Открытие информации о работе правительственных органов

В 1980 г. правительство приняло специальное решение об учреждении «окон для ознакомления с документами». С начала 80-х гг. местные органы власти начали принимать «Уложения об открытии информации». Первым подобное уложение было принято в ноябре 1982 г. общим собранием поселка Канаяма (преф. Ямагата), в то время как уже в 1985 г. его одобрил муниципалитет Токио[240]. Всего к 2001 году в стране насчитывалось около 600 органов местного самоуправления, где действовали подобные уложения, что составляет более 20% от их общей численности.

С учетом достигнутого на местном уровне опыта, правительство вернулось к рассмотрению общенационального закона об открытии информации в середине 90-х годов, когда кабинет Р.Хасимото приступил к разработке планов административной реформы. При Комитете по административной реформе был создан специальный подкомитет по открытию информации, в рамках которого происходила подготовка соответствующего закона. Осенью 1998 г. проект Закона об открытии информации, определяющий порядок доступа к информации центрального правительства и его учреждений, был представлен на рассмотрение в парламент.

Принятию закона предшествовала острая политическая борьба. Оппозиция, выступившая против законопроекта практически единым фронтом, остро критиковала представленный документ как половинчатый и непоследовательный. Разногласия между правящей ЛДП и оппозиционными партиями в основном сводились к трем пунктам. Во-первых, оппозиция рассматривала общенациональный закон об открытии как выражение «права народа на знание» (сиру кэнри), вытекающего из конституционного положения о «свободе выражения» (ст.21 Конституции Японии.)[241] Как указывается в издании Исследовательского общества по изучению открытости информации, под термином «права на знание» предполагается «право беспрепятственно получать информацию из правительственных источников и СМИ, т.е. право на получение информации, а также право требовать открытия информации, которая имеется у правительственных органов, т.е. право истребования информации. Если первое право чаще понимается как «свобода знать», то второе – как именно «право знать»[242] Однако правительство, по-своему толкуя понятие «открытия информации, отвечало, что речь в данном случае идет лишь об обязанности властей «объяснять народу свои действия» (сэцумэй сэкинин). По поводу «права на знание» оно указывало, что в конституции нет прямого указания на это право, а что касается понятия «свободы выражения», то здесь, по мнению правительства, возможны различные толкования, поскольку решение Верховного суда по данному вопросу отсутствует.

Определенные разногласия наблюдались и по вопросу о защите от несанкционированного проникновения в личную жизнь граждан. Так, именно этим обстоятельством правительство пыталось обосновать различные оговорки и исключения, которые ограничивали право граждан на доступ к информации.

Во-вторых, оппозиция настаивала на том, чтобы в сферу действия закона, помимо министерств и ведомств, попали «особые юридические лица», а также юридические лица, выдающие по поручению правительства сертификаты и лицензии (нинка ходзин). Именно эти полугосударственные структуры, действующие по поручения правительства и на средства государственного бюджета, в большей, нежели правительственные учреждения, мере испытали на себе проблемы коррупции. Первоначально ЛДП выступала против, однако в конечном счете была вынуждена пойти на компромисс, согласившись в течение 2 лет после принятия рамочного закона разработать специальный закон, регламентирующий доступ к информации «особых юридических лиц».

В-третьих, мнения разошлись по конкретным деталям процедурного механизма раскрытия информации. Так, правительство возражало против требования оппозиции оставить в открываемых документах фамилии конкретных исполнителей и должностных лиц. Другим камнем преткновения стал вопрос о секретной информации. Так, правительство настаивало на бессрочности ограничений по информации военного и дипломатического характера, в то время как оппозиция высказывалась за установление 20-летнего временного лимита.

После долгих компромиссов и обсуждений «Закон об открытии информации», был, наконец, принят парламентом лишь в мае 1999 года и вступил в силу 1 апреля 2001 года[243]. Закон отличают следующие черты.

Прежде всего, для данного закона характерна универсальность и широта действия. Доступ к административной информации получили все граждане страны, действующие и от своего имени, и от имени юридических лиц. Беспрецедентным стало наделение права доступа иностранцев, проживающих в стране на постоянной основе. (В этом проявилось влияние принятого в США в 1967 году «Закона о свободе информации», содержащим подобную же либеральную норму.)

Право доступа было распространено на всю служебную документацию канцелярии кабинета министров, Совета обеспечения безопасности, Совета по кадрам, министерств, ведомств, счетной палаты, прокуратуры и иных органов центрального государственного управления. По состоянию на апрель 2001 года, т.е. на момент вступления закона в силу, открытию подлежали
27,5 млн файлов с документами на бумажных и магнитных носителях, хранящихся в 660 органе административного управления. Для приема заявок в этих органах было образовано 1776 специальных структур[244].

Существенным моментом закона стало то, что он распространился не только на носители с конечными решениями административных органов, но и на промежуточные документы - проекты решений, справочные и иные вспомогательные материалы, ставшие основой того или иного решения и т.д. Это обстоятельство имеет революционное значение, т.к. под прямой общественный контроль ставилась не только административная «продукция», но и сам процесс выработки решений.

Закон определяет четкие временные рамки для рассмотрения заявок о выдаче документов – 30 дней (максимальный срок в особых случаях – до 60 дней). Эта норма призвана оградить пользователей закона от бюрократической волокиты. Была организована система «специальных комиссий по раскрытию информации» (дзёхо кокай синса иинкай), которые осуществляют первичное рассмотрение вопроса о закономерности отказа в выдаче информации.

Закон содержит четкие указания на то, какая информация не подлежит открытию. Сюда относятся: сведения, имеющие отношение к национальной обороне и дипломатической деятельности, государственной безопасности, разглашение которых может привести к ущербу национальным интересам и отношениям Японии с другими странами; информация личного характера (за исключением служебной деятельности государственных служащих начиная от начальника отдела и выше); данные, которые могли бы быть использованы в ущерб общественным интересам (например, касающиеся коммерческой деятельности компаний, действующих в сфере общественного предпринимательства); информация о юридических лицах и индивидуальных предпри-нимателях – когда имеется опасение, что ее открытие нанесет ущерб их имущественным правам и нарушит принцип справедливой выгоды; информация, раскрытие которой способно нанести ущерб следственной деятельности и работе по раскрытию и предотвращению преступлений, исполнению наказаний и т.д.; информация по внутриадминистративным вопросам в системе органов центрального и местного управления, если ее раскрытие способно нанести ущерб нейтральности принимаемых решений и свободному обмену мнениями (предотвращение внешнего давления); информация по служебным делам административных органов, если существуют опасения, что ее раскрытие нанесет ущерб исполнению ими своих служебных обязанностей.

Нормативными актами производится детальная регламентация правил доступа к информации, а также ответственности за ее предоставление. Так, решение об отказе в предоставлении документа должно выноситься непосредственно руководителем данного административного органа. В той части закона, которая регламентирует порядок доступа, обращает на себя внимание относительная простота получения документов. Документ может быть истребован лично или направлен по почте. Устанавливается достаточно демократический тариф на получение подобной информационной услуги - 300 иен (менее $ 3) за один документ плюс и , при необходимости, по 20 иен за один лист ксерокопии. Отказ в выдаче документа (если документ имеется в наличии) должен быть представлен в письменном виде в 30-дневный срок (в особых случаях – в течение 60 дней) с обязательным указанием его причин. При этом предусматривается порядок апелляции – сперва в Комиссию по открытию информации при канцелярии кабинета министров, затем, в случае отрицательного ответа, в одном из восьми окружных судов страны по выбору истца.

Принятие Закона об открытии информации имело огромное значение для дальнейшего развития общественно-политической системы Японии. Это событие явилось важной вехой на пути решения одной из центральных задач административной реформы, которая заключается в повышении уровня транспарентности процесса формирования государственной политики, усилении гласности и информированности населения о работе правительства, предоставлении рядовым гражданам широкого доступа к несекретной документации государственных органов. Фактически впервые в истории страны рядовые граждане получили прямой доступ к служебным документам и иным источникам информации, касающимся работы центрального правительства. Важным значением нового закона стало юридическое закрепление им обязанности государственных органов предоставлять незасекреченную информацию, в том числе служебного характера, причем в виде конкретной документации. Это знаменовало собой начало нового этапа взаимоотношений государства и общества, укреплением основ гражданского общества.

На новый закон возлагаются большие надежды в плане преодоления многих негативных черт, присущих административной сфере.

Во-первых, большое влияние будет оказано на психологическую атмосферу бюрократического процесса. С учетом того, что общественность сможет получать документы с любой стадии делопроизводства, бюрократия будет вынуждена поменять свой менталитет в сторону большего чувства ответственности за проделываемую работу. Как ожидается, с большей эффективностью будет вестись борьба с прямыми и косвенными формами коррупции, контролироваться расход общественных средств, в частности, использование представительских расходов на личные цели. Например, в японской печати отмечалось, что в органах местного самоуправления, принявших «Уложения об открытии информации», в суда один за другим стали поступать иски с требованием раскрытия данных об использовании местными чиновниками представительских средств[245]. В рамках общего курса на открытие информации следует рассматривать и уже упомянутые решения, касающиеся опубликования сведений о переходе отставных бюрократов на высокооплачиваемые должности в частный бизнес.

Во-вторых, большие надежды возлагаются на оздоровление сферы общественного предпринимательства, а также те аспекты экономической политики правительства, которые касаются проведения публичных торгов, конкурсных аукционов, тендеров и т.д. Возможность ознакомления с документами по их организации еще на предварительной стадии, как предполагается, даст возможность выявить сговор между участниками и искусственное занижение цен. Теперь более предметным становится и юридический спор с государством по поводу отказов в выдаче разрешений и лицензий, поскольку истец получает возможность знакомиться со всеми документами, предшествующими этому решению.

В-третьих, большую роль имеет раскрытие документов, которые касаются расследований, связанных с ошибками и просчетами в деятельности администрации. Поскольку подобные расследования проводятся силами правоохранительных органов (прокуратуры и т.д.), общественный контроль, обеспеченный доступом граждан ко всей документации, должен гарантировать беспристрастность и объективность расследования, оградить расследование от воздействия узковедомственных интересов. Это, как предполагается, поможет снизить риск различных инцидентов, связанных с неквалифицированным административным вмешательством, например, подобных случаю с заражением детей СПИДом из-за ошибки медперсонала больницы.

В-четвертых, новый закон, как ожидается, окажет стимулирующее действие на ускорение процесса принятия органами местного самоуправления «Уложения об открытии информации»», превращения этой нормы в обязательный элемент правовой среды на местном уровне.

В то же время критики закона справедливо указывают на его половинчатость и иные существенные недостатки. Например, М.Синдо главную проблему данного закона видит в том, что он носит «пассивный», с точки зрения органов государственного управления, характер[246]. Имеется в виду то обстоятельство, что закон обязывает правительственные органы отвечать на запросы, но не обязывает эти органы по собственной инициативе раскрывать новую, важную для общественности страны информацию, укрытие которой таит в себе большой общественный вред. Логика здесь вполне прозрачна: если информация выдается только по запросам, значит, всегда остается возможность не показывать наружу какие-либо факты, еще не ставшие достоянием общественности и потому не являющиеся объектами запросов.

Имеется и ряд чисто технических и юридических недоработок, позволяющих выхолостить суть данного закона. Так, обращает на себя внимание расплывчатость установленных законом норм, позволяющих отказать в предоставлении нужного документа. Это проявляется и в наделении руководителя административного органа эксклюзивным правом решения вопроса о том, насколько запрашиваемый документ соответствует пунктам закона о неразглашении информации. В частности, под понятие «потенциального нарушения интересов частных и юридических лиц, связанных со сферой общественного предпринимательства», дающего основание для отказа в предоставлении документа, можно подвести практически любой информационный источник. Например, закон не смог бы предотвратить коррупционное дело в японском МИДе, связанное с присвоением высокопоставленным чиновником средств на загранкомандировки высших должностных лиц государства (март 2001 г.), поскольку данные о затратах на эти цели с большой степенью вероятности остались бы засекреченными.

Далее, из сферы действия закона выпали многие важные общественные структуры, не входящие в понятие административной сферы, тесно связанные с ней по роду своей деятельности: парламент, суды, а также «особые юридические лица», «самостоятельные административные юридические лица», «юриди-ческие лица, выдающие лицензии» и «особые юридические лица»[247] – всего 145 организаций. Справедливую критику вызывает и то обстоятельство, что под действие закона не попали и т.н. «юридические лица с общественными интересами» (коэки ходзин), т.е. различные фондовые и общественные юридические лица, активно работающие с бюджетными средствами в качестве подрядчиков министерств и ведомств. Для сравнения стоит отметить, что в США аналогичное законодательство охватывает все подобные организации, а в Южной Корее – еще и парламент и судебные органы.

Наконец, важным фактором действенности закона служат условия хранения и регистрации документов, определяемые внутриведомственными инструкциями. В правительственных учреждениях Японии насчитывается 7 форматов хранения в зависимости от важности документа – на срок от 1 года до 30 лет. Большое значение здесь приобретает добросовестность внутриведомственных подразделений, отвечающих за регистрацию, архивирование, хранение и библиографирование документов. Велика вероятность того, что не привыкшие к общественному контролю чиновники будут стараться передавать на хранение уже подправленные документы, которые бы представляли общественности деятельность ведомства в приукрашенном свете. Многие справедливо опасаются и прямой фальсификации. При этом закон оставляет возможность утилизации документа до окончания официального срока его хранения (под предлогом «особого случая» и т.д.) При этом открытым остался вопрос об утилизации документов после окончания срока хранения – бюрократия не заинтересована в архивизации документов с истекшим "сроком давности" и, скорее всего, будет рассчитывать на их скорейшую утилизацию, хотя многие конкретные материалы имели бы большую историческую ценность.

«Электронное правительство»

Огромное значение придается концепции «электронного правительства». Она была запущена в октябре 1999 г. в виде правительственного «Проекта Миллениум»[248]. В июле 2000 г. для реализации этого проекта был специально создан правительственный «Штаб стратегии в области информатики и средств связи», призванный разрабатывать национальную стратегию в этой области и координировать конкретные мероприятия в рамках государственной трехлетней программы (2000 – 2003 гг.) Данную программу характеризуют следующие особенности[249]. Прежде всего, предусматривается более активное, чем ранее, использование интернета в работе административных органов. Если ранее предполагалось просто «содействовать» распространению интернета, то теперь его внедрение в административную практику ставится в качестве категорического императива, причем ставка делается не просто на его использование в служебных целях (как средство связи между отдельными подразделениями администрации), но как на форму коммуникации между административным органом и населением. Речь, в частности, идет о существенном упрощении административной процедуры с помощью электронных средств связи: через интернет теперь становятся возможными подача различного рода заявок в правительственные инстанции, передача оформленных правительством документов заявителям, просмотр необходимой нормативной и статистической документации и проч. Важным прорывом в этой области стало официальное признание права т.н. «электронной подписи», применение которого позволяет непроизводительных потерь времени при посещении различных инстанций.

Другим важным моментом стало более активное применение практики т.н. «электронных торгов», т.е. проведение обезличенных тендеров на общественные подряды. Именно это средство продемонстрировало свою высокую эффективность в ка-честве способа предотвратить возможность сговоров, которыми так славятся тендеры, например, в строительстве. Появившись в практике некоторых муниципалитетов (гор. Кавасаки и др.), электронные тендеры доказали свою жизнеспособность и были переняты центральными органами государственного управления, хотя это и подрывало многочисленные частные интересы.

Большое значение также имеет широкое использование интернета в деле предоставления населению различной информации о работе правительства. Все ведомства создали в электронной сети свои сайты, представляющие их работу и позволяющие иметь «обратную связь» с отдельными гражданами, отвечая на их вопросы и знакомясь с их мнениями. Интернет активно применяется для информирования населения о ситуации в дорожном движении, метеоинформации и т.д. Согласно 5-летней правительственной программе, с 2003 г. начнет свою работу т.н. «электронное правительство», концепция которого предполагает активное использование интернета в сферах благосостояния, здравоохранения, скорой помощи, маркетинга и проч.[250] Большое значение с точки зрения упрощения административной процедуры будет иметь также создание единой общенациональной сети, через которую будет идти процесс подачи частными лицами и организациями заявок, отчетов и иных документов в адрес органов управления.

Поиск по сайту: