами народа. Когда-то они скромно сидели на своих скамейках у дверей сената, прислушиваясь к его прениям; под конец они получили право созывать сенат и проводить в нём свою политику. С их именем связаны все попытки к реформам; с ним же связано и развитие демагогии в Риме. Возникший из оппозиции против «империума», трибунат стал подножием для императора, совместившего в себе империум консула и potestas неприкосновенного трибуна. Плебеи, однако, не удовлетворились важными преимуществами, которые им доставил трибунат, и добивались участия в империуме. Интересным, но тёмным эпизодом на этом пути является децемвират (451 до н. э.). У Ливия целью децемвирата выставляется определение консульской власти точными законами, а затем указывается иная цель — составление письменных законов; у греческих историков, писавших о Риме, говорится об уравнении прав патрициев и плебеев (Дион Кассий) или о даровании им «общих законов» (Дионисий). Историческим результатом деятельности децемвиров является составление законов 12 таблицы. Но так как при децемвирах не было ни консулов, ни трибунов, и во втором децемвирате упоминаются плебеи, то Нибур полагал, что децемвират был установлен как постоянное общее правительственное учреждение, в состав которого должны были входить как патриции, так и плебеи, с отменой других сословных магистратов. Во всяком случае вслед за децемвиратом (445) произошла важная перемена в указанном Нибуром направлении: сенату было предоставлено право заменять консулов консулартрибунами, то есть военными трибунами (командирами легионов) с консульской властью, которых было больше 2 (3 и до 6) и в числе которых могли быть и плебеи. Фактически, впрочем, плебеи стали попадать в консулар-трибуны лишь с 400 г., то лишь до 395 г., а затем в 379 г. Тогда же и с той же целью было удвоено (с 2 до 4) число квесторов, то есть военных казначеев. Введение консулар-трибунов послужило, кроме того, поводом к созданию новой магистратуры, избиравшейся каждые пять лет — цензоров, обязанность которых, отделенная от консульской власти, заключалась в составлении списков граждан по имуществу (ценз) и списка сенаторов. Так как эта обязанность доставляла цензорам важный нравственный авторитет, то цензура, с течением времени, стала самой почетной магистратурой. Наконец, закон Лициния и Секстия (387—367) восстановил консульство как постоянную магистратуру, предоставив плебеям одно из консульских мест. При этом от консульства была отделена судебная функция, предоставленная особому должностному лицу — претору — и сначала недоступная плебею. При увеличении числа судебных дел, число преторов было удвоено; один из них (praetor urbanus) ведал дела граждан, другой (peregrinus) — дела союзников; с появлением провинций число преторов стало возрастать, пока не было определено Суллой в 10, а число квесторов — в 20. Вместе с тем плебеям были предоставлены, наподобие патрицианских (курульных) эдилов, две должности плебейских эдилов. В течение 30 лет по приобретении консульства плебеям стали доступны диктатура (356), цензура (351), наконец претура (337). Дальнейшее развитие Р. магистратуры совершалось уже под влиянием не сословной борьбы, а мирового положения, занятого Римом. По мере увеличения числа провинций римляне признали неудобным соответственно увеличивать число преторов (имевших право на место в сенате) и прибегли к пророгации, то есть к продлению на год власти консулов и преторов, с посылкой их в провинции в качестве проконсулов и пропреторов. На провинциальной почве власть этих должностных лиц стала совершенно иной. Проконсул не только заступает в провинции на место царя по отношению к «податным» Риму людям: он и по отношению к римским гражданам утрачивает характерные черты Р. магистратуры. В Риме консул ограничен властью товарища; провокация к народу и вето трибуна превратили его военный «империум» в гражданскую власть. В провинции власть проконсула единична, неограниченна и нераздельна. Он в одном лице военный командир, правитель, главный судья и в известном смысле законодатель, так как издает для провинций преторский эдикт, то есть устанавливает принципы, которым намерен следовать при отправлении правосудия. Так как ему поручена охрана провинции, а сенат далеко, то он может начать наступательную войну без ведома сената; так как, с целью содержания войска, ему предоставлены обширные полномочия для сбора с провинциалов необходимого провианта и фуража, то в его руках — разорение провинции или отдельных её городов. Уже дозволенные законом или обычаем поборы и подарки (aurum coronarium — золотой венок, подносимый городами) могут обогатить его; что же сказать о недозволенных? Однако, как ни велики были авторитет и роль Р. магистратуры, верховная власть в республиканскую эпоху принадлежала в Риме не ей, а сенату и Р. народу: формула S. P. Q. R. (Senatus populusque romanus) — символ этой власти. Оба эти учреждения не могли не выиграть от отмены царской власти. Из совещательного собрания при царях сенат становится правительствующим; этому в особенности содействует способ его составления по закону Овиния (время издания этого закона неизвестно), в силу которого бывшие магистраты не могли быть обойдены при составлении цензором списка сенаторов. Этим предотвращался антагонизм между магистратурой и сенатом. Консул и претор знали, что по окончании срока должности они станут членами сената. Этим определялся и сословный состав сената: сначала чисто патрицианское учреждение, он становится, с тех пор, как плебеи приобретают право на консульство и претуру, средоточием и органом новой аристократии — нобилитета, знати, происходящей от лиц, приобретших знатность, то есть известность (nosco), занятием курульной должности. Так как должности магистратов были избирательные, то сенат стал, в известном смысле, представительным собранием: он состоял из высших государственных деятелей Рима, обязанных своим возвышением голосованию народного собрания. Способом составления сената объясняется и политическая его опытность, та способность его правительствовать, которую посол царя Пирра метко характеризовал, сказав, что сенат показался ему собранием царей. Р. сенат представлял собой аристократическую корпорацию, принимавшую в себя все что выдвигалось на вершину политической жизни; в нём жила политическая традиция прошлого, поддерживаемая родовым преданием, но постоянно проверяемая личным опытом и знакомством с государственной практикой. Законодательным органом и обладателем верховной власти было народное собрание. Сенатское заключите (senatus consultum) никогда не имело силу закона (lex), принадлежавшую лишь постановлению народного собрания (комиций — собственно сходки). Сословный дуализм повлиял на организацию и историю комиций ещё сильнее, чем на сенат; им, а также консерватизмом Рима объясняется тот знаменательный факт, что в Риме было не одно, а три народных собрания: два чисто сословных и одно общее. Древнейшее из них — по куриям — было чисто патрицианским и вместе с патрициями утратило, с течением времени, всякое реальное значение: оно атрофировалось, перестало быть собранием граждан и превратилось в учреждение, присутствие должностных лиц — курионов, ведавшее лишь родовые дела: аррогацию (переход из рода в род), утверждение завещаний и т. п. До позднейшего времени оно сохранило только одну хотя и формальную, но важную в политическом отношении функцию — передачу избранному в комициях магистрату его власти, посредством lex curiata de imperio. Ещё во время гражданской войны между Помпеем и Цезарем невозможность соблюсти эту формальность повлекла за собой важные политические последствия. Второе народное собрание в Риме, центуриатное — по военным сотням — знаменует собой характерную воинственную организацию Рима: первоначальное тожество народа и войска. Центуриатное народное собрание — это не что иное, как войско, выстроившееся по сотням, чтобы ответить на вопрос командира, быть ли войне, или избрать ли такого-то в командиры на следующий год? Место в военном строю обусловливалось вооружением, а вооружение — имуществом. Сообразно с имуществом, римские граждане были разделены на 5 классов, не считая всадников, составлявших особый разряд из 18 сотен. Дошедшее до нас определение как имущественного ценза для каждого класса, так и числа сотен в каждом из них, традиция относить к временам Сервия Туллия, которому приписывается и самое учреждение центуриатного собрания, может быть не с большим основанием, чем постройка так называемой Сервиевой стены. Определение ценза деньгами указывает на более позднюю эпоху, чем время царей, так как ещё в раннюю республиканскую эпоху судебные пени определялись числом голов крупного или мелкого скота. Позднее центуриатного явилось народное собрание по трибам, в точности время и повод его возникновения нам неизвестны. Это — плебейское собрание, руководимое трибунами, тогда как центуриатным руководил курульный (патрицианский) магистрат, консул или претор. В виду поздних известий о трибуткомициях под председательством консулов и преторов, некоторые современные учёные пришли к мало вероятному предположению, что кроме общеизвестных плебейских трибуткомиций существовали ещё особые трибуткомиции с участием патрициев. В отношениях трибутного собрания к центуриатному проявляется зам

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.