КНИГА IV: КРИТИКА БРАТСТВА

Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли, но пар поднимался с земли и орошал все лице земли. И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живой. И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фион: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Геон: она обтекает всю землю Куш…

Это были всего лишь мгновения, но казалось, что они длятся бесконечно долго. Старик обернулся и, заметив приближающийся конвой, решил, что нужно продолжать путешествие. Тяжело вздохнув, он водрузил крест на свою изнеможенную спину, после чего поднял голову вверх, намереваясь идти дальше.

- Эй, мужик! – не вовремя окликнул его хозяин дома с садиком, - Мне что-то не понятно, какие это у тебя здесь могут быть дела. Несешь свой крест, вот и неси дальше, а то встал тут прохлаждаться. У меня здесь не оазис для недоумков… Давай-давай, пошевеливайся… Мне только центурионов еще не хватало…

…Имя третьей реки Тигр: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат. И взял Господь Бог человека, которого создал, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его. И заповедовал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть, а от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь…

Старик сурово посмотрел в глаза горластого крикуна. Со стороны казалось, что он совершенно глух и просто не способен внимать ожесточенным просьбам разъяренного садовника. Однако по то и дело появляющейся на его губах улыбке можно было понять, что старик все слышит.

Когда хозяин дома, наконец, замолчал, тишину разорвал звонкий, почти юношеский, смех старика.

Хозяин дома опешил от такой реакции осужденного на смерть и застыл, не зная, что сказать.

- Ты удивлен? – проговорил старик, - Ах, Агасфер, мальчик мой. Не думай, что я смеюсь над тобой, я смеюсь над собой, потому что наконец-то мне удалось притронуться к Истине. Я всю жизнь пытался ее отыскать, искал, но все мои порывы были тщетны. И вот я вижу тебя, Агасфер. Ты ничего в своей жизни не искал, все к чему ты стремился, всегда находилось на расстоянии вытянутой руки. О том, что находиться за пределами твоих рук, ты не просто не догадывался, ты даже не пытался этого сделать, ведь это тебе совершенно не нужно. Зачем пустыне излишние дюны.… Вот и ты…

- Ты бредишь, старик!.. И откуда тебе известно мое имя?

…И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему…

- Оно у тебя на лбу написано, Агасфер. Но речь не об этом… Я рад, что перед смертью встретил тебя. Твои тернистые речи донесли до меня плоды многолетних поисков.

- Тогда скажи же мне, в чем Истина?

Осужденный безмолвно опустил голову, словно загруженный громоздкой комбинацией печальных размышлений, но вскоре внезапно взметнул свой испепеляющий взгляд к собеседнику и заклеймил свое лицо широченной улыбкой.

- Истина всегда была с тобой, и всегда будет находиться рядом с тобой, но ты никогда ее не увидишь. Ты будешь вечно искать, но твой поиск будет несусветным бредом, иллюзией, от которой ты никогда и никуда не сможешь скрыться. Ты сам проклял себя. Так живи же вечно!

- Но почему? – воскликнул Агасфер.

- Правды не найти без огня, - бросил старик на прощанье и поплелся дальше, удерживая на своей спине все тот же крест.

Когда он дошел до меня, я молвил, обращаясь к нему:

- Послушай, ты устал и слишком стар, чтобы нести этот крест. Отдай его мне, и я донесу его туда, куда скажешь.

Старик взглянул на меня, и я вновь услышал этот звонкий, почти ребячий, хохот.

- Глупец! Ты еще безумнее, чем этот Вечный жид. До тебя тут суетился добрый самаритянин, но, право, мне неизвестно из-за чего он зовется добрым. Две тысячи лет он отбирал у меня крест и тащил к месту казни. Неужели ему и вправду казалось, что я должен быть благодарен ему за это? И вот он нашел себе замену, видимо устал бедняга. По твоим глазам я вижу, что ты не такой. Тебе здесь не место!

Поиск по сайту: