Осень, чахотка, тоска...

Осень, чахотка, тоска.

Кашель из плачущих окон.

Листья текут с потолка

Ржавым горячим потоком.

Что тебе нужно, мой гость?

Смотришь, как хищная птица.

Строчек солёная гроздь -

Всё, чем могу поделиться.

Вешай на гвоздь свою тень

Там, в глубине коридора.

И обойди в темноте

Ларь коммунальной Пандоры.

Вижу, тебе наплевать.

Ты игнорируешь книги.

Ладно, пойдём ночевать

В рухнувший замертво флигель.

2012.

***

Олеандры

В монолитной истоме

Над свинцовыми водами

Растворяется в воздухе яд.

В заколоченном доме

Под высокими сводами

Олеандры в парадной стоят.

Там камины и люстры,

Там на фризах меандры,

Там инфарктная роскошь окна.

Там печально и пусто.

Не срывай олеандры.

Их оставил здесь сам Сатана.

Сквозь горелую крышу

Их дожди поливают,

А зимой они спят подо льдом.

Не живут и не дышат

Те, кто их обрывает.

Их не выпустит брошенный дом.

В мёртвом Геспера свете,

В пустоте безотрадной

Так и сгинут - Ничто впереди.

Если где-то заметишь

Олеандры в парадной,

Не касайся и не подходи.

2012.

***

Распад

Мокрые стёкла, погибший цветок.

Вид из окна на руины.

Птицы в испуге летят на восток

Прочь с барельефов старинных.

Ранит сознанье, неистово снясь,

Рваная пропасть разлома.

Падают, падают лицами в грязь

Ангелы этого дома.

Стены метельно-смертельной тюрьмы.

Бешеный ад домопада.

Хочется выйти из этой зимы,

Дышащей ядом распада.

2012.

***

Далеко, но где-то рядом...

Далеко, но где-то рядом,

В граде клятом и святом

Под убогим фальшфасадом

Погибает старый дом.

Тихо вздрогнет на рассвете

Каждой раненой стеной:

- Ты куда летишь, как ветер?

Подожди, побудь со мной...

2012.

***

Сбросим!

В гулкой пустой парадной

Стыла кариатида.

Я закрывала окна.

В трещины на фасаде

Тихо текла зима.

Бледному изваянью

- Страшно и одиноко:

- Рухнула на ступени

Та, что стояла рядом.

Ношу одной держать.

Небо мольбою тешу.

Дом опустел, и скоро,

Люди его сломают.

Мне достоять осталось

Несколько злых ночей.

Медленно сняв перчатку,

Мертвенно каменея,

Рядом дышу, и жарко

Тёплой рукою сжимаю

Пальцы её руки:

- Сумеречная донна,

Не уповай на Небо.

Мы его просто сбросим

Вместе на тех, кто даже

В мыслях коснётся нас.

В щепки их баррикады!

В клочья их убежденья!

В хаос смешной порядок!

Пусть познают за нами

Гулкую Пустоту.

2012.

***

Тряпка на флагштоке

Белое полотнище

На флагштоке вьётся.

Нас уже не сотни,

Но город не сдаётся.

Мы ещё наделаем

Шуму на востоке,

Несмотря на белую

Тряпку на флагштоке!!!

2002.

***

Скалы расселин

Дай мне винтовку

И укрытье в скалах,

И больше ничего.

Эрнесто Че Гевара, «Песнь Фиделю (1956)», лит. перевод Е. Долматовского.

Город, зимою сиреневый, летом червлёный.

Город, уставший тонуть, замерзать и гореть.

Дай мне укрытие в скалах твоих расселёнок.

Дай мне возможность шутя за тебя умереть.

Снова над крышами пламя обрыдлого боя.

К чёрту войну, без которой уже не тяну...

Город мой, хочется просто остаться с тобою -

Белою ночью послушать твою тишину.

Всё уже ясно, но всё-таки путь мой неведом.

Что там, за бликами новой тревожной зари?

Что мне отпущено: смерть или всё же победа?

Скалы расселин... И то, и другое внутри.

Может, успею увидеть хоть краешком глаза,

Как под озлобленным карликом рушится трон?

Горе-ипаты, ипала я ваши приказы.

Стены - укрытие. Слово - последний патрон.

2012.

***

Разорванный парус

Тускло, тоскливо. Мой мир, словно дом расселённый.

Страх, отчуждение, холод, отчаянье, тьма.

Ты унеси меня, парус прозрачно-зелёный

В тёмную Вечность, куда уплывают дома.

Вкус одиночества - радость, а вовсе кара.

Радость больная, и в этом наверно, беда.

Ты унеси меня в Вечность, разорванный парус.

Стылые смертники вечно стремятся туда.

***

Жесть

Неистовое фоно

За дверью, что мы искали.

И пыльное спит вино

В растрескавшемся бокале.

А дверь заперта давно,

И пол провалился в зале.

И Вечности лик в окно

Глядит в ледяном оскале.

Окно - это просто жесть,

И ветер стучит по жести.

И странно, что все мы есть.

И страшно, что все мы вместе.

***

Рубикон

Во мраке парадной, вдали от парада

Холодные стены дыханием грей.

Умри, если надо, будь этому рада.

Дают - забирай, посягают - убей.

Дыши тишиной: это высшее благо.

Тревожное сердце сгорает в груди.

От яростных строк пламенеет бумага.

Снимай каблуки. Рубикон позади.

2013.

***

Убийца ангела

Убийца ангела плакал в храме

От умиленья и вожделенья.

В сквозную трещину меж мирами

Проник удушливый запах тленья.

Слепые сонмы ломали Невский.

Того, кто видел, несли с поличным.

Бог не явился по их повестке.

Смотрелось так апокалиптично...

Убийца ждал магдалинок в келье.

Такой невинный, святой и чистый.

В метельных камерах злых расселин

Валялись пачками экстремисты.

Холодных комнат сырые своды.

Оставь надежду, сюда входящий.

Окно разбито. Глоток свободы.

Вдохни поглубже - сыграешь в ящик.

Скажу бесстрастно - мольбы напрасны.

И боги медленно умирают.

Убийцы ангелов непричастны:

Они купили ворота рая.

Всё было пошло, как в мелодраме:

Бог просто умер и тело сгнило.

Убийца ангела плакал в храме.

С небес воняло. Меня тошнило.

Здесь только ужас, а страх потерян.

Мороз по коже от каждой строчки.

Сырые камеры злых расселин...

Закинь мне дачку. Я в одиночке.

***

Хиросимские тени

По улице идёшь, а дома нет.

Последствия уже необратимы.

Лишь на стене соседней чёрный след.

Такими были тени Хиросимы.

Усталая, закованная льдом,

Горящая от собственного взгляда,

Ты провожаешь в Вечность каждый дом,

Как тёртого разведкою камрада.

Здесь каждый день летят обломки стен.

Здесь в каждом переулке убивают.

И каждый свежий выпуск новостей

Тебе уже как сводка фронтовая.

Удар, обвал. Так больно: не вдохнуть.

Фасад пылает, но не от фугаски.

Так ленинградцы в прошлую войну

Осознавали гибель Дома-сказки.

Жизнь - преступленье. Вечность - приговор.

Так нужно верить в то, что не простим мы,

Что каждый третий ленинградский двор

Отсвечивает тенью Хиросимы.

И снова озверелый шквал огня.

И снова воют лютые сирены...

Прошу вас, отомстите за меня,

Когда меня снесут, как эти стены.

---

2013, январь, день прорыва блокады.

***

Привокзальный Стикс

Посв. Р.Р.

Нас наберётся (А.И.)

***

Шалый прохожий неверно идёт по стене.

Тусклые радужки. А вообще-то, живой ли?

В не существующем ныне трамвайном окне

Мёртвая улица Шкапина. Русское поле.

Стой, умирай на мгновение. Вот оно, здесь.

Только одно согревает: успели проститься.

Вечные встречные смертники. Где-то мы есть.

Там, на другом берегу привокзального Стикса.

Запах бензина. На льду нефтяное пятно.

Это не снег. Это облако пепла и пыли.

Нас наберётся. И в Смерти мы все заодно.

Нет, не дождутся. Мы умерли, но не остыли.

2013.

***

Посмотри на своё окно

Мирозданье расселено.

Отморожено изнутри.

Посмотри на своё окно.

Через ужас и боль смотри.

Мироздание не прогреть.

В перекрытиях ветра вой.

Из окна улыбнулась Смерть.

Та, что знала тебя живой.

Сознаю, это сложно, но

Мироздание ждёт тепла.

Посмотри на своё окно,

Из которого ты ушла.

Заколотят его к утру

Ледяным жестяным листом.

Будет щериться чёрный круг

В сером небе, уже пустом.

Мой последний патрон. Пора.

Может, свидеться суждено.

Ты поверь: я тебе не враг -

Я смотрела в твоё окно.

На стене хиросимский след.

Экскаватор ревёт вдали.

Мироздания больше нет.

Ты ушла и его снесли.

2013.

***

Тепло и уют

Здесь космический холод. Здесь стены его отдают

Бескорыстно, задаром.

Здесь потеряно всё. Здесь особый, окопный уют

Обустроен пожаром.

Здесь былая надежда качается трупом в петле.

И лицо так знакомо...

Схорони, помяни и вернись. Всё равно здесь теплей

И уютней, чем дома.

2013.

***

Поиск по сайту: