Внешняя политика Петра I

Азовские походы Петра I, совершенные в 1695 и 1696 гг. стали логичным продолжением противостояния России с Турцией и Крымом в XVII в. Только молодой российский царь определил иную, чем его предшественники, тактику: чтобы одолеть морские державы, следовало обладать конкурентно-способным военным флотом и с его помощью овладеть черноморским побережьем. Конечно, в одночасье создать боеспособный, морской флот России было не по силам. Поэтому целеустремленный Петр I с начала 90-х гг. самым жестким образом принуждал осваивать корабельную технологию на верфи в Архангельске, сам участвовал в постройке речных судов в Переславле, отдал приказ о покупке фрегата в Голландии. С другой стороны, царь наметил неожиданный для соперника объект своего удара. Идти напролом на Крым он благоразумно не счел возможным, а с января 1695 г. стал готовить поход на крепость Азов, которая, конечно же, открывала путь только в Азовское море.

Правда, Азов принадлежал непосредственно Османской империи, а не Крымскому ханству. Но это обстоятельство должно было лишь придать еще больше воинственности и напряжения устремлениям Петра I: схватка со сверхсерьезным соперником требовала и сверхусилий, что было в характере тщеславного царя. В течение нескольких месяцев были собраны и своим ходом отправлены под Азов стрелецкие и солдатские полки, поместная конница и пехота. Снаряжение же, боеприпасы, провиант и артиллерию на стругах сплавили от Москвы в низовья Дона. Рядом с Петром I во главе этой масштабной военной операции находились Патрик Гордон, Борис Шереметев, Франц Лефорт, Федор Головин.

Турецкая крепость Азов запирала вход в Азовское море, находясь в 15 верстах от устья Дона. Ее каменные и земляные укрепления были достаточно серьезным препятствием для спешно собранной армии Петра I. Осадные работы и артобстрелы, которые велись в течение почти двух недель, привели к захвату в июле 1695 г. двух башен крепости. Но штурм принес только огромные потери в рядах осаждающих (как и последующее миширование бастионов), но не победу. Повторная попытка штурмом овладеть крепостью еще раз подтвердила авантюрность замысла неокрепшего военного таланта юного Петра I. В слякотный октябрь его растерзанное воинство начало тяжелое отступление к Москве.

Неудача первого похода на Азов пробудила недюжинную энергию царя. Он точно оценил главную причину проваленного похода — отсутствие флота, с помощью которого можно было бы перекрыть подступы к крепости с моря и тем самым лишить осажденный турецкий гарнизон пользоваться подкреплением, посылаемым из Стамбула. Царскими указами спешно на верфях Воронежа развернулось строительство боевых морских кораблей. Тут же, как и в Козлове, Добром, Сокольске, Преображенском, несколько десятков тысяч мастеров рубили речные суда-галеры и струги. Всю зиму 1695–1696 гг. в Воронеже шел сбор нового войска, командовать которым, наряду с царем, был поставлен Алексей Семенович Шеин. Руководство флотом было поручено Лефорту. Характерно, что дворянское ополчение было впервые дополнено отрядами как отечественных, так и иностранных наемников: в армию прельщали холопов, бродяг и т. п., обещая кому свободу, кому материальные блага. Но метод «пряника» Петр I использовал в крайнем случае. Над Россией засвистел его кнут: только на верфях в Добром от непосильного труда умерло до 1/3 мастеров. На костях русского человека было за несколько месяцев построено до 1400 различных судов, которые, как и два 36-пушечные корабля в конце апреля 1696 г. стали выдвигаться к Азову. На их борту разместилось более 40 тыс. солдат и стрельцов, а около 25 тыс. казацкой и калмыцкой конницы, опережая флот, первыми достигли крепости.

Именно смелый казачий рейд принес первый и, пожалуй, самый важный результат: стоявший у Азова турецкий флот с порохом, снаряжением, провиантом был уничтожен. Флот же Петра I беспрепятственно прошел мимо крепости, как это было год назад. Австрийские инженеры-специалисты по осадным работам, выписанные Петром I, организовали осадные работы: строительство земляных валов, окопов, миширование и др. Артиллерия повела методичный обстрел бастионов. С насыпного кургана, высота которого достигала высоты азовских крепостных стен, казаки, которым надоела осадная канитель, отчаянно ринулись в город. Их поддержали солдаты Ф. Головина. Командующий гарнизоном турецкий паша был вынужден принять достаточно почетные условия капитуляции: гарнизон беспрепятственно «со имением и пожитками» сел на корабли и отбыл за море.

Первый подход к манившему не одного российского повелителя Черному морю был наконец-то добыт. Этот успех предопределил стратегию и тактику последующих почти 200-летних усилий России стать владычицей Черноморья. Азовская крепость спешно была восстановлена, по-новому укреплена, здесь был оставлен почти 10-тысячный гарнизон из солдат и стрельцов. В 30 милях от устья Дона, у удобного мыса с глубокой бухтой, была заложена еще одна крепость — Таганрог. Впереди замаячила перспектива крупномасштабной войны с Османской империей.

Подготовка Северной войны. Азовское взятие повлекло за собой целый ряд практических мер по максимальной реализации достигнутого успеха. Стали сгоняться десятки тысяч работных людей для строительства таганрогского морского порта, на усиление гарнизона Азова — тысячи крестьянских и стрелецких семейств. Однако Петр I сумел вынести из победы не столько ее эйфорию, реализованную в небывалых по масштабам и пышности гуляньях в Москве, сколько два суровых урока. Во-первых, движение в Черное море по-прежнему было немыслимо без мощного боевого флота. Во-вторых, ведение боевых наступательных действий с серьезным противником предполагало коренное переустройство организационных принципов сухопутной армии. Достаточно хорошо 24-летний царь осознал и важность создания благоприятного внешнеполитического фона, прежде чем предпринимать в сторону Турции сколь-нибудь решительные военные шаги. А еще лучше — необходимо было найти надежных и заинтересованных в антитурецких действиях союзников.

Военному флоту после азовской виктории Петр I уделял первостепенное внимание. Расходы на его строительство государство разверстало по купцам, помещикам, церкви, была введена трудовая повинность и экстраординарные налоги. Каждое т. н. кумпанство (а их было более 60) должно было сдать «под ключ» по одному кораблю. Попытки обойти царский указ жесточайше пресекались. На верфях Воронежа строилась основная часть запланированных судов. Проблему квалифицированных кадров, как судостроителей, так и мореплавателей царь решил двояко: уже в конце 1696 г. из Европы в Воронеж привезли до 80 корабельных дел мастеров, а одновременно в Венецию, Англию и Голландию отправили около 60 дворянских недорослей учиться судостроению и кораблевождению. Так уже при строительстве Азовского флота Петр I впервые использовал те рычаги, которыми в течение всего своего правления он пытался коренным образом преобразовать все стороны государственной и общественной жизни России — непосредственно использовать интеллектуальный и материальный потенциал тогдашних передовых стран и одновременно выучивать на Западе тех россиян, которые могли на высшем уровне, качественно освоить самые различные области знаний и мастерства.

В какой-то степени эти принципы брались в расчет и при реорганизации сухопутной армии. Однако разом преодолеть инерцию прежних организационных построений было не под силу даже Петру I. Уже его отец-царь Алексей Михайлович — внедрил в российскую армию и полки «нового строя», и наемников. Петр I пошел дальше, развернув свои «потешные» полки до уровня одних из самых дееспособных формирований: под Азовом Семеновский и Преображенский полки продемонстрировали новый уровень ведения боевых действий. Но они были исключением на общем безрадостном фоне состояния всей армии. Дворянское ополчение, солдатские и стрелецкие полки были слабоуправляемы в бою, непривычны к беспрекословной армейской дисциплине.

Поэтому Петр I в 1698 г. распустил все солдатские, рейтарские и стрелецкие полки, включив их в четыре полка, проявивших свои лучшие качества под Азовом: кроме Семеновского и Преображенского это были Первомосковский и Бутырский. Так началось создание регулярной армии, главной отличительной чертой которой должен был стать профессионализм. Но в крепостной России он мог сформироваться только «из-под палки» — будущие военные-профессионалы набирались в основном из среды даточных людей и дворян, хотя первые наборы по указам от 8 и 17 ноября 1799 г. были произведены из числа т. н. «охотников» — не закрепощенных людей, которых еще было достаточно в России. Ноябрьские указы положили начало и рекрутской системе формирования армии. Были установлены нормы набора даточных людей — светские и духовные феодалы должны были от определенного количества дворов (от 25 до 50) поставлять одного рекрута. Но им не мог быть крестьянин-землепашец. В итоге было поставлено под ружье 32 тыс. даточных, из которых сформировали 29 пехотных и 3 драгунских полка. Большинство полков возглавили наемные офицеры-иностранцы (немцы, шведы, поляки и др.).

Выучка новой армии стала проводиться по переработанному Патриком Гордоном воинскому уставу 1648 г., а также составленным А. М. Головиным артикулом. Финансовым же обеспечением реформирования армии и флота стало заниматься множество т. н. «прибыльщиков» — лиц, изыскивающих для казны новые источники доходов (как, например, оплата гербовой бумаги, налоги на дубовые гробы и т. д.).

«Великое посольство». До Петра I история российской дипломатии знала множество заграничных миссий, в том числе и великих посольств. Но только посольство 1697-1698 гг. стало «великим» не столько по своей численности и степени полномочий послов, его возглавлявших, но по целям и итогам. Кроме того, это был первый случай в российской внешнеполитической практике, когда царь лично принимал участие в поездке за рубеж, вел переговоры и заключал договоренности с главами крупнейших европейских государств.

Необходимость в отправлении в Европу великого посольства была вызвана итогами Азовских походов: планировалось основательно изучить политические интересы и ориентацию, царившие в Европе, и найти возможных союзников для продолжения борьбы с Турцией за Причерноморье. В декабре 1696 г. Петр I издал указ о посылке великого посольства в Англию, Данию, Голландию, Бранденбург, Венеции и Ватикан во главе с тремя руководителями-послами: Францем Лефортом, Ф.А. Головиным и П.Б. Возницыным. Необычность этой миссии была не в том, что ее возглавили три разных по подготовке и способностям человека ( Петр I, пожалуй, в последний раз перенял практику последних Рюриковичей и первых Романовых в организации посольского дела), а в намерении разом пообщаться чуть ли не с пол-Европой (обычно посольства направлялись в конкретную страну). Своеобразие посольской миссии состояло и в том, что оно должно было разместить за границей на учебу 35 волонтеров и набрать для работы в России иностранных специалистов, а также совершить ряд закупок товаров.

В начале марта 1697 г. великое посольство почти в 250 человек на тысяче санных повозок выехало из Москвы. Через неделю, жестоко расправившись с заговорщиками, которыми руководили полковник И. Циклер, окольничий А. Соковник и боярский сын, стольник Ф. Пушкин, вслед выехал и сам Петр I. Он значился в списках посольства как десятник Петр Михайлов. Такой камуфляж должен был упростить церемонии встреч с европейскими монархами, как-то скрыть от Турции факт отсутствия российского царя в стране.

Первым пунктом остановки стала Рига — столица Лифляндии, бывшей в составе Швеции. Затем была остановка в Митаве — столице Курляндии, а к середине мая посольство прибыло в Кёнигсберг. Здесь Петр I подписал первый договорный документ — были установлены союзнические отношения с курфюрстом Бранденбурга Фридрихом III. В начале августа 1697 г. русская миссия достигла Голландии и расположилась в г. Саардане, а потом перебралась в Амстердам. Здесь царь и волонтеры стали постигать искусство кораблестроения на верфях Ост-Индской компании. От этого занятия Петр I отрывался лишь в исключительных случаях. Так, он выехал в Утрехт на короткую встречу с английским королем Вильгельмом III, а затем был принят в Гааге в резиденции правительства Нидерландов. В течение нескольких встреч русские послы стремились убедить голландскую сторону поддержать Россию в ее будущей войне с Турцией. Но безрезультатно. Без видимых успехов проходили в Голландии и переговоры с дипломатами других европейских стран. Успешной оказалась только деятельность по найму специалистов для флота, строящегося в Воронеже. Летом 1698 г. четыре корабля высадили в Архангельске 672 морских …. — от капитана до матроса и корабельного лекаря. Кроме того, в Голландии было закуплено 15 тыс. ружей.

В январе 1698 г. Петр I прибыл в Англию и имел две аудиенции у короля Вильгельма III. Однако и здесь дипломатических результатов достичь не удалось. Четыре месяца пребывания в Англии завершились лишь торговыми соглашениями и приобретением очередных знаний в области морского, артиллеристского, монетного дела. Более того, в это время стало очевидным, что антиосманский союз европейских государств не только укрепить, но даже сохранить становится невозможным. Австрия и Венеция тайно от России вели переговоры с Турцией о замирении. И посредниками здесь выступали Англия и Голландия. Так что многомесячный вояж Петра I завершался полным дипломатическим крахом.

В мае 1698 г. великое посольство и царь через Лейпциг, Дрезден Прагу проследовали в Вену, столицу Священной Римской империи, чтобы попытаться помешать заключению сепаратного мира с османами (союзный договор с Австрийской империей против Турции российские дипломаты заключили 29 января 1697 г. на три года). Но даже сам царь не сумел убедить венский двор прекратить закулисные переговоры. Такой результат визита в Вену еще больше убедил Петра I в необходимости сменить внешнеполитические ориентиры. На смену антиосманской коалиции должна была прийти антишведская, чтобы обеспечить России успех в борьбе за выход к Балтике. Первый шаг в этом направлении был сделан еже в Вене, когда царь тайно повел переговоры с дипломатами саксонского курфюрста и короля Речи Посполитой Августа II. В своем новом решении Петр I еще более утвердился после личных встреч с императором Леопольдом I, который отказался вести разговоры на животрепещущую тему.

Изучить лично позиции другого союзника по антиосманской коалиции — Венеции — Петру I не удалось: 19 июля прямо с приема у императора он ринулся в Москву на подавление очередного стрелецкого бунта.

Создание «Северного союза». Интересы и цели союзников. Европейский вояж Петра I вместе с Великим посольством не принес планируемого результата. Но реальные итоги оказались на порядок весомее запланированных. Кроме глубокого дипломатического зондажа политической ситуации в Западной Европе и явных и тайных замыслов её монархов российский царь убедился в необходимости резкой смены своей внешнеполитической доктрины. Была осознана необходимость борьбы со Швецией за Балтику.

К этой идее Петр I стал склоняться уже после встречи с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III, который мечтал сделаться прусским королём, что, возможно, было только при условии вытеснения Швеции с побережья Северной Германии. Россия как союзник для Бранденбурга была весьма кстати. Тем более что антишведский союз этих двух государств был заключен ещё в царствование Алексея Михайловича. Устремлённость к Балтике ещё более окрепла после встреч с другим немецким правителем — саксонским курфюрстом Августом, который после смерти в 1696 г. короля Речи Посполитой при поддержке России был посажен на польско-литовский трон, под именем Август II. С помощью саксонского оружия он должен был отвоевать у Швеции для Речи Посполитой — Лифляндию.

Прямым свидетельством того, что замысел переноса военно-политической активности в сторону Балтики созрел у Петра I уже во время Великого посольства, стало его указание одному из трех послов (П.Б. Возницыну), не покидая Вены заняться подготовкой к заключению мира с Турцией. Замирение с южным соседом было необходимым, чтобы избежать борьбы на два фронта. Думный дьяк Прокофий Возницын в сложной дипломатической игре с османскими и австрийскими послами сумел добиться приемлемых условий примирения. На конгрессе в Карловицах (городок близ Белграда) в ноябре 1698 — январе 1699 г. были обсуждены все спорные вопросы и подписано перемирие на 2 года с условием заключения мира по истечении перемирного срока. Этот крупный успех российской дипломатии был закреплён миссией главы Посольского приказа Е.И. Украинцева в Стамбул осенью 1699 г. — летом 1700 г. После многомесячных препирательств и взаимной неуступчивости в июле 1700 г. был подписан Константинопольский договор о перемирии на 30 лет.

Параллельно российская дипломатия закрепляла устные договорённости об антишведских действиях, с которыми Петр I вернулся из Великого посольства. Помимо Августа II и Фридриха III естественным союзником Петра I в будущей войне со шведским королём Карлом XII мог стать король Дании Христиан V (а после его смерти — Фредерик IV). Датско-шведское соперничество за преобладание на Балтике и за протекторат над герцогством Шлезвиг-Гольштейн особенно обострилось к концу XIII в. Уже в 1697 датские послы стали предлагать Москве «своевать шведа». После серии тайных переговоров в 1699 г. между Россией и Данией был заключен антишведский союзнический договор. Важность этого соглашения подчеркивалась тем, что впервые в истории российской дипломатии царь лично скрепил договорные бумаги своей подписью. Россия обязывалась после заключения мира с Турцией вступить в войну против Швеции, тем самым поддержав уже восточную Данию. Почти одновременно в Москве были подписаны союзнические обязательства об антишведских действиях с Августом II. Характерно, что переговоры в Москве с послами датского и саксонско-польского монархов велись одновременно с обсуждением условий мирного соглашения с представителями нового шведского короля Карла XII. Шведы стремились добиться от Петра I подтверждения унизительных для России потерь на Балтике по условиям Кардисского 1651 г. и Плюсского 1666 г. мирных договоров. Как ни парадоксально, но петровской дипломатии удалось почти одновременно (в ноябре 1699 г.) в одном месте (в Москве) подписать два взаимоисключающих договора: о войне со Швецией и о продлении «вечной соседственной дружбы и любви» с ней!

Первый договор состоял из двух не связанных между собой соглашений — с Данией и с Саксонией (а, следовательно, и с Речью Посполитой, коль курфюрст Саксонии был и королём польско-литовским). Так что в антишведском союзе, вошедшем в историю под названием Северный, определяющую роль изначально играла Россия. Она подобрала себе союзников, используя их интересы поживиться за счёт Швеции, но, ориентируясь исключительно на достижение своих, даже если это предполагало ущемление союзников. Таким образом, оценивая столь коварную дипломатию Петра I с точки зрения политических нравов того времени и с учётом такого понятия, как «государственный интерес», её можно охарактеризовать не иначе как искусную.

Начало борьбы со Швецией. Основные этапы войны. В тайных приготовлениях в войне со Швецией Россия вступила в 1700-й год. К границе скрытно пододвигались войска, осуществлялся сбор разведданных, а одновременно дипломаты продолжали убеждать шведов в миролюбии Петра I. Члены Северного союза были убеждены в успехе будущего предприятия: европейские монархи готовились к дележу испанского наследства и не должны были помочь Швеции, а её юный король Карл XII внешне и своим поведением не походил на великого полководца.

Войну со Швецией начали саксонские войска Августа II вторжением в начале февраля 1700 г. в Лифляндию. Однако долгая осада Риги провалилась. Союзник Августа II датский король Фредерик IV также не снискал успеха: Карл XII своей осадой Копенгагена вынудил Данию разорвать соглашение с Саксонией. В разгар этих неудач в войну наконец-то вступила Россия. Она смогла это сделать, получив из Стамбула известие о подписании долгожданного перемирия с Турцией. Петр I объявил войну Карлу XII 19 августа 1700 г., внешне защищая царскую честь или интересы страны, а «… за многие их свейские неправды и нашим, царского величества, подданным за учиненные обиды…».

Уже через пять дней после объявления войны из Москвы на шведскую крепость Нарву двинулись войска. Для скрепления распадающегося Северного со­юза Петр I выслал в Берлин дипломатическую миссию, чтобы подписать соглашение с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III. В конце сентября 1700 г. почти 35 тыс. (из них 27 тыс. солдат стрельцов) войско Петра I осадило Нарву. Общее командование Петр I доверил фельдмаршалу Ф.А. Головину. Три значительные группировки пехотных и драгунских полков возглавляли А.М. Головин, А.А. Вейде и Н.И. Репнин. Взять хорошо укрепленную Нарву с ходу не удалось. Началось тяжелая осада, усугублявшаяся холодами, болезнями, бескормицей. К тому же со стороны Таллинна на подмогу гарнизону Нарвы двигалось приблизительно 10-тысячное шведское войско, которое Карл XII спешно переправил из-под Копенгагена.

В этих условиях Петр I по не вполне понятным причинам покинул свою армию и уехал в Новгород, поручив общее командование наемному полководцу герцогу фон Круп (а). Через день после его отъезда, 19 ноября, войска Карла XII обрушились на русские полки, занятые осадой крепости. Внезапность нападения, растянутость русских войск по линии осады, метель, измена наемных офицеров, — все это позволило шведам добиться достаточно лёгкой победы. К тому же плохая выучка, как пехоты, так и кавалерии привели к необоснованной панике в стане армии Петра I, хотя возможность для сопротивления была очевидной. Лишь Преображенский, Семеновский и Лефортов полки заняли оборону и сражались до темноты, что позволило им капитулировать на вполне почетных условиях: с оружием и знаменами, хотя и без артиллерии, им было позволено отступить. Остальные же части были полностью обезоружены, в плен шведы взяли 79 генералов и офицеров, а главнокомандующий фон Круп (а) сам сдался, чуть ли не первым. Общие потери составили до 6 тыс. человек плюс вся артиллерия и значительная часть вооружения (145 пушек, 132 мортиры, 4 гаубицы). Это была катастрофа.

Казалось, продолжить еще только начавшуюся компанию за «dominium maris Baltiki» не было абсолютно никаких перспектив. Но война не затухла, а лишь получила решающий импульс для активизации. Нарвовая катастрофа удесятерила энергию и волю Петра I. Он сумел в считанные месяцы скорректировать план ведения войны, провести реорганизацию армии, перевооружить её, для чего вся экономика России, весь её материальный и людской потенциал был направлен на обеспечение военных нужд. По словам царя, «сие нещастие» стало в результате предпринятых экстраординарных мер «великим щастием», то есть поражение под Нарвой вынудило Россию заняться преобразованиями чуть ли не во всех сферах жизни, дабы обеспечить победоносное ведение войны и достичь-таки желаемого прорыва на балтийские берега.

Великая Северная война только началась. До её окончания оставалось 20 лет. Условно они могут быть поделены на три основные периода. До 1706 года союзники пытались совместно противостоять крепнущему военному таланту Карла XII, но в целом успех был за юным шведским королём. С 1707 г. по 1709 г. Россия в одиночку и с нарастающими успехами стала теснить шведов, завершив это давление блистательной Полтавской викторией. А уже на третьем этапе, с 1710 г. до 1721 г., постепенно восстановленный Северный союз совместными усилиями закреплял успех Полтавского сражения. Но в эти годы Россия с её неугомонным царём играла первостепенную роль: её ставки в этой войне были самые высокие!

От Нарвы до Полтавы. Реформирование армии. Военные действия на территории Прибалтики. Опьянённый нарвской победой Карл XVII посчитал, что продолжать борьбу с русскими выше его достоинства: побеждать их не сложнее, чем «стрелять диких уток». И все свои усилия он перенёс против Августа ІІ. Две диаметрально противоположные оценки итогов событий под Нарвой, которые сделали для себя шведский король и российский царь, в конечном итоге породили Полтаву с её фиаско для первого и триумфом для второго.

Но 1709 год с его Полтавской баталией был далеко. Карл XVII оставил в Прибалтике два отряда общей численностью где-то в 15 тыс. солдат в качестве заслона от возможных действий поверженных русских. Главные же силы он лично двинул на земли Речи Посполитой. Своего союзника Августа ІІ Петр І мог поддержать только субсидиями, хотя и не малыми.

Сам же царь, не вняв в политику уныние, решительно занялся реформами в армии и во всех сферах, так или иначе связанных с её обеспечением. Вокруг уцелевшего и боеспособного корпуса Никиты Репнина стали концентрироваться разбитые под Нарвой полки. Уже через месяц армия насчитывала 34 тыс. под ружьём. К ней с Украины двигалась до 10 тыс. казаков. А Борис Голицын по указанию Петра І спешно формировал 10 драгунских поляков по 1 тыс. человек в каждом. Столь же быстро и неординарно решались проблемы вооружения формируемой армии и обеспечения её командирами. Во главе был поставлен Борис Шереметев — 48-летний родовитый московский боярин, способный, но осторожный военачальник. Новгород и Псков были доукреплены новыми линиями обороны, для чего на возведение насыпей рушили дома и даже церкви, заставляя это делать и женщин, и священников. На вооружения армии пошли 40 тыс. кремневых ружей, ранее закупленных в Англии. Наладив своё производство, Россия в 1706 г. выпустила 30 тыс. схожих ружей. Главу Ямского приказа А. Виниуса Петр І наделил званием «надзирателя артиллерии» с чрезвычайными полномочиями в деле восстановления потерянной под Нарвой артиллерии. К концу 1701 г. армия получила более 300 новых орудий. На их изготовление пошел чугун уральских заводов и 90 тыс. пудов меди переплавленных церковных колоколов. Петр І не останавливался ни перед чем! Для решения резко возросших финансовых потребностей царь занялся «порчей рубля» — резко возросла эмиссия денег.

Для привлечения в русскую армию иностранных офицеров и специалистов по её обеспечению Петр І пошел на неординарный шаг: в апреле 1702 г. он издал «Манифест о вызове иностранцев в Россию», который гарантировал широкие права и привилегии наёмников.

Одновременно с военными реформами Россия делала попытку найти в Европе посредников для временного её замирения со Швецией. Однако европейские монархи в это время втягивались в борьбу за «исламское наследство» и не желали протягивать руку стране с резко пошатнувшимся авторитетом. Поэтому дипломатические миссии Андрея Матвеева в Голландии и Петра Голицына в Вене провалились. Зато Петр I в феврале 1701 г. за две недели сумел сплотить Августа II к продолжению борьбы с Карлом XII, посулив ему, как и большие деньги, и подмогу пехотой численностью до 20 тыс. человек. Их встреча в Биржах (ныне Биржай) не дала умереть Северному союзу, хотя настроение польско-литовской магнатерии были столь противоречивыми (и прошведскими, и прорусскими, и нейтральными), что Петру I не приходилось рассчитывать на долговечность и эффективность Бирженского трактата: фактически речь Посполитая была вне войны.

Тем не менее, Карл XII «увяз» в борьбе с Августом II на территории Речи Посполитой. Его попытки разом покончить с соперником, нанеся удар по герцогству Саксонскому, откуда Август II черпая свои реальные силы, до 1706 г. пресекались Англией и Голландией, не заинтересованных в изменении геополитической ситуации на востоке.

В июле 1701 г. 19 полков под командованием Никиты Репнина соединились с саксонским войском, но после их совместного поражения от шведов вернулись обратно к Пскову. Тем временем в первой половине 1701 г. полки Б.П. Шереметева, действуя наскоком, совершали рейды вдоль границы со Швецией. Таким образом воевали и отряды шведского полковника Шлиттенбаха. Только в самом конце 1701 г. Шереметев одержал первую крупную победу: у мызы Эрествере шведы потеряли до 3 тыс. убитыми и 2 тыс. пленными. В 1702 г. пришли новые победы. Б.П. Шереметев в июле вновь разбил шведов — на сей раз в Ливонии у Гуммельсгофа. В Россию потянулись огромные обозы с добычей и пленными — ливонцами. Одновременно развернулась борьба за вытеснение шведского флота с Чудского озера: к 1704 г. русская флотилия стала здесь господствовать.

Летом 1702 г. пять батальонов под командованием Петра I, безуспешно прождав высадки шведского десанта у Архангельска, совершили героический марш через лесные дебри и соединились с полками Б.П. Шереметьева и Петра Апраксина у истока р. Нарвы. Здесь находилась шведская крепость Нотебург. После десяти дней осады крепость была взята 22 октября. Дорога к Балтике по Неве через Ингрию была открыта. Последний барьер — город-крепость Ниеншанц — без особого труда был взят 12 мая 1703 г. Сразу же здесь, был заложен город Петербург — земляные работы начались уже 16 мая. В ноябре 1703 г. сюда зашел первый торговый корабль (голландского купца).

В мае 1704 г. русское войско осадило Нарву. Штурмовать крепость Петр I поручил шотландскому фельдмаршалу Георгу Огильви, а сам помог Б.П. Шереметеву в июле взять Дерпт. Вернувшись под Нарву, Петр I ускорил её падение — 9 августа состоялся долгожданный реванш за унижение осенью 1700 г.

От Нарвы до Полтавы. Военные действия на территории Беларуси. Нарвская победа вскружила голову юному шведскому королю. Посчитав, что с Россией покончено, он направил свои войска против союзника Петра І Августа ІІ: в июле 1701 г. шведы перешли Западную Двину и вступили в пределы Речи Посполитой. Победы Петра І не особенно тревожили Карла XII: он был уверен, что без труда всё вернет, как только покончит с Августом ІІ. Эту задачу предполагалось решить быстро, так как расчеты основывались на нестабильности политической ситуации в Речи Посполитой, в которой не только шла борьба между магнатско-шляхетскими фракциями по самым разным вопросам внутренней жизни, но и было очевидным недоверие польско-литовского общества к своему королю-саксонцу, стремившемуся к усилению монархической власти.

Дела шведов в Речи Посполитой поначалу шли как нельзя лучше. Они овладели Варшавой, нанесли ряд поражений войскам Августа ІІ. Карл XII в компаниях 1702 – 1704 гг. гонял по просторам Польши не очень боеспособное саксонское войско, используя при этом и польские контингенты: на его стороне выступали поляки во главе с С. Лещинским. Под давлением шведов в 1704 г. сейм Речи Посполитой низложил Августа ІІ и короновал сторонника Карла XII — двадцатисемилетнего польского магната Станислава Лещинского (правда, папа римский не признал его королем).

Из-под Варшавы шведские войска в конце 1705 г. стали выдвигаться к Гродно. Дело в том, что к этому времени Петр І на протяжении второй половины 1705 г. объездил чуть ли не всю Беларусь (был в Полоцке, Вильно, Гродно и др.), изучая возможность оказания военной помощи, своему низвергнутому союзнику Августу ІІ. «В сей проклятой земле…», кой он писал из Гродно, на зимние квартиры было расположено его войско: пехота — в Гродно, кавалерия — в Тикотине и городах Курляндии. В Тикотине состоялась встреча Петра І и Августа ІІ по случаю победной вылазки отрядов А. Меншикова к Варшаве, в которой были разбиты войска С. Лещинского. Общение союзники продолжили в Гродно, после чего Петр І уехал в Москву, перепоручив общее командование своими войсками Августу ІІ. И тут нагрянули шведы!

Почти 20 тыс. отборное войско Карла XII заблокировали в январе 1706 г. в Гродно 25 тыс. русскую пехоту и 10 тыс. саксонцев и поляков. Вскоре последних Август XII увёл, оставил русских пехотинцев держать оборону под руководством фельдмаршала Огильви и Н.И. Репнина. От голода и болезней за зиму умерло до трети осажденных. Попытки Петра І оказать помощь не увенчались успехом: в Минске было сосредоточено 12 тыс. войско, к которому должны были подойти 25 тыс. казаков гетмана Мазепы. Однако выступить под Гродно царь не решился. Тем более, что в феврале 1706 г. под Фрауштадтом наголову была разбита саксонско-польско-русская армия ушедшего из-под Гродно Августа ІІ. Петр І приказал Огильви держаться до конца, а при случае попытаться скрытно улизнуть в сторону Полесских болот в направлении Брест-Пинск и далее к Киеву, тем более, что по дороге в Слуцке имелась «фортеция изрядная». Сам он в смятении курсировал между Минском и Оршей, пока в середине марта не убыл в Петербург.

Огильви начал вывод войск из Гродно 22 марта, а уже 4 апреля вступил в Брест. Преследование шведов было безуспешным из-за весеннего половодья и бескормицы, которыми встретило их белорусское Полесье. Карл XII попытался через припятские болота сократить путь, но просчитался. По словам очевидца, «вся эта местность — сплошная топь…». Еле добравшись до Пинска и простояв там около двух месяцев, шведская армия повернула назад.

В середине мая 1706 г. русская армия достигла Киева и стала его укреплять на случай подхода армии Карла XII. Но тот быстро маршировал на запад, чтобы окончательно покончить с Августом ІІ на его родовых землях — в Саксонии, и тем самым навсегда снять угрозу нападения с тыла. Тогда-то у шведского короля должна была открыться свобода действий в сторону не только Киева, но Москвы.

План Карла XII оказался верным. Под угрозой потери саксонской столицы Дрездена Август ІІ был вынужден изложить Петру І и пошел на подписание тайного мира со шведами, согласившись на передачу короны Речи Посполитой С. Лещинскому. Однако это не помешало ему принять участие в победном сражении против шведов под Калишем на территории Польши, в котором драгуны А.Д. Меншикова буквально смели шведско-польское войско генерала Мардефельта. В награду Меншиков получил белорусскую Оршу и украинское Полонное. А Август II поспешил в Дрезден с оправданием к Карлу XII и для унизительных поздравлений с королевской короной своему врагу А. Лещинскому.

В этой ситуации А.Д. Меншиков не решился идти в белорусские земли, чтобы попытаться разгромить еще одного шведского генерала — Левенгаупта, и отвел войска к Львову. Было ясно, что Швеция и Россия подошли к решающим сражениям. Шведы спокойно набирались сил в богатой Саксонии, а русские лихорадочно готовили оборону на подступах к своей территории — в Беларуси и на Украине. Петр I даже обдумывал варианты условий возможного мира со Швецией, искал посредников в этом среди европейских монархов и дипломатов, но осень 1707 провел в Гродно и Вильно в ожидании возможного похода шведов на Москву. На укрепление Москвы были брошены все силы инженеров и строителей.

В самом начале 1708 г. стало известно, что Карл XII двинул наконец свои войска на восток, к Гродно и Дзенцельм, где на зимних квартирах были размещены главные силы русской армии под командованием Меншикова. Тотчас в Гродно поспешил Петр I. Армия Карла XII вместе с наемниками насчитывала более 33 тыс. пехоты и конницы. В Лифляндии готов был выступить на восток 16 тыс. корпус генерала Левенгаупта, а из Финляндии — 15 тыс. корпус Любеккера. Силы русских тоже состояли из трех частей: у Шереметьева было до 57 тыс. человек, генерал Боур с равными силами противостоял Левенгаупту, а 25 тыс. корпус Апраксина должен был сдержать Либекера.

Марш шведов на Москву нашел сочувствие и моральную поддержку западноевропейского общества, политическую — европейской дипломатии. Западная Европа была в смятении от растущей «московитской мощи», которая могла стать опасной не только для Швеции, но и для всего католическо-протестантского Запада. Поэтому Петру I пришлось рассчитывать на свои силы. Армию Шереметьева он выдвинул к Минску — Слуцку — Борисову, корпус Репнина закрепил на линии Вильно — Полоцк. Сам же буквально из-под носа Карла XII бежал из Гродно в Вильно. Но шведы не стали его преследовать, а направились на Сморгонь и Радошковичи, где простояли всю весну 1708 г. В соответствии с планом отступления русская армия оставляла за собой чуть ли не пустыню, дыбы истощить шведов. Шведы в поисках провианта, фуража, крова довершали разорение белорусской земли.

В июле 1708 г. шведы перешли Березину и вскоре дали первый бой — у местечка Головчино потрепали полки Репнина. В июле из-под Смоленска в Горки прибыл Петр I, чтобы лично возглавить… отступление. Шведы же на месяц остановились в Могилеве, пребывая в лихорадочных поисках хлеба и фуража. Боеспособность армии Карла XII таяла на глазах. Это подтвердила победа пехоты Михаила Голицына под селом Добрым близ Черикова, одержанная 30 августа. Шведы потеряли до 3 тыс. человек, король с нетерпением ждал подхода из Прибалтики корпуса генерала Левенгаупта, с которым двигался огромный обоз с продовольствием и вооружением. Но 9 сентября Карл XII потерпел поражение у деревни Раевки от батальонов генерала Боура. Оно вынудило короля принять решение, не дожидаясь Левенгаупта, спешно повернуть армию на Украину, где он рассчитывал её откормить и расположить на зимние квартиры. 15 сентября шведы выступили в путь.

Вслед ним двинул основные силы русской армии Шереметев. Петр I и Меншиков во главе 10 тыс. корволанта (или летучий отряд) стали искать встречи с Левенгауптом, который переправился через Днепр у Шклова и стремился догнать короля. Но корволант русских настиг шведов 26 сентября, и 28 сентября развернулось сражение у деревни Лесная. Численное превосходство шведов Петр I компенсировал удачной диспозицией: из-за стеснённости поля сражения Левенгаупт не мог бросить в бой все свои силы. К вечеру стало ясно, что шведам больше не продержаться. Под покровом ночи они сумели бежать к Пропойску. Первое сражение, в котором Петр I лично участвовал, закончилось триумфом: шведы потеряли до 8 тыс. убитыми и 1 тыс. попала в плен (приводятся и другие цифры) была захвачена армейская казна, артиллерия, десятки знамён.

Но значение этой победы не в этом. Она позволила оставить армию Карла XII без так ожидаемой помощи, терзаемой постоянно вылазками русских батальонов. Она внесла смятение и даже панику в душу самонадеянного шведского короля. Она ободрила и придала уверенность в реальности стратегического замысла было растерявшемуся российскому монарху. Она произошла ровно за девять месяцев до Полтавской виктории и стала её «матерью», как в «Гистории Свейской войны» оценил победу при Лесной Петр I.

Русско-шведское противостояние на Украине. Растерзанный у Лесной корпус генерала Левенгаупта не прибавил мощи вступившей на территорию Украины армии Карла XII. В поисках корма и фуража шведские полки численностью почти в 30 тыс. человек рассредоточились по многим городкам: в районе Гадяча, Ромен, Трилуя, Лубен, Луховец. Русская армия находилась недалеко, чтобы побегами небольших отрядов постоянно не давать покоя шведам, «докучать» им, но главное — прикрыть противнику возможность двигаться на восток через Белгород и Курск к Москве.

Появление армии Карла XII на Украине стало результатом предшествующих почти двухлетних тайных переговоров агентов шведской марионетки — короля Речи Посполитой С. Лещинского — с гетманом Украины Иванов Мазепой. Мазепа, встав на путь измены своему патрону и покровителю Петру I еще то ли в 1703 г., то ли в 1705 г., сумел не только уберечься от царской расправы, но даже руками царских «заплечных дел» мастеров расправился с теми, кто пытался донести на него закулисные интриги. Мазепа одной рукой посылал в помощь русской армии все новые и новые полки казаков, рассылал свои универсалы (обращения) к украинскому населению не снабжать шведов продовольствием, а другой подписывал клятвы в верности Карлу XII и С. Лещинскому, обещая им собрать до 30 тыс. казаков в помощь привести крымских татар, снабдить провиантом и вооружением, заготовленным им в Батурине, Новгород-Северском и Полтаве. В октябре 1708 г. с 4 тысячами казаков и 9 полковниками гетман перешел на сторону шведов.

Этот эпизод Северной войны стал отражением глубоких противоречий, которые существовали во взаимоотношениях России как метрополии с ее не так давно присоединенной окраиной — левобережной Украиной. В русской историографии в центре объяснений измены Мазепы царю положен тезис об интриганской натуре гетмана, его стремление к личным выгодам. В украинской эмигрантской и современной историографии преобладают утверждения о Мазепе как выразителе общего устремления украинского общества в своей суверенной государственности, для чего гетман пытался в сложной военно-политической обстановке использовать все возможные методы и средства.

Как бы там ни было измена и политика — понятия, вполне соотносимые между собой… Гнев, обращенного к Мазепе, Петр I сполна выместил на украинском народе. Уже 2 ноября отряды Меншикова оставили одно пепелище от казацкой столицы г. Батурина. Он был сожжен полностью, а население уничтожено «другим на приклад» (т. е. в пример) как велел царь российский и малороссийский.

На казаков, горожан, крестьян Украины обрушилась «война манифестов», или «война перьев»: царь, короли шведский и польский повели с и площадей амвонов и площадей свои пропаганду и контрпропаганду. Под опекой самого Петра I были проведены выборы нового гетмана — им стал Иван Скоронадский. Над чучелом Мазепы устроили публичную казнь, а Петр I и русская церковь объявили его «богоотступником» и предателем.

Сам же Мазепа оказался в лагере шведов на положении почетного пленника — за ним неотступно следовали десятки солдат. Полковники и старшины, перешедшие вместе с ним к Карлу XII, один за другим удирали к Петру I. Разбой, мародерство, которые чинили голодные шведские отряды, рыскавшие на Украине в поисках пропитания и озлобленные постоянными нападениями легких русских отрядов, вызвали, по сути, постоянную партизанскую войну местного населения.

Тактика «томления», избранная Петром I в отношении армии Карла XII, была правильной. Дело шло к генеральному сражению, место и время которого мог продиктовать царь.

Полтавское сражение и его статьи. Зиму 1708/1709 гг. армия Карла XII провела относительно сытно и спокойно, расположившись между Ромнами, Гадячем, Лохвицей и Прилуками. Петр I и Шереметев основные силы расположили на зимний постой в местечке Лебедин, перекрыв дорогу на Москву. Довольно сильные гарнизоны русских перекрывали шведам путь на Харьков и Киев. Такую роль играл и гарнизон, размещенный в Полтаве. Небольшие отряды всю зиму делали наскоки на пытавшихся отходить измученных 1708 годом шведов. Их донимали и необычайно суровые морозы, необычные для Украины. Многие сотни солдат погибли от холода или, будучи обмороженными, становились калеками.

После нескольких обоюдных атак и контратак декабря 1708 г. — марта 1709 г. армии противников к апрелю 1709 г оказались в противостоянии в окрестностях Полтавы. Несмотря на то, что армия шведов пребывала «в неописуемо жалком состоянии», воинственность его предводителя не ослабела. Он рассчитывал, что украинское казачество все-таки перейдет на его сторону и, будет биться с «москалями», что Крым, а то и Турция, разорвав в перемирие с Россией, объединяться с ним. Король требовал от С. Лещинского срочно идти на подмогу.

В конце марта в расположение шведов подошли до 8 тыс. запорожских казаков во главе с кошевым атаманом К. Гордиенко. В отместку Петр I послал отряды, которые до основания разрушили Сечь и пожгли казачий флот, а тем самым в очередной раз присмирили вольнолюбивое казачество. Благодаря золоту и другим богатым ………., а также хитроумным интригам посла в Стамбуле Петра Толстого России удалось на время приглушить прошведские настроения турецкого и крымского правителей.

Тем не менее, Карл XII двигался вперед, избрав целью стратегически выгодную Полтаву. Ее укрепления, рассчитанные на защиту от татар, не представляли сколь-нибудь серьезного препятствия для регулярной европейской армии. Гарнизон Полтавы состоял где-то из около 7 тыс. человек (во главе с полковником Келиным) при 91 орудии. Овладеть Полтавой, король мог бы сделать ее центром объединения всех антирусских сил — от казачества до турецкого султана.

Шведы появились под Полтавой 1 апреля. Несколько попыток сходу овладеть городом с земляными укреплениями провалились. И тогда начались осадные работы и артобстрел крепости.

Но из-за нехватки пороха стреляли только по пять залпов в день. Войска же Шереметьева и Меншикова, расположившиеся на восточном берегу реки Ворсклы, долгое время не были готовы дать сражение шведам. Из-за болотистой местности и помощь осажденному гарнизону была минимальной. В это время Петр I проходил курс лечения в Азове и Таганроге. Но ситуация под Полтавой позвала его к месту событий и взял командование на себя.

Чтобы предотвратить падение Полтавы, которая могла в таком случае стать опорным пунктом шведов и местом сбора их союзников, Петр I решил дать генеральное сражение. Для этого необходимо было переправить армию с восточного на западный берег Ворсклы, невзирая на то, что переправы контролировали шведы, армия Петра I через броды у села Петровки за несколько дней перешла реку. В ходе этих событий Карл XII был ранен в ступню левой ноги и еле избежал гангрены. Своей переправой русские войска отвлекли шведов от осады Полтавы, но вступать в сражение с силами Карла XII не спешили. Они заняли достаточно удобные позиции севернее Полтавы и укрепили их земляными валами и редутами.

Карл XII решил атаковать эти позиции всеми своими силами пехоты и кавалерии в 25 тыс. человек и до 10 тыс. казаков Мазепы и Гордиенко. Всю диспозицию определил сам король: несмотря на свое тяжелое ранение он намеревался лично командовать сражением, для чего ему соорудили специальные носилки, подвешенные между лошадьми. Но верховное командование принял генерал Реншильд. Карл XII находился при пехоте, которой командовал Левенгаупт.

Первыми атаку на русские редуты в четыре часа утра 27 июня 1709 г. начала шведская пехота в 7 тыс. солдат, поддержанная с фланга кавалерия во главе с генералом Россом. На помощь защитникам редутов Петр I бросил конницу Меншикова. Тот, оттеснив шведскую кавалерию, временно отступил. В это время пехотные колонны Левенгаупта под огнем русской артиллерии вынуждены были нарушить запланированный порядок наступления, и двинулись навстречу основным силам русских. Полки же Реншильда, хотя и с потерями, прошли редуты и стали перестраиваться на равнине для развития наступления. Сюда было приказано отступить и ввязавшейся в бой за редуты пехоты Левенгаупта. Шесть батальонов генерала Росса, истощенные бесплодной атакой редутов, были сметены драгунами Меншикова и пленены.

Противники, расположившись основными силами на открытой равнине, повели артобстрел: против 70 орудий русских отвечали огнем 4 полевые пушки шведов. Реншильд и Карл XII стягивали все возможные резервы для генерального боя, даже обозную охрану. Но Петр I прочно перехватил инициативу. Его войска расположились полумесяцем: драгуны Меншикова и Боура, пехота Шереметева и Репнина, артиллерия Брюса. Петр I был в составе Новгородского пехотного полка. Шведы вынуждены были принять бой, хотя их порядки были расстроены предыдущими часами сражения, противник имел многократный перевес в живой силе и абсолютный — в артиллерии.

Атака, в которую пошла пехота Левенгаупта, закончилась полным провалом. Его батальоны были рассечены огнем артиллерии и потоками солдат, брошеных Петром I в бой с опрометчиво и безоглядно рвущимся вперед противником. Помощь немногочисленной кавалерии была бесплодной. Началось массовое бегство шведов, в плен попадали целые роты. Был пленен и главнокомандующий Реншильд. Карл XII и Левенгаупт под прикрытием растерзанных полков и казаков отступили и заняли оборону.

Как и после победы у Лесной, Петр I не стал спешить с организацией преследования отступивших шведов. Только на следующий день в погоню была брошена конница Меншикова. Бежавшие шведы и казаки Мазепы 29 июня достигли Перевалочны — местечка у впадения Ворсклы в Днепр. Карл XII почти с 1 тыс. ближайшего окружения переправился через Днепр, оставив Левенгаупта с армией у переправы. Перед угрозой полного разгрома армия шведов капитулировала и сдала оружие, артиллерию 400 тыс. рублей казны (всего было пленено 23 тыс. шведов).

Это был полный разгром великой армии Карла XII. На поле боя погибло более 9 тыс. шведов. Сам король чудом ушел от погони и почти на 5 лет обосновался в Бендерах под покровительством турецкого султана.

Полтавская победа коренным образом изменила военно-стратегическую обстановку в ходе Северной войны. Она позволила Петру I заняться закреплением достигнутого в Прибалтике: (блокировать Ригу был послан Шереметев) и вернуть в союзники Августа II (в Речь Посполитую изгонять шведов послали Меншикова). Русская дипломатия получила выигрышный козырь в попытках воссоздать Северный союз и тем самым довершить окончательный военный разгром Швеции, продиктовав ей свои условия капитуляции. Уже в начале октября Петр I и Август II восстановили на личной встрече в Туруни союзнические отношения. Вскоре соглашение царь подписал и с прусским королем Фридрихом I и датским Фредериком IV. Ставленник Карла XII С. Лещинский укрылся в шведской крепости Штеттин.

Политика Турции в годы Северной войны. Успешно разворачивающиеся для России события 1701–1709 гг. во многом стали итогом нейтралитета со стороны Османской империи, которая с напряжением, но выдерживала условия Константинопольского мира. На сдерживание султана от попыток пойти на реванш за Азов были нацелены все дипломатические шаги Петра I на востоке. Не раз царь наведывался в эти годы то в Азов, то в Таганрог, следил за состоянием укреплений, обновлением флота. Для получения регулярных сведений о настроениях Стамбула в 1702 г. Россия учредила постоянное посольство в столице Османской империи — первое в истории российской дипломатии. Его возглавил Петр Андреевич Толстой. Он проявил себя как талантливый дипломат, информатор по мельчайшим вопросам и даже интриган (там, где интриги приносили пользу России, он умело их сплетал).

Первое серьезное напряжение в российско-турецких отношениях возникло в 1704 г., когда султан Ахмед III вдруг потребовал от Петра I уничтожить азовский флот и сжечь приазовские крепостные городки и тем самым подтвердить свое миролюбие. Турция же обещала и впредь удерживать Крымского хана от вторжения в южные земли России. Требование осталось без ответа. Пока. Но когда в 1708–1709 гг. Карл XII начал продвижение к Москве, Петр I демонстративно сжег несколько трухлявых кораблей, хотя своим пребыванием в Азове весной 1709 г. он лишь еще больше напугал и обозлил султана. Тем не менее, ни турецкий султан, ни его вассал крымский хан не поддались на уговор шведской дипломатии, гетмана Мазепы открыть против России второй фронт накануне Полтавского сражения. Свою роль вновь сыграл Толстой и колоссальные суммы, выплачиваемые султанскому двору по поводу и без повода.

Тем не менее, именно Турция приютила Карла XII и Мазепу. Король занялся интригами и подкупом турецких сановников в расчете столкнуть Турцию с Россией. Турция стала готовиться к войне, хотя в начале 1710 г. сделала очередное завершение в миролюбии. Это позволило русским войскам весной — осенью 1710 г. овладеть шведскими крепостями Эльбинг, Выборг, Рига, Дюнамюнде, Пернов, Кексгольм, Ревель и тем самым стать хозяевами в Лифляндии и Эстляндии. Новые потери еще больше активизировали красноречие шведского короля, которому вторила французская дипломатия. Огромные территориальные и финансовые посулы с их стороны придали, наконец, воинственности султану. Было Решено вначале бросить на русскую границу орды крымского хана Девлет Гирея, а затем уже янычар.

Петр I был вынужден срочно перебрасывать свои войска из Прибалтики на юг (через Слуцк и Минск). 25 февраля 1711 г. царь первым объявил войну Турции. Его армия собиралась в Валахии. Учредив 2 марта Сенат, как высшее правительственное учреждение и оставив в его управлении страну, Петр I сразу выехал к армии, которую возглавил фельдмаршал. Шереметев, со своей новой женой Екатериной. В апреле на совете в Слуцке царь распорядился спешно вести войска к Днепру, где можно было рассчитывать на помощь господаря Молдавии Кантемира и господаря Валахии Брынковяну. Одновременно с движением армии через своих агентов на Балканах Петр I развернул успешную антитурецкую пропаганду среди сербов, черногорцев, албанцев, что привело к локальным восстаниям против османского ига. Армия не вскоре подошла к реке Прут.

Однако планы были нарушены. Турецкое войско опередили и заняли выгодные позиции, перейдя Дунай. Нехватка продовольствия, страшная жара, предательство Брынковяну сделали положение армии Петра I крайне тяжелым. Турки, крымчаки имели троекратный перевес в живой силе (120 тыс. против 40 тыс.). 9 июля визир Балтаджи Махмет-паша начал сражение, но янычары были отброшены мощным огневым залпом. Это охладило пыл турок. Начали переговоры, которые в стане врага вел вице-канцлер Петр Павлович Шафиров. Петр I был в панике, ибо возобновление сражения грозило неминуемым крахом его армии. Он был готов уступить османам все свои приобретения, отдать и шведам всё, кроме Петербурга. Но Шафиров выторговал (якобы он уплатил визирю колоссальную взятку) значительно более почетные условия капитуляции. По соглашению Россия возвращала Азов и уничтожила окрестные крепости, не вмешивалась в польские дела и давала пропуск на проезд Карла XII в Швецию. Таким образом, противостояние на р. Прут завершилось для России минимальными потерями, хотя она могла лишаться всех приобретений.

Для гарантии выполнения условий Прутского договора визирь взял в заложники Шафирова и сына фельдмаршала Шереметева Михаила. Но проволóчки со стороны царя, чуть было не привели к новой войне: в январе 1712 султан объявил мобилизацию войск. Вновь активное содействие в этом оказывали шведы и лично Карл XII и французы. Но уже в апреле был подписан в Стамбуле очередной мир, сменившийся в октябре объявлением войны России: в этом были очевидны усилия Карла XII, излишняя настойчивость которого привела к тому, что султан силой оружия пленил короля и выслал его из Бендер в глухомань (через год, осенью 1714 г. Карлу XII разрешили выехать в Швецию).

Весной 1713 г. Ахмед III объявил войну России в очередной — четвертый раз. Но до военных акций дело не дошло, и султан осенью этого года ратифицировал Адрианопольский мир с Россией (подписан в июне 1713 г.), которым та в очередной раз была отброшена от Черного моря. Однако неудача Прутского похода затмевалась успешным продолжением балтийской кампании. Кроме того, этот поход принес России осознание важности балканского вектора её будущих внешнеполитических устремлений…

Война флотов. Поле неудачного столкновения с Турцией Россия и её союзники по Северному союзу Саксония, Речь Посполитая, Дания (как и примкнувшая в 1714–1715 гг. к нему Пруссия и Ганновер) усилили давление на Швецию. Удары стали наносить по её владениям в Северной Германии — в Померании. Однако активное вхождение России в европейскую политику неминуемо вселяло усиление опасливости к ней со стороны союзников, а тем более — остальных европейских правителей. Поэтому Петр I не без оснований дипломатические усилия совмещал с всё более активным военным строительством.

Выйдя на берега Балтики, он тут же предпринял широкомасштабное корабельное строительство. Были заложены несколько верфей (на р. Сечь, Свирь, и, конечно, в Петербурге), на которых стал возводиться разнокалиберный военный флот (галеры, парусники, карбасы, лодки, линейные корабли и др.). Этот флот стал определять победное продвижение России после того, как русско-датско-саксонские войска в феврале 1713 г. разбили шведов при Фридрихштадте и все владения Карла XII перешли по договору к Пруссии, а Петр I перенес военные действия на территорию Финляндии. Это-то и потребовало применения возможностей флота.

Весной 1713 г. царь лично возглавил эскадру более чем в 200 различных судов с 16 тыс. войском, нацелившуюся на Финляндию. Этот десант позволил к осени овладеть почти всей Финляндией. В начале следующего года Петр I заложил новую гавань — в Ревеле, а в мае 1714 г. вывел из Петербурга вновь почти 200 судов в направлении Ревеля. Одновременно галерный флот под командованием Апраксина взял курс на г. Або, но наткнулся на шведскую эскадру в 16 кораблей и 20 вспомогательных судов, которой командовал адмирал Эреншельд. Петр I поспешил на помощь Апраксину к месту событий — мысу Гангут. Используя штиль, который обездвижил шведские парусные корабли, русские гребные суда блокировали флагманский корабль «Элефант» и 27 июля с боем взяли его. К вечеру были взяты на абордаж ещё 11 судов противника, а русский десант овладел Аландскими островами. Сенат пожаловал Петру I за эту морскую победу звание вице-адмирала.

И в дальнейшем российский флот, постоянно совершенствуясь технически и пополняясь новыми судами, сходившими с верфей, обеспечивал десантирование войск на шведско-финскую территорию. Более того, авторитет Петра I как флотоводца возрос на столько, что ему было доверено руководство объединенной русско-датско-англо-голландской флотилией в 83 корабля,

Стр. 22а

Аландский конгресс. Успехи российского оружия на суше и на море, проникновение за 1710–1716 гг. русских войск практически во все прибалтийские территории вызвали, чуть ли не панику не только сторонних стран, но и союзников России. Дания, Ганновер, Речь Посполитая потребовали от Петра I вывода войск со своих территорий. Англия и Священная Римская империя дипломатическими ходами делали всё, чтобы не позволить России господствовать на Балтике. В этом им содействовала позиция Голландии и Франции, хотя последняя сделала попытку сблизиться с Россией: Петр I летом 1717 г. вёл переговоры о союзе во Франции и лечился на водах в Спа. Франция обязалась быть посредником в заключении мира между Россией и Швецией.

В мире были заинтересованы все стороны. Россия рассчитывала юридически утвердить за собой все свои завоевания, Швеция, управляемая побежденным, но по-прежнему амбициозным Карлом XII — вернуть потерянное, союзники России по Северному Союзу — удержать отнятые у Швеции земли, но сохранить напряженность в русско-шведских отношениях, каждая из третьих стран — максимально снизить победные результаты России и использовать ослабление Швеции для утверждения на Балтике. Но это было желаемое. Политическая действительность закреплялась на полях сражений и за столом переговоров.

Первая реальная попытка договориться после десятков кровопролитных сражений была сделана в мае 1718 г. На одной из островов Аландского архипелага в Лёвё, российские и шведские дипломаты провели конгресс. Делегацию от России возглавлял Я.В. Брюс и его помощники А.И. Остерман, от Швеции — барон фон Герц и граф Гилленборг. В это время Карл XII был занят завоеванием Норвегии, чтобы компенсировать потери в Прибалтике. Так что, казалось, страны смогут договориться. Тем более обе страны были крайне истощены. Однако высокие политические ставки на результаты окончания Северной войны других европейских стран свели к нулю попытки найти двустороннее согласие. Ни Дания, ни Ганновер, ни Англия с Голландией не были заинтересованы в усилении на Балтике России и в возможном возрождении ещё до конца не сломленной Швеции. Речь Посполитую и Данию пугала и возможность реализации идеи Герца о русско-шведском военном союзе.

Гибель в ноябре 1718 г. под норвежской крепостью Фридрихсгаль Карла XII ускорила бесславный конец конгресса. Новая королева Швеции Ульрика Элеонора (сестра Карла XII) заняла проанглийскую ориентацию, велела казнить Герца и отвергла условия Петра I на передачу Эстляндии, Лифляндии и Выборга. Война продолжилась.

Ништадский мир. Рождение империи в Европе. После неудачи Аландского конгресса русско-шведский мир вновь перестал просматриваться. Тем более что Швеция постепенно развязывала себе руки: в ноябре 1719 г. был подписан мир с Ганновером, в феврале 1720 г. — с Пруссией, а затем и с Англией (по нему Швеции была обещана британская поддержка), в июле 1720 г. — с Данией и Саксонией. Таким образом, от Северного союза остался только его инициатор — Россия, которая в нём уже и не нуждалась. Уже в апреле 1720 г. в Париже русский и шведский послы обсудили условия, на которых могли начаться новые мирные переговоры.

В финском городе Ништадт с февраля 1721 г. на мирную конференцию стали прибывать представители двух государств. Официальные переговоры начались 22 мая. От России их вели Я.В. Брюс и А.И. Остерман, а от Швеции — граф Лильенстедт и барон Стрёмфельдт. Для сговорчивости шведов Петр I в конце мая высадил военный десант, который дошел до города Умео и оттеснил соперников к его столице Стокгольму. Летом галеры адмирала М.М. Голицина подошли с десантом к Алаидским островам, угрожая захватом Стокгольма. На Швецию были нацелены 25 тыс. армия, находившаяся в Финляндии, 48 линейных судов и 300 галер, способных высадить 40 тыс. десант. Всего Россия располагала 115 тыс. регулярной армией.

Жесткая позиция российских дипломатов и эффективная демонстрация военных возможностей уже на шведской территории возымели действия. В сущности, все требования России Швеция вынуждена была удовлетворить, а они были гораздо более тяжелые, чем на Аландском конгрессе. 30 августа 1721 г. был подписан Ништадский мирный договор между Россией и Швецией. Великая Северная война, длившаяся без 5 дней 21 год, ушла в историю. Но за Россией остались огромные территориальные, материальные, политические приобретения. Твердо, закрепившись в Прибалтике и на самой Балтике, Россия наконец-то стала по настоящему европейской страной, великой европейской державой, способной не только быть равной среди других могущественных стран, но и определять расстановку сил в Европе.

В 23-х статьях Ништадтского договора закреплялись военные, территориальные, экономические, правовые и, конечно, политические итоги прошедшей войны и аспекты будущих двусторонних отношений. К России переходили шведские провинции Лифляндия, Эстляндия, Ингерманлиндия и часть Карелии, острова Эзель, Даго и Муху, и все острова Финского залива. За это в качестве компенсации Швеция получила от России 2 млн. талеров. Население присоединенных к России территорий сохраняло свои особые привилегии, права собственника и др. Восстанавливалась свободная торговля купечества обеих стран, в российской теперь уже Прибалтике. Швеция могла беспошлинно завозить хлеб на 50 тыс. рублей в год.

Всю осень 1721 г. Россия с феерической пышностью отмечала небывалые итоги многотрудной Северной войны. Сенат торжество возложил на Петра I целый шлейф первостепенных титулов: Великий, Отец Отечества, Император!

Императорский титул российского царя подытожил эволюцию развития от Московии, как центра «собирания» земель северо-восточной Руси в XIV–XV вв., к России — как государственно-политическому формированию, основывавшемуся с конца XV в. на методичной реализации имперских замыслов своих правителей. Содеянное Петром I, с одной стороны, подвело итог почти двухсотлетней борьбе за выход на берега Балтики, а значит — на западноевропейскую политическую и экономическую арену, с другой же — укрепила концепцию о необходимости продолжения борьбы на всех направлениях. Теория старца Филофея находила реальное воплощение.

Восточная политика Петра I. Её цели и характер. Разброс внешнеполитических укреплений Петра I сравним с его внутренней реформаторской деятельностью. Преуспеть он хотел во всём, разом или постепенно, но решить всё ранее назревшие проблемы, обозначить и добиться успеха в том направлении и в том месте, о чём ранее не помышляли и Рюриковичи, и Романовы, а только торили первые пути.

Поэтому «экзотика» его восточной политики естественным образом примыкает в внешне закономерной (и как будто законной) политике в западном направлении. Уже в 1695 г. молодой царь послал купца гостиной сотни Семена Маленького в Персию и Индию. Тот передал дары шаху и Великому Моголу и сделал первичный осмотр загадочного для России Востока. В 1711 г. Петр I велел «персицкий торг умножить», через предоставление новых торговых льгот «Армянской компании и купцов, торговавшей шелком из Персии ещё с 1667 г. Он пленился слухами о том, что есть возможность по Волге через Каспий попасть сразу в Амударью, по которой можно было доплыть до Индии. Этот путь открывал сказочные перспективы для России в «индиянской» торговле, а также в китайской и японской. Сообщение же сибирского губернатора М.П. Гагарина о якобы найденном в районе той же Амударьи золотых россыпях определило ход действий царя.

В мае 1714 г. отряд в 1,5 тыс. солдат во главе с подполковником И.Д. Бухгольцем вышел на разведку слухов в китайском направлении, а такой же отряд князя А. Белович-Черкасского — к Амударье. И тот и другой искали водных путей в Индию и месторождения золота. После долгих мытарств остатки отрядов в 1716 г. вернулись в Россию с обнадеживающей информацией. Петр I велел князю взять 6 тыс. солдат и казаков и идти вновь, чтобы склонить хивинского хана к подданству и всё-таки доплыть до Индии. Но приказ выполнить не удалось: коварный хан обманул А. Беловича-Черкассого и перерезал его и весь отряд. Не принесла успеха и экспедиция на Каспий с прежним царским поручением, которую возглавляли поручик А. Кожин и князь В. Урусов.

Каспийский поход российской армии. Наряду с подобными

Поиск по сайту: