Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Необходимое качество режиссера-художника



 

Кто породил театр как вид искусства? Актер. Кого видит зритель перед собой? Актера.

А теперь нельзя не признать несомненность факта —это главное лицо в большинстве театров на втором, на третьем, на четвертом месте.

Для того чтобы актер и режиссер занимали каждый подобающее ему место в театре, вероятно, должно появиться третье лицо — мудрый психолог, знаток законов творчества и его душевной механики, сердцевед и в то же время художник, способный понять обе, часто враждебные друг другу стороны.

А то получается обычно так: если силен, властен и активен актер — режиссер превращается в почти не нужного зрителя и сидит хмурый, с заткнутым ртом. Если режиссер властен, категоричен и облечен силой — актер, с грустью вздохнув, вынимает вилку из творческого штепселя, гасит лампу своей интуиции, превращается в пешку, в беспрекословного исполнителя велений, а часто и капризов неукротимого режиссера.

Когда режиссер хозяин спектакля, и актер привык ему подчиняться, — это уничтожает в актере всякую инициативу. Это одно из вредных влияний режиссера. Актер должен быть активен, ответственен, самостоятелен. Без этого не пробудится его творчество.

Но сотворчества актера и режиссера, можно сказать, почти что и не бывает.

Да, это трудно. Актеров много, а режиссер — один. Если же говорить о настоящей, серьезной творческой помощи, о настоящей, серьезной творческой работе, то к каждому актеру нужно подойти не только индивидуально и персонально, но, может быть, по законам совсем другой «школы», органически присущей именно этому «творческому типу».

Но что за «школа», что за «тип» — неизвестно!

Как ни неприятно в этом сознаваться, нет все-таки пока еще такой науки о творчестве актера, которая помогла бы любому актеру, какого психологического (творческого) склада он бы ни был, играть максимально для его сил свободно и талантливо.

Науки о творческом процессе вообще-то еще и нет никакой, только первые робкие шаги.

А жизнь не ждет. И вот каждый, кто облечен силой и властью, распоряжается по мере сил и разумения. Но, по правде сказать, пока каждый из актеров не сможет максимально проявляться творчески в том единственном, присущем ему одному плане, пока не будут вскрыты тайны

творческого артистического процесса, пока режиссер не будет знать эти тайны (закономерности) и практически владеть ими и всеми выводами из них, до тех пор не может быть удовлетворительного, не однобокого решения вопроса — режиссер-актер, до тех пор не может быть совершенного, поистине художественного театра.

Посмотрите, как в нашем организме уживаются и поддерживают друг друга самые разнообразные органы, не похожие друг на друга и даже, казалось бы, враждебные друг другу: один вырабатывает, скажем, щелочь, другой — «враждебную» ей кислоту; один двигает, другой тормозит; один воспринимает, другой отдает, и вот из гармонического взаимодействия получается удивительная чудесная человеческая жизнь.

Кто же все это делает? Где начало и причина этой удивительной гармонии? Мозг? Симпатическая система? И т.д.? Ведь гибель каждого отдельно взятого органа ведет к болезни и гибели всего организма!

Актер — сам художник. И актер не глина, не мрамор, не краска, - он сам живой, он не мертвый материал. И самоуверенность режиссера, вера его в свою неограниченную силу и власть, в свое умение «лепить» и «строить» — самообман или недалекость. Если он не будет знать всех секретов многообразного артистического творчества (а об этом говорить в ближайшее столетие едва ли будет еще можно), то своим путем насилия над творческой

волей актера, путем гонения на непонятную и неприемлемую для него сейчас актерскую интуицию и путем стрижки под нужную ему гребенку, — он ничего путного добиться не сможет. Пусть не самообольщается!

Единственное, что ему остается, — подобрать актерский материал одинакового с ним типа. Тогда, может быть, все-таки кое-что друг в друге и угадают.

Есть, правда, одна чудодейственная сила — любовь. И там, где она проявляется, можно ждать всяческих чудесных сюрпризов.

Когда врачебная наука отказывается лечить, бывает, что любовь матери инстинктивно дает больному тельцу ребенка и жизнь и спасение. Странные лекарства применяет вдохновенная женщина! Она согревает своим дыханием ребенку руки, она прижимает его к своей груди, она не выпускает его из своих рук, она не спит целые недели, она шепчет нежные ласковые слова, она переливает своим дыханьем в него свою жизнь... и умирающий малютка оживает, отогревается и побеждает смерть.

Когда режиссер (бывали и такие) горит подобной самоотверженной могучей любовью, — тогда возможны чудеса.

Он может и не обладать большими знаниями и техникой дела, «материал», с которым он пытается перепрыгнуть через неодолимые пропасти, может быть посредственным, но его чувство, его любовь пробуждают всё одолевающую веру, энтузиазм, интуицию, и студийцы (актеры) становятся сильнее самих себя.

Пройдет время, уйдет этот режиссер или угаснет, потеряет восторг юности, и жизнь обнаружит, что и он, и его спутники актеры — самые заурядные посредственности. И что «тогда» их унесло в творческую стратосферу каким-то вихрем, порывом. Что это художество не было произведением мастерства, а только произведением любви и восторга.

Другое дело: может ли вообще появиться на свет высокохудожественное

произведение без этой любви и восторга?

И не присуща ли эта любовь и восторг всякому высокому творческому взлету?

Это вопрос другой, и наши ответы на него будут позднее.

Здесь же...

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.