Первое... я чо-та взяла и перевела цельную главу... ну, она небольшая и всё такое... надеюсь вы непротив :) Второе... после этой главы, ПОЖАЛУЙСТА, все кто читал/знает, что будет дальше, ДАЖЕ НЕ НАМЕКАЙТЕ НА ЭТО, очень вас прошу. Третье... настоятельно рекоммендую после прочтения послушать сначала Сraig Armstrong - Glasgow Love Theme и потом Dido - Here with me. Лучше очень громко в наушниках. Обе две сверху в моих аудях. [здесь можно вставить ссыль на мою страничку, если вы где-то постите] Ну и... ну и всё. ________________________________________________________________________ 38. Ты спасла меня. Я не мог дождаться минуты, когда ворвусь в эту больничную палату. Я не хотел выдавать свою ярость, когда буду разговаривать с Чарли. Я хотел, чтобы он спокойно выслушал меня и принял правильное решение, позволив своей дочери быть взрослой и выбирать свой собственный путь. Я хотел, чтобы она выбрала меня. Я хотел, чтобы он не вмешивался. Я хотел, чтобы он убрался с дороги. Но я также хотел, чтобы он был в жизни Беллы. Я хотел, чтобы всё получилось, я глупо полагал, что всё безупречно срастётся после смерти Виктории. Я не хочу больше препятствий. И я знаю, что это нереально. Я хотел надеть на ногу Беллы серебряную туфельку, и чтобы всё вокруг нас засияло волшебными блёстками. Все вокруг нас будут улыбаться и начнут обнимать нас, желать счастья, и все они будут присутствовать на нашей диснеевской свадьбе в замке. Боже, как я этого хочу. Когда я смотрел мультики с Кэти, я всегда думал, что это слишком просто, слишком идеально, по сравнению с настоящей жизнью. Но опять же, я хочу счастливый конец. Я не хочу сталкиваться с реальностью. Я хочу Беллу. И я злился на Чарли, который пытался украсть это у меня. Чёрт, я ненавижу тот пожар, который украл у меня Таню. Я даже не могу смотреть на свечи или зажигать их. А теперь передо мной будет живой человек, которого мне придется уговорить позволить мне быть счастливым. Это будет почти как урезонивать языки пламени в моей квартире в ту ночь. Я всегда ненавидел то, что я был не в силах и не имел никаких шансов остановить то, что случилось. Теперь у меня есть шанс. И я не упущу его. На этот раз. Белла зашла за мной, когда я уже стоял перед Чарли. Этот человек спас мне жизнь. Этот человек создал Беллу. Не только физически, но и морально. Благодаря Чарли, она такая замечательная. И я не хочу выражать неуважение этому. Что-то во мне сказало мне не торопиться, убрать злость из моего взгляда. Так что я расслабился… слегка. «Здравствуйте, Шериф Свон», - услышал я свой голос. Я заметил две подушки на его одеяле, которые скрывали пустое пространство, которое было там. Ты всё равно Шериф Свон для меня. Я не пытаюсь оскорбить тебя, Чарли. Не злись на меня. Но, казалось, Чарли был раздражен моим присутствием в своей палате. Я пытался игнорировать это. «Эдвард», - сухо сказал он, скрестил руки на груди и поднял глаза к телевизору, как будто реклама была важнее того, что я скажу. «Пап», - строго сказала Белла, недовольная его грубым приветствием, она стояла по другую сторону от него, слева. «Что?» - мрачно прорычал он, глядя только на Беллу, но не на меня. «Эдвард хочет с тобой поговорить», - она выхватила пульт и выключила телевизор, «Я хочу, чтобы ты выслушал его». Чарли фыркнул, и в эту секунду я забыл всё, что собирался ему сказать. Неожиданно я растерялся и испугался. Должно быть, Белла, всегда чувствительная к боли и эмоциям, почувствовала это… всегда готовая помочь. «Так, вот, что мы сделаем, пап… Эдвард», - она посмотрела на нас обоих, «Это семейная встреча у психиатра. У каждого будет шанс высказаться… и все будут слушать… Папа». Гениальная идея! И почему я не подумал об этом? Но потом Чарли усмехнулся и вздохнул. «Белла, он - не наша семья», - резко сказал Чарли, послав меня этими словами, держа руки скрещенными на груди, в закрытой позе. Но она тут же начала защищать меня. «Я люблю его, папа, он СЕМЬЯ», - в её голосе был намёк на злость, но она держала себя в руках, как Доктор Белла всегда делает, «А теперь выпрями руки. Это защитный механизм. Это говорит о том, что никто не проникнет к тебе. Я не хочу это видеть». И о, чудо… Чарли убрал руки с груди и выпрямил их по бокам. «Эдвард… сядь пожалуйста», - Белла взяла всё в свои руки, и я заново влюбился в неё. Я сел на стул рядом с кроватью и был доволен тем, что теперь Чарли находился на уровне моих глаз. Мне бы очень не хотелось смотреть на него снизу вверх и умолять его дать нам шанс. Прошлой ночью я думал о том, чтобы умолять его и знал, что таким образом я не доберусь до него. Он бы подумал, что я слабак. Я бы подумал, что я слабак. Но это всё, что я знаю. Я умоляю, если мне что-то очень нужно. И иногда, если я стараюсь изо всех сил, я получаю это. Я больше никогда не хочу умолять. Теперь только Белла и моя дочь могли заставить меня делать это. Но если все остальные доводы не сработают, я скорее всего буду, к большому разочарованию Беллы. Белла села напротив меня, нога Чарли лежала между нами. Как символично. Как будто тысяча миль разделяет нас. «Пап, я вчера поговорила с Эдвардом о том, что мы с тобой обсуждали», - тут же начала Белла. Она очень смелая. Она мой супер-герой. Я хочу учиться у неё. Чарли снова вздохнул. Я почувствовал огонь в своих глазах, когда посмотрел на него. В этот момент он посмотрел на меня, и его глаза тоже горели. Это будет битва. Это будет война. «И Эдварду есть, что сказать, конечно же», - продолжала Белла, «Он выскажется первым… и потом ты скажешь всё, что хочешь сказать…» Я слегка улыбнулся ей и надеялся, что она заметит моё маленькое «спасибо». «Нам нужно сделать выбор до вечера… на счет нашего будущего», - сказала Белла, заставив меня нервничать еще сильнее, «И нам стоит провести день вместе и решить». Чарли ничего не сказал, и между нами повисла тишина. Белла приподняла бровь, глядя на меня, «Эдвард?», подтолкнула она. Ну ладно. Начнем. Вот мой шанс бороться, сказать, что я чувствую и думаю, и не страдать от наказания за это. И в этот момент, мои слова вернулись. «Шериф Свон…» - я посмотрел ему в глаза, «Во-первых, я хочу поблагодарить вас за всё. У вас не было причин помогать мне, но вы помогли. Вы подвергли себя… и свою дочь невероятной опасности. Неважно каков был мотив, я очень благодарен за всё, что вы сделали». Я рад, что сказал это во-первых. Я хотел, чтобы он знал, как я благодарен за то, что он спас не только меня и Беллу, но еще и Эммета. Чарли не ответил, но я и не ждал этого. Это нормально. Я не был оскорблен… пока что. «Я тоже отец, Шериф Свон», - сказал я, сразу перейдя к самому больному, «Я не каждый день вижу свою дочь, но… я люблю её каждый день. Она со мной в каждом моем вдохе. И я согласен с вами, я недостаточно хорош для Беллы». «Эдвард!» - неожиданно голос Доктора Беллы звучал как голос 16-летней девочки, которая разозлилась на меня за то, что я говорил что-то не то. Но я еще не закончил. К тому же Чарли наконец уделил мне внимание. Во всяком случае, он смотрел на меня. «Если бы я был рядом и какая-то шлюха попыталась захомутать мою дочь, не говоря уже о том, чтобы увезти её в другой штат, я бы убил его. Я бы изничтожил его за две секунды», - сказал я не раздумывая и потом остановился. Чарли даже слегка улыбнулся. «Но потом…», - продолжил я, «Потом моя дочь возненавидела бы меня. Прокляла меня. Отказалась бы от меня. Я потерял бы еще больше времени с ней по её собственному желанию. Я не смогу не только проводить её к алтарю, или установить вместе с ней качели на заднем дворике для её детей, но я также не буду способен просто говорить с ней, или готовить ужин… или просто позвонить ей, чтобы сказать ‘привет’… писать письма друг другу… и миллион других вещей… я упущу всё это. И я уже многое пропустил. Я не могу сказать ни слова. Я должен улыбаться и быть рядом, смотреть, как она растёт и сама принимает решения. Даже если эти решения неправильные и причинят ей боль, я не могу сказать ни одного долбанного слова. Всё, что я могу – это быть рядом, когда она будет нуждаться во мне. Обнимать её, когда она будет плакать и помогать ей найти выход. Это хреново, но… в своем сердце, я знаю, что это правильно… единственное, что может сделать папа». «Послушай, Эдвард, ты не понимаешь…» - Чарли попытался прервать меня, но я тут же возразил ему. «Я понимаю, Чарли!» - я закрыл глаза на секунду. Я так устал от того, что ко мне обращались так, как будто я был глупым, как будто я был только симпатичным лицом и телом, ничего больше. «Я понимаю больше, чем ты», - сказал я, глядя на него со злостью, «Ты видел, как твоя дочь горит в огне? Ты стоял беспомощный, пока слушал, как она кричит от УЖАСА и жесточайшей БОЛИ?! Я понимаю, что ты хочешь защитить свою маленькую девочку! Не смей говорить мне, что я не понимаю!» Я снова замолчал, успокаиваясь, в моих глазах стояли слезы, которые я старался сдержать. Белла смотрела на меня, её взгляд сильный, но мрачный. Я снова начал спокойно говорить. «Однажды я оставил свою дочь», - тихо сказал я, глядя на свои руки, сжатые в кулаки, «Я хотел, чтобы она оставалась невинной… я хотел, чтобы она была счастливой. Это было самым сложным поступком в моей жизни, Шериф Свон. Это убило меня. Я умер в тот день. Но я сделал это ради неё… ради Кэти. Я продал всего себя, надеясь, что этого хватит, чтобы купить ей жизнь, которую она потеряла. И я бы сделал это снова. Так что, если вы хотите, чтобы я сказал, что мне жаль, то зря. Я не могу этого сказать. Что вы видите сейчас – это всё, что осталось от меня. Я знаю, это немного. У меня нет образования, нет денег… нет карьеры. Я знаю, я только частица настоящего мужчины, я знаю это. Я даже не думал, что смогу полюбить кого-то после всех этих женщин в последние годы. Но я люблю. Я люблю Беллу Свон. Я сделаю всё, чтобы она была счастлива. Даже… изменю себя… так, чтобы быть достойным её, хотя наверно я никогда не буду таким. Но я попытаюсь… я буду пытаться каждый день. Пожалуйста… не убивайте нас, когда у нас даже не было шанса начать. Пожалуйста».
