Билет №39. Происхождение и периодизация былин. Особенности отображения истории былин

Вопрос происхождения и исторической периодизации былин очень дискуссионный. Необходимое условие изучения эпо­са, его истории и теории — сопоставление былин с летописями и хрониками.

В. Ф. Миллер пришел к следующему предположению о вре­мени и среде возникновения былин. Он писал, что к XI веку, периоду сложившегося русского наци­онального сознания относится создание Владимирова цикла героических сказаний, первообраза позднейших былин. В создании песен этого круга могли участвовать и княжеские пев­цы и дружинные, объектом воспевания могли быть по­пулярные в дружине и народе князья и такие же дружинники, воеводы или "храбры", вроде Добрыни и Путяты. <...> Воспевая князей и дружинников, эта поэзия носила аристократический характер, была, так сказать, изящной литературой высшего, наи­более просвещенного класса, более других слоев населения про­никнувшегося национальным самосознанием, чувством един­ства Русской земли и вообще политическими интересами". Не­смотря на многолетнюю критику этой теории за "аристокра­тизм", она не утратила своего объективного научного значения.

Даже в период разгара вульгарно-социологического подхода к фольк­лору некоторые ученые находили возможность выразить ей поддержку. Например, Ю. М. Соколов писал: "Утверждать, что создателя­ми-исполнителями былин в Древней Руси были только крес­тьяне -землепахари, что былина была от начала до конца продуктом лишь крестьянского творчества, было бы неверно, так как огромное большин­ство былин говорит о событиях, совершавшихся в городах (Киеве, Вели­ком Новгороде, Галиче-Волынском и т. д.), и в них содержатся истори­чески очень верные детали городского (военного, купеческого) быта. Слагатели былин были люди быва­лые, люди, хорошо знавшие страну и бытовую и общественную жизнь различных слоев народа".

Эпос был усвоен и скоморохами. Эта среда оказала на него влияние: на первый план выступила занимательность. В самих былинах ряд сцен представляет скоморохов- певцов на пирах у князя Владимира.

В "Очерке истории русского былинного эпоса" В. Ф. Миллер охарактеризовал общий процесс развития эпических песен Вла­димирова цикла. Их становление и расцвет происходили в Кле­ве XI— XII вв., а со второй половины XII в. (после ослабления Киева) эти песни переместились на запад и на север, в Новго­родский край.

Исследователь писал: "Эти сказания, прототипы позднейших былин, окружили имя "старого" Владимира в XI веке. В этом веке выработался уже определенный тип этих поэтических сказаний, выработался их стиль, образный язык, стихотворный склад. Героический элемент определился политическими условиями южнорусской жизни — постоянной войной с восточными кочевниками, сначала печенегами, затем половцами. Песни <...> прославляли выдающихся дружинников, идеализируя их подвиги, и прикрепляли их к Киеву и кн. Владимиру. К этому центру тянули и сказания местные — черниговские, переяславские, ростовские, которых следы находим иногда в летописных известиях, иногда в современных былинах. В XII в. эпос Владимира пережил свой период расцвета вместе с расцветом культуры, литературы и искусства. Самый выдающийся князь этого времени Владимир Мономах, прославляемый удачными войнами с половцами, наложил свою печать на эпического Владимира по крайней мере отдельными чертами, а имена некоторых его современников сохра­нились в былинах.

Современные ученые решают проблему происхождения и развития былин в плане их исторической поэтики.

Приведем мнение С. Н. Азбелева. В духе идей А. Н. Весе-ловского исследователь полагает, что новая былина — всегда итог соединения двух источников. Один из них обладает конк­ретным историзмом. Второй ис­точник — эпическое наследие. "Оно включает произведение в традицию, вводит в круг былинного эпоса".

Азбелев рисует следующую картину эволюции. Сначала — сла­вянский "родовой" (догосударственный) эпос. Затем — конкретно-исторический эпос Южной Руси — древнерусские лироэпические песни. Собственно былины бытовали почти исключительно на пространстве древ­ней Новгородской земли и там, где осели переселенцы из этой местности.

Эпическая традиция новгородского Севера отличалась от эпи­ческой традиции Южной Руси. Ис­следователь отметил: "Эволюция тех произведений Южной Руси, которые оказались занесены в Новгород, протекала в условиях, отличных от естественных. Отсюда — более интенсивное нарас­тание стихийного вымысла и более широкое использование "по­стороннего" эпического материала". Азбелев считает, что до­шедший до нас народный эпос позволяет судить только "о со­держании исторических песен Киевской Руси. Представление о том, "насколько высока была степень кон­кретного историзма в эпическом творчестве Древней Руси и насколько высок был его поэтический уровень", дают "Слово о полку Игореве" и такое сравнительно позднее явление, как ук­раинские народные думы.

Состав русского эпоса формировался постепенно. Современ­ные исследователи, обобщая накопленные наукой знания о бы­линах, предлагают конкретную историческую периодизацию их сюжетов.

В. П. Аникин выделяет четыре периода, каждый из которых дал эпосу своих героев.

Первый — мифологический: он завершается к IX в. ("время возникновения и первоначального развития эпических песен").

Второй — киевский: IX — середина XII в. ("Эпические песни предшествующего времени в этот новый период истории сосре­доточили свое действие вокруг Киева и стольного киевского князя").

Третий — владимиро-суздальский:("В это время произошло оформление цикла былин с Ильей Муромцем во главе", а также "сложилась специ­фическая группа новгородских былин"). Это был период госу­дарственного и этнического развития Северо-Восточной Руси.

Четвертый — период творческой обработки прежде создан­ных былин применительно к историческим условиям Московс­кой Руси.

Классификация историка Б. А. Рыбакова более дробная. Он выделя­ет: "начальную стадию эпоса" — до княжения Владимира I; былины эпохи Владимира I ; Мономахов цикл; новгородский цикл XII в.; былины о монголо-татарском наше­ствии; былины о Василии Буслаеве и некоторые другие. Внут­ри этих периодов исследователь строит историю создания отдельных былин и их циклов.

Билет№40.Былины мифологического содержания.

Былины – стихотворный героический эпос Древней Руси, отразивший события исторической жизни русского народа.

это ранний жанр, сложившийся еще во времена Киевской Руси (X–XI века),

Среди былин выделяется группа наиболее древних. Это так называемые былины о «старших» богатырях, связанные с мифологией. Герои этих произведений являются олицетворением непознанных сил природы, связанные с мифологией. Таковы Святогор и Волхв Всеславьевич, Дунай и Михайло Потык. и Микула Селянинович.

Примеры былин

Святогор не совершает никаких подвигов. Он так велик, что его "мать-сыра-земля через силу на себе носит". Имя его свидетельствует о какой-то святости, может быть потому и не может грешная земля его на себе нести.

Вот, что рассказывает одна былина. Ехал по чистому полю Илья Муромец и "наехал" на незнакомого ему огромного богатыря, который, сидя на коне, дремал. Илья ударил его по спине со всей силы своей палицей, "весом в девяносто пуд". От такого удара незнакомец даже не проснулся. На третьем ударе очнулся неведомый богатырь, оглянулся, увидал Илью, взял его вместе с конем, положил к себе в карман и поехал дальше. Три дня и три ночи ехал таким образом Святогор с Ильей в кармане. На третий день стал конь под Святогором "спотыкатися".
— "Трудно мне три дня и три ночи возить на себе двух богатырей,, да еще коня богатырского", отвечал конь. вынул из кармана Илью Муромца и, узнав, что он тоже могучий богатырь "по братался" с ним, т. е. — обменялся с Ильей крестильным кре стом; дальше они поехали вместе. Приехали на высокую гору и увидали на горе огромный гроб. Попробовал Святогор в него лечь, и оказалось, что гроб, как раз по его росту. попросил Илью закрыть его крышкой. Илья исполнил его просьбу, но снять крышку с гроба он уже не мог. Тогда Илья схватил свой "булатный меч" От каждого удара меча Ильи выскакивали железные обручи и крепче заковывали Святогора в гробу. "Видно, тут на роду смерть мне написана". Святогор предложил через щелку, оставшуюся между крышкой и гробом, передать Илье свой дух богатырский, свою богатырскую силу, — но не всю, а только п о л с и л ы, иначе, сказал Святогор, тебя мать-сыра-земля на себе не снесет". Принял Илья через щелку богатырский дух, и так и умер Святогор в своем огромном гробу на неведомой горе.
Другая былина рассказывает о встрече Святогора с Микулой Селяниновичем, богатырем-крестьянином. Святогор ехал на своем богатырском коне и никак не мог догнать Микулу Селяниновича, шедшего пешком с небольшой сумочкой переметной за плечами. Насилу нагнал его Святогор и стал спрашивать, что он несет в своей сумочке-переметной? Бросил Микула сумочку на землю и предложил Святогору ее поднять. Слез Святогор с коня, ухватился за сумочку, но никак не мог ее поднять; все силы напряг Святогор, и от усилий сам погряз в землю по пояс, а сумочки не сдвинул с места. Нагнулся Микула Селянинович, одной рукой поднял свою сумочку и перекинул себе на спину. Оказывается, что Микула нес в этой сумочке всю "тягу земную", как бы всю тяжесть земледельческого труда, которая под силу была лишь ему, богатырю-крестьянину.

Вольга Святославич и Микула Селянинович.

Третий из старших богатырей — Вольга Святославич, или, как в другой былине его называют, — Волх Всеславич. Можно думать, что имя его — Вольга — происходит от имени исторического князя Олега. Возможно, что и блестящие победы Олега казались народу чудесными, сверхъестественными, и из образа князя Олега вырос этот сказочно-богатырский образ. Вольга — князь, у Вольги- — храбрая дружина, Вольга ведет воины и всегда побеждает.

В одной былине Вольга, также, как и Святогор, встречается с Микулой Селяниновичем. Ехал Вольга со своей храброй дружиной по чисту-полю и услыхал, что в поле пахарь (оратай) пашет (орет),

Хочет Вольга догнать пахаря, но хотя он пускает своего богатырского коня вскачь, он только на третий день догоняет скромного оратая. Вольга спрашивает его, что это у него за чудесный конь? на что пахарь отвечает, что купил он свою кобылку соловенькую еще жеребенком-сосунком в табуне, и что если бы эта кобылка конем была, то ей и цены бы не было. ТогДа Вольга зовет пахаря ехать вместе с ним и его дружиной собирать с народа "дани-выходы". Пахарь соглашается, но, отъехав, вспоминает, что забыл вытащить из земли и убрать свою "сошку". Вольга посылает своих дружинников это сделать, но они не могут сдвинуть с места крестьянскую соху. Вся дружина Вольги прилагает усилия и только "крутят за обжи сошку" на месте. Тогда пахарь возвращается сам, одной рукой вытаскивает сошку из земли и перекидывает ее через "ра-китов куст". Пораженный такой силой, Вольга спрашивает пахаря, кто он? На что последний отвечает:«А я ржи напашу, да в скирды сложу,Во скирды сложу, домюй выволочу,Домой выволочу, да дома вымолочу, Драни надеру, да и пива наварю, Пива наварю, да и мужиков напою. Станут мужички меня покликивать: Молодой Микулушка Селянинович!».

Вот, как мы узнаем имя этого таинственного могучего крестьянина-пахаря. Он оказывается сильнее и Святогора, и Воль-ги Святославича, — это объясняется особой симпатией и уважением русского народа к крестьянскому земледельческому труду.

Между тем Вольга Святославич — тоже необыкновенно сильный богатырь. Когда он родился,«Подражала мать сыра-земля,
Сине-море всколебалося».С раннего детства Вольга обучился разным "хитростям-мудростям". Научился он понимать звериный и птичий язык, научился сам оборачиваться (превращаться) в зверей, птиц и рыб;«Щукой-рыбой ходить в глубоких морях, Птицей-соколом летать под облака, Серым волком рыскать во чистых полях». Благодаря этой способности оборачиваться и, когда нужно, оборачивать и свою дружину, Вольга одерживает чудесные победы. В одной былине рассказывается, как Вольга Святославич задумал "воевать турецкое царство". Оборотившись "малой пташкой", перелетел он "окиан-море", прилетел к двору султана турецкого и, сидя на окошке, подслушал разговор султана с женой о том, что собирается султан "воевать землю русскую". Но жена султана почувствовала, что "малая пташка", сидящая на подоконнике, никто иной, как сам князь Вольга Святославич, и сказала об этом своему мужу. Тогда птичка — Вольга вспорхнула и тут же оборотилась горностаем, который пробрался в те палаты, где хранилось все оружие турецкого войска. И начал тут Вольга-горностай надкусывать все тетивы турецких луков. Он их не перегрызал, а только надкусывал незаметно, для того, чтобы, когда турки натянут стрелой тетивы, готовясь стрелять, все их "тетивочки шелковые разом бы полопались". — Перелетев затем благополучно птичкой "окиан-море", Вольга собрал свою "дружинушку хоробрую", оборотил ее всю в щук и таким образом переплыл с дружиной "окиан-море". Подступила дружина — уже в человеческом образе — к граду турецкому, но оказалось, что окружен град крепкой несокрушимой стеной а ворота "узорчатые" крепко-накрепко заперты. И тут Вольга прибег к волшебству. Оборотил он всю дружину свою в "муращиков" (муравьев), которые пролезли сквозь узоры и щели крепких городских ворот и уже за стеной оборотились вновь в сильную дружину и бросились на врагов. Схватили турки свои луки, стрелы, натянули "тетивочки шелковые", — все тетивочки разом полопались, — и завоевал Вольга все царство турецкое.

Поиск по сайту: