Критика правых радикалов

Украинские правые имеют по сравнению с украинскими либералами то приятное преимущество, что осознают фундаментальный факт: Украина – не Европа.

(А.Б. Автор ошибается. Они осознают, что Украина это Европа, причем осознают прекрасно. В чем это выражается? Да хотя бы в том, что никакой серьезной борьбы против интеграционных инициатив в направлении ЕС они не вели, не ведут и не собираются вести. Все ограничивается культурно-историческими размышлизмами а ля Игорь Загребельный. «В принципе» они против интеграции Украины в европейские структуры. Но как любил часто говаривать небезызвестный товарищ Ленин: «Отвергнуть в принципе, как правило означает одобрить на деле». В принципе мы против, НО...

То-то и оно!)

Однако они осознают его в культурных и моральных, а не в экономических понятиях, из-за чего такое осознание тупиково и бесплодно.

Игорь Загребельный

Один из теоретиков «Правого сектора» Игорь Загребельный издал в 2015 году интересную книгу «Майдан. Хроники недореволюции» – попытку осмысления ограниченности Евромайдана с точки зрения последовательного правого национализма. В этой книге он справедливо и заслуженно критикует «культурный марксизм» – стремление современных леволиберальных интеллектуалов, оставляя нетронутой экономическую основу капитализма, требовать всяких реформ в надстройке, прежде всего реформ в сексуальной сфере (феминизм, права ЛГБТ). Но подход самого Загребельного симметричен «культурному марксизму» и может быть назван «культурным консерватизмом» – оставить нетронутой экономическую основу капитализма и критиковать всякие проявления современного капитализма в сфере надстройки, прежде всего все в той же сексуальной сфере и относительно все тех же прав ЛГБТ. Борьба нанайских мальчиков, ей-богу! Борьба, при которой капитализм остается целехонек.

Программа Загребельного в экономической области предельно кратко сформулирована в названии одной из глав его книги «Устранить диктат экономики». Это было бы смешно, если бы не было печально.

Современные украинские правые заимствовали у своего учителя Донцова как идею «нового правящего класса», новой элиты, так и равнодушие к тому, что этот новый правящий класс должен делать в сфере экономики. Между тем всегда и везде новый правящий класс был жизнеспособен и не превращался моментально в нового паразита лишь при условии, что проводил прогрессивные для своего времени экономические преобразования, содействовавшие развитию общества.

Экономика, еда, жилье, одежда и т.п. – не главное в жизни человека и народа. Если они есть. Если их нет, вопрос ставится по- другому. Когда истощенным хроническим недоеданием народным массам претенденты на роль нового правящего класса начинают пропагандировать, что экономика – не главное, выглядит это крайне неприятно.

Мы знаем мелодию, знаем слова,

И авторов знаем отлично:

Они тайком тянули вино,

Проповедуя воду публично (Г. Гейне)

Чтобы устранить диктат экономики, сперва нужно организовать экономику так, чтобы она обеспечивала нормальные и здоровые потребности человека и народа. Соответственно, возникает вопрос – как ее организовать.

У Загребельного есть ответ, который, как ни удивительно совпадает с мнением многих украинских либералови, интересующихся экономикой. Этот ответ – вернуть Украину в доиндустриальное состояние, вернуться к земледельческой цивилизации. Поклонником аграрной Украины старых времен был, например, бывший президент В.А. Ющенко. В своих воспоминаниях он с горечью пишет:

«…если бы отцу в 20 лет дали эту землю, он бы руками, пальцами ее перебрал, чтобы она дала ему счастье, богатство. Его поколение не просило бы ни у кого ничего: ни удобрения, ни механизации – все собственными силами, одной лопатой перевернуло бы. Но в нашей истории была черная полоса коммунизма, которая забрала целую культуру, достоинство, традиции» (В. А. Ющенко. Недержавні таємниці: нотатки на берегах пам’яті. Харкiв, 2014, с. 71).

Тут ни добавить, ни прибавить. Воистину «черная полоса коммунизма», которая покончила с традицией обрабатывать землю «одной лопатой» и с достоинством перебирать землю «руками, пальцами» – и при этом, подлая, дала чуждые традиционной украинской крестьянской «культуре» удобрения и механизацию.

И в другом месте:

«Все лучшее, на что я мог надеяться в перспективе, было связано [в начале 1990-х годов] с банком «Украина». У нашей страны есть уникальные черноземы, украинский народ имеет давние аграрные традиции, а в то время началось создание нового фермерского класса – все это создавало красивую перспективу для сельского хозяйства и серьезный потенциал для банка, который обслуживает аграрный сектор. Очевидно, что не за год и не за два, но пшеница, молоко и мясо могли стать для Украины тем, чем для других стран является нефть и газ. Это была украинская надежда. И моя тоже» (В. А. Ющенко. Недержавні таємниці: нотатки на берегах пам’яті. Харкiв, 2014, с. 136).

Воистину, «красивая перспектива», воистину «украинская надежда» – быть поставщиком сырья на мировой рынок!

Но Загребельный еще кручс:

«Приведем два примера: пример достойного отношения к материальным благам и пример порабощения этими благами. Пусть первым примером будет многодетная украинская семья из украинского прошлого. Эта семья лишена особой зажиточности. Она без лишней рефлексии принимает реальность мира, в которой живет: чтобы жить, нужно работать. Крестьянский труд нелегок, но это самоочевидная вещь. Не уклоняясь в сторону крайней идеализации, все же есть основания говорить, что эта семья может быть полностью счастливой, работая в достаточной мере и имея лишь минимум материального комфорта.

Приведем другой пример – современную украинскую семью. Она уже по определению (потому что «современная») имеет гораздо более высокий уровень обеспечения материальными благами. Но широкий спектр искусственных потребностей, которые господствуют в современном мире, заставляет членов этой семьи хотеть все большего и большего. Можно представить, что ошибочно признав необходимость владения той или иной вещью, эта семья взяла кредит. Теперь тяжесть этого кредита давит на семью неизбежной фрустрацией. Фрустрация давит и на мужа, и на жену. Время от времени жена грызет себя сомнениями относительно целесообразности брака, «награждая» при этом мужа многочисленными жалобами и упреками. Из-за этого муж теряет уверенность в себе и, одновременно, не получая от жены надлежащего уважения, смотрит «налево».

У нашей семьи есть квартира с достаточным количеством бытовой техники. Есть купленная в кредит машина. Есть фрустрация, есть непогашенный кредит. А еще у них есть один ребенок. Может быть, когда-нибудь появится еще один, но никак не сейчас – «незапланированная» беременность заканчивается абортом. Даже одного ребенка содержать тяжело: он уже ходит в первый класс, ему нужен самый современный айфон, а в будущем за его никому не нужное обучение в университете [!!!!! – М.И.] нужно будет заплатить большие деньги.

В первом случае мы видим, как люди господствуют над экономико-материальной сферой, во втором – как они подчиняются этой сфере. В первом случае экономико-материальная проблематика является лишь частью окружающей человека действительности. Во втором случае экономика сама конструирует действительность, в которой человек вынужден превращаться на отчужденную от человеческой сущности функцию рынка. Казалось бы. сфера любви и продолжения рода является чем-то самоочевидным и базовым, но в современном мире – мире диктата экономики – родители скорее убьют своего нерожденного ребенка, чем восстанут против тирании конвенциональных фетишей. В первом случае мы видим исполненных благородства людей, которые выходят в поле и поливают его своим потом, чтобы потом получить справедливое вознаграждение. Во втором случае – рабов, которых гонит на поле нагайка надсмотрщика и чьи радость и горе, труд и отдых, затраты и потребности полностью определяются волей хозяина» (Iгор Загребельний. Майдан. Хроніки недореволюції, электронное издание, сс. 92-93).

Интересно, знает ли Загребельный, что еще 160 лет назад, в любимой им крестьянской цивилизации помещичьи крестьяне работали на панщине под нагайкой надсмотрщика не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова?

Все украинские патриоты почитают Тараса Шевченко. Только кто ж его читает? А лучше было бы наоборот. Слыша, как современные городские политики и идеологи расхваливают прелести крестьянской жизни, все время вспоминается гениальное стихотворение Тараса Григорьевича, адресованное барчукам середины 19 века, которые точно так же любили нахваливать сельскую идиллию:

Якби ви пішли, паничі,

Де люде плачуть живучи,

То ви б елегій не творили

Та марне бога б не хвалили,

На наші сльози сміючись.

За що, не знаю, називають

Хатину в гаї тихим раєм.

Я в хаті мучився колись,

Мої там сльози пролились,

Найперші сльози. Я не знаю,

Чи єсть у бога люте зло,

Що б у тій хаті не жило?

А хату раєм називають!

Не називаю її раєм,

Тії хатиночки у гаї

Над чистим ставом край села.

Мене там мати повила

І, повиваючи, співала,

Свою нудьгу переливала

В свою дитину… В тім гаю,

У тій хатині, у раю,

Я бачив пекло… Там неволя,

Робота тяжкая, ніколи

І помолитись не дають.

Там матір добрую мою

Ще молодую — у могилу

Нужда та праця положила.

Там батько, плачучи з дітьми

(А ми малі були і голі),

Не витерпів лихої долі,

Умер на панщині!.. А ми

Розлізлися межи людьми,

Мов мишенята. Я до школи —

Носити воду школярам.

Брати на панщину ходили,

Поки лоби їм поголили!

А сестри! Сестри! Горе вам,

Мої голубки молодії,

Для кого в світі живете?

Ви в наймах виросли чужії,

У наймах коси побіліють,

У наймах, сестри, й умрете!

Мені аж страшно, як згадаю

Оту хатину край села!…»

(А.Б. Все верно! Спорить с классиками, все равно, что против ветра мочиться!)

Даже если представить аграрное общество без панов, с одними крестьянами (а такое общество столь же невозможно, как капиталистическое общество без капиталистов), то и в этой крестьянской утопии остаются тяжелый изнурительный и отупляющий труд, жесткая зависимость от природы, периодические неурожаи и вызванные ими голодовки (в соседнем регионе может быть хороший урожай, но транспорт, чтобы его перевезти, отсутствует), частые эпидемии (антисанитария, вместо врачей – знахарки), высокая детская смертность, низкая продолжительность жизни – и куча бытовых неудобств, вплоть до надобности бегать в сортир на двор в самые лютые морозы. Этого хотят для Украины городские поклонники традиционной аграрной цивилизации?

На самом деле превращение Украины в аграрную страну означает чудовищный общественный регресс. Украина станет питомником дешевой рабочей силы для стран капиталистического центра. Не видя для себя никаких перспектив в деградировавшем до аграрного состояния обществе, все сколько-нибудь энергичные и способные люди будут при первой возможности уезжать на Запад, работать там за зарплату, небольшую по западным меркам, но огромную по меркам деградировавшей Украины. Сама же Украина станет скоплением руин.

Аграризация Украины идет полным ходом. «В 2014 году, впервые в XXI веке, объемы экспорта аграрной продукции превысили объемы металлургического экспорта» https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%AD%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%A3%D0%BA%D1%80%D0%B0%D0%B8%D0%BD%D1%8B В первом полугодии 2015 года первое место в украинском экспорте заняла кукуруза, второе место – подсолнечное масло:

«Фактически, единственная отрасль Украины, которая по-прежнему себя чувствует хорошо и не боится конкуренции с российскими аналогами – сельское хозяйство, в частности – производство кукурузы. По данным украинской таможенной статистики, именно она стала основным товаром экспорта в первом полугодии, объем ее продаж достиг 2 млрд долларов. На втором месте подсолнечное масло, объем внешних продаж которого составил 1,5 млрд долларов. И лишь на третьем – полуфабрикаты из металла, которых было продано на 1,3 млрд долларов. Продукция сектора машиностроения в тройку “экспортных лидеров” так и не вошла» http://www.1prime.ru/articles/20151002/820187449.html

Эрик Райнерт, крупный современный норвежский экономист, автор книги «Как богатые страны стали богатыми и почему бедные страны остаются бедными», побывав в октябре 2015 года в Киеве, в беседе с корреспондентом «Нового времени» дал следующую характеристику упадка украинской экономики:

«В Украине был хороший наукоемкий производственный сектор, и за 20 лет свободного рынка он существенно пострадал, оказавшись дорогим и невыгодным. И из государства, производящего детали ракет, Украина, продолжает он, быстро переходит к государству, продающему большие объемы кукурузы.

“Проблема и в том, что вы предпочли этого не замечать, продолжая видеть приоритеты в экономике свободного рынка”, – отметил Райнерт» http://nv.ua/business/economics/odin-iz-luchshih-evropejskih-ekonomistov-erik-rajtner-nazval-glavnuju-problemu-ukrainy-75467.html

Выход Райнерт видит в переориентации украинской экономики на развитие внутреннего рынка и в отказе от примата спекулятивного капитала:

«Если вы большая страна, то и ваш рынок велик, и прежде чем торговать сырьем и ресурсами с другими странами, вы должны позаботиться о том, чтобы отстроить свой внутренний рынок. И тут ваши задачи отличаются от той же Латвии, где забота о внутреннем рынке не дала бы существенного эффекта. Развитый внутренний рынок даст бизнесу возможности инвестировать и вкладывать в инновации, потребителям — приобретать больше, создает новые рабочие места.

К сожалению, я не знаю в деталях ситуацию на рынке Украины, но есть универсальное правило: делайте меньший акцент на финансы, больший — на производство» http://nv.ua/publications/znamenityj-evropejskij-ekonomist-svobodnyj-rynok-prevratit-ukrainu-v-stranu-emigrantov-76663.html

Эрик Райнерт

«Акцент на финансы» уже привел экономику Украины к катастрофе. За продолжение этого «акцента на финансах», иными словами, за продолжение господства спекулятивного паразитического капитала выступают все сколь-нибудь заметные политические силы в Украине – не только либералы, но и националисты. Они ведут борьбу в рамках сохранения этого губительного для страны курса. Корабль медленно, но верно идет ко дну, а экипаж и пассажиры развлекаются, споря не о том, как предотвратить катастрофу, а о том, как получить иностранные займы, которые потом можно будет прогулять.

Поиск по сайту: