Иди, и ты твори такожде»

«Иди, и ты твори такожде» (Слова Спасителя. Евангелие от Луки. 10; 37)

Некто шел от Иерусалима к Иерихону. На него напали разбойники, обнажили его, изранили, оставили едва живого. Проходившие той же дорогой священник и левит видели его и прошли мимо. Но проходивший самарянин, увидев его, сжалился, перевязал его раны, возливая на них елей и вино, посадил его на животное, на котором ехал сам, привез его в гостиницу, продолжал и здесь печся о нем, а, отходя, поручил продолжать сие попечение гостиннику, которому и дал на это два сребренника, обещаясь заплатить и то, что сверх сего издержано будет. Христос Спаситель, заставив совопросника признать в лице и действиях самарянина разрешение вопроса, кто есть ближний, и исполнение заповеди о любви к ближнему, сказал наконец: так поступай и ты. «Иди, и ты твори такожде».

Посмотрим, как должно нам поступать, чтоб исполнить повеление Господне: «Иди, и ты твори такожде».

Как поступил самарянин, когда нашел на дороге ограбленного, израненного, полумертвого? «Видев его, милосердова». Не сказал он в сердце своем: "Это иерусалимлянин, один из тех, которые «не прикасаются самаряном» (Ин. 4; 9), что жалеть о тех, которые нас презирают?" — Нет, в страждущем он не хотел видеть человека чуждого или неприязненного, но видел только человека и почувствовал жалость; страдания ближнего отозвались в его сердце.

«Иди, и ты твори такожде». Не проходи мимо бедствующего и страждущего без внимания, не смотри на него холодным оком, не скажи: он не из тех, которые возбуждают сочувствие. Он человек, и он страждет: чего более нужно для возбуждения твоего сочувствия? Не случается ли, что когда пред глазами нашими нож врача действует над телом больного, у нас, посторонних, сердце невольно стесняется? Видишь, что ты невольно, природно, как бы телесно сострадателен, — как же тебе не быть сострадательным душевно, свободно, рассудительно?

Что еще сделал со впадшим в разбойники сострадательный самарянин? — «Приступил, обвяза струны его, возливая масло и вино». Не остановился на одной мысли о его жалком положении, на одном чувствовании сострадания к нему, но немедленно приступил к делу, чтобы оказать помощь, какая страждущему потребна, какая со стороны состраждущего возможна.

«Иди, и ты твори такожде». Не довольствуйся мыслию, чувствованием, словом, где нужно и возможно дело. Хорошо, если у тебя не каменное сердце, но не хорошо, если у тебя сухая и скорченная рука, непростирающаяся и неотверзающаяся для нищего. «Аще брат или сестра, — говорит Апостол, — наги будут, и лишены будут дневныя пищи; речет же им кто: идите с миром, грейтеся и насыщайтеся, не даст же им требования телесного: кая польза!» (Иак. 2; 15, 16). «Чадца моя, — взывает другой Апостол, — не любим словом, ниже языком, но делом и истиною» (1 Ин. 3; 18).

Что еще сделал сострадательный самарянин? «Всадив его па свой скот, приведе его в гостиницу, и прилежа ему». Здесь достойно примечания то обстоятельство, что самарянин имел одно только животное, на котором ехал сам, и не имел другого, которое мог бы предоставить немощному. Итак, он решился лишить себя того, в чем нуждался ближний. «Всадив на свой скот», он вел немощного в гостиницу, а сам шел пешком, несмотря на то, что был утомлен, оказывая помощь страждущему.

«Иди, и ты твори такожде». Угодную Богу добродетель творишь ты, когда служишь ближнему тем, в чем у тебя избыток, в чем ты не нуждаешься, если притом делаешь сие с любовью к Богу, заповедавшему благотворение с любовью к ближнему, терпящему нужду. Но если ты лишаешь себя приятности, удобства, покоя, чтобы утешить и успокоить ближнего, уменьшаешь нужное для тебя, чтобы помочь нужде ближнего, — то ты проходишь подвиг, который может привести к венцу, сеешь семя, которое способно принести обильную жатву благословений и воздаяний.

Наконец, сострадательный самарянин, «изъем два сребреника, даде гостиннику», для продолжения попечений о пострадавшем от разбойников, обещая и более впредь по мере потребности. Благодетельный путешественник мог подумать, что уже довольно сделал для несчастного, когда с трудом избавил его от беспомощного страдания и смерти, доставил в безопасное место, ходил за ним на ночлег, а что теперь, при необходимости продолжать путешествие, надобно предоставить его человеколюбию других. Но иное говорила сердцу истинная любовь к ближнему: не будь равнодушен к завтрашнему дню того, кому сострадал вчера, не оставляй доброго дела неоконченным, не довольствуйся цветом, когда можешь достигнуть плода. И самарянин устрояет и обеспечивает призрение несчастного до тех пор, как он с восстановленными силами получит возможность устроить сам свое благосостояние.

«Иди, и ты твори такожде». Если ближнему нужно, а тебе возможно только одновременное дело милосердия или только участие в оном, — сделав потребное и возможное, ты исполнил должное. Но если ближнему нужна, и с твоей стороны возможна, продолжаемая помощь, — не допусти, чтобы твоя любовь в ближнему была короче его несчастия.

Особенно те, которые по доброму изволению и обету принимают на себя упражнение в каком-либо роде дел милосердия, никогда не должны забывать, что обет никого не вяжет поневоле, но что связавший себя обетом добровольно не может расторгнуть его безвинно, и что, по слову Господню, «никтоже возлож руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в Царствии Божии» (Лк. 9; 62). Аминь.

(Из сочинений святителя Филарета, митрополита Московского)

Поиск по сайту: