Помощничек
Главная | Обратная связь


Археология
Архитектура
Астрономия
Аудит
Биология
Ботаника
Бухгалтерский учёт
Войное дело
Генетика
География
Геология
Дизайн
Искусство
История
Кино
Кулинария
Культура
Литература
Математика
Медицина
Металлургия
Мифология
Музыка
Психология
Религия
Спорт
Строительство
Техника
Транспорт
Туризм
Усадьба
Физика
Фотография
Химия
Экология
Электричество
Электроника
Энергетика

Антон Скоселев. Оккультный фашист Дугин пытается оправдываться



Александр Дугин, по-видимому уязвленный раскрытием его истинной оккультно-фашистской сути, опубликовал статью[156], весьма показательную с точки зрения того, как он, пытаясь оправдывать и обелять сам себя, хочет завести читателя в дебри, на полную используя подмену понятий и нарушения логики. Цель Дугина понятна — продолжить выставлять себя патриотом, дабы вести за собой доверившихся ему патриотичных, но, увы, несведущих и некритичных людей.

На мой взгляд, уже в самом начале этой своей новой статьи с громким названием «Четвертая политическая теория как идеология новой России» Дугин ставит для читателя ловушку: «Есть три главные политические идеологии Модерна: либерализм (всех видов), коммунизм (всех видов) и фашизм (всех видов)».

Если принять подобную концепцию, то все дальнейшие рассуждения кажутся даже логичными и последовательными. Но почему мы должны принимать подобную концепцию на веру (тем более что в данном тексте она никак не доказывается, а автор намеренно сильно упрощает картину)?

Основной характерной чертой Модерна является представление о несовершенстве человека, которое неисправимо.

Поэтому в качестве силы, призванной сдерживать это несовершенство и направлять его во благо развития, создается закон. Закон является главным регулятором Модерна. Именно в условиях верховенства закона при Модерне создается здоровая конкуренция, которая обеспечивает развитие производительных сил в обществе.

Проблемы у Модерна начинаются тогда, когда разрыв между развитием производительных сил и развитием человека достигает угрожающих масштабов. И тут возникает несколько вариантов:

1). Продолжение наращивания этого разрыва, неизбежно ведущее к войнам, в т. ч. и мировым.

2). Свертывание научно-технического прогресса и неизбежная архаизация общества, отказ от развития.

3). Признание того, что человека можно и нужно развивать параллельно с развитием науки и производства. Это представление о новом человеке, новом гуманизме. Это-то и есть коммунизм.

4). Признание идеи «сверхчеловека» минус гуманизм, то есть разделение людей на расы, касты, этажи. А это уже фашизм.

Мне кажется, это тот необходимый минимум, касающийся Модерна, который стоит обсудить, прежде чем делать выводы о его соотношении с коммунизмом и фашизмом. Можно, конечно, спорить с подобной оценкой. Но в своей статье Дугин всего лишь констатирует факт существования либерализма, коммунизма и фашизма и относит их к Модерну, тем самым приравнивая их друг к другу. Исходя лишь, повторюсь, из одного факта их наличия! При этом совершенно игнорируя коренные, внутренние различия между ними.

Для чего я столь подробно на этом останавливаюсь? Потому что это кажется мне определяющим для правильного понимания статьи Дугина.

Читаем далее. Дугин пишет: «После 1945 исчез как нечто РЕАЛЬНОЕ фашизм. Остался его симулякр, фашизм’ (фашизм штрих), псевдофашизм. Этот псевдофашизм или неофашизм (что одно и то же) использовали либералы для борьбы с коммунизмом»[157].

Да, либералы после войны посадили фашистов на короткий поводок. Но почему при этом фашизм перестал быть реальным? На Украине мы сейчас видим очень даже реальный фашизм в лице хунты. Она хоть и связана плотно с американцами, но и фашизм, и хунта более чем реальны.

Дугин продолжает: «<Далее, 1991 год. В этот момент пал коммунизм. И больше в мире РЕАЛЬНОГО коммунизма нет»[158].

Как это? А в Китае, Вьетнаме, Северной Корее, на Кубе, в Венесуэле тогда что строят? Это первое. Второе: в 1991 году распалось государство СССР, а коммунизм как таковой, как идея живет по-прежнему в тех, кто в него верит. Или их тоже прикажете считать симулякрами?

Что дальше? Дальше о так называемом коммунизме-штрих: «Тогда же с 1991 года появился псевдокоммунизм, который так же, как раньше фашизм’, стал использоваться либералами. Это называется либерал-коммунизм, атланто-коммунизм и т. д. Атланто-коммунисты — это большинство современных западных крайне левых, в первую очередь, троцкисты и антиглобалисты, а также анархисты, непременные участники цветных революций в майках с Че Геварой и обостренной гендерной проблематикой. ЛГБТ и группы типа Femen — типичные представители. В России к этому лжекоммунистическому типу относится Кургинян и его секта»[159].

Хотелось бы напомнить Александру Гельевичу, что у истоков ЛГБТ-движения в России стоял не кто иной, как его сейчас уже бывшая (а в то время — настоящая) супруга Евгения Дебрянская, основатель (совместно с Машей Гессен) центра по защите прав сексуальных меньшинств «Треугольник».

Евгения Дебрянская, по собственному признанию, как и Дугин, являлась членом «Черного ордена SS» Евгения Головина. Рейсхфюрер, как называли Головина в этом кружке изучения эзотерического фашизма и разнузданных оккультных оргий, по словам Дебрянской, был «…брильянтом! Человеком энергии, отличной от других. Он звал туда, куда звали поэты вроде Шарля Бодлера и Артюра Рембо. Звал на другие материки, в другие моря. Поэт обладал оккультными способностями и был намного глубже и трагичнее обычного повесы. Обычная нормальная домохозяйка там ужиться не могла, ведь те пространства, куда звал Головин, — отнюдь не безобидны. Служение поэзии достойно героев, людей храбрых, сильных, смелых и отчаянных!»[160]

А идея активизма в ЛГБТ-движениях, которым она занимается с начала 90-х по наши дни, по признанию Дебрянской, пришла ей вовсе не под влиянием «либералов-атлантистов» с Запада: «В тусовке Головина определился вектор моих жизненных интересов. Ведь мужчины созданы как раз для того, чтобы показать женщине, в какую сторону жить! Мне удалось соприкоснуться с ними и не отвратиться, хотя пришлось пройти через многое, после чего любая нормальная женщина просто бы ушла»[161].

Дебрянская описывает, чем она занималась в то время, когда члены «Черного ордена SS» (Джемаль, Дугин и др.) в начале 90-х стали легализовываться в политике: «Еще мы призвали всех проституток у «Интуриста» на Тверской объявить бойкот, сексуальную блокаду коммунистам. Тут же рядом раздавали презервативы депутатам — хватали только так! Нас тогда занимала легализация марихуаны, проституции». Но всё-таки, «для меня общественная деятельность была больше поведенческой, моим внутренним эго, конечно, оставался Головин. Так и не смогла отделаться от него, не нашла ничего более глубокого и интересного для себя. Всю жизнь двигалась в его сторону. Он был очень сильный магнит, причем опасный. Вы словно ходите по лезвию ножа — раз! — и сошли с ума»[162].

 

 

Е. Дебрянская

 

Поэтому слышать не от абы кого, а от Дугина пассажи про железную связь коммунистов и ЛГБТ, тем более в нашей стране и тем более применительно к «Сути времени»… немного странно. В России, как известно, крупные левые организации, такие как КПРФ, более чем нетолерантны к всевозможным ЛГБТ-иде-ям. И уж тем более «Суть времени» последовательно отстаивает традиционные ценности как на митингах против ювенальной юстиции, так и учредив специальную организацию (РВС) по защите семьи и детей от модных западных новаций.

В репортаже журнала «Русский Newsweek» была напечатана история, гораздо более правдиво и глубоко передающая истинные истоки ЛГБТ-движения: «В 2006 году при попытке проведения гей-парада вместе с Дебрянской и другими ЛГБТ-ак-тивистами ОМОНом были задержаны и противники акции из Евразийского союза Александра Дугина. «Почему мы должны ехать с этими гомосеками вонючими?» — возмутился молодой человек, назвавшийся активистом Евразийского союза молодежи. «Мальчик, потому что все люди равны. И евразийство этому никак не мешает, уж поверь мне: все-таки Александр Дугин — мой бывший муж», — нежно втолковывала оторопевшему гомофобу лесбийская активистка Дебрянская»[163].

Наконец, Дугин в своей статье пытается окончательно «разоблачить» своего политического противника: «Кургинян не чистый случай: он колеблется между национал-коммунизмом сталинско-патриотического толка (национал-социализмом) и атланто-коммунизмом. Когда он пытался действовать в альянсе с патриотами (период Поклонной и Анти-оранжистского фронта) он переходил в антилиберальный национал-социалистический или национал-коммунистический сектор (пытавшийся объединять все антилиберальные силы). В начале своей деятельности, в 90-е, и в настоящее время Кургинян пребывает на чисто лжекоммунистических олигархических и антипатриотических позициях, что оправдывается заказанной РЕАЛЬНЫМИ либералами борьбой с псевдофашизмом»[164].

Тезисы, подобные приведенным выше, обычно принято хоть как-то доказывать. У Дугина же опять всё бездоказательно и голословно.

Что же мы видим в статье Дугина? Очередную попытку оправдаться (заметьте, не опровергнуть кого-то или что-то, а именно оправдаться), перенося всё с больной головы на здоровую, для того чтобы продолжать выставлять себя патриотом. В конце статьи Дугин пытается предложить некую новую идеологическую платформу: «Но на что опереться России и Новороссии? На царя? На Сталина? На русскую идентичность? На Православие? Интуитивно мы опираемся на всё сразу, но этого недостаточно для идеологии». Ответ следует такой: «Я против Модерна. Я за Традицию, как полную антитезу Модерну. Как хотите, так и понимайте»[165].

Получается, Дугин предлагает нам помимо погружения в постмодернизм, о чем я уже писал, погрузиться в некую традицию. А в какую? В России где-то еще осталось традиционное общество? Простите, а как развиваться в таких условиях? Какое место там должен занимать Человек? Думается, что развития Дугин не предполагает вообще. Вместо развития — регресс.

Иначе как попасть в эту самую «традицию»? Только архаизируясь, регрессируя.

Но Дугину достаточно выдвижения этой весьма странной идеи для того, чтобы, по его мнению, окончательно опровергнуть все подозрения в своих симпатиях к фашизму: «После формулировки этой идеологической платформы говорить о каком бы то ни было «фашизме» в отношении сторонников 4ПТ просто абсурдно».

«На этом я ставлю точку в попытках обвинить меня в «фашизме» кем бы то ни было. Если бы я был «фашистом», у меня хватило бы смелости, поверьте, так и сказать. Я глубоко интересовался всеми политическими идеологиями, но мои студенты на лекциях так и не могут понять, каким из них я больше симпатизирую»[166]. По сути, даже не предъявив идею о некоем четвертом пути, Дугин говорит — мол, всё, я не фашист, перестаньте меня называть фашистом, я всё всем разъяснил и доказал!

Александр Гельевич, может быть, вы всё-таки дадите хоть какой-то комментарий по существу — по поводу разборов вашего оккультного творчества? Заодно, может быть, вы поясните, учитывая ваше убеждение в том, что «фашизм после 1945 года исчез», что вы имели в виду в своем бесспорно талантливом стихотворении:

И немые солдаты, что так бесполезно погибли,

установят на троне из льда двухголовый скелет…

Из замшелой могилы восстанет сияющий Гиммлер

и туманом глазниц обоймет Абсолютный Рассвет[167].

Или прокомментируете хотя бы одно из известных произведений своего учителя Евгения Головина, соединившего в свое время ваши с Евгенией Дебрянской сердца? Например, песенку с трогательным названием «Верные райху и фюреру» и пассажами, такими как этот:

Взрезайте красными звездами

славянскую рабскую плоть,

вешайте трупы гроздьями,

вешайте, с вами Господь![168]

Скажите, Александр Гельевич, что-нибудь все-таки по существу, с реальными фактами. Пока же вы всё более высвечиваете свое истинное оккультно-фашистское содержание, которое вы вот уже 20 лет пытаетесь скрывать за масками то философа, то аналитика, то, как в последние полгода, патриота-антифаши-ста. Маски сорваны, Александр Гельевич, и новую нацепить у вас уже вряд ли получится.

 

Вероятно, в момент полного изнеможения начинает сказываться всепоглощающая любовь Дугина к золотому прошлому.

А если брать шире — завороженность всем неживым и неактуальным

 

А. Дугин

 

Марина Александрова. Дугин, очнись!

Вероятно, устав от патетических заклинаний и завываний, идейный вождь всея Евразии Александр Дугин решается на аналитику. Получается… странное. И весьма пространное. Прежде всего, чуть ли не во первых строках Дугин провозглашает тезис, способный пролить цистерну елея на страждущие сердца украинских пропагандистов. Эти бедняги, выбиваясь из сил и надсаживаясь, уже без малого полгода вопят о том, что никакого народного восстания в Донбассе нет, что так называемая «Русская весна» — это путинский проект, а по сути — слегка прикрытая вооруженная агрессия России против Украины. И вдруг — такая неожиданная поддержка от «русского патриота»: «Сложилось впечатление, что Путин Крымом не ограничится и продолжит евразийскую геополитическую стратегию на всем пространстве Новороссии. Это явление и получило название Русская Весна»[169].

Всё ясно? «Русская весна» — это не пробуждение дремлющих народных сил, это не возмущение русских попранием своего достоинства, своих прав и свобод, не размежевание с пришедшими к власти в Киеве нацистами и не антифашистский пафос — нет, это «евразийская геополитическая стратегия Путина». И нечего тут, понимаешь…

Вместе с Путиным Дугин пристегивает к своей евразийской боевой колеснице всё руководство ДНР и ЛНР: «Лидеры народного восстания Болотов, Губарев, Пургин, Пушилин и другие были осознанными евразийцами и убежденными сторонниками Русского Мира»[170].

Во-первых, неплохо бы привести хотя бы какие-то слова упомянутых деятелей, подтверждающие их «осознанное евразийство» или хотя бы внятно разъяснить суть данной идеологии. Во-вторых — так всё же «народное восстание» или «геополитическая стратегия» Путина?

Но вот благостные картинки заканчиваются, и Дугин берет на кисть мрачные краски. Правда, какие-то очень мутные и невразумительные: «Далее, Славянск падает, героический Стрелков, успевший стать центральной фигурой русского мифа, вынужден отступить в Донецк. И здесь он становится объектом нападок со стороны московского политтехнолога С. Кургиняна, специально прибывшего в Донецк для дискредитации Стрелкова под надуманным предлогом»[171].

Падает Славянск, понимаешь. Вот взял, да и сам упал. Почему-то вспоминается история про замороченную мамашу, притащившую своего ребенка к врачу: «Доктор, почему он всё время падает? — А вы вторую-то ножку из штанины выньте!» Разница в том, что героический Стрелков вынул из Славянска обе ножки и, быстро-быстро ими перебирая, добежал аж до Донецка. Ну, а чего еще ему ловить в каком-то заштатном городишке — он ведь уже «успел стать центральной фигурой русского мифа» — пора и в столицу двигать! Этой самой центральной фигурой он стал опять же абсолютно самостоятельно. Верим-верим. Но вот ушел из Славянска Стрелков, по мнению Дугина, не сам, а «вынужденно». Совершенно непонятно, кто именно его вынудил — героя мифических масштабов? Что за титаническая силища, от которой прятаться нужно непременно в столичном городе, бросив обустроенные и обжитые позиции, которые в Донецке пришлось создавать заново? Нет ответа… Да и вообще, зачем циклиться на таких мелочах, как Славянск, на таком ничтожном и надуманном предлоге, как его внезапное оставление на произвол судьбы? Фи…

Дальше, как в сказке (или в мифе), — всё страшнее и страшнее: «И наконец, в начале августа 2014 года под жестким ультиматумом из Москвы Стрелков (уход в обмен на критически необходимую для выживания помощь ДНР и ЛНР) вынужден был уйти со своего поста. Это был четвертый последний звонок, на котором можно поставить точку не состоявшейся Русской Весны»[172].

Опять вынужден? Да что же так не везет мифическому герою — его всё вынуждают и вынуждают, а он уступает и уступает… Вероятно, у Дугина на руках имеется подписанный кровью договор, где вот так вот именно и написано: «Обязуюсь немедленно уйти в отставку в обмен на помощь ДНР и ЛНР». Иначе что ему дает право утверждать нечто подобное? А также ставить окончательные знаки препинания на том, что вообще-то небезуспешно продолжается вот уже неделю без Стрелкова. Ах да, для Дугина «Русская весна» — это же вовсе не народная война в Донбассе, это «евразийская геополитическая стратегия» Кремля. Упс…

Далее Дугин от непонятных и чуждых его душе возвышенного мифотворца народных шевелений где-то далеко на ЮгоВостоке переходит непосредственно к кремлевским делам. То есть к демонизации «скачущего мертвеца» Суркова и воспеванию «православного магната» Малофеева: «…поскольку Сурков ориентирован на переговоры с хунтой и на включение в разрешение ситуации украинских олигархов (в первую очередь Ахметова, но не только), то это автоматически проецируется и на самого Путина…

…Русская Весна, патриотический расцвет Империи, воплощенный в фигуре Стрелкова и менее заметной, но не менее важной деятельности православного консервативного магната Малофеева…»[173]

То есть гипотетические переговоры с олигархом Ахметовым, владеющим предприятиями в Донбассе, — это очень-очень плохо. А вот реальная деятельность «православного консервативного магната» Малофеева, завязанная на Фонд Василия Великого, руководимый и вдохновляемый зубрами монархической эмиграции Зурабом Чавчавадзе и Сергеем Паленом, — это хорошо и прекрасно. Конечно, он олигарх… но это «наш» олигарх. А в каких там отнюдь не наших руках находится эта фигура и откуда к ней тянутся ниточки — да какая, к черту, разница?! Главное, был бы «осознанным евразийцем». Но тут опять же возникает вопрос, что же такое эта самая пресловутая «Русская весна»? Народное восстание? Проект Путина? Малофеева? А может, Чавчавадзе с Паленом? Не слишком ли много версий, иные из которых явно на ножах друг с другом?

Расщепленное сознание Дугина проявляет себя и в трактовке зловещей фигуры Суркова. Ежели Сурков был автором Болотной и жаждал свержения Путина, то каким же образом он вдруг попал в путинские практически всесильные «серые кардиналы»? А если вспомнить заявление Бородая о том, что Сурков — «наш человек в Кремле», то всё и вовсе погружается в беспросветный туман. Бородай и Стрелков пострадали от козней «человека ДНР» в Кремле? Они ошиблись, и Сурков — не «человек ДНР»? Или это Бородай и Стрелков — не «люди ДНР»? Так или иначе, доказательств в пользу упыриной природы Суркова Дугин не приводит никаких. Как и в пользу титанического героизма Стрелкова.

Под конец Дугин, судя по всему, совсем устает от не свойственной ему роли аналитика и срывается на куда более привычную ему патетику. Вероятно, в момент полного изнеможения начинает сказываться всепоглощающая любовь Дугина к золотому прошлому. А если брать шире — завороженность всем неживым и неактуальным. До такой степени, что хрупкая связь с реальностью рвется, и Дугин заканчивает свой пространный текст удивительным заявлением: «Столицей нашей Весны остается Славянск. А командующим Игорь Стрелков»[174].

Что это — эпитафия «Русской весне»? По логике, выходит так. Славянск давно сдан и, судя по некоторым заявлениям хунты, его собираются сделать одним из опорных пунктов укрепрайона ВСУ — наряду с другими городами, сданными Стрелковым. Сам Стрелков уже ничем не командует. «Они навсегда останутся в наших сердцах».

А не рано ли скатываться в сладковатый, как трупный запах, некрофильский экстаз, господин Дугин? Борьба «вставших по своей воле пробужденных русских» в Донбассе продолжается, восставший народ и пришедшие ему на помощь добровольцы со всего света совершенно не согласны «ставить точку». Так может быть, это вам пора очнуться?

 

 

Франсиско Гойя. Молотобойцы

Часть III

Всё, что мы делали на протяжении этих двух месяцев, в каком-то смысле и было перековкой. То есть идеологическим, психологическим и иным воздействием

 

Лука Джордано. Кузница Вулкана. 1660

 

 




Поиск по сайту:

©2015-2020 studopedya.ru Все права принадлежат авторам размещенных материалов.