Проблемы института необходимой обороны

I. Неразвитость института. Неопределенность понятия необходимой обороны.

Как уже было сказано, институт необходимой обороны развит достаточно слабо, как на практическом, так и на теоретическом уровне. В частности, его применение в практической плоскости (а в меньшей степени даже в теоретической) до сих пор вызывает дискуссии. Объясняется это тем, что редакция статьи 37 УК РФ, несомненно, является не самой удачной[9]. Современной нормативной трактовке необходимой обороны свойственно достаточно большое число оценочных понятий, следовательно, их толкование и применение во многом отдается на волю правоприменителя, и они трактуются неоднозначно.

Общественная опасность посягательства – одно из оценочных понятий статьи 37. По замыслу статьи, общественно опасным является посягательство, сопряженное с насилием, опасным жизни или здоровья, либо направленное на иные охраняемые законом права личности, или с угрозой применения такого насилия. Между тем, необходимо отметить, что в законе данное понятие не уточняется. Оно разъясняется в судебной практике: так, Пленум Верховного Суда СССР разъяснил, что под общественно опасным посягательством следует понимать деяние, предусмотренное Особенной частью уголовного закона, независимо от того, привлечено ли лицо, его совершившее, к уголовной ответственности или освобождено от нее в связи с невменяемостью, недостижением возраста привлечения к уголовной ответственности или по другим основаниям. В этом же постановлении Пленум Верховного Суда СССР указал, что не может признаваться находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, причинившее вред другому лицу в связи с совершением последним действий, хотя формально и содержащих признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но заведомо для причинившего вред не представлявших в силу малозначительности общественной опасности.[10].

Однако, и это разъяснение не дает исчерпывающего определения, и, кстати, не является обязательным для правоприменителя.

Все проблемы, связанные с данным институтом как на теоретическом, так и на практическом уровне, вытекают из одной и той же посылки, которая уже была обозначена: нормативное закрепление не дает исчерпывающего списка обстоятельств, ввиду которых необходимая оборона при ее применении будет считаться правомерной. Чтобы норма реально защищала интересы и применялась одинаково при одних и тех же обстоятельствах (что также немаловажно) она должна быть исчерпывающей. Но как это воплотить в законе? Как в емкой правовой норме можно предусмотреть все жизненные обстоятельства? Как вписать жизнь в жесткие рамки закона и возможно ли это?

Российские исследователи выражают различные позиции на данный счет. Мы проанализируем основные. Так, ряд отечественных ученых предлагает отказаться от института необходимой обороны как такового и считать любой вред, причиненый посягающему лицу при защите, правомерным[11]. Это предложение обусловленно следующим: посягающий должен нести риск причинения ему любого вреда, а обороняющееся лицо не должно стать жертвой преступления или само становиться преступником при превышении им пределов необходимой обороны. Ведь посягательство почти всегда неожиданно и является шоком для того, на кого оно направлено. Следовательно, в состоянии шока, у лица нет времени на размышления о том, на что конкретно направлено посягательство, какие намерения у посягающего и какие меры можно избрать, чтобы это предотвратить. Институт необходимой обороны может быть эффективен лишь тогда, когда у человека, защищающего свои или чужие интересы, нет реальной возможности быть самому привлеченным к уголовной ответственности.

Эта позиция не лишена рациональности. Но, на мой взгляд, она излишне категорична. По сути, она открывает ворота произволу. Уголовный закон должен охранять любое лицо, а в данной теории посягающий лишается всяческой защиты, если первоначально обороняющееся лицо начинает действовать явно несоразмерно угрозе. Тут необходимо сделать важную оговорку: созданная по этой теории правовая норма идеально защищала бы личность и, бесспорно, была бы наилучшим решением для страны с высоким правовым сознанием населения. Это сознание должо было бы быть настолько высоко, чтобы ни один из членов общества не решил этим правом злоупотребить, т.е. выйти за его рамки. По меньшей мере сознательно. Но разве такое общество существует? На мой взгляд, сама возможность существования общества, где ни один человек никогда, ни при каких обстоятельствах не выйдет за пределы своего права при гарантированной безнаказанности, утопична.

Другой путь предлагают И.Э. Звечаровский и С.В. Пархоменко[12]. Они считают необходимым сохранить сам институт, но внести в него некоторые немаловажные изменения. В частности, они предлагают идти по пути казуального определения действия необходимой обороны – с указанием типичных жизненных ситуаций: сексуальное посягательство, посягательство с угрозой причинения смерти, тяжкого вреда здоровью, грабеж, кража в ночное время и т.д. Именно таким способом эта проблема решена в законодательстве Украины, Болгарии, Франции.

Конечно, в законе невозможно дать перечень всех типичных ситуаций, перечисляются только наиболее распространенные и наиболее опасные. Таким образом становится понятным, в каких ситуациях нападающему может быть правомерно причинен любой вред.

Данная точка зрения, на мой взгляд, является более убедительной. Законодатель должен по меньшей мере определить те виды покушений, при которых самооборона не будет ставиться под сомнение и не будет ограничена критерием соразмерности. Совершенно необходимо, чтобы человек мог отчетливо знать, что в определенной ситуации (именно в определенной, а не при наличии абстрактного “общественно опасного посягательства”) он имеет право обороняться любыми способами, не боясь уголовного преследования. При абстрактной, непонятной для простого человека формулировке, возникает ситуация, в которой он боится воспользоваться своим правом, боится защищаться. Цифры неутешительны: 67% опрошенных граждан боятся наступления негативных правовых последствий при использовании необходимой обороны[13]. Решением может быть изложенная концепция, т.к. она если и не решит проблему до конца, но по крайней мере очертит ситуации, в которых критерия соразмерности, который зачастую и ставит вопрос о превышении необходимой обороны, попросту не будет.

Из изложенной проблемы следует иная – данная норма толкуется различными судами по-разному, а судебная практика пестрит необоснованными приговорами.

По мнению Д.В. Перцева, следует регламентировать институт необходимой обороны на уровне официального толкования закона, как это было во времена Петра I, так как это бы снизило субъективизм при оценке правомерности обороны[14].

Данный вопрос является действительно спорным. Исключить субъективизм при оценке правомерности применения этого института лично мне сложно себе представить в принципе. На правомерность его применения влияет слишом много факторов, а факторы эти слишком критические. И оценивать их должен живой человек, исходя из своего опыта и понимания справедливости.

С другой стороны, судебная практика временами удивляет решениями, которые не то что невозможно понять с точки зрения здравого смысла, но они противоречат смыслу и букве закона. Пример этому приведен в судебной практике к УК РФ под редакцией Лебедева.

Бутырским районным судом г.Москвы К. осуждена по ч. 1 ст. 108 УК РФ. Как указано в приговоре, 1 июня 1997г. Примерно в 22 часа К., находясь в квартире, принадлежавшей Сафронову, в состоянии алкогольного опьянения из личной неприязни в ссоре вырвала из рук Сафронова кухонный нож и, обороняясь, нанесла ему удар в грудь, от чего он скончался на месте. Признавая К. виновной, суд констатировал, что она, увидев в руках Сафронова нож, могла реально опасаться за свою жизнь, однако, вырвав из его рук нож, т.е. завладев им, К. не попыталась покинуть квартиру или предотвратить конфликт иным путем, менее опасным для жизни Сафронова, а, ненавидя потерпевшего, сознательно допуская возможность причинения смерти, нанесла ему со значительной силой удар ножом в жизненно важную часть тела – грудь, причинив повреждение сердца, от чего он скончался на месте преступления.

Таким образом, главным условием, по которому К. была признана виновной – тот факт, что она, имея возможность оставить место происшествия бегством, не сделала этого, а нанесла удар ножом.

Данный вывод, учитывая обстановку, в которой имело место происшествие, является ошибочным. Право на необходимую оборону принадлежит лицу независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Из материалов дела видно, что К. находилась наедине с Сафроновым в закрытой комнате, соседей по коммунальной квартире в тот момент не было на месте, Сафронов, находясь в состоянии алкогольного опьянения, будучи агрессивно настроенным, подошел к ней, держа нож на уровне ее груди. Она вырвала нож и нанесла удар. Следовательно, действия К. соответствовали характеру и степени общественной опасности посягательства. Поэтому осуждение ее по ст.108 УК РФ нельзя признать обоснованным.

В отдельных приговорах суд даже не признает необходимую оборону эксцессом обороны, а и вовсе квалифицирует деяние иначе.

По приговору Нальчикского городского суда Кабардино-Балкарской Республики от 25 января 2002 г. Кештова, ранее судимая, осуждена по ч.1 ст. 105 УК РФ к шести годам лишения свободы.

Она призвана виновной в убийстве Гороева. Как указано в приговоре, 20 августа 2001 г. к Кештовой пришел ее сожитель Гороев в состоянии алкогольного опьянения и начал ссору, перешедшую в драку. При этом Кештова с целью умышленного причинения смерти Гороеву из личной неприязни, возникшей в ходе ссоры и драки, нанесла ему множественные удары кухонным ножом и причинила телесные повреждения, от которых он в тот же день скончался в больнице.

Президиум Верховного Суда РФ 12 марта 2003 г. отменил приговор, а уголовное дело прекратил за отсутствием в ее деянии состава преступления.

Как усматривается из материалов уголовного дела, потерпевший Гороев, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, придя к Кештовой, устроил ссору, стал оскорблять ее, избил, угрожал ножом, приставляя его к горлу. Когда она стала звать на помощь, Гороев оставил ее, однако через некоторое время стал снова оскорблять ее и ее мать, избивать и угрожать изнасилованием малолетнего сына. Эти обстоятельства установлены по показаниям Кещтовой и свидетелей.

У Кещтовой были обнаружены многочисленные кровоподтеки на голове, груди, руках и ногах, ссадины, ушибы мягких тканей головы, нижней челюсти, поясницы, что подтверждает ее показания об избиении ее Гороевым.

Из изложенного видно, что Гороев совершил общественно опасное посягательство, сопряженное с насилием, опасным для жизни Кештовой. В процессе продолжающегося посягательства она оборонялась оказавшимся у нее в руке ножом, нанесла Гороеву телесные повреждения, повлекшие впоследствии смерть. При этом ее действия являлись правомерными[15].

Дела, сопряженные с обороной жилища или защитой других лиц, становятся материалом многочисленных статей в прессе. Налицо факт, что общество недовольно тем, как правоприменитель оценивает эти деяния. На сайте “gazeta.ru” 9 апреля 2012 г. появилась статья под названием “Самооборона тянет на пожизненное”. Внимание автора данной статьи сфокусировано главным образом на факте возбуждения в Тульской области уголовного дела по факту тройного убийства, совершенного якобы при превышении необходимой обороны. Подозреваемый – Геган Саркисян, предприниматель. Во время разбойного нападения в доме, кроме самого предпринимателя, находились его жена, дочь, невестка и четыре малолетних внука: два трехлетних мальчика, семимесячный младенец и шестилетняя девочка. По словам Саркисяна, его, жену и детей били, требовали деньги и ценности. Когда грабители приставили дуло пистолета к виску младенца, Саркисян схватился за нож и зарезал троих из четверых грабителей.

Разумеется, что мы не можем принимать данную статью за абсолютную истину. Но вопрос не в том, полная ли и правдивая версия в ней изложена. Проблема этой статьи, одной из множества подобных статей, кроется в недовольстве общественности правосудием, которое, в свою очередь, руководствуется законом. Закон противопоставлен в данном аспекте общественному мнению, и эта ситуация плачевна. Законодатель отделился от народа и само наличие критерия соразмерности при необходимой обороне вызывает неприятие у масс. Эта статья – очередное доказательство того, что институт необходимой обороны нуждается в реформировании. И это доказательство создано не правоведами, не видными теоретиками уголовного права, а простыми людьми и следует из их понимания справедливости и собственных нужд.

По данным Д.В. Перцева, в судебной практике факты эксцесса необходимой обороны по-прежнему преобладают над случаями ее правомерного применения. К причинам такого положения дел можно отнести несовершенство уголовного законодательства, непоследовательность, противоречивость практики применения ст. 37 УК РФ, а также низкий уровень правосознания граждан[16].

Плачевно и то, что государство фактически ставит человека перед сложным выбром: защитить себя или близких, простого прохожего и рисковать при этом быть привлеченным к ответственности за причинение вреда посягающему лицу, либо пострадать самому (как альтернатива, просто пройти мимо и не помочь другому). Старая английская пословица гласит: лучше стоять перед двенадцатью (присяжными), чем лежать на руках у шестерых (в гробу). Этот выбор становится перед многими людьми, и многие выбирают первое, к примеру, приобретая оружие.

II.Использование оружия.

Для обеспечения безопасности личности, общества и государства действующее законодательство наделило отдельные категории граждан и должностных лиц правами на применение оружия. С одной стороны, это право сопряжено с высоким риском наступления тяжелых последствий для жизни и здоровья того лица, в адрес которого будет использовано это оружие. С другой стороны, это является действенной мерой обороны в условиях существующей криминогенной обстановки. Еще Чезаре Беккария, представитель “классической” школы в науке уголовного права говорил, что “законы, запрещающие ношение оружия, .... разоружают только тех, кто не намерен совершать преступления”.

Гражданам необходима защита, которая будет постоянно с ними, а не эпизодически, которая сотрет разницу в возрасте, физических возможностях с преступником и создаст для последнего максимальный риск при попытке совершения посягательства.

В соответствии со ст. 10 ФЗ “Об оружии”, право на приобретение оружия имеют:

1. Государственные военизированные организации

2. юридические лица с особыми уставными задачами

3. Граждане РФ

4. Иностранные граждане

В статье перечислены и иные субъекты, но они не представляют интерес для данной темы.

Поиск по сайту: