Спор о человеке в пьесе М. Горького «На дне». Композиция и жанр произведения

. История создания. В начале XX века Горький обращается к драматургии. Он пишет свои первые пьесы почти одновременно. «На дне» была задумана раньше, чем «Мещане», замысел «Дачни­ков» обозначился еще до первой премьеры «На дне». Работа над пьесой началась в 1900 году. В январе следующего года Горький писал Станиславскому: «Затеял еще одну пьесу. Бо­сяцкую. Действующих лиц человек двадцать. Очень любопытно, что выйдет!» Пьеса «На дне» была написана в 1902 году для труппы Московско­го Художественного общедоступного театра. По словам Горького, пьеса появилась в результате двадцатилетних наблюдений над миром «бывших людей», к которым он относил «… не только странников, оби­тателей ночлежек и вообще «люмпен-пролетариев», но и некоторую часть интеллигентов, оскорбленных и униженных неудачами в жиз­ни». Как указывал сам писатель, он наблюдал прототипов своих геро­ев в Нижнем Новгороде: артист Колосовский-Соколовский послужил прототипом Актера: Бубнова Горький писал не только со своего зна­комого босяка, но и с одного интеллигента, своего учителя; образ На­сти во многом заимствован из рассказов Клавдии Гросс. Постановка пьес Горького была запрещена. Чтобы поставить «На дне», необходимо было ходатайство театрального общества или мест­ного губернатора. «Пришлось ехать в Петербург, отстаивать чуть ли не каждую фразу, скрипя сердце делать уступки и, в конце концов, добиться разрешения только для одного Художественного театра», — вспоминал впоследствии о постановке «На дне» В. Н. Немирович- Данченко. От бесед с тогдашним начальником Главного управления по делам печати, профессором Зверевым, у него осталось впечатле­ние, что «На дне» была разрешена только потому, что власти рассчи­тывали на оглушительный провал пьесы. 18 декабря, спустя четыре с половиной месяца после ее созда­ния, состоялось первое представление пьесы, опубликована она была лишь через полтора месяца. Пьеса имела огромный успех. Доказательство тому множество газетных публикаций
Известно, что образ дна трактовался как метафора духовной атмосферы. Однако есть все основания полагать, что трагическому состоянию героев придан гротескный характер. Авторская оценка неспособности героев к физическому либо духовному спасению довольно иронична, даже Актер порой воспринимается как шут дна, он в глазах Сатина — носитель дурацкого начала («Эх… испортил песню… дуррак!»). В целом описанная в пьесе трагедия лишена катарсиса. Жанровая суть драм Горького неоднозначна. Так, еще И. Анненский указывал на наличие иронии в трагических ситуациях «На дне».Трагииронический пафос горьковской пьесы очевиден прежде всего благодаря ее языку. Реплики героев порой вносят в эмоциональный мир драмы балаганное начало. За счет рифм, в том числе и внутренних, по сути трагические герои позволяют себе говорить скоморошьим языком . Фонетические возможности русского языка располагают к звуковым параллелям, тождествам, которыми широко пользовались поэты, это свойство русской речи было востребовано и Горьким-драматургом. Вслед за Гоголем Горький вводит в текст шутовской язык вроде сатинского «Многим деньги легко достаются, да немногие легко с ними расстаются…» За счет фонетических тождеств Горький создает гротескную, аномальную атмосферу смеха и духовной смерти, веселья и ужаса. По-видимому, полагая, что уродство жизни не только вне человека, в социуме, но и внутри человека, он заставляет своих героев говорить «смеховыми» фразами. Фонетически реплики Насти окрашены внутренней рифмовкой; например: «Дай… отдай! Ну… не балуй!» К звуковым повторам прибегают чуть ли не все персонажи пьесы: «Христос-от всех жалел и нам велел…» (Лука), «Еще раз играю, — больше не играю…» и «Знаем мы, какой-такой ты…» (Татарин), «Такое житье, что как поутру встал, так и за вытье…» (Бубнов), «Поинтереснее вас… Андрей! Жена твоя в кухне у нас…» (Наташа). Звук становится средством создания характера человека дна. Нетрудно заметить «фонетические предпочтения» Сатина. Довольно часто в его словаре звучат слова с опорой на «р» (труд, хороша, рабство и т. д.). Как известно, Сатину надоели «все человеческие слова», он любит «непонятные, редкие слова», причем в их фонетическом рисунке — тот же доминирующий звук: «Гибралтарр», «Сарданапал». Склонность к аллитерациям заметна во фразах вроде «Работа? Сделай так, чтобы работа была мне приятна — я, может быть, буду работать… да!». Речь Сатина напоминает звериное рычание. Неслучайно в первой же ремарке обозначено: «Сатин рычит».
Текст, как и указания в ремарках, подчеркивая фарсовость происходящего, содержит информацию о животной, нечеловеческой природе обитателей дна. Если Сатин рычит, то Бубнов по этому поводу замечает: «Ты чего хрюкаешь?» Обратившись к тексту «Мертвых душ», исследователи указали на такие средства создания портрета мертвой души, как наличие в облике героя звериных черт, либо характеристик неживой природы, что и инициирует гротеск. В тексте Горького, помимо зоологической «речи», указано и на наличие в героях неорганической природы; так, Костылев спрашивает Клеща: «Скрипишь?»
Таким образом, анализ лексики пьесы «На дне» подтверждает версию о ее трагифарсовой, трагииронической основе.

Атмосфера духовного разобщения людей. Роль полилога. Свойственная всей литературе начала XX в. болезненная реакция на разобщенный, стихийный мир в драме Горького приобрела редкие масштабы и убедительность воплощения. Автор передал устойчивость и предельность взаимоотчуждения постояльцев Костылева в оригинальной форме «полилога». В I акте говорят все персонажи, но каждый, почти не слушая других, — о своем. Автором подчеркнута непрерывность подобного «общения». Квашня (с ее реплики начинается пьеса) продолжает начатый за сценой спор с Клещом. Анна просит прекратить то, что длится «каждый божий день». Бубнов обрывает Сатина: «Слыхал сто раз».

В потоке отрывочных реплик и перебранки оттеняются слова, имеющие символическое звучание. Бубнов дважды повторяет (занимаясь скорняжным делом): «А ниточки-то гнилые...» Настя характеризует отношения Василисы и Костылева: «Привяжи всякого живого человека к такому мужу...» Бубнов замечает о положении самой Насти: «Ты везде лишняя». Сказанные по конкретному поводу фразы раскрывают «подтекстовой» смысл: мнимость связей, лишность несчастных.

Своеобразие внутреннего развития пьесы. Обстановка меняется с появлением Луки. Именно с его помощью оживают в тайниках души ночлежников иллюзорные мечты и надежды. II и III акты драмы позволяют увидеть в «голом человеке» влечение к иной жизни. Но, основанное на ложных представлениях, оно венчается лишь несчастиями.

Роль Луки в таком исходе очень значительна. Умный, знающий старик равнодушно смотрит на свое реальное окружение, считает, что «для лучшего люди живут... По сто лет, а может быть, и больше — для лучшего человека живут». Поэтому заблуждения Пепла, Наташи, Насти, Актера его не трогают. Тем не менее Горький вовсе не ограничил происходящее влиянием Луки.

Поиск по сайту: