Монах, обличенный в любодеянии, или поемлющий жену в общение брака и сожитие, да подлежит по правилам епитимии блудодействующих.

(IV Всел. 16; Анкир. 19; Василия Вел. 6, 18, 19, 60).

Согласно 16-му правилу IV Всел. Собора, нарушивший обет девства подвергается отлучению; епископу же дается полномочие отнестись к нарушителю человеколюбивее. Согласно 19-му правилу Анкирского Собора, нарушитель обета девства подвергается наказанию, установленному для второбрачных, а именно: от 1 до 2 лет покаяния. Василий Великий в своем 60-м правиле применяет к таковым наказание, которое установлено за прелюбодеяние, т.е. 15 лет покаяния. Это же правило подвергает их наказанию, установленному для блудников, следовательно, 7-летнему покаянию. По мнению Зонары, это правило имеет силу закона, ибо оно издано после упомянутых правил[1191].

Этому наказанию подвергается всякий вообще монах, нарушивший обет девства, путем ли впадения в блуд с посторонней женщиной, или же чрез вступление в брак. Это наказание, впрочем, налагается, по замечанию Вальсамона, на того из монахов, который впал в блуд, или вступил в брак, однако впоследствии раскаялся и вернулся к прежнему строго монашескому образу жизни[1192]. А что брак, в который монах вступил, не имеет законной силы, об этом мы уже говорили в толковании 16-го правила IV Всел. Собора.

Правило 45

Понеже мы уведали, яко, в некиих женских монастырях, приводящие имеющих сподобитися онаго священнаго образа, первее облекают их шелковыми разноцветными одеждами, еще же и украшениями, испещренными златом и драгоценными камнями, и с приступающих таким образом ко олтарю, снимают столь великолепное одеяние и в тот же час над ними совершается благословение образа монашескаго, и их облекают в черное одеяние: того ради определяем, да отныне сего отнюдь не бывает. Ибо не благоприлично, чтобы, по собственному произволению, отложившая уже всякую приятность житейскую, возлюбившая жизнь по Бозе, утверди­вшаяся в оной непреклонными мыслями, и тако к монастырю приступившая, чрез таковое тленное и исчезающее украшение возвратилася к воспоминанию о том, что уже предала забвению, и от сего явилась бы колеблющеюся, и возмутилася в душе, по подобию волн потопляющих, и туда и сюда вращающих, так что, иногда и проливая слезы, не являет она тем сердечнаго сокрушения: но аще, якоже свойственно есть, и упадет малая некая слеза, то и сия видящим возмнится происходящею не толико от усердия к подвигу монашескому, колико от разлучения с миром, и с тем, что в мире.

(Карф. 126).

Речь идет об истинных монахинях, посвящающих себя монашеской жизни; и так как в то время существовал на практике упоминаемый в правиле обычай, то правило осуждает его и предписывает, чтобы впредь ничего подобного не допускалось, по основаниям, в правиле указанным.

Правило 46

Избравшия подвижническое житие, и определенныя в монастыри, отнюдь да не исходят. Аще же неизбежная некая нужда побудит их к сему, да делают сие по благословению и соизволению настоятельницы: но и тогда исходити должны не одне сами по себе, а с некоторыми старицами, и с первенствующими в монастыре, по повелению игумении. Обнощевати же вне монастыря совсем не позволяется им. Такожде и мужи, проходящие житие монашеское, да исходят, когда настоит нужда, по благословению того, кому вверено начальство. Посему те, кои преступают сие нами ныне постановленное определение, мужи или жены, да подвергнутся приличным епитимиям.

(Трул. 47).

Что ни один монах или монахиня не должны отлучаться из монастыря самовольно, — это было установлено с самого начала монастырской жизни; в виду же замеченных злоупотреблений трулльские отцы издали это правило, предписывая, чтобы ослушники подвергались соответственным взысканиям.

Правило 47

Ни жена в мужеском монастыре, ни муж в женском да не спит. Ибо верные должны быти чужды всякаго преткновения и соблазна, и благоучреждати жизнь свою сообразно с благоприличием и благоприступанием ко Господу (1 Кор. 7:35). Аще же кто сие учинит, клирик ли, или мирянин: да будет отлучен.

(VII Всел. 18, 20, 22).

Правило это ясно; цель его — сохранить монастыри от всякого подозрения.

Правило 48

Жена производимого в епископское достоинство предварительно разлучася с мужем своим, по общему согласию, по рукоположении его в епископа, да вступит в монастырь, далеко от обитания сего епископа созданный, и да пользуется содержанием от епископа. Аще же достойна явится: да возведется и в достоинство диакониссы.

(Ап. 5, 51; I Всел. 3; IV Всел. 15; Трул. 12, 14, 30; Карф. 3, 4, 25, 70).

В толковании 12-го правила этого собора мы видели, что законом установлено, что епископ не смеет иметь жены; видели также и то, что с течением времени общей нормой в православной церкви сделалось, чтобы епископами поставлялись лица, принадлежащие к монашескому чину. А потому, настоящее предписание Трулльского Собора не имеет в практике канонического значения в строгом смысле слова. Однако, нужно его истолковать в связи с упомянутым (12) правилом Трулльского Собора и особенно в виду того, что в XII веке, на основании этого (48) правила, софистически истолкованного, начали доказывать, что жена хиротонисованного епископа все же может жить со своим мужем в епископском доме и, следовательно, не обязана вступать в монастырь, если не пожелает, о чем мы уже упоминали в толковании 12-го Трул. правила.

Установив 12-м своим правилом, что епископ не должен иметь жены, трулльские отцы, имея в виду тех, которые еще в их время избирались во епископы из мирского духовенства, при живых женах, предписывают этим 48-м правилом, что новоизбранный во епископа обязан по общему согласию разлучиться с женою, причем после его посвящения жена должна поступить в монастырь, находящийся далеко от места жительства епископа, ибо, говорит Вальсамон в толковании этого правила, если они постоянно будут видеть друг друга, это могло бы напоминать им их прежние взаимные связи и совместное жительство, и таким образом разжигать любовь[1193]. В правиле говорится, что они (т. е. избранный во епископа мирской священник и жена его) должны разлучиться по общему согласию (κατά κοΐνήν συμφωνίαν), которое, по смыслу текста, может быть устным, следовательно, не должно быть письменным, и что жена, после хиротонии (μετά την χειροτονίαν) мужа во епископы, обязана вступить в монастырь. Это разлучение, которое, как видно, зависело от их доброй воли и не было нормировано строгими предписаниями, было причиной всех тех беспорядков, о которых мы уже упоминали и которым положен конец лишь новеллой 1187 г. императора Исаака Ангела. Именно, установлено было, что согласие на брачную разлуку имеет быть письменным, подписанным и мужем и женою, и что жена обязана поступить в монастырь и постричься, как скоро обязательство будет подписано, следовательно, до хиротонии мужа, и когда все это будет исполнено, лишь тогда может состояться хиротония. Этой новеллой предусмотрен был случай, когда бы и жена не пожелала добровольно разлучиться с мужем и постричься в монахини; в таком случае предписывалось, что он уже не мог быть епископом, а должен быть избран другой на его место[1194]. Д-р Чижман приводит из греческой рукописи, хранящейся в мюнхенской придворной библиотеке (Cod. Monac. gr. 62), дополнения к этому вопросу из канонических сочинений архиепископа Димитрия Хоматиана (нач. XIII века). Если жена, согласно этим дополнениям, не разлучится с своим мужем до определенного времени, тогда муж, избранный в епископы, должен отказаться от епископства и может жить в браке с женою. Если же какой-либо митрополит уже посвятил данное лицо, основываясь на обещании жены его, что вступит в монашество, а затем это обещание не исполнит и не пожелает разлучиться с мужем-епископом, в таком случае брак все же уничтожается и жена должна быть силой водворена в монастырь и наказана; точно также имеют быть подвергнуты соответствующему каноническому взысканию, за неосмотрительность, митрополит и епископ[1195]. Вальсамон обращает внимание еще на один вопрос, а именно: раз по правилам никто не может быть принужден поступить в монахи, то зачем жену посвященного во епископы, ни в чем не повинную, заключать в монастырь? По этому поводу Вальсамон приводит мнение, по которому жена должна поступить в монастырь, ибо это требуется правилом; однако, правило не говорите о пострижении, почему ее нельзя к этому и принуждать, как принуждаются великие грешницы; принуждать ее нельзя еще и потому, что она, согласно правилу, может быть возведена и в достоинство диакониссы, каковое звание иногда получали и мирские женщины. Не разделяя этого мнения, Вальсамон доказывает, что она должна быть непременно пострижена (εξ ανάγκης оφείλειν αυτήν άποκέίρεσβαι, eam necessario tonderi), так как до хиротонии мужа она могла, по желанию, не разлучаться с ним и тогда не было бы ни хиротонии мужа, ни ее пострижения; раз она, ради хиротонии мужа, согласилась на развод, то нужно заставить ее пострижением докончить разлучение, так, чтобы она не шутила тем, с чем шутить нельзя. Если бы она оставалась в монастыре в мирском состоянии, то это было бы наказание, а не благодеяние, и не служило бы к чести хиротонисованного... Если дозволить жене хиротонисованного жить в мирском состоянии в монастыре, то она имела бы право, и даже не без основания, требовать жить и вне монастыря, а может быть, вторично сочетаться браком с другим мужем или даже жить вместе с получившим епископство мужем, что неуместно, и против намерения божественных правил[1196]. Правило дальше говорит, что епископ обязан выдавать жене, с которой разлучился, и которая вступила в монастырь, потребную сумму на содержание. По словам Вальсамона, епископ обязан давать ей содержание, если она нуждается (ένδεή ουσαν); если же она не нуждается, то не обязан давать ей ничего, так как он не вправе расходовать на себя ничего лишнего из доходов епархии[1197]. Наконец, относительно разлученной от епископа жены правило говорит, что если она достойна, то может быть возведена в диакониссы.

Правило 49

Возобновляя и сие священное правило, определяем, дабы единожды освященные, по изволению епископа, монастыри пребывали навсегда монастырями, и принадлежащее оным имение соблюдалося монастырю, и дабы оные уже не могли быти мирскими обиталищами, и никем не могли быти преданы мирским человекам. Аще же доныне сие и случалося с некиими из оных, то определяем, да отнюдь не будут удерживаемы: дерзающие же от настоящаго времени творити сие, да подлежат епитимии по правилам.

(IV Всел. 4, 24; VII Всел. 13).

Из этого правила видно, что предписания 24-го правила IV Всел. Собора не исполнялись в VII веке, и потому отцы трулльские нашли нужным повторить его. Толкование упомянутого правила IV Всел. Собора служит вместе с тем и толкованием настоящего правила.

Правило 50

Никто из мирян и клириков впредь да не предается предосудительной игре. Аще же кто усмотрен будет творящим сие: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго.

(Ап. 42, 43).

Это правило повторяет предписания 42-го и 43-го Апостольских правил, воспрещающих мирянам и тем более священнослужителям предаваться азартным играм.

Правило 51

Святый вселенский собор сей совершенно возбраняет быти смехотворцам, и их зрелищам, такожде и зрелища звериныя творити и плясания на позорищи. Аще же кто настоящее правило презрит, и предастся которому либо из сих возбраненных увеселений: то клирик да будет извержен из клира, а мирянин да будет отлучен от общения церковнаго.

(Трул. 24, 65, 66; Лаод. 54; Карф. 15).

24-м правилом этого собора воспрещено священнослужителям, под угрозой низложения, посещать театры и смотреть театральные представления; а этим правилом воспрещаются вообще христианам представления комические, цирковые и балетные; за прегрешение против этого правила клирику угрожает извержение, а мирянину отлучение. Как на основание для этого, Зонара, в толковании этого правила, указывает возвышенность христианской морали, которая этим оскорбляется[1198]. "Строгость евангельской жизни требует, чтобы верные жили не распущенно и рассеянно, но как приличествует святым; а потому это правило воспрещает все то, что по необходимости вносит рассеянность в душу, ослабляет и колеблет ее настроение, возбуждает безрассудный смех и хохот, а все это могут вызвать скоморошеские игры (των μίμων)". "Зрелища звериныя" (τα των κονηγιων θεώρια) заключались в том, что в больших городах кормили разных зверей — львов и медведей; в определенное время выводили их на какую-либо площадь и направляли их на быков, иногда же на людей, пленных или осужденных, и это служило забавой зрителям. Эти представления правило воспрещает, так как обличают жестокость зрителей, наслаждающихся несчастьем ближних. Воспрещает правило "плясания на позорищи", пляску на сцене (τάς έπι σκηνης ορχήσεις, in scena saltationes), так как это неприлично, и особенно если участвуют женщины, ибо этим возбуждаются у зрителей страсти и похоть.

Правило 52

Поиск по сайту: