Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

ИЗУЧЕНИЕ ПЕРВОИСТОЧНИКОВ



 

Во время гастрольных поездок ни один наш с женой ужин не обходился без боевого клича: «Сдвинуть столы!» Помня латинскую поговорку "Plenus venter non studet libenter" [16], в соответствии с которой обильная еда перед началом работы не способствует творческой деятельности, мы обычно после представления быстрым шагом устремляемся в кафе или ресторанчик (в маленьких городах это обычно бывает какой‑то один, где можно получить что‑нибудь из горячего). Хозяева встречают нас, как правило, необычайно приветливо и сразу же спешат к нам с книгой отзывов. Я, правда, подозреваю, что они делают это не только потому, что ценят наше искусство. Ведь наше появление незадолго до закрытия обещает в этот день дополнительную солидную выручку: почти всегда мы приходим в харчевню не одни. От десяти до двадцати – двадцати пяти зрителей, журналистов, рабочих сцены или наших друзей, живущих в этом городе, выражают желание продолжить беседу с артистом за столиком. Мы уже давно привыкли каждую ложку супа сдабривать острыми дискуссиями, и, честно говоря, не будь этих ужинов, ставших продолжением программы с использованием других агитационных средств, нам бы уже чего‑то не хватало.

Помимо всего прочего, это имеет и практический смысл: элегантный выход из положения, когда не знаешь, как совместить высокую миссию агитатора с обыкновенным голодом. Разумеется, не очень‑то весело по окончании обширной программы и следующей за ней двухчасовой дискуссии, после того как уйдет самый отчаянный спорщик, оставаться в зале с рабочим сцены, который злится на тебя за то, что пришлось задержаться, потом уже в полном одиночестве сматывать кабель… и наконец в два часа ночи ты оказываешься у гостиницы, но поесть уже негде. Поэтому мы стали просить желающих подискутировать сначала помочь нам все размонтировать, а потом в какой‑нибудь греческой забегаловке обсудить все, что накипело. У греков обычно кухня работает дольше, чем у других.

Ну вот, сидели мы как‑то в Кобурге за длинным столом. Некая молодая дама, судя по манере речи и одежде, из состоятельных слоев общества знала все лучше всех: «Маркс наверняка для своего времени был прав, но сегодня он уже давно устарел».

Очень распространенная в ФРГ, ставшая уже штампом пустая фраза. Часто ее бездумно повторяют потому, что когда‑то слышали от какого‑нибудь преподавателя.

Поскольку я не раз имел возможность убедиться в этом на горьком опыте, я спросил: «Вы в самом деле так считаете? Давайте обсудим это, только на конкретных примерах. Что вы читали у Маркса?»

«Ах, боже мой, ну, «Капитал» и тому подобное…»

Тут я был вынужден проявить выдержку и не взорваться. Совершенно ясно, что этот строгий критик научного социализма никогда не читала не только ни одной строчки гениального преобразователя мира, но даже хоть сколько‑нибудь серьезной литературы о нем. Она вообще с тех пор, как перестала посещать занятия для конфирманток, кроме Конзалика, газеты «Бильд» да ресторанных меню, ничего не читала.

«Капитал» и тому подобное…

Сколько раз я слышал эти небрежно брошенные слова от самых заносчивых «ниспровергателей»: они даже не подозревают, что понять по‑настоящему произведение, которое они якобы читали, не так‑то просто.

Иногда бывает и по‑другому: как раз тот, кто честно признается, что еще не проработал как следует «Капитал», может оказаться сознательным марксистом. Текучка ежедневной трудной политической работы вынуждает многих убежденных классовых борцов откладывать столь важное изучение первоисточников до пенсионного возраста. Но многое они познают на собственном опыте. Бытие определяет их сознание.

И хоть бы эти авантюристы, критикующие Маркса, для порядка удосужились выучить наизусть нетрудные названия нескольких других его произведений! Как неприятно бывает, когда приходится уличать их в том, что они путают Карла Маркса с Карлом Маем и то, что они приняли за «Капитал», было «Сокровищами Серебряного озера».

Итак, дама из Кобурга утверждала, что она читала – «Ах, боже мой, ну, «Капитал» и тому подобное…». Она смотрела на нас своими красивыми широко раскрытыми глазами и не подозревала, насколько точно мы знаем, что она лжет.

Мы с Кристель переглянулись и поняли друг друга.

Теперь следовало преподать ей урок.

Я начал осторожно. «Ну да, в известной степени вы правы, говоря, что Маркс несовременен. Например, если бы он знал о существовании паровой машины…»

«Откуда же ему было знать об этом в XVI столетии?» – невинно добавила моя жена.

Знаток «Капитала» проглотила приманку. «Именно это я и имела в виду. Сегодня ведь все иначе».

Одна из самых удачных сценок

 

Я осмелел еще больше. «Но вы же не можете упрекать Маркса за то, что он умер в эпоху крестьянских войн. «Коммунистический манифест», например, апеллирует исключительно к крестьянам и ландскнехтам. Это нужно все переосмыслить, исходя из современных условий. Сегодня Маркс апеллировал бы к рабочим».

Я решил, что ослышался, когда понял, что наша оппонентка продолжает упорствовать. «Я не думаю, что это так просто – перенести все на современную почву. Марксистское учение нельзя перенести на рабочих».

Прямо скажем, нелегко было не захохотать и тем самым не прекратить дискуссию. Дело зашло уже слишком далеко. Но мы хотели посмотреть, чем все кончится, поэтому продолжали, не встречая возражений, утверждать всякую ересь: что «Капитал» вообще раннее произведение Маркса, 6‑й том которого он в переработанном виде посвятил Фуггерам. И прочую чушь.

Дама, хотя, судя по всему, и чувствовала себя, как на раскаленных углях, не хотела отказаться от роли знатока Маркса и храбро продолжала гнуть свою линию.

Когда Кристель упомянула о «Переписке Маркса с Лютером», хвастунья небрежно заметила: «Этого я еще не читала. Придется восполнить пробел».

Если это ей и в самом деле удастся, это станет научной сенсацией и дама, вероятно, войдет в историю как первооткрывательница. Сидящие вокруг начали постепенно прислушиваться к нашему разговору, и в зависимости от уровня знаний некоторые поняли нашу игру, иные открыто ухмылялись. Наша жертва совершенно неверно истолковала причину этой веселости и громким голосом категорично вынесла уничтожающий приговор, по которому «Маркс вообще был предан своими потомками». Доказательство: «Бедным людям на той стороне (ГДР) теперь не до смеха».

Молодая дама не подозревала даже, что я напишу об этой истории, в которой она будет играть главную роль.

Но тогда нам с Кристель было совершенно не смешно. Не чувствуя никакой жалости, скорее пылая гневом, мы открыли глаза нашей собеседнице, попавшей в ловушку, на ее позор. Убитой она, во всяком случае, не выглядела. Возмущенная новым доказательством коварства марксистов, она покинула зал, громко хлопнув дверью.

Остается надеяться, что нашей даме из буржуазного общества, критикующей Маркса, в дальнейшем путеводной звездой будет служить изречение одного философа: «Я знаю, что я ничего не знаю». Но это уже не Маркс.

Принять эту историю к сведению не мешало бы и двум студенткам из Гёттингена, изучающим право. Они в 1985 году единодушно утверждали перед собравшейся в одном артистическом погребке публикой, что Карл Маркс «родился в ГДР». Поскольку они стояли на своем, как скала, и разуверить их не было никакой возможности, я иногда думаю, что в известном смысле они, возможно, и были правы…

Я должен в ближайшее время засесть за изучение «Капитала». До сих пор я опирался на другие, не такие крупные произведения и на посвященную Марксу популярную литературу. Мне хватало этого. Запросы мои были скромны. Но я никогда не доходил до дерзости утверждать, что Маркс сегодня несовременен.

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.