Глава 1 – Переступая порог смерти

Кэннон Долорес

Между жизнью и смертью

УДК 218 ББК 88.6 К98

Перевод с английского Вика Спарова

Кэннон Долорес

Между жизнью и смертью

Что ждет нас по ту сторону? / Перев. с англ. -

М.: ООО Издательский дом "София", 2005. – 368 с.

Вы держите в руках уникальную книгу, в которой собраны документальные материалы исследований "царства мертвых". Продолжая и развивая великую традицию духовидца Сведенборга, Долорес Кэннон на протяжении двадцати пяти лет изучала с помощью гипноза устройство незримого мира, лежащего за пределами человеческого восприятия. Эту книгу составили подлинные записи бесед с людьми, которым благодаря оригинальной технике регрессивного гипноза удалось переступить порог смерти и вернуться обратно, чтобы поведать нам, что ждет нас по ту сторону жизни. Что происходит с душой после того, как она покидает тело, зачем дается человеку земная жизнь, какую роль в нашей жизни играют духовные покровители, откуда берутся призраки и по каким законам происходит возвращение души в тело, – вот лишь некоторые тайны, которые раскрывает читателю автор этой книги.

УДК 218 ББК 88.6

Copyright (c) 1993 by Dolores Cannon Dolores Cannon. Between Death and Life: Conversations with a Spirit 3rd printing 2001

(c) Вик Спаров, перевод, 2004 (c) "София", 2005

ISBN 5-9550-0490-4 (c) ООО Издательский дом "София", 2005

Предисловие к русскому изданию

Для меня большая честь представить свою книгу русскоязычному читателю. Используемую в книге информацию я получила с помощью особой техники гипнотерапии, однако считаю себя обозревателем и исследователем "утраченных знаний", – в основном потому, что описанные в книге сведения либо неизвестны, либо забыты, либо еще не открыты. Я стремлюсь находить то, что неведомо широкой публике, и представлять это всему миру. Мои книги предназначены заставлять людей думать, и, если мне это удалось, я могу считать свою работу успешной.

Вместо того чтобы наслаждаться чудесами, которые окружают нас со всех сторон, мы несем через свою жизнь множество страхов. И самый большой наш страх – страх смерти. Происходит это главным образом потому, что до тех пор, пока сами не совершим это путешествие, мы не можем понять, что находится по Ту Сторону. И, конечно же, трудно, практически невозможно передать всю ту информацию, которую мы получили, тем, кто там не был. В своей книге я рассказываю, как можно познать то место, где все мы однажды окажемся.

Изучая смерть, я обнаружила торжество жизни. Я выяснила, что, совершая это путешествие, мы направляемся вовсе не в чужую, темную, угрожающую неизвестность. Мы просто возвращаемся домой, где нас будут окружать знакомые люди и образы. Мне очень хочется, чтобы люди избавились от страхов и сомнений, чтобы они поняли, что все, что находится за чертой, – всего лишь радость возвращения домой. Давайте отпустим страхи и начнем жить в полной мере. Долорес Кэннон

О смерть! Не гордись своей мощью и силой! Твои похвальбы – несусветная ложь: Ведь ты никогда никого не убьешь, И дух торжествует над черной могилой!

Джон Донн. Из сонета "Смерть"

Глава 1 – Переступая порог смерти

Меня не раз обвиняли в том, что я разговариваю и общаюсь с духами умерших людей, а в религиозных кругах на эту тему наложено своего рода табу. Если честно, я никогда не рассматривала свое занятие с этой точки зрения, и хотя я действительно общаюсь с духами умерших, происходит это через посредство нормальных живых людей. Дело в том, что по роду деятельности я регрессионист, проще говоря, гипнотизер, который специализируется на изучении прошлого всего человечества и отдельных людей, вспоминающих под воздействием гипноза свои прошлые жизни.

Многие до сих пор не могут поверить в то, что я могу отправляться в прошлое или беседовать с людьми, которые вспоминают о том, кем они были в прошлой жизни, много веков назад. Сама я уже настолько привыкла к этому, что нахожу это занятие крайне увлекательным и даже написала несколько книг о своих приключениях в удивительном "царстве мертвых".

Гипнотизеры, как правило, стараются избегать исследования прошлых жизней. Я не могу сказать наверняка, почему они так поступают, но предполагаю, что от таких исследований их удерживает страх. Они опасаются того, что могут попасть в незнакомую ситуацию, в которой рискуют потерять контроль над происходящим. Один терапевт как-то признался мне таким тоном, словно сделал великое открытие: "Знаешь, я провел несколько сеансов регрессивного гипноза, и однажды мне даже удалось вернуть клиента к младенческому состоянию". Он сказал это так серьезно, что я едва смогла удержаться от смеха. "Неужели? – сказала я таким же серьезным тоном. – Да ведь именно с этого я обычно начинаю".

Но даже среди других регрессионистов, использующих воспоминания о прошлых жизнях для лечения своих клиентов, немало таких, которые боятся провести загипнотизированного человека через процесс переживания смерти или через период посмертного существования. Они боятся, что в состоянии транса с клиентом может произойти что-то непредвиденное, что он может пострадать от физической или психологической травмы. За многие годы общения со своими клиентами, которых мы называем субъектами, я удостоверилась в том, что такие эксперименты не влекут за собой никаких физических проблем, даже если человек в состоянии регресса переживает страшную и мучительную смерть. Разумеется, я всегда принимаю некоторые меры предосторожности, чтобы быть полностью уверенной в том, что сеанс пройдет без каких бы то ни было последствий для здоровья клиента. Ибо главной моей заботой было и остается именно здоровье субъекта. И в этом смысле мой метод совершенно безопасен. Иначе я бы не взялась за подобные исследования.

На мой взгляд, некая духовная область, где люди существуют между двумя жизнями, – это одна из самых удивительных и интересных сфер существования, с которыми мне когда-либо приходилось иметь дело, поскольку там, как мне кажется, можно почерпнуть богатейшую информацию, полезную для всего человечества. Я думаю, что благодаря этой информации люди смогут осознать, что смерти не нужно бояться. Когда люди приблизятся к порогу смерти, они сами поймут, что они не испытывают новые и незнакомые ощущения, поскольку все мы в той или иной мере уже переживали нечто подобное много раз. Нет, они не окажутся в одиночестве посреди великой и страшной пустыни под названием Неизвестность, а попадут в знакомое место, в котором уже не раз бывали и которое считают своим "домом". Я надеюсь, что люди научатся воспринимать рождение и смерть как циклы эволюции, через которые каждый из них проходил множество раз и которые являются естественными этапами роста и становления их души. После смерти жизнь продолжается в других формах, которые столь же реальны, как реален окружающий нас физический мир, а возможно, и более реальны.

Однажды, разговаривая с женщиной, которая считала себя "просветленной", я попыталась объяснить ей то, что в то время казалось мне совершенно очевидным. Я рассказала ей о своих исследованиях и о том, что изучаю процесс смерти. Я описала процесс смерти и сказала, куда мы все потом попадаем. Она взволнованно спросила: "А куда попадете вы – в рай, в ад или в чистилище?"

Я была разочарована. Коль скоро она могла выбирать только из этих трех вариантов, ее вряд ли можно было назвать просветленной. Я в сердцах ответила: "Да никуда!"

– Как! – воскликнула она, совершенно потрясенная. – Ты хочешь сказать, что так и останешься лежать в земле?

Тогда я поняла, что мне нужно начать эту книгу с того момента, когда передо мной впервые открылась заветная дверца, и описать все те убеждения и мысли, которые владели мною до того, как меня озарил Свет. Передо мной стояла нелегкая задача, но мне нужно было ее выполнить, чтобы убедить в своей правоте тех, кто до сих пор ищет эту дверцу и этот Свет. Нужно говорить с читателями на понятном языке, чтобы осторожно вести их по тропе познания. Тогда люди смогут жить в полную силу, не страшась будущего.

Многим людям смерть кажется чем-то поистине ужасным, безнадежным и окончательным – черной пустотой, ужасной, таинственной и непостижимой, той пустотой, в которую проваливается человек, выброшенный из материального мира, то есть из того мира, который большинство считает единственной подлинной реальностью. Как и многие другие явления нашей жизни, смерть окутана покровом неизвестности, мистики, окружена суевериями и всякого рода небылицами и поэтому вызывает ужас. Вместе с тем мы знаем, что смерть неизбежна и каждый человек рано или поздно умирает. Как бы мы ни пытались загнать мысль о смерти в самые далекие тайники нашего сознания и перестать думать о ней, мы помним о том, что срок жизни нашего тела однажды подойдет к концу. А что потом? Что станет с той индивидуальностью, с которой мы ассоциируем наше "я"? Исчезнет ли она после смерти физической оболочки? Или за порогом смерти нам открывается нечто большее, удивительное и прекрасное? Возможно, правы церковные проповедники, уверяющие нас в том, что благочестивым и праведным уготованы небеса, а неправедным и порочным – ад. С любопытством, которое с годами нисколько не иссякает, я упрямо ищу ответы на эти вопросы, зная, что очень многие охотно разделят со мною эту тягу к знаниям. Жизнь была бы намного проще, если бы мы смогли прожить отпущенное нам время в радости, счастье и любви, не боясь того, что ждет нас в конце.

Когда я только начинала свои исследования с помощью метода регрессии, мне даже в голову не приходило, что я когда-нибудь смогу найти ответ хотя бы на один из этих вопросов. Меня интересовала история, так что путешествия во времени и беседы с людьми, жившими в разные эпохи, были для меня просто развлечением. Мне нравилось оживлять историю. Глядя на людей, вспоминавших свои прошлые жизни, я чувствовала, что история творится у меня на глазах. Я задумала даже написать книгу, намереваясь изложить их версию и трактовку разных исторических периодов, поскольку каждый человек, особенно если он находится в глубоком трансе и не подозревает об этом, подтверждает рассказы других людей. Словом, я обнаружила в их рассказах некую общую схему, некую закономерность, которую не ожидала найти. Но именно тогда случилось нечто неожиданное, и этот случай открыл для меня целый мир, новый мир, который мне захотелось исследовать. Я обнаружила, что между предшествующей и последующей жизнями есть целый период, так называемое "посмертное состояние", которое можно уподобить пространству, куда уходят люди после того, как их физическая жизнь на Земле прекращается.

Я до сих пор прекрасно помню тот момент, когда впервые переступила порог и заговорила с "мертвецом". Это случилось но время одного из сеансов регрессии, то есть мысленного возвращения человека в прошлую жизнь. Неожиданно для меня субъект "умер" у меня на глазах. Это произошло настолько внезапно, что застало меня врасплох. Вначале я совершенно не понимала того, что случилось. Я не знала, чего мне ждать, поскольку не имела представления о том, что происходит с человеком, когда его вынуждают мысленно пережить смерть. Но, как я уже отмечала, все случилось настолько быстро, что у меня не было ни времени, ни возможности остановить этот процесс. Мой субъект в тот момент мысленно разглядывал свое мертвое тело и говорил, что оно выглядит точно так же, как и все трупы. Я удивилась тому, что он как индивидуум остался абсолютно целым и невредимым – и ничуть не изменился. Это очень важно. Ибо многие люди боятся, что в процессе умирания они сами или те, кто им дорог, каким-то образом преобразуются во что-то другое, незнакомое и неузнаваемое. Это страх есть не что иное, как страх перед неизвестностью. Иначе почему мы так боимся призраков и духов? Видимо, мы втайне считаем, что процесс смерти каким-то образом меняет людей так, что любимый человек, каким мы его знали при жизни, превращается в нечто страшное, в злобный и порочный призрак. Но я обнаружила, что личность и индивидуальность человека остаются неизменными. И хотя в некоторых случаях умирающий испытывает временные замешательство и смятение, в общем и целом он остается тем же самым человеком.

Когда я оправилась от шока и удивления оттого, что могу разговаривать с умершим человеком, во мне возобладало любопытство и на ум сразу же пришла куча вопросов, над которыми я постоянно размышляла. С тех пор каждый раз, когда мне попадались субъекты, способные погружаться в состояние глубокого гипноза, который необходим для этого вида исследований, я стала задавать им одни и те же вопросы. Религиозные убеждения, по-видимому, никак не влияли на то, что они сообщали. Их ответы в каждом случае были в общем и целом очень сходны между собой. И хотя они, естественно, употребляли разные слова, поскольку каждый из них обладал своим, специфическим словарным запасом, все они в принципе говорили одно и то же.

Начиная с 1979 года, когда я впервые приступила к своим исследованиям, через мои руки прошли сотни и сотни людей, которых я погружала в состояние визуализации собственной смерти. Эти люди умирали всеми мыслимыми способами: в результате несчастных случаев, от пули, оступившись или споткнувшись обо что-нибудь, во время пожара и так далее; некоторых из них казнили – вешали или отрубали голову, многие утонули, а один даже погиб в результате ядерного взрыва. (Этот случай описан мною в книге "Душа вспоминает Хиросиму".) Умирали они и естественным путем: от сердечного приступа, болезней, старости или просто во сне, мирно и безмятежно переходя в мир иной. Хотя смерть принимала всевозможные формы, между ними имелось и определенное сходство. Обличья, в которых смерть является человеку, могут быть различными, но то, что случается после смерти, всегда выглядит одинаково. Я пришла к заключению, что нет никаких реальных оснований бояться смерти. Подсознательно мы заранее знаем, что с нами произойдет и что нас ждет по ту сторону жизни. Мы должны это знать, ибо испытывали смерть и переживали этот процесс бесчисленное множество раз. Короче говоря, изучая смерть, я постоянно оказывалась на празднике жизни. В самом деле, в смерти нет ничего ужасного или отвратительного; наоборот, она раскрывает перед нами совершенно иной, новый и поистине прекрасный мир.

Со смертью приходит мудрость. Потеряв физическое тело, мы вступаем в совершенно новое измерение – измерение мудрости. Очевидно, что рамки физического тела ограничивает и стесняют человеческое существо. Но индивидуальность (или дух), когда она выходит за эти рамки, ничем не стеснена и способна познавать гораздо больше, нежели мы можем себе представить. Таким образом, беседуя с людьми после того, как они "умерли", я смогла найти ответы на многие сложные и запутанные вопросы – вопросы, которые преследуют человечество на протяжении всей истории его существования. То, о чем сообщает дух, во многом зависит от уровня его духовного развития. 11екоторые из них обладают гораздо большим запасом знаний, чем другие, и потому выражают свои мысли ясней и доступней, языком, более понятным нам, смертным. Я попытаюсь описать их опыт и переживания, предоставив им возможность говорить самим за себя. Ибо эта книга суть не что иное, как некий свод, компиляция различного рода сведений, сообщенных многими людьми.

В общих чертах момент наступления смерти можно описать так: человеку вдруг становится холодно, неожиданно он оказывается возле постели и смотрит со стороны на свое мертвое тело. Вначале он, как правило, не может понять, почему люди, находящиеся в комнате, выглядят такими печальными и удрученными, поскольку сам он чувствует себя прекрасно. В этот момент им владеет чувство веселья и радости, а не страха и ужаса.

Ниже приводится описание процесса высвобождения, составленное со слов женщины 80 лет, умиравшей от старости. Это пример довольно типичен для случаев подобного рода и является показательным.

Долорес (Д.): Ты прожила долгую жизнь, не так ли?

Субъект (С.): О да… Я куда-то медленно плыву. Все так долго, так утомительно… (Вздыхает.) Никакой радости… Я так устала.

Так как она, очевидно, испытывала определенный дискомфорт, я перенесла ее во времени к той стадии, когда процесс умирания уже завершился и наступила смерть. Закончив мысленно отсчет времени, я увидела, что тело женщины, лежащее на кровати, судорожно подергивается. Неожиданно она улыбнулась. Ее голос был полон жизни и энергии, и в нем не чувствовалось и следа той слабости, которая владела ею несколько секунд назаД.: "О, я чувствую себя такой свободной! Я – Свет!" Она выглядела радостной и умиротворенной.

Д.: Видишь ли ты свое тело?

С.: (с отвращением) О! Это старье, лежащее вон там? Господи! Никогда не думала, что я выгляжу так ужасно! Что я такая морщинистая и высохшая… Я чувствую себя слишком хорошо для такой сморщенной старухи. Совсем старая!.. (Она издает радостный возглас.) Господи, как я счастлива, что я здесь!

Я едва не рассмеялась – настолько выражение ее лица и тон голоса не вязались друг с другом.

Д.: Ничего удивительного, что твое тело выглядит таким старым, ведь оно прожило долгую жизнь. Поэтому, вероятно, и умерло… Ты только что сказала: "Я здесь". Что это значит -здесь? Где ты?

С.: Я – среди Света и… Ах, как это здорово! Наконец-то я чувствую себя такой умной и всезнающей… Я чувствую умиротворение… Я чувствую покой. Мне ничего больше не нужно.

Д.: Что ты собираешься делать?

С.: Мне говорят, что я должна пойти и отдохнуть. О, ненавижу отдыхать, когда нужно столько всего сделать!

Д.: А что, обязательно нужно отдыхать? Даже тогда, когда ты этого не хочешь?

С.: Нет, не обязательно. Просто я чувствую себя такой свободной, и мне не хочется опять ощущать себя скованной. Я хочу учиться и развиваться. После этого я не смогла добиться от нее какого-либо связного ответа, за исключением того, что она куда-то плывет. По выражению лица и по частоте ее дыхания я поняла, что она находится в месте отдыха. Когда субъект находится в этом месте, создается впечатление, будто он погружен в глубокий сон и не хочет, чтобы его беспокоили. В этот момент бесполезно пытаться задавать ему вопросы, поскольку его ответы (если это ответы) звучат нелепо и бессвязно.

Более детально это место будет описано в одной из последующих глав.

В другом случае женщина в состоянии регрессивного гипноза вспоминала процесс родов. Физические симптомы, такие, как дыхание и судороги тела, явно указывали на то, что ее сотрясают предродовые схватки, ибо человеческое тело, как и мозг, тоже хранит память о физических страданиях. Чтобы избавить ее от мучительных переживаний, я перенесла ее во времени немного вперед, к тому моменту, когда роды по идее уже должны были завершиться.

Д.: Ты родила ребенка?

С.: Нет. Мне было очень тяжело. Ребенок никак не хотел выходить. Я была настолько измучена, что просто взяла и покинула свое тело.

Д.: Ты так и не знаешь, кто у тебя должен родиться?

С.: Нет, но сейчас для меня это не имеет никакого значения.

Д.: Видишь ли ты свое тело?

С.: Да. И окружающих тоже. Но почему-то все выглядят такими удрученными…

Д.: Что ты собираешься делать?

С.: Думаю, немного отдохну. Раз мне все равно придется вернуться, хочу побыть здесь некоторое время. Я – среди Света. Мне так хорошо и спокойно.

Д.: И откуда исходит этот Свет?

С.: Оттуда, где источник всякого знания, оттуда, где все ясно и очевидно, где все кажется таким простым и чистым. Даже истина здесь кажется более чистой. А внешний мир – он где-то там и тебя совсем не тревожит. Истина на Земле есть, но вы ее просто не видите.

Д.: Ты сказала, что тебе придется вернуться. Откуда ты это знаешь?

С.: В жизни я была слишком слабой. Мне нужно было научиться жить с болью, научиться терпеть и переносить ее… Если бы я не была такой слабой, я бы здесь осталась. Я рада, что больше не чувствую боли и даже не могу о ней вспомнить. Но я знаю, что мне нужно вернуться назад – чтобы стать более цельной, более совершенной. Я должна победить боль – не только свою, но и боль всего мира.

Д.: Но это так по-человечески – чувствовать боль. Хотя, когда ты в физическом теле, это действительно тяжело и порой даже непереносимо. С той стороны вещи кажутся иными, более простыми, что ли. Так ты думаешь, что это именно тот урок, который тебе предстоит из этого извлечь?

С.: Да, и я его извлеку. Возможно, на это потребуется немало времени, но я готова на все. Мне следовало быть более сильной, более твердой и решительной. Но во мне сидел страх… Он поселился во мне после тех болезней, которые я перенесла в детстве. И я боялась, как бы мне опять не стало так же плохо, как тогда. И… и я сдалась… Боль… Когда ты выходишь на более высокий уровень сознания, когда ты погружаешься в этот яркий небесный свет, в этот мир чистой мысли – боль исчезает. Боль – это урок, который просто нужно усвоить. Когда боль овладевает нами там, на Земле, на чисто человеческом уровне, мы буквально слепнем и становимся как безумные, выплескиваем ее вовне и заражаем ею окружающих. Но если мы сумеем отстраниться от нее, сумеем сконцентрироваться, проникнуть в нее и будем терпеливы, мы сможем подняться над болью, стать выше нее.

Д.: Значит, боль нужна? Зачем?

С.: Боль-это наука, это тот ремень, с помощью которого нас учат уму-разуму. Учат кротости и смирению. Если дух чересчур высокомерен, то иногда ему полезно облечься в материю, чтобы, испытав муки и страдания, научиться быть более терпимым и снисходительным. Люди учатся через боль преодолевать ее, быть выше боли. Иногда достаточно понимать, что такое боль и почему нам больно, и от одного этого становится легче.

Д.: По, как ты сказала, когда людьми овладевает боль, они становятся как безумные, а в этом состоянии они вряд ли способны понять, что такое боль, и справиться с нею.

С.: Потому что они слишком эгоистичны. Боль делает их эгоистами. Им нужно подняться над собственными эмоциями, стать выше собственных интересов, вознестись сознанием на более высокий духовный уровень – и тогда они одолеют боль. Правда, есть и такие, для кого боль просто удобная отговорка или ширма. Они используют боль как лазейку, как повод уйти от ответственности или, наоборот, как способ самоутвердиться и привлечь к себе внимание, и в этом – смысл боли. Их боли, разумеется. Все зависит от человека. Ведь в чем суть боли? Боль завладевает вами, если вы ее к себе подпускаете, если изначально настроены на то, что вам будет больно. Как только вы это допустите, она возымеет власть над вами. А не допустите, так и не будет никакой боли. Она вас просто не коснется. Так не давайте же ей власти! Чувство боли -это чувство не столь уж и необходимое. Но, повторяю, все зависит от самого человека. Если он вознесется духом, если поднимется на более высокий уровень сознания, боль потеряет над ним власть.

Д.: Значит, люди могут подавить чувство боли, отстраниться от нее?

С.: Естественно. Если только они этого хотят. Но они не всегда этого хотят. Люди – смешные существа. Им хочется жалости к себе, хочется сострадания, а иногда просто хочется как-то наказать себя. Эти вещи каждому знакомы, и будь у людей время, они бы только этому и предавались. У каждого человека свой путь, и каждый сам должен его отыскать, ибо, как известно, если ты придешь и скажешь, что лучше идти этим путем, потому что он и короче, и легче, то люди все равно тебе не поверят. Именно поэтому они должны искать свой путь сами. Вот один из тех уроков, которые людям необходимо усвоить на Земле. Для этого они на Землю и приходят.

Д.: Но больше всего на свете люди боятся смерти. Не можешь ли ты рассказать, что представляет собой смерть и на что она похожа?

С.: Когда человек пребывает в физическом теле, для него смерть действительно тяжелое ощущение. Мучительное и пугающее. И оно настолько им овладевает, что он не может без содрогания думать о смерти. Но когда ты умираешь, смерть теряет свою силу и уже не кажется пугающей, и единственное, что остается, – это чувство полной свободы и покоя" Но люди постоянно носятся с проблемами… Жить – это все равно, что тащить на плечах тяжелую ношу, которая мало того что с каждым днем становится неподъемной, но и обрастает грузом проблем, которые еще больше ее утяжеляют. А когда умираешь – ты, словно выбрасываешь их в окно и чувствуешь себя невероятно легко и свободно. Именно так выглядит переход от жизни к смерти.

Д.: Мне кажется, люди боятся смерти главным образом потому, что не знают, что их там ждет.

С.: Да, они всегда боятся неизвестности. Именно поэтому им нужны вера и доверие. Хотя бы немного.

Д.: Что же происходит, когда человек умирает?

С.: Он просто покидает свое тело, идет туда, где Свет, и оказывается здесь -там же, где я.

Д.:А ты что там делаешь?

С.: Совершенствуюсь.

Д.: А когда выйдешь из Света, куда направишься?

С.: Назад, на Землю.

Д.: Честно говоря, для меня немного странно беседовать с тобой вот так, сквозь время.

С.: Время не имеет смысла. Здесь не существует понятия времени. Вернее, оно здесь и не здесь, везде и нигде, оно всегда одно и то же.

Д.: Значит, тебя нисколько не беспокоит, что я беседую с тобой из другого времени или с другого плана?

С.: Почему меня это должно беспокоить?

Д.:. Ну, я просто подумала, а вдруг беспокоит… Я бы этого очень не хотела – беспокоить тебя.

С.: Ты и не беспокоишь. Во всяком случае, себя ты беспокоишь больше, чем меня.

А вот еще один случай. В тот раз мне довелось побеседовать с девочкой, жившей в конце XIX века и умершей в возрасти девяти лет. Когда мы впервые заговорили друг с другом, она вместе с одноклассниками ехала на подводе с сеном на школьный пикник. Рядом с местом, которое они выбрали для пикника, протекал ручей, поэтому школьники решили искупаться. Девочка плавала очень плохо, собственно, почти совсем не умела плавать, боялась воды, но не хотела, чтобы одноклассники узнали об этом, поскольку боялась, что они начнут над ней смеяться. А так как у некоторых из них были с собой удочки, то девочка решила притвориться, будто занята ловлей рыбы, и тем самым скрыть от всех, что она не умеет плавать. Эта мысль настолько ее изводила и не давала ей покоя, что она не чувствовала никакой радости от пикника. Чтобы понапрасну ее не беспокоить, я попросила ее перенестись во времени на несколько лет вперед и какой-нибудь другой важный для нее день. Не успела я закончить отсчет, как вдруг услышала радостное восклицание: "Меня там больше нет! Я – среди Света!" Удивившись столь необычному началу, я, естественно, спросила, что случилось.

С.: (печально) Я ведь сказала, что не умею плавать. Я упала в воду, и меня со всех сторон обступила тьма. В груди у меня все горело. А затем я просто вышла в Свет, и все прошло.

Д.: Выходит, ручей оказался глубже, чем ты думала?

С.: Нет, не думаю, что он был очень глубоким. Просто я испугалась. Испугалась воды. У меня свело ноги, и я пошла на дно. Да, все случилось из-за того, что я просто страшно испугалась.

Д.: Ты можешь сказать, где ты сейчас находишься?

С.: Посреди вечности. (В ее голосе по-прежнему слышны детские нотки.)

Д.: Рядом с тобой есть кто-нибудь?

С.: Да, много людей, но они все заняты. Они работают… вернее, размышляют над тем, что нужно сделать. Я тоже стараюсь не отставать.

Д.: Тебе до этого уже приходилось бывать в этом месте?

С.: Приходилось. Здесь очень тихо, мирно и спокойно. Но мне нужно будет вернуться назад. Я должна победить свой страх. Страх, который входит в тебя и парализует. (Теперь ее голос стал более взрослым.) Страх – это чудовище, которое селится в человеческом разуме, нападая на тех, кто живет на Земле. Но оно воздействует лишь на чувственное сознание. А дух ему не подвластен.

Д.: Другими словами, когда люди чего-то боятся, они навлекают на себя именно то, чего боятся? Ты это хочешь сказать?

С.: Вот именно! Они навлекают на себя как раз то, чего боятся. Мысль – это энергия; мысль творит, созидает, вершит. Все, что ни происходит, есть результат работы мысли. Правда, отсюда все выглядит куда яснее и проще. Когда видишь, как глупы, пусты и ничтожны те страхи, которые владеют людьми, начинаешь недоумевать: "Странно, почему они этого боятся?" Однако когда страх овладевает именно тобой, он так глубок, так индивидуален и неотделим от тебя, что буквально внедряется в тебя и порабощает твою волю. Так что, пытаясь помочь людям понять и осознать причину их страхов, я, как мне кажется, начинаю лучше понимать свои.

Д.: Что ж, вполне логично. А знаешь, чего люди боятся больше всего на свете? Они боятся умереть.

С.: Но в смерти нет ничего плохого. Зачем же ее бояться? На самом деле смерть легка. Я не знаю ничего легче. Смерть кладет конец всем заботам и проблемам, пока ты не начнешь все заново и не окунешься с головой в еще большие проблемы.

Д.: Тогда почему же люди возвращаются назад?

С.: Чтобы завершить цикл. Они должны учиться. Они должны научиться всему, и в первую очередь тому, как бороться с проблемами и преодолевать их, ибо только так они смогут достичь совершенства и обрести вечную жизнь.

Д.: Однако трудная это задача – научиться всему.

С.: Да. Иногда это очень утомляет.

Д.: А уж сколько времени на это уйдет!

С.: Ну, отсюда все кажется не таким уж и трудным. Здесь я запросто могу контролировать все свои чувства. Например, я могу без труда понять причину своего страха, понять, почему я его испытываю. И при этом знаю, что он меня никак не затронет. С людьми несколько по-другому. Там, на Земле, очень трудно избавиться от страха. Он буквально засасывает тебя. То есть становится частью тебя, овладевает тобой, и не так уж просто стряхнуть его с себя, отдалиться и оставаться объективным.

Д.: Это потому, что ты находишься во власти эмоций. Сама говоришь, что со стороны видней. Когда смотришь на все со стороны, думаешь: "Господи, как все просто!"

С.: Да, и это в полной мере относится и к страхам. Особенно к чужим. Мне нужно учиться терпению, нужно учиться жить, страдать и терпеть, пока я не научусь брать от жизни все, что в моих силах. Думаю, мне было бы намного проще, если бы вместо целой череды коротких жизней я смогла бы прожить долгую, насыщенную жизнь, полную тревог и испытаний. Так я потрачу меньше времени. Поэтому, прежде чем вернуться на Землю, мне предстоит основательно осмотреться и выбрать именно такую жизнь, жизнь, полную событий и переживаний, ибо это сократит срок моих дальнейших возвращений на Землю. Правда, вряд ли мне от этого будет легче. Взаимоотношения с другими людьми – незаменимая вещь, ибо помогают многое понять и усвоить. В первую очередь, понять, каков ты сам.

В нашем языке давно существует выражение, смысл которого заключается в том, что, когда человек умирает, вся его жизнь должна мгновенно "промелькнуть у него перед глазами". С этим же пришлось столкнуться и мне в ходе моих исследований. Чаще всего это происходит с человеком уже после смерти, когда он оглядывается на пройденную жизнь и как бы анализирует ее, пытаясь понять, чему он научился. Нередко это происходит при участии или с помощью духовных Учителей, встречающих человека по ту сторону жизни, которые смотрят на жизнь более объективно, чем сам человек, благодаря чему устраняется ненужный эмоциональный фактор.

Перед глазами одного из моих субъектов – женщины – прошлая жизнь предстала в довольно необычном виде, хотя, если честно, когда занимаешь исследованиями в области регрессивного гипноза, подчас бывает довольно трудно сказать, что именно в данном случае является обычным и необычным.

Женщина, с которой я работала, вспоминала в состоянии регрессии свою прошлую жизнь и в конце концов подошла к моменту собственной смерти. Она скончалась в глубокой старости, мирно и спокойно, поэтому так же спокойно смотрела, как ее мертвое тело подняли на вершину холма, расположенного недалеко от ее дома, чтобы похоронить ее на семейном кладбище. Но вместо того чтобы отправиться на ту сторону, она вдруг решила вернуться домой, чтобы завершить кое-какие неоконченные дела. Представьте, как она была поражена и даже напугана, обнаружив, что она не более чем призрак, способный проходить сквозь стены. Она видела себя в виде дымки или туманности, имевшей форму человека, и очень удивилась тому, что сквозь нее видны вещи и предметы мебели, словно она прозрачная. Ей пришлось по душе это столь необычное состояние, и она без устали бродила по дому, раздумывая, чем бы ей заняться. В этот момент она услышала реплику одной из служанок, сетовавшей на то, что по дому "бродит призрак какой-то старухи", чьи шаги иногда были явственно слышны в верхних комнатах.

Спустя какое-то время ей наскучило это дело – быть призраком, так как все равно никто ее не видел и не слышал, да и общаться с домочадцами обычным образом она тоже не могла. Вскоре она уразумела, что в таком состоянии не сможет завершить не оконченные дела, ради которых вернулась в дом, ибо материальные вещи призраку не подвластны. Как только она ни осознала, она сразу же оказалась вне дома. Теперь она стояла на вершине холма и сверху смотрела на долину. Рядом с нею появился и покойный муж, пришедший ее встретить. В этом измерении оба они были молоды и выглядели так, как в день свадьбы. Стоя рука об руку на вершине холма и обозревая долину, они вдруг увидели, что это не обычная долина, какой они ее не раз видели, а, так сказать, "долина их жизни". Если верить описанию, на простиравшийся перед ними пейзаж вдруг словно набросили цветную кисею или покрывало, и на нем, как на экране, возник некий коллаж, составленный из событий и сцен прожитой ими жизни. Но жизнь эта развертывалась перед их глазами не так, как обычно, когда сцены или события, как кадры, следуют одно за другим, а, так сказать, предстала пород ними вся целиком.

"Мы видим кладбище, – описывала женщина, -видим город, видим наш дом и горы. Такое впечатление, словно мы видим все, что было нам знакомо и с чем мы сроднились в жизни, по не порознь, а все вместе, одновременно. Под нами и перед нами простиралась вся наша совместно прожитая жизнь, радости и печали которой мы делили пополам. Мы радовались тому, что можем вот так, с высоты, вновь прожить и прочувствовать " ною жизнь, которая оставила у нас ощущение чего-то чистого, нетленного, неизменного… Мне трудно описать это ощущение… Это просто чувство какого-то безраздельного покоя, который владеет тобой, когда ты вот так спокойно стоишь и смотришь… Как смотришь на обширные поля, на которых колосится зерно и зреют плоды, выращенные твоими руками, или как смотришь на цветущий сад, где благоухают посаженные тобой цветы. Ты просто стоишь и вспоминаешь, как трудился в этом саду, как копал и рыхлил землю, как росли и созревали фрукты и овощи… Перед нами был конечный результат наших трудов, наших дел земных. Смотришь на эту долину жизни, на всю или какую-то ее часть, и говоришь себе: "Да, мы прожили не напрасно, мы провели здесь прекрасное время и сделали много полезных дел". Стоишь и восхищаешься этим садом, делом рук своих, и видишь одновременно все его уголки. Перед тобой лежит вся жизнь со всеми ее событиями, печальными и радостными, и ты даже можешь потрогать их. В буквальном смысле потрогать. Так, словно перелистываешь альбом с фотографиями из семейной жизни, но только этот альбом лежит перед тобой в виде прекрасной долины".

Ей, видимо, доставляло удовольствие просматривать события прошедшей жизни, хотя в жизни у нее были и горькие моменты, о которых всегда тяжело вспоминать. Но не было в ней ни единого чувства предвзятости или осуждения, одна лишь отстраненность или отрешенность, с которой она и ее муж отмечали то, что им предстоит завершить в следующей жизни. Воистину, этот горний обзор собственной жизни являл собою нечто невыразимо чудесное и прекрасное…

А вот еще один случай. В тот раз я общалась с мужчиной, погибшим под каменным обвалом. Я попросила его рассказать, на что похожа смерть.

С.: Вы когда-нибудь ныряли на самое дно глубокого залива? Туда, где царит полный мрак? Если ныряли, то знаете, что по мере того, как вы всплываете, становится все светлее и светлее. А когда выныриваете на поверхность, то окунаетесь в яркий солнечный свет. Примерно так выглядит и смерть.

Д.: Да, но, возможно, смерть кажется такой, только потому, что ты погиб под обвалом, под глыбами камней?

С.: Нет, вовсе не поэтому. Я описал переход из плана физического в план духовный. Когда я покинул свое тело, я словно нырнул в глубокий залив, а затем начал выплывать па поверхность. А когда достиг духовного плана, я словно вынырнул на поверхность, в солнечный свет. Когда погибаешь в результате несчастного случая, естественно, испытываешь страшную физическую боль, потому что тело искалечено до неузнаваемости, но эта боль сразу же прекращается, как только сознание угасает на физическом плане. После этого все происходит легко и естественно. Так же естественно, как и многие вещи в этой жизни. Например, бег, ходьба, купание, занятие любовью… Только это другая сторона жизни. Смерти попросту не существует. Вы просто переходите на другую сторону жизни, как на другую сторону улицы, вот и все. В смерти нет ничего неприятного. Если кто-то боится смерти, пусть пойдет к реке, отыщет местечко поглубже, нырнет на самое дно, а потом, оттолкнувшись ногами, вынырнет на поверхность… Если он проделает все это, то узнает, на что похожа смерть.

Д.: Я думаю, что люди боятся умирать потому, что смерть им кажется мучительной. Они просто боятся умирать в муках.

С.: Ничего мучительного в смерти нет. Если только муки не нужны вам. То есть если вы сами хотите мучиться. А так смерть в основе своей совсем не мучительна. Но если вы желаете помучиться, если чувствуете, что муки вам необходимы как некий урок, тогда, действительно, смерть может быть крайне мучительной. С другой стороны, вы всегда можете отгородиться от боли, как бы сильно она вас ни донимала. Это может каждый. Я имею в виду, отстраниться от боли душой и телом в процессе смерти.

Д.: Но разве смерть сама по себе, то есть выход из физического тела, не мучительна?

С.: Нисколько. Переход из одного состояния в другой, из плана физического в план духовный – это скорее процесс высвобождения, а не закрепощения. Боль гнездится только в теле. Дух не испытывает боли. Разве что сожаление… Сожаление – вот единственная мука, которую испытывает дух. Но это чувство в общем-то неизбежно… Чувство, что вы могли бы сделать что-то… что-то большее. Это в самом деле мучительно. Но физическая боль вас больше не донимает, так как вы ее оставили вместе с телом.

Д.: Но ведь бывают случаи, когда человек покидает тело до наступления смерти. И разве тело тогда не страдает от боли?

С.: Страдает. Но у человека всегда есть выбор: либо оставаться в теле и страдать вместе с ним, либо покинуть тело и просто смотреть на все со стороны. Этот выбор есть у каждого. Д.: Лично я считаю, что последнее предпочтительней, особенно если смерть сопряжена с психической травмой. С.: Все зависит только от самого человека.

В своих исследованиях я не раз сталкивалась с примерами такого рода. Помню, одна женщина в состоянии регрессии поведала мне, что ее сожгли на костре за ее религиозные убеждения на глазах у сотен людей. Она была потрясена до глубины души и на чем свет стоит поносила этих фанатиков, которых обвиняла в своей смерти. Когда ее тело охватили языки пламени, она решила, что не доставит им удовольствия – видеть ее страдания. Поэтому она покинула тело и смотрела на все происходящее из некой точки чуть повыше помоста, на котором стояла, привязанная к столбу. И вот, к своей досаде, она увидела, как ее тело начало корчиться на костре в предсмертной агонии, хотя сама она не испытывала при этом ни малейшей боли. Этот случай наглядно иллюстрирует мысль о том, что дух может отделяться от тела и существовать независимо от него.

Мне кажется, что люди, потерявшие своих близких, особенно если близкие умерли в муках или насильственной смертью, могут в известной мере утешиться мыслью о том, что те, возможно, не испытывали ни малейшей боли. Разве это не утешение -знать, что дух может покинуть тело, чтобы не чувствовать боли? Как говорится в таких случаях, он просто "отлетает", оставляя бесчувственное тело, которое непроизвольно реагирует на боль, подобно тому, как мы сами реагируем на порез или ожог. В этом случае мы вскрикиваем и машинально отдергиваем руку. Это не сознательная, а непроизвольная реакция. То же самое происходит с телом, когда оно подвергается насильственному или мучительному умерщвлению. Тело просто непроизвольно реагирует на боль, в то время как подлинная сущность человека отдыхает, взирая на все происходящее со стороны.

Вот еще одно описание смерти.

С.: Представьте, что вы – полуголый, продрогший, ободранный до крови человек, который продирается сквозь мрачную чащу, густо поросшую кустами шиповника, полную странных, незнакомых, пугающих звуков и изобилующую хищными зверями. Вам кажется, что за каждым кустом прячется хищный зверь, готовый выскочить оттуда в любую секунду и разорвать вас на части. И вдруг вы выходите на солнечную поляну, где растет трава, щебечут птицы, в небе плывут облака, а прохладный ручеек, весело журча, стремит свой бег в неизвестном направлении. Как отличаются друг от друга эти сцены. Точно так же отличаются друг от друга жизнь и смерть.

Д.: Тем не менее многие люди боятся смерти.

С.: Боятся, но лишь потому, что все еще продираются сквозь чащу. Как только они выберутся из чащи, страха больше не будет. Страх живет только в лесу.

Д.: Значит, не надо бояться и самого перехода от жизни к смерти?

С.: Переходы разнятся между собою лишь тем, что одни из них более желанны, а другие менее. К сожалению, мне трудно выразить это как-то иначе. Короче говоря, дверь – всегда дверь. Сколько бы раз мы ее ни открывали, она так и останется дверью и ничем иным.

А вот еще одно описание.

С.: Людям незачем бояться смерти. Она страшна не больше, чем вдох и выдох. А кто же боится дышать? Смерть столь же естественна и безболезненна, как моргание. Еще совсем недавно ты был на одном плане бытия, а моргнешь – глядь, ты уже на другом плане. Смерть сродни этому физическому ощущению и столь же безболезненна. Любая боль, которую вы испытываете, вызвана физическими травмами, но на духовном плане боль не существует. Вы сохраняете память и чувствуете себя так, словно жизнь не кончалась. Иногда требуется некоторое время, прежде чем человек заметит, что больше не связан с физическим телом, но обычно он замечает это сразу, потому что диапазон его восприятия расширяется настолько, что он воспринимает духовный план без помех. Некоторые сравнивают это состояние с ощущениями человека, который смотрит на свое отражение в зеркале, подернутом туманной дымкой. Затем человек пытается освоиться в новой обстановке. Хотя вы по-прежнему осознаете физический план, но в то же время впитываете в себя ощущение причастности к духовном плану, который вы тоже осознаете, и это состояние длится до тех пор, пока вы не свыкаетесь с тем фактом, что действительно находитесь на духовном плане и вам здесь хорошо и уютно.

Д.: А когда дух покидает тело, в нем сохраняется душа или нет?

С.: Дух – это и есть душа. Просто под душой понимается вся та энергия, которую вы называете своим духом, индивидуальностью или бытием. Это ваше истинное "я". Можете называть эту энергию духом или душой – без разницы. Все зависит лишь от выбора понятий, от того, какой смысл вы вкладываете в свое бытие или свою реальность.

Д.: Я много слышала о так называемой "серебряной струне". Действительно ли существует нечто подобное?

С.: Если говорить на уровне вашего восприятия, то действительно – в тонкой, или эфирной, структуре человека имеется некая вполне реальная нить, так называемая нить жизни, соединяющая душу человека с его физическим телом. В энергетическом смысле это и есть "серебряная струна", то есть нить, снабжающая жизненной энергией физическое тело. Такой элемент действительно существует.

Д.: И в момент смерти эта струна обрывается?

С.: Совершенно верно.

Д.: Многие боятся так называемых внетелесных переживаний из страха, что они преждевременно окажутся отделены от физического тела.

С.: Это возможно. Однако практически всегда этот акт совершается намеренно, а не случайно.

Д.: Другими словами, когда сознательно выходишь из тела, то "серебряная нить" не рвется и ты всегда можешь вернуться?

С.: Именно так. Не нужно бояться, отправляясь в астральные путешествия, ибо то, что заранее и заведомо не спланировано, никогда не произойдет.

Д.: Но во многих случаях такое не планируется, а происходит спонтанно.

С.: Именно так – "спонтанно".

Д.: Значит, есть опасность, что человек во время этих путешествий может остаться без тела?

С.: Никакой опасности. Ибо случись так, что человек вдруг не вернулся бы, то это был бы его или ее добровольный выбор, а вовсе не результат воздействия враждебной энергии, из-за которой обрывается струна.

Д.: Другими словами, человек не заблудится и сможет найти дорогу обратно?

С.: Думаю, что так.

Д.: Стало быть, люди постоянно связаны со своим телом, пока не наступает смерть и струна не обрывается? Это своего рода пуповина, что ли?

С.: Совершенно верно.

Д.: Но если вдруг случится так, что смерть наступила в то время, когда человек находился вне тела, то какова будет причина смерти? Сердечный приступ?

С.: Ты спрашиваешь о физических явлениях? Что ж, такое часто происходит с грудными младенцами, умирающими непосредственно или спустя какое-то время после родов. Но есть и среди стариков такие, кто просто решает не возвращаться, и тогда они умирают во сне.

Д.: Так какова же причина? Сердечный приступ?

С.: Нет, смерть от сердечного приступа обусловлена конкретной физической болезнью, а то, о чем мы говорим, не имеет к этому никакого отношения. Такие люди умерли бы во сне и их сочли бы умершими естественной смертью.

Д.: То есть если бы было проведено вскрытие трупа, то врачи не смогли бы установить причину смерти?

С.: Именно так.

Д.: А как быть с людьми, умершими от самовозгорания? Эти случаи до сих пор остаются неразгаданными.

С.: Это происходит из-за дисбаланса химических веществ, как вы их называете, в системе человеческого организма. Известно ведь, что организм человека может сжигать пищу, хотя процесс этот очень медленный, да и контролируется сознанием, причем весьма жестко. Что же касается смерти, то она происходит из-за самовозгорания флюидов в человеческом организме. Чаще всего это обусловлено наследственными факторами, которые и вызывают подобный дисбаланс химических веществ в организме. Например, таким фактором может быть резкое повышение содержания фосфора в теле.

Д.: А сама пища разве не может служить таким фактором?

С.: Не столько пища, сколько сигналы, посылаемые ее ингредиентами в организм, чтобы тот выделил то или иное количество химических веществ.

Д.: Это происходит случайно или намеренно?

С.: Трудно сказать, поскольку все случаи такого рода уникальны. Вполне может быть, что и так, и эдак.

Д.: А как быть со случаями массовой смерти, такими, как авиакатастрофы, крушение поездов, массовая резня, землетрясения и прочие, когда одновременно гибнет множество самых разных людей? Они что, все решили уйти в одно и то же время? Или как?

С.: Существует так называемая индивидуальная карма, связанная с жизнью каждого отдельного человека. Но есть также групповая или коллективная карма. За многие века существования человечества было немало примеров, когда души стремились объединиться в группы или коллективы, чтобы выполнить некую определенную задачу, или совершить некие эволюционные преобразования, или же просто получить опыт коллективной жизни, подобно тому, как каждый из вас стремится получить жизненный опыт на индивидуальном уровне. Случаи массовой смерти – это не что иное, как объединение индивидуальных душ, подошедших сообща к определенной точке перехода. В смысле усвоения опыта смерти, хочу я сказать. И в этом случае они оказываются на такой стадии взаимообусловленных связей, когда им легче и удобней уйти с земного плана всем вместе и одновременно.

Д.: То есть они договорились об этом еще до того, как вступили в эту жизнь?

С.: Именно. Ибо во время такого группового перехода они получают друг от друга необходимую поддержку. Они делятся друг с другом опытом и знают, что не одиноки при переходе. Есть немало случаев совместных рождений, так почему бы и не быть случаям совместных смертей?

Д.: Видимо, это же произошло и с американскими астронавтами, погибшими в результате взрыва космического корабля "Челленджер"?

С.: Да, это был один из тех случаев, когда души решили разделить совместный опыт смерти.

Д.: Да, но как страдали семьи астронавтов, да и простые люди по всей стране, когда это случилось! Если астронавты летели навстречу своей судьбе, нам бы только радоваться этому, а мы печалимся и скорбим. Почему?

С.: Видимо, из-за того, что вы смотрите на эти вещи слишком поверхностно. Вы думаете только о погибших людях. А это не правильно. В таких ситуациях следует учитывать целый ряд других факторов. Случаи, подобные этому, не только объединяют живущих, но и способствуют обмену опытом и переживаниями. Ибо когда человек видит, что другие тоже разделяют его горе, и знает, что другие тоже проходят через те же испытания, ему легче пережить тяжесть собственной утраты. Так что, как видите, это многогранный коллективный опыт, имеющий множество уровней.

Многие субъекты описывают процесс выхода из физического тела как странствие по темному тоннелю, в конце которого горит яркий свет. Таких описаний немало в отчетах, где собраны рассказы людей, переживших состояние клинической смерти – так называемые предсмертные переживания. Один из моих субъектов рассказал, что этот свет представляет собой мощное энергетическое поле, которое служит своего рода барьером между физическим и духовным мирами. Человек идет навстречу этому свету, но не успевает дойти до него, ибо в какой-то момент его начинает тянуть назад и он возвращается в физическое тело. Такие люди действительно пережили состояние, предшествующее смерти, но не завершили переход, то есть не прошли весь тоннель, а потому не умерли, в нашем понимании этого слова. Мои же субъекты, вспоминавшие опыт собственной смерти, этот световой барьер пересекают. В момент пересечения эта энергия становится настолько мощной и интенсивной, что "серебряная струна", или пуповина, привязывающая дух к физическому телу, рвется, и дух уже не в состоянии пересечь барьер в обратном направлении и вернуться в свое тело. Они, дух и тело, оказываются разделены навсегда. А не имея связи со своим жизненным источником (душой или духом), тело начинает быстро разлагаться.

Глава 2 – Встречающие

Переступив порог смерти, некоторые люди испытывают полную растерянность. Правда, лишь некоторые, а не все. Здесь многое зависит от того, как именно они умерли – естественной смертью или внезапной и неожиданной. Главное, что мне удалось установить и в чем я теперь абсолютно убеждена, – это то, что человек после смерти никогда не бывает одинок.

С.: Иногда бывает период, когда ты совершенно не уверен в том, находишься ты на физическом плане или на духовном, ибо те различные чувства, которые тобой владеют, очень схожи между собой. Ты пытаешься разобраться в ситуации и выяснить, где же ты все-таки оказался. Это, если можно так сказать, период ориентации и переориентации, когда ты пребываешь в состоянии растерянности, пытаясь выяснить, куда идти и в каком направлении двигаться. Но не нужно особо беспокоиться, потому что помощь приходит незамедлительно. Обычно эту помощь оказывают те души, с которыми ты был тесно кармически связан в прошлой жизни. Всегда найдется одна, две или более таких душ, которые в данный момент тоже находятся в стадии посмертного существования между двумя инкарнациями. Именно они тебя и встречают. Человек узнает их сразу благодаря тем энергетическим душевным связям, которыми они были связаны в прошлой жизни. Правда, есть еще один фактор, приводящий человека в растерянность, как только он пересекает границу духовного плана: его память в этот момент начинает воскрешать не только прошлые инкарнации, но и полную картину всех его прежних кармических связей. Однако, как бы то ни было, вы легко узнаете эти души, вспомнив, так сказать, все родственные или дружеские отношения, связывавшие вас в жизни, из которой вы только что ушли, а потом и другие связи, уже из других жизней, благодаря которым вы сошлись и близко узнали друг друга. Это лишь часть долгого процесса оживления кармической памяти на этом плане, и благодаря ему вы начинаете понимать, какую часть кармы вы уже отработали, а какую вам еще предстоит отработать, когда вы вновь вернетесь на Землю.

Д.: Значит, это правда, что тебя обязательно кто-нибудь встретит, когда ты умрешь?

C:Да. Обычно, если позволяют обстоятельства, таким встречающим оказывается человек, который был тебе очень дорог или с которым ты был душевно связан на земном плане, если только он вновь не воплотился в физическое тело, – короче тот или те, с кем ты связан на сердечном уровне, и благодаря этой силе взаимного душевного влечения период адаптации проходит легко и без проблем.

Д.: Но есть много случаев, когда люди умирают внезапной или насильственной смертью, даже не успев осознать, что они умерли. Видимо, в этих случаях, когда они оказываются по ту сторону жизни, еще не осознав, что умерли, их растерянность оказывается во много раз больше?

C:Совершенно верно. И помощник, встречающий таких людей, обязан рассказать, что с ними случилось, и помочь оправиться от возможного шока.

Д.: Хорошо. Допустим, человека, точнее, его дух после смерти встретили. Куда он после этого направляется?

С.: На тот план, где должен учиться. Но это не какое-то конкретное место, а всего лишь некое состояние бытия. Обычно в процессе учебы дух общается и взаимодействует с другими душами, а усвоив все, что требуется для следующей жизни, обращается за советом к духовным учителям и начинает готовиться к воплощению. Советоваться с духовными учителями необходимо, иначе он не сможет понять и разобраться, какого рода ситуации в будущей жизни будут для него наиболее оптимальными с точки зрения отработки кармы и духовного роста и с какими душами ему лучше всего общаться и взаимодействовать, чтобы обе стороны извлекали при этом взаимные пользу и выгоду.

Д.: Ты когда-нибудь слышал о так называемом месте отдыха?

С.: Да, слышал, если только оно имеет отношение к тому уровню, который я описываю. Это специальное место для особо исстрадавшихся душ, где они отдыхают и восстанавливают силы, прежде чем войти в общение с другими душами или вступить на путь подготовки к земной инкарнации.

Д.: Многие люди верят в то, что когда их дух покидает тело, то в этот момент к ним является дух Самого Христа, Который наставляет их и указывает дальнейший путь.

С.: Такое вполне возможно, но далеко не обязательно, да и случается достаточно редко. Это происходит лишь в том случае, когда индивид, находящийся в стадии перехода, настойчиво просит об этом или выказывает неодолимое желание войти в контакт с энергией Христа, и тогда эта энергия действительно является ему в облике Самого Христа. Ибо Он в иерархии духовных планов занимает особое место, и помощь от Него является неотъемлемой частью всего происходящего на духовном плане процесса адаптации, причем помощь эта дается без исключения всем и каждому, кто хочет принять в свою душу Его энергию, неважно, воплощен ли этот человек в физическое тело или нет. Это же относится и к людям, придерживающимся других вероисповеданий и других религиозных взглядов. Если ими владеет глубокая, страстная вера в какого-нибудь бога из их религии, то духовная энергия этого бога является им в зримом облике, ведя, наставляя и помогая совершить переход. Но лишь при условии, что они действительно этого желают.

Д.: Многие люди свято верят в то, что в духовном мире имеется, так сказать, усыпальница для душ, то есть некое место, где духи спят вечным сном, поскольку умерли они с верой в то, что будут покоиться до второго пришествия Христа, когда Тот придет и воскресит их для жизни вечной.

С.: То, чего ищешь, к чему стремишься, что реально созидаешь, – то и найдешь. Если ожидаешь, скажем, что проснешься среди праздничного карнавала, то среди него и проснешься. Нет ничего невозможного, если только верить в это. После смерти физического тела, как вы его называете, могут происходить самые невероятные вещи. Когда тело умирает (тело, а не душа, потому что душа не умирает никогда), умирает спокойно и безмятежно, человека охватывает невероятное чувство свободы, облегчения, чуда… Именно чуда, ибо по большей части то, чего человек ожидает, с ним и происходит. Если он ожидает встретить наставников и друзей, которые помогут ему выйти к Свету, то он их и встретит. Если он погряз в предрассудках, верит в вечные муки и адское пламя и считает, что заслужил их, то он туда и попадет. Многое зависит от того, как именно душа подготовилась к смерти. Но обычно рядом с человеком всегда оказываются те, с кем он был близко связан по жизни, до того как переступил порог смерти. А если таковых не окажется, то его встретит чья-то другая душа и отведет в то место, где его страхи и сомнения рассеются и он сможет осознать случившееся. Бывает, что дух растерян из-за того, что слишком долго пребывал по ту сторону жизни и совершенно не готов оказаться по эту. Встречающие помогут ему опомниться, осмотреться, сориентироваться и уже потом направят туда, куда он хочет или куда должен пойти. Таким образом, если человека встречают те, с кем он знаком и кого хорошо знает, он не испытывает страха, ибо страх вызывает шок. Некоторые люди, пережившие мучительную смерть, сопряженную с психическими травмами, на какое-то время погружаются в глубокий-глубокий сон, пока не восстанавливают свои психические силы настолько, что могут без боязни воспринять тот факт, что их тело перестало существовать. Пробуждается такой человек очень и очень медленно… Нам не нужны люди, которые бродят вокруг как сомнамбулы, поскольку в таком состоянии они могут навредить и себе, и другим.

Д.: А что, такое иногда случается?

С.: Да, известны случаи такого рода. Эти люди не могут понять, где они, что с ними, в смятении бродят туда и сюда, бормоча: "Мне нужно назад. Мне нужно назад", – ив конце концов впадают в несусветную панику, тем самым еще больше привязывая себя к земному ложу смерти, поскольку не допускают даже мысли о том, что умерли, и то и дело твердят про себя; "Этого не может быть. Этого не может быть".

Д.: В таком случае им лучше пойти и отдохнуть.

С.: Несомненно, ибо тогда их пробуждение будет медленным и постепенным и у них будет время осознать, что в случившемся нет ничего плохого, что это вполне естественный и закономерный процесс. Лишь таким образом они преодолеют травматическое состояние шока.

Д.: А в случае травматической смерти кто их встречает? Кто-нибудь из близких? Те, кого они любили и к кому были привязаны?

С.: Да, иногда именно близкие им люди отводят их к месту отдыха. Правда, то, что вы называете травматической смертью, здесь, по эту сторону жизни, не всегда воспринимается как таковая. Вы, например, считаете, что солдаты на войне тоже умирают травматической смертью, а они-то как раз одни из тех, кто легко и спокойно воспринимает случившееся, более спокойно, чем те, кто умер во время родов.

Д.: Короче говоря, все зависит от обстоятельств и качеств индивидуальной души?

С.: В высшей степени.

Случается, что люди, побывавшие по ту сторону жизни, стремятся постоянно вернуться назад, загоняя себя в некий замкнутый круг, по которому они снуют, как челноки, туда и обратно, гуда и обратно. Мне кажется, что это вполне естественный процесс, ибо когда человек душой привязан к тому месту, где он, по его мнению, просто не мог умереть, да и не умер, то почему бы ему не хотеть остаться там навсегда? Земным людям всегда было свойственно стремиться к бессмертию, и чем это не способ?!

С.: О нет, это быстро приедается и становится скучным. Если ты закончил третий класс и сдал все экзамены, какой смысл сидеть в этом классе всю свою жизнь? Хоть это кажется удобным, но, сточки зрения дальнейшего познания, не имеет никакого смысла.

Д.: Да и стимулов нет.

С.: Совершенно верно. Смерть необходима, ибо служит стимулом развития и прогресса. Если же смерти не будет, то не будет и стимула к духовному развитию, а будут застой и стагнация. Это безостановочный процесс, и он очень необходим для приобретения и накопления знаний. В этом отношении все должно происходить именно так, как происходит. Если ты усвоил все знания, которые необходимо было усвоить на данной ступени развития, то из твоей жизни исчезают те факторы и обстоятельства, которые натаскивали тебя на эти знания, и заменяются новыми факторами и обстоятельствами, которые дадут тебе возможность взойти на более высокий, более развитый уровень знаний. Это, если угодно, все равно, что влезать вверх по лестнице, где каждая последующая ступенька символизирует более высокий уровень познания, нежели предыдущая. То же самое относится и к материальному окружению, которое выступало в качестве катализатора для приобретения этих знаний и опыта: оно тоже будет заменено на новое, как только возникнет потребность в новом опыте. Захотелось бы тебе учиться в третьем классе, изучая предметы, которые проходят в четвертом или шестом классе? Или все же лучше оказаться в новом окружении и начать вырабатывать новые категории мышления? Если бы человек все время оставался в том же классе, он бы и мыслил теми же самыми категориями. Поэтому расширение сферы сознания и наработка новых и более высоких критериев невероятно важны.

Д.: Мне кажется, это справедливое замечание. Ведь многие люди иногда всю жизнь прозябают в одних и тех же условиях, в одном и том же окружении, так что ни о каком развитии не может быть и речи. Ты это имел в виду?

С.: Именно это.

Д.: Им нужен стимул, чтобы стремиться к чему-то новому, нужны новое место, новое окружение…

С.: Новое окружение – очень важный фактор развития. Ибо как гласит пословица: "С грузом прошлого на плечах в будущее не въедешь".

С.: Некоторые люди считают, что со смертью жизнь кончается и после смерти никакой жизни нет. (Издает короткий смешок.) Это довольно странно, если учесть, что всякое существование суть энергия, а энергию, которая наполняет или поддерживает существование, нельзя ни убить, ни разрушить. Почему же так трудно поверить в то, что существование после смерти физического тела не прекращается, а продолжается, как ни в чем не бывало? Ведь нельзя же, например, убить электричество, поскольку энергия всегда остается энергией и присутствует повсюду, хотя, может быть, и в другом виде. Почему люди верят, что энергию убить нельзя, а человеческие душу и дух можно? Ведь душа – это тоже энергия. Это не какая-то там вещь, обитающая в физическом теле, а именно энергия. И как таковая она может распространяться и даже передаваться по наследству, как это вообще свойственно всем энергиям. Если вы хотите составить правильное представление о себе как личности, то нет ничего проще, ибо любая личность, любая индивидуальность – это прежде всего энергия. Именно в этом суть и смысл всего творения: все есть энергия. Некоторые формы жизни находятся на более низком уровне жизни. Такими формами, например, изобилует окружающий вас физический мир. Но они все равно были, есть и будут энергией, что наглядно доказывает такой, например, процесс преобразования, как сжигание. Вся материя по сути – это энергия. Просто в вашем мире она представлена более низкими, элементарными формами. Точно так же и себя вы вполне можете рассматривать как чисто энергетических существ – не более и не менее. По большому счету, такой вещи, как материя, не существует. Это всего лишь искусственное понятие, изобретенное. Для того, чтобы понятней и яснее отразить то, из чего скомпонован "физический" мир, который, опять же, по сути есть мир энергетический.

С.: Смерть очень многих держит в страхе. Тем не менее, смерть – это великая иллюзия, ниспровергающая саму себя.

Поиск по сайту: