1. Договором товарищества (societas) назывался договор, по которому два лица или несколько лиц объединялись для достижения какой-то общей хозяйственной цели (разумеется, не противоречащей праву).
Найденные в 1933 году новые фрагменты Институций Гая подтвердили высказывавшееся ранее в качестве предположения мнение, что societas в Риме возникла на
почве семейной общности имущества главным образом среди сонаследников, объединявшихся для совместной охраны своего имущества и управления им (недаром в источниках говорится, что «товарищество содержит в себе как бы право братства»).
2. Договором товарищества создавалась в той или иной мере имущественная общность.
Общность имущества могла быть установлена по договору в самых разнообразных размерах и формах. Участники договора товарищества могли установить общность всего имущества. Тогда образовывалось право общей собственности всех лиц, участвующих в товариществе, на все их имущество, при том не только на имеющееся при заключении договора, но и на все последующие приобретения, не исключая случайных («ex fortuna»).
Возможна была, однако, и общность более ограниченная. Участники договора могли лишь сделать вклады на общее дело деньгами, другими имущественными ценностями, а также услугами. Равенство вкладов не являлось необходимым, но при отсутствии в договоре специальных указаний оно предполагалось.
При этом договором могло быть предусмотрено, что вклады составляют общую собственность всех участников товарищества; но не было препятствий и к тому, чтобы каждый из товарищей сохранил индивидуальное право собственности на имущество, вносимое в качестве вклада, и только передал его в общее пользование для целей товарищества.
Большим распространением пользовалась так называемая societas quaestus — особая форма договора товарищества, при которой члены товарищества объединяли имущество, предназначенное для определенной промышленной деятельности; в общее имущество должны были тогда входить и приобретения, какие получаются в результате общей деятельности (но не случайные поступления). Эта форма товарищеского соединения была настолько распространенной, что если договор товарищества заключался без указания конкретной его разновидно-
сти, то предполагалось, что установлена именно societas quaestus.
3. Существенным в содержании договора товарищества являлось также участие товарищей в прибылях и убытках. Равенство долей участия товарищей в общем деле не было необходимым, но при отсутствии в договоре иных указаний доли участия товарищей предполагались равными.
Допускалось заключение договора товарищества и на таких условиях, когда отдельный товарищ участвует в прибылях в большей доле, а в убытках — в меньшей доле. Но, как правило, должна быть равномерность в распределении между всеми участниками товарищества и положительных и отрицательных результатов деятельности товарищества.
Во всяком случае недопустимым признавался такой договор, по которому на одного из участников товарищества возлагалось исключительно несение убытков без какого-либо участия в прибылях от ведения общего дела, а другому — представлялись одни только доходы; такой договор товарищества принято было называть львиным товариществом (D. 17. 2. 29. 2, намек на известную басню Эзопа, в которой лев, проведя совместно с ослом охоту, при дележе добычи все доли забрал себе).
Таким образом, более подробно договор товарищества можно определить следующим образом. Договор товарищества — это такой договор, по которому двое или несколько лиц объединяются для осуществления известной общей дозволенной хозяйственной цели, участвуя в общем деле имущественным вкладом или личной деятельностью, или сочетанием имущественного взноса с личными услугами с тем, что прибыль и убытки отведения общего дела распределяются между всеми товарищами в предусмотренных договором долях, а при отсутствии в договоре указаний — поровну.
Срок в договоре товарищества не является существенно необходимым: товарищество могло быть установлено как на определенный срок, так и без срока. В по-
следнем случае не устанавливалось, конечно, пожизненной связанности сторон: за каждым из товарищей признавалось право одностороннего, с соблюдением известных условий, отказа от договора.
4. Societas в римском праве не признавалась самостоятельным носителем прав и обязанностей (юридическим лицом). Если иногда римские юристы и говорили об имуществе товарищества, то этим они не имели в виду сказать что-либо большее, чем имущество всех товарищей; субъектами прав и обязанностей являлись только сами socii.
5. Права и обязанности членов товарищества в отношении друг друга (внутренние отношения).
Каждый товарищ должен был внести для общего дела условленный вклад. Если вклад состоял в оказании услуг, товарищ должен был их выполнять.
Риск случайной гибели вещей, вносимых в качестве вкладов по договору товарищества, ложился на всех товарищей: в отношении индивидуальных вещей — с момента заключения договора, а в отношении вещей, определенных родовыми признаками, — с момента их передачи.
Равным образом и риск случайных потерь и убытков, поступающих при ведении товарищеского дела, также несли все товарищи совместно.
Каждый из товарищей должен был относиться к общему делу, а следовательно, и к интересам других товарищей заботливо и внимательно. Относительно степени заботливости, требуемой от каждого товарища, в Диге-стах есть указание Гая, что требование, предъявлявшееся к каждому участнику товарищества относительно необходимой заботливости и осмотрительности, было необычное (D. 17. 1. 72).
При других договорах от контрагента требуют или соблюдения поведения «хорошего хозяина», или, по крайней мере, заботливости обыкновенного, «среднего человека», но то и другое на основе отвлеченной мерки, т.е. подходя с точки зрения некоторого наблюдаемого вообще поведения людей той или иной категории. В
противоположность этому в договоре товарищества поведение товарища определяли, пользуясь конкретной меркой — тем уровнем заботливости, на котором фактически находится данное конкретное лицо. Товарищ не должен относиться к общему делу и к общему имуществу хуже, чем к своим делам и имуществу: проявлять diligen-tia quam suis rebus adhibere solet (заботливость, какую он имеет обыкновение применять к своим делам), что равнозначно выражению «отвечать за culpa in concrete».
При таком масштабе товарищ, ведущий свои дела беззаботно и небрежно, не отвечал перед другими товарищами, если и к общему делу он относился с обычной для него беззаботностью. Гай оправдывал такой масштаб ответственности тем, что, объединяясь для общей хозяйственной цели, товарищи должны знать, с кем они объединяются; если они принимают в свой состав лицо, нерадиво ведущее свои собственные дела, они сами виноваты в неосмотрительности и нет оснований приходить
ним на помощь.
Само собой разумеется, что за dolus каждый товарищ отвечал безусловно, как и всякий другой (D. 17. 2. 45). Каждый из товарищей был обязан получаемые при ведении общего дела денежные суммы, вещи и т.п. не присваивать себе, а относить (в соответствии с договором) на общий счет для распределения между всеми товарищами. Сообразно с этим каждый товарищ имел право требовать от других товарищей, чтобы и издержки, понесенные им, и обязательства, в которые ему пришлось вступить при ведении общего дела, не оставались на нем одном, но также были распределены между всеми в соответствии со смыслом договора.
Каждому из товарищей давался в отношении других товарищей иск — actio pro socio. Иск из договора товарищества не только принадлежал к числу actiones bonae fidei, но и влек infamia (бесчестье) для того, кто присуждался по этому иску.
Такой характер иска объясняется тем, что договор товарищества предполагает исключительное взаимное
доверие его участников, а потому нарушение доверия,вданном случае особенно недопустимо. Вместе'с тем при взыскании по actio pro socio товарищу-ответчику оказывалось снисхождение: ему оставляли необходимые средства для существования. Эта льгота (так называемое beneficium competentiae), вероятно, объясняется происхождением товарищества из семейных отношений.
6. Правовые отношения между товарищами и третьими лицами (внешние отношения).
Товарищество в римском праве не представляло собой юридического лица. Поэтому, выступая вовне по делам всех товарищей, отдельный товарищ действовал лично от себя, и все права и обязанности, вытекавшие из его действий, возникали в его лице: он становился и управомоченным, и обязанным. Только после того, как товарищ сдавал полученные им деньги и другие ценности в общую кассу, контрагенты данного товарища могли предъявить иски и к другим товарищам, как обогатившимся от совершенной сделки.
7. В качестве договора, строго личного и основанного на взаимном доверии, договор товарищества прекращался, как только отпадало согласие всех товарищей на продолжение общего дела. Даже если товарищи принимали на себя взаимное обязательство не прекращать договора, такое обязательство не имело силы. Как только кто-либо из товарищей заявлял о своем отказе оставаться в товариществе, товарищество прекращалось.
Таким образом, специфически личный характер товарищества приводил к тому, что договор прекращался односторонним отказом любого товарища оставаться в договорных отношениях. Однако если договор заключался на определенный срок, а отказ товарища заявлен без достаточного основания, то отказавшийся товарищ (по словам классического юриста Павла, D. 1.2. 65. 6) освобождал другого товарища от обязанностей по отношению к себе, но себя не освобождал от обязанностей по отношению к другому товарищу. Павел пояснял это следующим образом: если после заявления об отказе от догово-
pa будет получена прибыль, отказавшийся товарищ в ней не участвует, но если будет убыток, соответствующая доля ляжет и на отказавшегося. Это место источников следует понимать в том смысле, что Павел не имел в виду такое положение на весь срок договора; речь идет лишь о тех мероприятиях, которые уже были начаты и которые отказавшийся бросил на середине. Отказ от договора вообще не должен быть заявлен несвоевременно: товарищ, не желающий продолжать договорные отношения с товарищами, должен приурочить свой отказ к такому моменту, когда это связано с наименьшими невыгодами для дела.
Вследствие личного характера договорных связей между товарищами договор товарищества прекращался также смертью одного из товарищей. По римским воззрениям, такое же значение, как смерть лица, имеет capi-tis deminutio; с наступлением capitis deminutio одного из товарищей договор также прекращался.
Равным образом товарищество прекращалось и в случае несостоятельности кого-либо из товарищей.