Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Простец и благодатный старец



 

Вместо дорогих сукон преподобный Сергий носил сермяжную ткань из простой овечьей шерсти, да притом еще ветхую, которую, как негодную, другие отказывались носить. Большей частью такая одежда и сшита была его же святыми руками и отличалась от одежды его сподвижников разве тем, что вся была покрыта заплатами и, по прекрасному выражению святителя Платона, "вместо дорогих камней обильно украшалась каплями его пота". Эта одежда у него была одна и та же — и летом и зимой. "За Рай, который мы потеряли, — говаривал блаженный Сергий своим ученикам, — надобно теперь отложить одежды теплые; за грех мы некогда покрыты были одеждой, потерпим же теперь лишение одежды, чтобы облечься потом в нетленные ризы, будем изнурять плоть, чтобы получить нетленные венцы от Христа Бога".

Так думал, так учил, так и сам поступал смиренный игумен Сергий. Нередко случалось, что люди, которые, по пословице, встречают по одежке, увидев его, не хотели верить, что это был знаменитый игумен Сергий. Обыкновенно принимали его за какого-нибудь странника или одного из последних трудников его обители. По этому поводу блаженный Епифаний рассказывает один случай, прекрасно характеризующий смирение и кроткое, благостное устроение души преподобного Сергия.

Много слышал о нем один поселянин, простой земледелец, и пожелал видеть его. При входе в монастырскую ограду он стал спрашивать братию: где бы ему повидать их славного игумена? А преподобный в это время трудился на огороде, копая заступом землю под овощи.

— Подожди немного, пока он выйдет оттуда, — отвечали иноки пришельцу.

Нетерпеливый посетитель заглянул в огород через отверстие в заборе и увидел там смиренного старца в разодранной, ушитой заплатами одежде, трудившегося в поте лица над грядой. Простодушный поселянин не хотел поверить, что этот старичок был тот самый Сергий, которого он желал видеть. Он снова стал докучать братии, требуя, чтобы показали ему игумена.

— Я издалека пришел сюда, чтобы видеть его, у меня есть к нему важное дело, — говорил он.

— Мы уже указали тебе игумена, — говорили ему иноки, — если не веришь, что это он, то спроси его самого.

Тогда поселянин стал у калитки огородной, поджидая, пока выйдет старец. Преподобный вышел, и случившиеся тут иноки показали на него поселянину, говоря:

— Вот он самый, кого тебе нужно.

Но простец отвернулся от него в сторону и сказал:

— Я издалека пришел посмотреть на пророка, а вы мне показываете какого-то нищего! Напрасно же я трудился — шел сюда; я думал получить пользу душе своей в вашей честной обители, а вместо того встречаю только насмешки. Но я еще не дожил до такого безумия, чтобы почесть этого убогого старика за того знаменитого Сергия, о котором так много слышал я славных вещей!

Так рассуждал простец, в своем неведении смотревший на все только телесными очами, а не внутренними. Понятно, что братия оскорбилась за честь своего любимого игумена, и некоторые даже сказали преподобному.

— Только тебя не смеем обидеть, отче, а то гостя твоего мы выгнали бы вон из обители —такой он невежа! Да еще нас же укоряет, будто мы смеемся над ним!

Но человек Божий взглянул на них с удивлением:

— Нет, — сказал он, — за что выгонять его? Он не к вам пришел, а ко мне; не трогайте его, своими простодушными словами он не причинил мне никакого зла. Да если бы и погрешил он в чем-нибудь, то нам, духовным, подобает, по слову Апостола Христова, «исправляти таковых духом кротости» (Гал. 6; 1).

И не дожидаясь себе поклона от поселянина, угодник Божий сам подошел к нему и с великим смирением поклонился ему до земли. Потом поцеловал его, с любовью благословил и поблагодарил за то, что этот простец имеет о его убожестве надлежащее мнение. Так смиренномудрый радуется своему бесчестию и унижению столько же, сколько тщеславный приходит в восторг от почестей и похвал людских! Но и этого было мало. Преподобный взял гостя за руку, посадил рядом с собой за трапезу и сам стал угощать его. Простодушный поселянин, видя такое радушие старца, поверил ему печаль свою, что доселе ему не удалось видеть игумена Сергия.

— Не скорби, брате, — утешал его преподобный, — Бог так милостив к месту сему, что никто отсюда не уходит печальным. И тебе Он скоро покажет, кого ты ищешь.

И вот они еще продолжали беседу, как в обитель прибыл князь (может быть Радонежский), окруженный многочисленной свитой из бояр и рабов. Преподобный встал, чтобы встретить именитого гостя, а рабы князя, расчищая дорогу для своего господина, далеко оттолкнули поселянина и от своего князя, и от игумена. Между тем прибывший князь еще издали смиренно поклонился до земли угоднику Божию, который поцеловал его и благословил; затем оба они сели, а все бояре и братия почтительно стали вокруг них. Смущенный простец ходил около них, стараясь сквозь толпу рассмотреть, который был Сергий; он опять спросил одно из иноков:

— Кто же этот чернец, что сидит направо от князя?

Инок взглянул на него и с упреком сказал:

— Разве ты пришелец здесь, что не знаешь преподобного Сергия?"

Тогда только понял свое невежество поселянин и, укоряя себя, стал просить некоторых из братии, чтобы они попросили за него прощения у старца, которого он оскорбил своим невежеством. "Вот уж справедливо зовут нас, мужиков, невежами, — думал он. — Как будто я ослеп и не вижу с кем говорю!.. С какими же глазами покажусь я теперь святому старцу?" Так горевал простодушный гость, и, дождавшись, когда князь вышел из обители, он бросился к ногам преподобного, умоляя простить его невежество и неверие. Но смиренный игумен сказал ему:

— Не скорби, чадо; один ты справедливо рассудил обо мне; ведь они все ошибаются! — И он утешил его назидательным словом и отпустил его с благословением.

Но доброе сердце простого человека так было тронуто смирением и любовью великого подвижника, что он скоро опять пришел в обитель, чтобы уже никогда ее не оставлять: здесь он принял пострижение и, потрудившись несколько лет, с миром преставился к Богу.

 

Три дщери Премудрости

 

Много женщин и девиц носят достолюбезные имена святых мучениц: Веры, Надежды, Любви и мудрой матери их Софии; но многие ли знают дивную историю их страданий? А между тем эта история так глубоко трогательна и поучительна, что без слез ее, кажется, и читать нельзя. Вот краткое изложение этой истории.

При нечестивом царе Адриане жила в Риме благочестивая вдовица по имени София. Слово «София» значит «премудрость», и София была достойна своего имени: кроткая, целомудренная, она, по слову Апостола, была полна милосердия и плодов благих (Иак. 3; 17). У нее было три дочери, которым мудрая мать дала имена трех главных богословских добродетелей: Вера— 12-ти лет, Надежда — 10-ти и Любовь — 9-ти лет. Мать воспитывала дочерей в страхе Божием и учила тем добродетелям, коих имена они носили. С летами расцветала и девственная красота святых отроковиц; о них стали говорить по всему Риму, и молва дошла до слуха гордого императора. Адриан немедленно приказал привести всех их во дворец.

Горячо помолилась святая мать с детьми своими, чтобы не оставил их Господь Своей помощью, и, предавая себя воле Божией, пошла в палаты царские. Оградив себя крестным знамением, с светлым лицом они мужественно предстали перед императором. Адриан спросил их о роде и имени, и София, кратко ответив на этот вопрос, со святым дерзновением объявила, что они веруют в Иисуса Христа, Сына Божия, и что Ему она обручила и дочерей своих. Император не стал на этот раз судить их и отослал всех к одной знатной придворной женщине Палладии, чтобы та через три дня представила их на суд к нему. Нужно ли говорить, на что употребила св. София эти три дорогие дня? День и ночь мудрая мать укрепляла своих юных дщерей на предстоящий подвиг мученический.

— Дщери мои возлюбленные! — говорила она. — Настал час веселья вашего, пришло время повенчаться вам венцом мученическим с вашим Женихом возлюбленным и в радости вступить в Его небесный чертог! Не щадите же, дщери мои, не жалейте своей прекрасной молодости ради Краснейшего паче сынов человеческих! Он, Небесный Жених ваш, украсит вас за то красотой небесной; Он наградит вас жизнью бесконечной, Он прославит вас перед Отцом Своим Небесным, и все святые Ангелы нарекут вас Христовыми невестами, и возрадуются за вас лики Святых Божиих. Дщери мои милые! Утешьте старость вашей матери: о, как я буду счастлива, когда меня будут называть матерью мучениц!

Так говорила мудрая мать, и святые дочери всем сердцем внимали ее наставлениям.

Настал третий день, и все они предстали перед императором. С лаской заговорил с ними повелитель Римской империи:

— Жаль мне вашей юности; послушайте меня, поклонитесь богам — владыкам вселенной; за это я перед всеми моими вельможами назову вас своими дочерьми, и у всех вы будете в почете и славе; если же не послушаете меня, — грозно прибавил император, — то я прикажу изрубить вас в куски и отдать псам на съедение!

— У нас есть Отец — Бог Небесный, — отвечали в один голос юные исповедницы Христовы. — Его детьми мы желаем быть, а на твоих богов плюем и угроз твоих не боимся: мы того только и желаем, чтобы потерпеть горькие мучения ради Сладчайшего нашего Господа Иисуса Христа.

Царь не мог не подивиться их святому дерзновению и стал уговаривать сначала старшую сестру св. Веру принести жертву богине Артемиде. Вера решительно отказалась, и вот ее обнажили и стали бить без милосердия. Точно в чужом теле терпела юная мученица; ей отрезали сосцы, и, к общему удивлению, из раны вместо крови потекло молоко.

В окружающем народе послышался ропот: "За что так мучат отроковицу? Разве мало для гнева царского взрослых людей? Он не щадит и детей!"

Но для мучителя мало было этого истязания: принесли решетку железную, накалили ее добела и положили на нее св. мученицу. Два часа лежала Вера на этой постели и — о чудо! — осталась невредима силой Божией! Но жестокий Адриан не вразумился этим: он приказал бросить ее в котел с кипящей смолой. Дивный во святых Своих Господь и тут сохранил мученицу невредимой. Тогда мучитель изрек ей смертный приговор. Радостно бросилась мученица в объятия своей счастливой матери:

— Молись за меня, мать моя! — так говорила она. — Я пойду к возлюбленному моему Господу и Спасителю!

Потом обратилась к сестрам:

— Помните, милые сестры мои, Кому мы обещали девство свое, — одна мать нас родила, пусть один всем нам и конец будет! Смотрите на меня: вот я иду к зовущему всех нас Жениху нашему Небесному!

Так сказала, обняла их, поцеловала и весело пошла под меч. А святая мать провожала свою дочь словом напутственным:

— Иди к Нему, дорогая моя! Иди, кровью как порфирой царской одетая: помяни перед ним и меня, убогую, и за сестер твоих помолися!

Скончалась первая сестра. Настала очередь второй. И вот на ласковые речи мучителя 10-летняя Надежда смело отвечала:

— Разве я не сестра той, которую ты только что убил? Разве я не от той же матери родилась? Разве я не крещена так же, как и сестра моя святая? Нет, царь, не надейся, чтобы я стала думать иначе, я с ней росла, с ней училась, с ней и умереть желаю!

И вот святую Надежду бьют без милости, бросают в огонь, в котором она остается невредимой, вешают на дерево, строгают когтями железными, а лицо юной мученицы сияет радостью, и она смеется над мучителем, который не может победить малой отроковицы. Раздраженный тиран приказывает бросить ее в котел с кипящей смолой, но котел растаял как воск, и безумный царь приказал обезглавить св. Надежду. О, с какой радостью побежала отроковица к своей матери:

— Мир тебе, мать моя, будь здорова, поминай дочь твою!

И святая София крепко прижала дочь к груди своей:

— Благословенна ты Господом Богом, на Которого надеешься и ради Которого не щадишь крови своей. Иди к сестре Вере и с ней — к возлюбленному Господу!

Прощаясь с Любовью, Надежда сказала ей:

— Не отставай от нас, сестра, чтобы всем вместе предстать ко Святой Троице!

И — поспешила под меч.

Напрасно ласкал нечестивец третью сестру, напрасно грозил ей муками: девятилетняя отроковица и слушать его не хотела. Тогда растянули ее на колесе и били железными прутьями, потом приготовили печь, и мученица сама поспешила в нее. Когда же она вышла оттуда невредимой, ее члены прободали сверлами; наконец и ее осудили на посечение. И вот София прощается с последней дочерью.

— Милое чадо мое, — говорит мать, — Христос смотрит на подвиг твой, Он ждет тебя, Он готов принять душу твою. Иди к сестрам твоим, и молитесь там за меня, мать вашу, чтобы и меня Господь сподобил вселиться с вами с одной обители!

И Любовь отошла ко Господу. Святая мать с честью похоронила тела дочерей-мучениц и более не разлучалась с дорогой могилой. Два дня провела она в молитве, а на третий день Господь взял ее в Свои обители и удостоил венца мученического вместе с ее святыми дочерьми, ибо если не телом, то сердцем, и она страдала за Христа.

Есть ли ныне такие мудрые матери-христианки? Есть ли такие беззаветно Христу преданные святые отроковицы? О вы, которые имеете счастье носить их святые имена! Взирайте чаще на их святой подвиг, чтобы отпечатлеть в своих сердцах их дивные образы, чтобы научиться от них живой крепкой вере, которая являет себя в делах любви и согревает душу надеждой вечно блаженной жизни! Тогда и вы будете дочерьми истинной премудрости, которая, по изъяснению Слова Божия, есть не что иное, как «благочестие» (Иов. 28; 28).

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.