Праздник тождества Христова в Церковных песнопениях

Листок первый.

К читателям. Как прекрасны наши церковные песнопения! Сколько в них вложено святыми песнописцами сердечного умиления, благоговения, иногда сокрушения, иногда восторженного чувства; сколько заключено глубокого уразумения великих Таин Божиих, сколько назидания, поучения и в тоже время — как много в них художественной красоты в выражениях, в самых оборотах речи! К сожалению, сии сокровища церковной поэзии или словесного церковного художества — не для всех и не всегда доступны. В храме Божием сии песнопения иногда невнятно поются, иногда спешно читаются, иногда вовсе опускаются. Кроме того, праздничные церковные песни положены уставом церковным не только в самые праздники, но и во дни предшествующие (предпразднество) и последующие (попразднство), когда не все могут присутствовать при Богослужении в церкви. Чтобы хотя немного познакомить наших читателей с художественной красотой наших Богослужебных песнопений, предлагаем их вниманию свод сих песнопений (по частям) на некоторые великие праздники, с кратким объяснением малопонятных выражений.

Время Рождества Христова. — Путешествие Пресвятой Девы Марии с Обручником Иосифом в Вифлеем. — Сомнение Иосифа и его уверение. — Славословия Сил Бесплотных. — Богоматерь у яслей Богомладенца.

«Августу единоначалъствующу на земли (когда Август один воцарился над всей землей), многоначалие человеков преста (прекратилось), и Тебе вочеловечшуся от Чистыя (когда Ты воплотился от Пречистой Девы), многобожие идолов упразднися (уничтожено)». Так устами вдохновенной инокини-отшельницы Кассии Святая Церковь изображает состояние всех народов земных во время Рождества Христова. «Под единем царством мирским гради быша, — и во едино владычество Божества языцы вероваша. Написашася (записаны были в перепись) людие повелением Кесаревым, — написахомся верныя именем Божества— Тебе (во имя Твое), Вочеловечшагося Бога нашего. Велия Твоя милость, Господи: слава Тебе!» (25 декабря). Трогательными чертами живописуется в церковных песнопениях путешествие Богоматери с Обручником Иосифом из Назарета в Вифлеем, душевные страдания праведного старца от помыслов сомнения, ответ Пресвятой Девы на его недоумения и его уверение. «К Вифлеему вознесемся мыслию, — приглашает нас Святая Церковь, — и усмотрим душевными очесы Деву, идущую родити в вертеп всех Господа и Бога нашего» (20). На пути в Вифлеем – «сия глаголет Иосиф к Деве: Марие, что дело сие, еже в Тебе зрю? Недоумею и удивляюся, и умом ужасаюся... Отай убо буди (тайно удались) от мене вскоре! Марие, что дело сие, еже в Тебе вижу?За честь — срамоту, за веселие — скорбь; вместо еже хвалитися, укоризну ми принесла ecu: ктому не терплю уже поношений человеческих, ибо от иерей в церкви Господней яко непорочну тя приях, и — что видимое?» (24, час I). Так мучился душой праведный Иосиф, так он если не словами, то в своих мыслях говорил Святой Деве. Что же чувствовала, что думала Она, Пренепорочная, видя его душевное томление?

Песнопения церковные так изображают Ее душевное состояние: «Егда Иосиф, Дево, печалию уязвляшеся к Вифлеему идя, вопияла ecu к нему: что, Мя зря непраздну, дряхлуеши и смущаешися, не ведый всяко, еже во Мне, страшного Таинства?»(24, час 9). «Не дряхлуй, Иосифе, зря Мою утробу: узриши бо Рождаемого от Мене, и возрадуешися, и яко Богу поклонишися» (22). «Прочее (Итак) отложи страх всяк, преславное познавая: Бог бо нисходит на землю милости ради, Его же раждаема узриши, как (Сам Он) благоизволи, и радости исполнився, поклонишися яко Зиждителю твоему, Егоже Ангели поют непрестанно и славословят со Отцом и Духом Святым2 (24, час 9). Успокоенный в своих сомнениях благодатным откровением Иосиф может уже и для нас быть достоверным свидетелем и провозвестником Тайны воплощения Сына Божия, и вот Святая Церковь воспевает: «Иосифе, рцы нам: како юже от святых (от Святая Святых, от Храма Иерусалимского) приял ecu Деву, непраздну приводиши в Вифлеем? — Аз, рече, Пророки (писания Пророков) испытах, и весть прием от Ангела, уверихся, яко Бога родит Мария несказанно, Емуже на поклонение волсви от востоков приидут, с дары честными служаще» (час 3).

Но вот и Вифлеем, вот вертеп, вот ясли... «Приходит Владыка в вертеп родитися яко человек — предусрящим, вернии, Деву чистую, воспевающе Ей радостно: радуйся мира радосте! Радуйся, Дево, Мати Христова!» (20). «Грядет Дева во град Вифлеем родити Сына Превечного Бога, спасающего мир от тления! — Родити Всесвятая идет! Небеса да веселятся, да играют (ликуют) человецы: во яслех — Жизнь! В вертепе — Богатый! Приходит ради множества милости» (23). «О чудесе Неизреченнаго! Безначальный начинается, и Бесплотный воплощается, вертеп приемлет Содержащаго всяческая!» (21). «Како малый Тя приемлет вертеп, миру Невместимого, Недомысленне (Непостижимый)! (24). Како же повиешися пеленами, одеваяй небо облаки» (20). «Како в выших Отцу соседяй (Со Отцом царствующий), в яслех безсловесных восхотев восклоняешися? Како неосязаемый в пеленах? Како везде Сый в вертепе!» (22). Пред сей великой тайной Христова смирения с благоговейным страхом преклоняются Ангелы: «видевше, Господи, еже в вертепе Твое снитие, чинове мысленнии (бесплотные воинства) страхом ужасошася и воспета, Христе, недомысленную (непостижимую) Твою милость» (29). «Предстояху ужасающеся чини Небеснии вертепу, и Рождество пречистое воспета немолчно: слава в вышних Богу рождшемуся (Неделя по Рождестве Христовом). Окружаху яко престол херувимский Ангелы ясли, вертеп бо — Небо зряху (вертеп был для них Небом), лежащу в нем Владыце (когда в вертепе возлежал Владыка), и слава в вышних Богу, вопыяху» (23).

Но всего трогательнее, всего умилительнее в церковных песнопениях изображается благодатная радость Самой Матери Божией, Ее святые материнские чувства, и в то же время Ее глубокое благоговение пред Новорожденным Сыном — Превечным Богом. «Младенца — Превечного Бога Всенепорочная зрящи, руками держащи и облобызающы часто, и радости исполняющися провещаваше: Боже вышний, Царю Невидимый! Како зрю Тя и не могу разумети таинства безмерныя нищеты Твоея?Вертеп бо малейший и сей чуждый, внутрь вмешает Тя... (24). Тя Младенца Пресовершенна зрю, в яслех возлежаща; не вем же тайны глубину несказанну: како и по Рождестве нетленна пребых (осталась девою), законы претедши естества (превыше законов природы)? Каковую убо хвалу Тебе принесу? Како прославлю Тя? Дева Отроковица вещаше (24). Что сие странное (небывалое) и величайшее чудо? Како понесу Тя, носящаго глаголом (словом) всяческая (весь мир)? — глаголаше Всечистая, Христа на дланех трепетно держащи (24). Престол небесный пламенеет, Тебе держай: како Аз понесу Тя, Сыне Мой?.. Чадо сладкое! како Тя Младенца зрю, и разумети не могу непостижимого Твоего ныне снисхождения! Пою дерэюаву Твою, покланяюся милосердию Твоему, егоже ради спасти мир пришел ecu (21). — Сына Божия Дева держащи в объятиях, материнскими облобызаньми целующи, вещаше:радуюся, держащи в недрех Сына Божия (21). — Носиши Адамов зрак (вид), во образе Божии сый Всесовершенный (будучи Богом совершенным), и хощеши руками держатися, рукою вся содержай силою Твоею... Како Тя пеленами повию яко Младенца? Како сосцами питаю Тя, всяческая Питающаго? Како Тя Сына Моего нареку, раба Твоя ныне сущи?.. Пою, благословлю Тя, подающаго миру велию милость! (24 и 28). — Солнце — Сыне! Како Тя скрыю пеленами? Како на Тебе без страха воззрю, на Негоже не смеют зрети многоочитии (Херувимы)? (30). Глаголаше Неискусобрачная: како Тя млеком воспитаю Питающаго вся, Сыне Мой, Творче Мой? Славлю Твое безмерное к человеком снисшествие, имже спасаеши мир погибающий! (24). Чадо сладчайшее! Како Тя сице держу. Держащаго рукою всю тварь и от руки работы (от рабства диаволу) сию свобождающаго? (23). Како пеленами повию Повивающаго всю землю мглою? (24)».

Так изображается Пренепорочная Матерь Дева у яслей — колыбели Своего Сына и Бога в наших церковных песнопениях. Созерцая дивное таинство Рождества во плоти Сына Божия, и праведный Иосиф благословлял Рождшагося Господа: «От Девы чистыя благоволивый родитися, Боже воплотивыйся, слава Тебе, слава Тебе, Иосиф вопияше» (26).

Обрезание Господне

Для чего Господь наш Иисус Христос в восьмой день по Рождестве Своем благоволил восприять плотию обрезание? Во-первых, —для того, чтобы исполнить закон, как потом Сам он сказал: «не приидох разорити Закон, но исполнити», — Он повиновался предписаниям Моисеева закона, дабы нас освободить от сего закона; во-вторых, для того, чтобы показать, что Он — не мечтанием, не привидением был человек, как говорили некоторые еретики, но был воистину человек по естеству, носил нашу человеческую плоть. Если Он не имел нашей плоти, то Кого же обрезал Иосиф? — вопрошает святой Ефрем Сирин. Но Он был воистину плоть, посему и обрезан был яко человек, и, еще будучи Младенцем, уже проливал Кровь Свою яко Сын Человеческий, и терпел болезни, и плакал от боли, как сие свойственно природе человеческой. В-третьих, Он обрезался для того, чтобы научить нас духовному обрезанию. Исполнив на Себе Закон Ветхий, Он дал нам Закон Новый. И как ветхозаветный человек обрезывался плотию, так новозаветный должен обрезывать, отсекать свои душевные страсти: ярость, гнев, зависть, гордыню, нечистоту и другие греховные пожелания. Он обрезан был в восьмой день, дабы подписать нам право на жизнь будущую, которая у церковных учителей именуется восьмым веком.

Надобно знать, что обрезание в Ветхом Завете было установлено как прообразование Крещения и очищения греха прародительского, хотя сей грех и не очищался обрезанием, потому что обрезание было только прообразованием истинного очищения, а не самым очищением, которое даровал нам Господь наш, когда пригвоздил грех на Кресте и вместо ветхозаветного обрезания установил новоблагодатное Крещение от воды и Духа Святаго. Обрезание было тогда как бы наказанием за первородный грех и знамением того, что обрезываемый младенец в беззакониях зачат и во грехах рожден, по слову Давидову. Господь наш был безгрешен, хотя Он и по всему стал подобен нам, человекам, но — кроме греха. Как медный змий, воздвигнутый Моисеем в пустыни, имел вид змия, но не имел яда змеиного, так и Христос был по всему человек истинный, но греху человеческому был непричастен и от безмужной Девы — Матери рожден был безсеменно. И, конечно, Ему безгрешному, Ему — Законодавцу, не было нужды терпеть болезнь обрезания ветхозаветного, но поелику Он пришел взять на Себя грехи всего мира, — посему Он, хотя и безгрешный, терпит обрезание как грешный. И более явил Владыка наш смирения в Своем обрезании, нежели в Своем Рождестве.

В Рождестве Он восприял на Себя образ человека, как говорит Апостол: «в подобии человечестем быв, и образом обретеся, как человек» (Флп. 2; 7); а в обрезании Он восприял на Себя образ грешника, как грешник претерпевая болезнь обрезания, за грехи установленную. И в чем не был Он виновен, за то страдал как виновный, по слову Давидову: «яже не восхищах, тогда воздаях» (Пс. 68; 5). Приемля обрезание, Он уже предначинал страдать за нас и вкушал уже ту чашу, которую потом имел испить до дна на Кресте, когда произнес: «совершишася!» Он уже проливает капли Крови, которая потом потечет потоками от всего Его Пречистого тела; еще во младенчестве начинает терпеть, как бы научаясь страданию, чтобы потом, когда станет возрастом муж совершенный, легко претерпеть лютейшие страдания, ибо к подвигам мужества должно приучать себя с детства.

Жизнь человеческая — это трудовой день, у нее свое утро — рождение, свой вечер — смерть. И вот, с раннего утра, от самых пелен Богочеловек Христос Иисус исходит на дело Свое, на труды и на делание Свое до того вечера, когда солнце померкнет и тьма будет по всей земли до часа девятого. Он скажет иудеям: «Отец Мой доселе делает, и Аз делаю» (Ин. 5; 17). Что же Он делает? — Спасение наше: «спасение содела посреде земли». А чтобы соделать спасение сие совершеннее, лучше, полнее, Он с раннего утра жизни, с пелен младенческих, берется за сие дело, начиная терпеть болезнь телесную, а вместе с тем и сердечно о нас болезнуя.

При обрезании Божественному Младенцу дано было имя Иисус. Сие имя принесено с неба Архангелом Гавриилом еще до Его зачатия и возвещено Пречистой Его Матери прежде, чем Она изрекла Архангелу: «се раба Господня: буди Мне по глаголу твоему»(Лк. 1; 38). Сие пресвятейшее имя Иисус дано Господу нашему как знамение нашего спасения, потому что слово Иисус значит Спаситель. Так объяснил сие имя Иосифу и Ангел, явившийся ему во сне: «наречеши, — сказал он, — имя Ему Иисус: Той бо спасет люди Своя от грех их» (Мф. 1; 21). И святой апостол Петр свидетельствует, «что несть инаго имене под небесем, данного в человецех, о немже подобает спастися нам», кроме имени Иисуса Христа. Сие спасительное имя Иисус прежде всех веков было предназначено в предвечном совете Пресвятыя Троицы, а ныне как бесценная жемчужина для искупления рода человеческого принесено из небесных сокровищниц, и чрез Иосифа стало всем известно. Сие имя как солнце озарило весь мир, по слову Пророка: «И возсияет вам боящимся имене Моего Солнце правды» (Мал. 4; 8), — как миро благовонное оно наполнило благоуханием всю вселенную, как сказано в Писании: «миро излиянное имя Твое» (Песн. 1; 2), — миро, не в сосуде заключенное, а излиянное, потому что пока миро хранится в сосуде, дотоле и благоухание его не слышно, а когда миро проливается, тогда его благоухание наполняет воздух. Неведома была сила имени Иисусова, пока оно сокрыто было в Предвечном совете Пресвятой Троицы, а когда оно с Небес излилось на землю, то всю вселенную наполнило благоуханием благодати, и всяк язык ныне исповедует, «яко Господь Иисус Христос во славу Бога Отца» (Флп. 2; 11).

Ныне открылась сила имени Иисусова, ибо дивное то имя Иисус удивило Ангелов, обрадовало людей, устрашило бесов; от сего имени трепещет ад, колеблется преисподняя, исчезает князь тьмы, падают идолы, разгоняется мрак идолопоклонства, сияет свет благочестия и просвещает всякого человека, грядущего в мире. Пред сим великим именем Иисус всякое колено преклоняется, и небесных, и земных, и преисподних. Сие святое имя есть сильнейшее оружие против врагов наших, как говорит святой Иоанн Лествичник: "Всегда именем Иисусовым бей супостатов; крепче сего оружия не найдешь ни на небе, ни на земле". О, как сладостно это имя сердцу, любящему Иисуса Христа! О, как вожделенно оно для того, кто ищет его! Иисус есть весь желание, весь сладость. О, как любезно сие имя рабу Иисусову! И в уме его Иисус, и на языке Иисус, во Иисуса он верует сердцем в правду, Иисуса исповедует устами во спасение. Ходит ли он, сидит ли, делает ли что — Иисус всегда пред его очами, Иисус для него все: и просвещение ума, и красота душ, здравие телу, веселие сердцу, и помощь в скорбях, и радость в печалях, и врачевство в болезнях, и отрада в бедах, и надежда спасения, и награда за любовь... Воистину сладок Он для тех, о ком сказано в псалмах: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33; 9). Вкусил апостол Петр и говорит: «Господи, к кому идем? Глаголы живота вечного имаши». Вкусили сей сладости страдальцы Христовы и взывали: «кто ны разлучит от любве Божия?» Скорбь ли или беда, или меч? — Ни смерть, ни живот не разлучит нас, потому что любовь крепка, яко смерть! — Но в каком сосуде желает быть сладчайшее имя Господа Иисуса? — Конечно в златом, чистом, как золото в горниле бед и скорбей искушенном. Потому-то Иисус и проливает Кровь Свою при самом наречении Ему имени, при обрезании; Он хочет, чтобы всякий, кто желает достойно носить имя Иисуса начертанным на его сердце, должен очистить свое сердце скорбями, болезнями, борьбою до крови против греха! О пресладкий и всещедрый Иисусе! Прославляем Твое Пресвятое имя, Спасителю наш! Молим Твою премногую благость, ради сего Пресвятого имени Твоего, ради бесценной Крови Твоей, за нас излиянной, ради Пренепорочныя Твоея Матери, излей на нас, грешных, богатую Твою милость, защити и огради нас отовсюду именем Твоим, запечатлей нас сим именем, чтобы и в будущей жизни мы оказались Твоими же, и со Ангелами вечно прославляли пречестное и великолепное имя Твое, Иисусе сладчайший!

(Из "Четии Минеи". Слово на 1 января)

Поиск по сайту: