В расселинах холод ломает кости

В расселинах холод ломает кости.

Одна только ночь - и мороз по венам.

Входите сюда, роковые гости.

До Ада пожарища вы нетленны.

Вы грезите крестиком на погосте?

Зачем эти пошлости? Вот могила.

В расселинах холод ломает кости.

Не верите? Я же их находила...

2013.

***

Маэстро Кох (Чёрные розы)

Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко.

Вспомнилось мне лето давнее в лесу.

Только что узнал я: у тебя чахотка, —

Вскоре гроб твой белый к церкви понесу.

Игорь Северянин. "Чёткая поэза".

Мало кого принимает и помнит

Дом после бала огня.

Чёрные розы покинутых комнат

Будут цвести для меня.

Мягко подёрнуты бархатом пыли

Тонкие их лепестки.

Видеть бы их у себя на могиле,

Только уж очень хрупки.

Тихо сгорая от туберкулёза,

Мерно качаясь в петле,

Чёрные розы, жестокие розы

Дарит умерший жилец.

Бледная леди, Вам, кажется, плохо?

Кровь наполняет стакан?

Там исступлённые палочки Коха

Бьют в ледяной барабан.

Просто прислушайтесь. Просто останьтесь.

Кровь не слабее вина.

Видите, здесь начинаются танцы.

Бальная зала полна.

Я откровенностью раню, наверно,

Сладко, как капельниц яд.

Прошлое - просто большая каверна.

Выпьем за тлен и распад!

Выпьем за то, чтобы ярко исчезнуть!

Выпьем за кровь на снегу!

Наша пристанище - чёрная Бездна

На ледяном берегу.

Звуки мазурки. Маэстро, держитесь!

Палочка как приговор...

В чёрный пролом лепестков перекрытий

Замертво пал дирижёр.

Жизнь кавернозна. Назад уже поздно.

Но ни о чём не жалей.

Тихо любуйся на чёрные розы -

Розы из тленных углей.

Мягко подёрнута бархатом пыли

Каждая тень лепестка.

Видеть бы их у себя на могиле.

В мёртвых Маэстро руках.

2013.

***

Ночной обыск

За чёрным окном начинается век -

Кровавое зарево ночи.

По комнатам кружатся ветер и снег,

Глумятся и дико хохочут.

Сметают обрывки чужого житья

Долой, на обломки паркета,

Неистово роются в грудах тряпья,

Читают на стенах газеты.

По рухнувшим лестниц ступеням - шаги:

В парадной наркомы-фантомы.

Стучатся тяжёлые их сапоги

В пустые дверные проломы.

Наркомы вошли в упоительный раж -

Усилился ветреный холод.

Но в прах исчезает изъятый "багаж"

И тлеют в руках протоколы.

Испуганный дом не уснёт до утра.

Из зеркала крики и вздохи.

А следом, с рассветом, придут опера

Уже наступившей эпохи...

2013.

***

Статуя

На пришлеца враждебным взором

Смотрели статуи из ниш.

Н. С. Гумилев, «Ужас»

В пустой парадной разговоры

И крыс двуногих суета.

Кто в доме? Это мародёры

Перила пилят на металл.

Ты сразу станешь втрое старше:

Одна минута - минус год.

Смотри, как лестничные марши

Со стоном падают в пролёт.

Пируют твари: хохот, водка...

Большой предчувствуют барыш.

На их разгул отнюдь не кротко

Взирают статуи из ниш.

Следи за диким разговором.

Замри и стань одной из них.

Угрюмо поиграй затвором,

Шагни навстречу... Хохот стих.

Ты в чёрной бездне меж веками.

Ты холодна, бледна и зла.

Твоя рука - холодный камень.

Ты - продолжение ствола...

***

Моя предСмертная записка

Мой город убивали. Кровь сочилась.

Вандалы пировали ею всласть.

Меня убили первой. Так случилось.

Не надо слёз. Ушла, но не сдалась.

2013.

***

Дом Чанжина

Поэма

Дом Чанжина.

Ты жив ли? Едва...

Чужая жена.

Чужая вдова.

Чужая сестра.

На лестнице - тени.

Следы от костра

На раненых стенах.

Костёр забвения.

Костёр разрухи.

- Когда расселение?

Слухи, слухи...

Поедем в такие дали...

- Чего же вы ждали? Сдали...

- А как не сдать-то? Выехать бы...

- Рабы немы, но мы - не рабы!

Возьму автомат - дойдёт до стрельбы!

Как двину в администрацию -

Устрою им там люстрацию!

Здесь люди в беде!

Долой произвол!

Не знаете, где

Расточить мой ствол?

Я письма писал,

А им посмеяться бы!

О, правильно,

Правильно их в семнадцатом!

Тогда доигрались -

Восстал народ!

Дом вздрогнул.

Он вспомнил тот лютый год.

В парадной темно.

Не видно ни зги.

По лестнице бухают сапоги.

А лестнице

Минул недавно век.

Ступай осторожней!

Окстись, человек!

Зачем же ты так

На расправу скор?

Прикладом в дверь

И в лепной декор.

Тебе ВЧК

Говорит: "Не трусь!",

Но это же

Не избяная Русь...

"Рабы не мы!.. бы не...бы не..."

А эхо кричит: "РАБЫНИ..."

В дешёвых халатиках из Китая

Рабыни стоят. Их надежда тает.

- По этой лестнице походите!

Нам страшно! Мы - жёны, сёстры, родители...

Зачем лепнину держать?

Естественно, возражаю!

Нам жить и детей рожать!

Не то, что Вы - всем чужая!

- А кто чужой? Не пойму.

- Вы что нам тут, угрожаете?!

Таких вообще в тюрьму!

- Вы бредите, обижаете...

- Да сбредишь тут, извините...

Мы - жёны, сёстры, родители...

Поймите же нас, поймите...

Вдруг рухнут балки? Выехать бы...

Не хочется выносить гробы.

О, если бы, если бы да кабы...

Зачем оборону держать?

Им нужно жить и рожать...

Ведь тех, чья хата не с краю,

Безжалостно убирают.

Чужая жена,

Чужая сестра

Молится на инвестора.

На улице - смог.

Инвестор - бог.

Не слышит мольбы.

Но выглядит победителем.

А я? Была иль всё же есть?

Я снова тень теряю здесь.

В парадной тихо. Тусклый свет.

Изящной лестницы скелет.

А в городе печаль и тьма.

Идёт охота на дома.

А по брандмауэру - сырость.

Опять она мне приснилась...

Чернеющая стена,

Как крест моего окна.

Я слышу скрипы и стоны,

И в трещинах ветра вой.

Я вижу кровь на фронтонах.

Я знаю, что дом живой.

Какие гулкие своды...

О, где вы, лучшие годы?..

Блуждающие огни.

О, где вы, златые дни?..

Тяжёлый запах расселины.

Не смейтесь. Не до веселья мне.

Тревожно. Сыро. Прохладно.

И дождь моросит в парадной...

Чиновники снова врут.

Чу! С набережной орут...

Хороша страна Болвания!

Лучше ввек не отыскать!

Развесёлая компания

В дом заходит побухать.

Аж двенадцать человек!

Переждать решили снег.

Хоть и крыша - решето,

Ну а пьяным хоть бы что.

В белой тоге из капрона

Вакх. А под руку - Маммона.

Разбегайтесь, кто куда:

Эти рушат города!

Эх, раз, слав-герас!

Снова снос! У нас приказ!

Кто тут, сука, возмущён?!

Эй, Васёк, зови ОМОН!

Верка с Валькой в кабаке!

Все у нас на поводке!

За стеною из ОМОНа

Вакх. А под руку - Маммона.

А своды такие гулкие...

В затерянном переулке

Лепнине страшно. Опять

В неё будут спички кидать.

Панически белая лепнина.

Чахоточный румянец протечек.

Трещины-червоточины.

Неистовое пианино

За дверью заколоченной.

Кто раны твои залечит,

Дом полуобесточенный?

Полуобморочный,

Полувымороченный,

С батареей у входа вывороченной,

С заклиненными дверьми,

С заброшенными людьми.

Не нужен ты никому.

На память тебя сниму.

Моя фотовыспышка сигналом "SOS!"

Дом скоро пойдёт под откос - на снос.

Мигает чёрными окнами

Разруха - его предвестница.

И - страшная, обречённая,

Уже на подпорках лестница.

Шаги кого-то незримого.

Нежданного, нелюбимого.

Как много звонков на двери...

К кому Вы?

Я Вам не верю...

Страшные, омутные слова.

Первая трещина.

А вот и вдова...

Вдова к своему вдовцу

Идёт на третий этаж.

Дом в страхе шепчет купцу:

"Кому ты меня продашь?

Останется пыль, да щепки,

Наступит скорый конец?"

"Не бойся. Хозяин крепкий.

И, кстати, тоже купец".

Ты многое помнишь,

Дом Чанжина.

Война, революция,

Вновь война.

Осколок снаряда

Оставил след

На лестнице.

Дому сто сорок лет.

Он выстоял.

Прежде он был везуч.

А нынче - сквозь крышу

Обрывки туч.

Дом Чанжина

Под бременем сна,

Под пламенем тихой войны,

Уже навсегда в осаде,

Под знаменем новой страны

С табличкой "SALE" на фасаде.

Прощай, последний окоп.

Мы вместе умрём, я чую.

Тебя - в труху, меня в гроб.

Труп вскроют. Тебя линчуют.

Прощай, дом Чанжина. Странный

Пылающих снов герой.

Я была есть в твоих стенах жданной,

Не чужой женой и сестрой.

2011, октябрь

***

Поиск по сайту: