Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Предтечи революционера 9 страница



– Вы напрасно веселитесь, молодой человек. Не пройдет и трех месяцев, как вы последуете за нами136.

Вспоминая трагедию Мартова, которая лишь рельефнее оттеняет трагедию русской революции и большевистскую одномерность Ленина, нельзя вместе с тем смотреть на поверженного лидера меньшевиков как на лицо, олицетворяющее только историческую правоту. Он был до конца своих дней ортодоксальным социалистом, одним из лидеров нового „2 1/2 Интернационала", верил в историческую правомерность диктатуры пролетариата и многие другие догмы марксизма. Он верил, что социалистческая революция может быть обновляющим и освежающим актом созидания. Мартов не мог принять лишь ленинского монополизма, ставки большевиков на насилие и террор. Правда, это весьма немало.

Потерпевший поражение революционер наивно верил, что революция может быть чистой, моральной, светлой. В дни, когда белый и красный террор, столкнувшись, образовали чудовищную волну насилия, Мартов быстро написал брошюру: „Долой смертную казнь". На одном дыхании он писал строки, подобные этим: „Как только большевики стали у власти, с первого же дня, объявив об отмене смертной казни, они начали убивать пленников, захваченных после боя в гражданской войне, как это делают все дикари. Убивать врагов, которые после боя сдались на слово, на обещание, что им будет дарована жизнь… Смертная казнь объявлялась отмененной, но в каждом городе, в каждом уезде разные чрезвычайные комиссии и военно-революционные комитеты приказывали расстреливать сотни и сотни людей… Этот кровавый разврат совершается именем социализма, именем того учения, которое провозгласило братство людей в труде высшей целью человечества… Партия смертных казней – такой же враг рабочего класса, как и партия погромов"137.

Как бы „доказывая" правоту слов Мартова, уже после его смерти, в ноябре 1923 года, Политбюро рассматривало „Туркестанский вопрос". Докладывал Рудзутак. Он сообщил „вождям", что в Туркестане пригласили на переговоры с советской властью руководителей отрядов басмачей. Им обещалось, что жизни их не угрожает опасность и что на специальной конференции будут рассмотрены пути мирного решения конфликта. Приехало 183 главаря. Всех их немедленно арестовали и 151 человека приговорили к расстрелу. Первых из списка уже поставили к стенке и расстреляли, но тут вмешалась Москва. Нет, Политбюро не сочло этот акт проявлением коварства, а просто пока „несвоевременным"138.

У Мартова были аргументы нравственные, у Ленина – аргументы политического прагматизма. Призывы к „моральности" Ленин считал проявлением „буржуазного либерализма". На такие сентенции отвечал записками наподобие той, которую он написал И.С.Уншлихту:

„Никак не могу быть в Политбюро. У меня ухудшение. Думаю, что во мне и нет надобности. Дело теперь только в чисто технических мерах, ведущих к тому, чтобы наши суды усилили (и сделали более быстрой) репрессию против меньшевиков…

С ком. приветом Ленин"139.

Террор, репрессии, насилие для Ленина были чисто „техническим" делом. У Мартова не было шансов повлиять на большевистское руководство в сторону гуманизации его политики. Ее сутью было насильственное переустройство общества и всего мира. Моральная наивность российского Дон Кихота поднимает его на большую нравственную высоту, недоступную людям, одержавшим над ним и его единомышленниками победу.

Политически Мартов умирал бурно. Физически он погас тихо и печально, как сгоревшая свеча. Уже будучи тяжелобольным, он смог по разрешению Политбюро ЦК РКП осенью 1920 года уехать в Германию, успел создать печатный орган меньшевиков в Берлине „Социалистический вестник". В последней своей статье, которую он смог с трудом написать, пока смерть не похитила его у жизни, Мартов верит в неизбежный уход с исторической сцены большевизма и замену его в России „правовым режимом демократии". Может быть, мы только сейчас находимся на пороге свершения его вещего желания? Или вновь новая волна большевизма захлестнет несчастную российскую демократию?

Не дожив до своего пятидесятилетия полгода, 24 апреля 1923 года Мартов скончался от туберкулеза. Пожалуй, не столько безмерное курение добило лидера меньшевиков, сколько крах всех его надежд. Свеча русской демократии горестно погасла. Личная трагедия революционера весьма символична для всего социалистического эксперимента в России140.

И Ленин, и Мартов стояли у истоков рождения революционной партии. Возникнув, партия, как горный ключ, стала метаться то влево, то вправо в стремлении проложить себе историческое русло. Такие люди, как Мартов, хотели, чтобы поток был спокойным, широким, плавным. Сторонники Ленина видели революционную партию как водопад, низвергающийся с высоты. Ленин оказался более искусным строителем, и созданная российскими социал-демократами партия, так и не приобретя полностью присущих ей традиционных черт, стала быстро превращаться в орден, который после октября 1917 года стал государственным. Он не был ни монашеским, ни рыцарским орденом, а скорее, идеологическим. Никто до самой смерти Ленина не подвергал сомнению его абсолютное право быть Магистром этого ордена.

Мартову, этому Дон Кихоту русской революции, изначально здесь не было места.

Сады Бытия замусорены Ложью, Лестью, Властолюбием, Двуличием, Тщеславием, Корыстолюбием. Они уживаются рядом с Добром, Благородством, Совестью, Мужеством, Стыдом, Покаянием. Ленин (а сколько было „охотников" и до него и после!) вознамерился очистить эти сады от человеческого мусора. Для этого ему нужна была железная организация: сплоченная, фанатично преданная идее, безжалостная, тупая в своей одержимости, слепая в своей идеологической зашоренности. С помощью этой организации-ордена Ленин смог в конце концов завладеть общественным сознанием миллионов людей, но не только для того, чтобы позвать их в светлую горницу будущего, но и чтобы разбудить в подвалах инстинктов революционную жажду ниспровержения, отрицания и разрушения. Он не учел одного: его партия могла жить только в тоталитарной системе. В любой другой она не способна существовать. Август 1991 года подтвердил обреченность его детища.

 

Примечания

 

1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 97.

2. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 112.

3. Там же. С. 124.

4. Там же. С. 122, 125.

5. Там же. С. 136.

6. Там же. С. 178.

7. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 290, л. 4.

8. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 291, л. 2.

9. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 293, л. 12.

10. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 194, л. 1.

11. Ленин и ВЧК. М., 1975. С. 281.

12. Там же. С. 363.

13. Бердяев Н.А. Новое средневековье. Обелиск. Берлин. 1924. С. 59, 48.

14. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 98–99.

15. Там же. С. 96.

16. См.: Ленинский сборник. Т. XXXVII. С. 11.

17. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 4, л. 1.

18. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 211.

19. Там же Т. 30. С. 347.

20. Там же С. 346.

21. РЦХИДНИ, ф. 325, оп. 1, д. 403, л. 84а.

22. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 354.

23. Там же Т. 30. С. 133.

24. Ленинский сборник. Т. XI. С. 397.

25. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 399.

26. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 113, л. 1.

27. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 234, л. 3.

28. РЦХИДНИ, ф. 495, оп. 82, д. 1, л. 8.

29. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 49, С. 380.

30. РЦХИДНИ, ф.2, оп. 1, д. 6898, л.1

31. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 311–313.

32. См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 11. С. 339–343.

33. Высочайший манифест. СПб.: Тип. А.М.Лесмана, 1906. С. 1–2.

34. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 32, 34.

35. Известия Всероссийской по делам о выборах в Учредительное Собрание комиссии. 1917. № 16–17. 10 ноября. С. 3.

36. Там же. С. 7.

37. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 240.

38. Там же. С. 241.

39. Там же. С. 240.

40. Савинков Б.В. Накануне новой революции. Варшава, 1921. С. 48.

41. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 33. С. 100.

42. Там же. С. 102.

43. Там же. С. 101.

44. Штурман Д. В.И.Ленин. Париж, 1989. С. 73.

45. Горький М. Несвоевременные мысли. Париж, 1971. С. 113.

46. Новый град. Париж, 1931. № 1. С. 3.

47. См.: В.И.Ленин. Биография. Под ред. П.Н.Поспелова. М., 1963. С 99-100

48. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 249, л. 6.

49. Цит.: Фрунзе М.В. Избранные произведения. М., 1951. С. 325.

50. Арансон Г. Россия накануне революции. Нью-Йорк, 1926. С. 184.

51. Пролетарская революция. 1923. № 3/15. С. 281–291.

52. Воспоминания о В.И.Ленине. 1969. Т. 2. С. 329.

53. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 26. С. 6.

54. Там же. С. 22.

55. См.: Там же. С. 284.

56. Голос. 1914. № 87.

57. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 49. С. 13–14, 15.

58. Потресов А.Н. Посмертный сборник произведений. Париж, 1937. С. 301–302.

59. Письма Ленина к Горькому. С. 43.

60. Новый журнал. 1986. № 164. С. 143–160.

61. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 492, л. 1.

62. Мартов Ю.О. Мировой большевизм. Искра. Берлин, 1923. С. 36–37.

63. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 4, л.1.

64. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 13, л. 5.

65. РЦХИДНИ, ф. 17, он. 3, д. 74, л. 3.

66. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 75, л. 2.

67. РЦХИДНИ, ф. 17, он. 3, д. 113, л. 1.

68. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. С. 101–102.

69. Новый журнал. 1961. № 63. С. 277.

70. Архив НКВД-КГБ, ф. 10427, л. 3, 10, 11.

71. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 241, л. 1.

72. Balabanoff. A. Impression of Lenin. University of Michigan Press, 1984. p. 43.

73. Письма Ленина к Горькому. С. 24.

74. Карр Э. История Советской России. Большевистская революция 1917–1923 гг. М, 1990. С.40.

75. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 6. С. 137–141.

76. Архив ИНО ОГПУ-НКВД, арх. № 29918, л. 1-86.

77. См.: там же. Л. 26–28.

78. Там же. Л. 76–78.

79. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 205–229.

80. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 5, д. 95, л. 1.

81. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 1, д. 1521, л. 1–3.

82. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 2. С. 31.

83. Ленинский сборник. Т. V. С. 244–245.

84. Пролетарская революция. 1925. № 2. С. 46–53.

85. Ленинский сборник. Т. V. С. 345–358.

86. Полный сборник платформ всех русских политических партий. СПб., 1906. С. 2.

87. Там же. С. 1, 3.

88. Новый журнал. 1966. № 83. С. 255.

89. Плеханов Г.В. Соч. М.-Л., 1927. Т. XIX. С. 345.

90. Там же. С. 357.

91. Там же. С. 534, 537.

92. Дан Ф.И. Происхождение большевизма. Нью-Йорк, 1946. С. 369.

93. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 91, л. 1.

94. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 150, л. 1.

95. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 60–61.

96. Там же. Т. 51. С. 150.

97. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 9. С. 61–62.

98. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 43. С. 241.

99. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 239, л. 5.

100. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 136, л. 1–2.

101. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 259, л. 9.

102. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 1311, л. 1.

103. РЦХИДНИ, ф. 2, оп. 2, д. 818, л. 1.

104. Новый журнал. 1947. № 15. С. 293.

105. Потрссов А.Н. В плену у иллюзий. Париж, 1927. С. 7.

106. Единство. 1917. 28 октября.

107. Плеханов Г.В. Год на Родине. Париж, 1921. Т. 1. С. 21.

108. Плеханов Г.В. Соч. М.-Л., 1925. Т. XX. С. 13.

109. Плеханов Г.В. Год на Родине. С. 23.

110. Там же. С. 22.

111. Новый журнал. 1948. № 20. С. 272.

112. Большевики. 2-е изд. М., 1918. С. 222.

113. Новый журнал. 1948. № 20. С. 280.

114. Валентинов Н. Встречи с Лениным. Нью-Йорк, 1981. С. 240–241.

115. См.: Новый журнал. 1948. № 20. С. 273–275.

116. Ленинский сборник. Т. XXXVIII. С. 292–293.

117. Новый журнал. 1948. № 20, С. 289.

118. РЦХИДНИ, ф. 17, on. 3, д. 190, л. 3.

119. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 232, л. 1.

120. РЦХИДНИ, ф. 2, он. 2, д. 482, л. 1–6.

121. Дни. Париж, 1928. 30 марта.

122. См.: Протоколы 2-го съезда Заграничной Лиги русской революционной социал-демократии. Под ред. И.Ле-сснко и Ф.Дана. Женева, 1904.

123. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. Изд-во ЦК ВКП(б) „Правда", 1938. С. 41.

124. Рафес М. Очерки по истории Бунда. М., 1923. С. 141.

125. Мартов Ю.О. Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения. Женева, 1900. С. 9.

126. Новый журнал. Нью-Йорк, 1961. № 63. С. 269.

127. Мартов Ю.О. Записки социал-демократа. Кн. 1. Берлин-Петербург-Москва, 1922. С. 268.

128. Там же. С. 269.

129. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 54. С. 32–33.

130. Мартов Ю.О. Борьба с „осадным положением" в Российской социал-демократической рабочей партии. Женева, 1904.

131. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 9. С. 57.

132. Там же. С. 246.

133. См.: Там же. С. 287.

134. Новый журнал. 1961. № 63. С. 281.

135. Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж, 1964. Кн. 1. С. 242.

136. Новый журнал. 1969. № 94. С. 264–265.

137. Мартов Ю.О. Долой смертную казнь. Пг., 1918. С. 7.

138. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 396, л. 1.

139. Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 54. С. 149.

140. Martov. Cambridge University Press. 1968.

 

 

Глава 3
ОКТЯБРЬСКИЙ ШРАМ

 

…На русской революции, быть может, больше, чем на всякой другой, лежит отсвет Апокалипсиса.

Николай Бердяев

 

Хотя о войне в Европе долго и много говорили, надвинулась она быстро, как летняя гроза. Выстрелы в Сараеве были тем едва ощутимым, легким толчком, который в жаркий летний день сдвинул с вершин гигантскую лавину межгосударственных противоречий. Сербы получили от Австрии ультиматум, который заведомо нельзя было принять. Сильные решили преподать урок слабым.

Император российский, Николай II, незаслуженно забытый как царь-миротворец, пытался остановить бойню. В своей телеграмме Вильгельму он просит германского императора „помешать своему союзнику – Австрии зайти слишком далеко в неблагородной войне, объявленной слабой стране". Германский монарх отмечает двумя жирными восклицательными знаками слова „неблагородной войне", записав на полях телеграммы: „Признание в собственной слабости и попытка приписать мне ответственность за войну. Телеграмма содержит скрытую угрозу и требование, подобное приказу, остановить руку союзника"1.

Попытка русского царя остановить занесенный меч потерпела такую же неудачу, как и его историческая попытка остановить начавшуюся гонку вооружений. Мир уже забыл, что в августе 1898 года именно Николай II впервые в истории человеческой цивилизации обратился к народам мира с предложением „положить предел непрерывным вооружениям и изыскать средства предупредить угрожающие всему миру несчастья". Большинство государств или не поняли призыва, или не захотели его понять, а многие встретили просто враждебно. Но, сталкиваясь с холодом безразличия, молодой русский царь добился-таки созыва в Гааге международной конференции (июнь 1899 года), где удалось хоть частично „гуманизировать" правила войны: запретить использование разрывных пуль, газов, воздушных бомбардировок, разрушения городов и сел, варварски обходиться с пленными…

И хотя вскоре эти решения большинством участников будут прочно забыты, может быть, для российского императора роль пионера в стремлении „облагородить" и остановить войну была самой славной внешнеполитической страницей в его трагической биографии.

Вот и сейчас Николай телеграфно „уговаривает" Вильгельма „передать рассмотрение конфликта" третейскому суду, учрежденному той самой конференцией в Гааге. Последовал отказ. Царь под давлением министра иностранных дел Сазонова, генералов вынужден согласиться на объявление „частичной" (против Австрии) мобилизации, чтобы поддержать славян на Балканах. Реакция последовала незамедлительно: в полночь приходит еще одна телеграмма из Берлина. Содержание ее красноречиво: „Если Россия мобилизуется против Австрии (т. е. приступит к частичной мобилизации), то моя роль посредника, которой ты любезно облек меня, будет поставлена в опасность, если не совсем разрушена. Вся тяжесть решения лежит теперь на твоих плечах, которые несут ответственность за мир или войну"2.

Последовавший ультиматум в ночь на 19 июля (1 августа) 1914 года, требовавший отменить в России любую мобилизацию, означал лишь одно – войну. Хотя русский царь запоздало телеграфирует Вильгельму: его войска не сдвинутся с места, пока будут идти переговоры, сколько бы они ни продолжались, в Германии окончательно вынули меч войны из ножен. В 19 часов 10 минут 19 июля (1 августа) 1914 года германский посол Пуртолес вручил Сазонову ноту об объявлении войны. Началась не только первая мирозая война; исторический метроном стал отсчитывать годы, месяцы, недели и дни до начала русской революции. По сути, фразой, произнесенной Николаем при подписании приказа о всеобщей мобилизации накануне германского ультиматума: „Вы правы, остается только ждать нападения", император невольно направил российский государственный корабль к гавани, имя которой – революция.

Народные массы, узнав об объявлении Германией войны России, почти единодушно поддержали царя. Патриотический порыв был исключительно сильным. Высочайший Манифест, обнародованный на следующий день, давал шанс на всенародное согласие: „В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри. Да укрепится еще теснее единение Царя с Его народом, и да отразит Россия, поднявшаяся как один человек, дерзкий натиск врага"3.

Пожалуй, лишь Ленин с небольшой группой сторонников не испытал, как Г.В.Плеханов, острого желания защитить отечество. Даже Троцкий, не бывший оборонцем, в эмигрантской газете „Наше слово" утверждал, что проповедовать желательность поражения царской России нет смысла, ибо это будет означать желание победы реакционной Германии. В момент единодушного порыва народов России, отринувших в сторону классовые, сословные и национальные распри во имя единения перед общей опасностью, лишь Ленин с кучкой своих близких единомышленников интуитивно почувствовал невероятный, фантастический шанс свершения своих надежд и чаяний. И время показало, что его политические расчеты оказались точны. По мере того как в залитых грязью и кровью окопах империалистической войны гасла патриотическая идея и шовинистическая надежда военной победы, у Ленина росла уверенность, что ни Николаю, ни Вильгельму, ни многим другим высоким воителям не выйти из войны без революции. Интеллигенция, не только в России, проклиная войну и призывая к миру, надеялась, что их страна „устоит" и не будет побеждена. Лишь Ленин увидел в Молохе войны незаменимого союзника.

Ленин, проживший войну в Поронино, Вене, но больше в Берне, Цюрихе, других уютных городах и городках нейтральной Швейцарии, воспринимал войну иначе, чем крестьянин, одетый в шинель и испытавший газовую атаку, по-другому, нежели военнопленный из лагеря в Саксонии, не так, как бедствующая семья городского люмпена. Ленин смотрел на войну со стороны, из безопасного бельэтажа русской политической эмиграции.

Чем занимался вождь будущей русской революции в ее прологе? Готовился ли он к той демонической роли, которую ему предстоит сыграть на исторической сцене? Был ли он уверен в благоприятном исходе грядущей драмы в России? Об этом мы постараемся рассказать в этой главе, а пока скажем: в канун февральских потрясений 1917 года Ленин вел безмятежную жизнь человека, привыкшего жить вдали от родины. Годы империалистической войны для Ленина – это сотни писем, которые он написал довольно ограниченному кругу знакомых ему людей. Среди них, кроме А.Г.Шляпникова, А.М.Коллонтай, К.Б.Радека, А.М.Горького, Г.Л.Пятакова, С.Н.Равич, Г.ЕЗиновьева, Л.Б.Каменева, больше всех писем адресовано И.Ф.Арманд. Это большая, эмоционально наполненная переписка двух очень близких людей, которые, говоря о революционных делах, пытаются передать друг другу нечто большее, чем рутина о „рефератах", сообщения об отправках книг, налаживание связей с Россией через Скандинавию. Цюрих, где находился Ленин, и Кларан, где жила Арманд, были связаны пунктирной линией писем, открыток, телеграмм, записок… Деловые же письма, преимущественно с поручениями, шли таким нужным Ленину людям, как Я.С.Ганецкий и Г.Я.Беленький.

Ленин много занимается философским самообразованием, читая и конспектируя Гегеля, Аристотеля, Лассаля, изучает Наполеона, Клаузевица, читает стихи В.Гюго, бывает изредка с Крупской в местном театре. Ленин с женой имеет возможность снимать средней стоимости номер в доме отдыха в горном местечке Флумс, что в кантоне Санкт-Галлен… В свободное от переписки, отдыха, встреч, поездок, „склок" с иноверцами время Ленин пишет статьи, брошюры, крупные работы, такую, например, как „Империализм как высшая стадия капитализма". Но, не будь революции, об этих работах, как и о самом Ленине, мы знали бы сегодня не больше, чем о литературном наследии в делах Михайловского, Ткачева, Нечаева, Парвуса, Равич…

Почта из России приходит с большим опозданием. Новости Ленин черпал из „Таймс", „Нойе цюрхер цайтунг", „Тан", других западных изданий. По всем сведениям, доходившим до него, Ленин чувствовал: в России близится „землетрясение". Усталость народа от тягот и неудач войны подошла к критической черте. Но что она совсем рядом, эта черта, Ленин и не подозревал.

В начале января 1917 года Ленина пригласили в „Народный дом" Цюриха прочесть в очередную, двенадцатую годовщину первой русской революции доклад о том, что тогда, в начале века, было. Слушателей было немного, в основном студенты. Доклад получился скучным, пространным, описательным; молодые люди в зале стали понемногу выходить, и Ленин был вынужден произнести:

–…Мое время почти уже истекло, и я не хочу злоупотреблять терпением моих слушателей4.

В докладе оратор нажимал больше на то, что в 1905 году размах гражданской войны был слишком незначителен, чтобы опрокинуть самодержавие.

–…Крестьяне сожгли до 2 тысяч усадеб и распределили между собой жизненные средства… К сожалению, крестьяне уничтожили тогда только пятнадцатую долю общего количества дворянских усадеб, только пятнадцатую часть того, что они должны были уничтожить… Крестьяне действовали недостаточно наступательно, и в этом заключается одна из коренных причин поражения революции5.

Продолжая торопливо читать заготовленные листки, русский эмигрант выразил уверенность, что революция 1905 года остается „прологом грядущей европейской революции". Ленин сказал, что „ближайшие годы… приведут в Европе к народным восстаниям…"6. Он говорил о возможности восстаний в Европе, но, однако, не упомянул Россию. О том, что эти восстания вспыхнут не так скоро, Ленин заявил в одной из последних фраз своего доклада:

– Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции…7

Российский „пророк" и не ведал, что до „грядущей революции" осталось меньше двух месяцев…

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.