ДОГОВОР ПОРУЧЕНИЯ (MANDATUM)

1. Договор поручения состоял в том, что одно лицо (доверитель, мандант) поручало, а другое лицо (мандата­рий, поверенный) принимало на себя исполнение безвозмезд­но каких-либо действий.

Предмет поручения могли составлять как юридиче­ские действия (совершение сделок, выполнение процес­суальных действий), так и услуги фактического характера (в источниках приводятся в качестве примеров безвозмездная починка, отделка платья и т.п., 1.3.26.13).

16-6506

2. Безвозмездность исполнения поручения являлась су­щественным признаком договора поручения. Mandatum, по мнению римских юристов, ведет свое происхождение «ех officio atque amicitia» (из общественного долга и дружбы), а выполнение долга и получение за это платы, по поня­тиям римлян, несовместимы (D. 17. 1. 1. 4). Если за ис­полнение действия назначалась плата, тем самым дого­вор превращался в договор найма. Класс рабовладельцев, не имевший надобности работать за плату, «наниматься», относился с презрением к такой платной работе и, чтобы «не принижать» общественного значения услуг мандата­рия, действующего или по дружбе, или ценя оказанную ему честь и доверие, резко разграничивал два названных вида договоров — поручение и наем.

Однако было бы неточно утверждать, что мандата­рий ни при каких обстоятельствах ничего не получал от манданта за исполнение его поручения. «Merces» — плата в смысле эквивалента оказанной услуги — действительно не свойственна договору поручения, но, когда мандата­рий получал за оказанную услугу какой-то подарок, «бла­годарность», выраженную материально, это признавалось допустимым, не принижающим мандатария и социально­го значения отношения.

В отличие от «merces» такого рода «благодарность» получила наименование «honor» (откуда в свое время об­разовался термин «гонорар» лиц так называемых либе­ральных или свободных профессий, т.е. таких, которыми не считалось позорным заниматься и свободному рим­скому гражданину). С введением понятия гонорара соз­давалась по существу искусственная оболочка, которая должна была прикрывать действительные отношения между мандантом и мандатарием.

3. Обязанности мандатария. Несмотря на безвоз­мездность поручения, римское право предъявляло к ман­датарию строгие требования относительно точности, тщательности и заботливости в исполнении поручений. Принять на себя поручение зависит от воли мандатария (говорит Павел), но исполнить принятое поручение есть уже необходимость (D. 13.6.17.3).

Мандатарий должен был довести принятое на себя дело до конца. Если же мандатарий видел, что он не мо­жет исполнить порученного дела, он должен был немед­ленно сообщить об этом манданту, чтобы тот мог заме­нить его другим лицом; если мандатарий не поставил манданта в известность о невозможности исполнить по­ручение, он отвечал перед мандантом за причиненный ущерб.

Поручение должно быть исполнено в полном соот­ветствии с его содержанием (притом, как с буквальным содержанием, так и с его внутренним смыслом).

Видоизменять поручение, хотя бы и с целью предос­тавить доверителю известные выгоды, мандатарий не имел права; например, дано конкретное поручение ку­пить дом Сея за 100, а мандатарий купил дом Тиция; хо­тя бы ему удалось купить этот дом и дешевле 100, пору­чение считалось неисполненным. Может оказаться, что исполнение поручения в точности невозможно ввиду из­менения обстоятельств. Мандатарий должен был тогда испросить дополнительные указания от манданта; если же это фактически оказывалось невозможным, то посту­пить так, чтобы решение соответствовало общему смыслу поручения.

В случае превышения мандатарием пределов поруче­ния мандант не обязан был принимать исполнение; но в пределах поручения мандант согласно господствовавшей среди римских юристов точке зрения был обязан при­нять исполнение.

Личное исполнение поручения не всегда было обяза­тельно. Если предмет поручения не предполагал непре­менно личную деятельность мандатария и в самом дого­воре не было предусмотрено непременно личное испол­нение поручения, мандатарий вправе был привлечь к ис­полнению поручения других лиц (заместителей или субститутов).

Договором могло быть прямо оговорено, что испол­нение или должно быть непременно личное, или, наобо­рот, что мандатарию разрешается передать выполнение

порученных действий другим лицам. Даже если по харак­теру поручения обязательно личное его исполнение мог­ло оказаться неизбежным участие третьих лиц в испол­нении поручения: для мандатария могло оказаться не­возможным личное совершение порученного действия при таких условиях, когда интересы манданта не позво­ляли отложить это действие. В зависимости от того, име­ет или нет мандатарий право пользоваться услугами третьих лиц (субститутов), находилась и ответственность мандатария за действия этих его помощников и замести­телей.

Если мандатарию не было предоставлено договором право пользоваться при исполнении поручения услугами третьих лиц, а ему пришлось заменить себя другим ли­цом, то он отвечал за действия субститута как за свои собственные и обязан был возместить манданту весь вред, причиненный действиями субститута. Но если ман­датарию в конкретном случае было предоставлено право прибегать к услугам помощников и субститутов, то он . отвечал тогда перед мандантом только за осторожный, тщательный выбор субститута (culpa in eligendo), но не за его действия.

Как уже указывалось выше, особое социальное и бы­товое значение mandatum в рабовладельческом обществе отражалось на характере ответственности мандатария. Вопреки общему принципу, что сторона, сама не извле­кающая выгод из данного договора, материально в нем не заинтересованная, несет более ограниченную ответст­венность (лишь за dolus и culpa lata), мандатарий отвечал за всякую вообще вину и обязан был возместить мандан­ту все убытки, причиненные при исполнении поручения или ввиду неисполнения, хотя бы они были причинены вследствие легкой вины мандатария (С. 4. 35. 13).

Мандатарий был обязан передать манданту результа­ты исполнения поручения. Мандатарий передавал ман­данту не только все взысканное с должников манданта, но и случайно поступившее к нему для манданта (на­пример, ошибочный платеж несуществующего долга).

Вещи, полученные для манданта, должны быть ему пере­даны (с плодами от них).

По исполнении поручения мандатарий должен был отчитаться перед мандантом, передать ему документы, относящиеся к поручению.

4. Для осуществления прав манданта, соответствую­щих изложенным обязанностям мандатария, манданту давался иск actio mandati directa. Присуждение по этому иску влекло за собой infamia.

5. Обязанности манданта. Выполняя поручение, мандатарий не должен терпеть от этого какого-либо ма­териального ущерба. Если такой ущерб наступил, манда­тарий имел право требовать от манданта возмещения.

Мандант обязан был возместить мандатарию из­держки, понесенные при исполнении поручения, даже независимо от результата, достигнутого путем произве­денных расходов, лишь бы мандатарий действовал добро­совестно и разумно.

Мандант был обязан возместить мандатарию убытки, понесенные последним по вине манданта или по край­ней мере находящиеся в непосредственной связи с ис­полнением поручения; случайный ущерб, наступивший лишь попутно при исполнении поручения, не подлежал возмещению мандантом.

Свои претензии мандатарий осуществлял с помощью actio mandati contraria.

6. Прекращение договора. Кроме общих случаев пре­кращения договорных обязательств (см. разд. VI, гл. V, § 5), договор поручения прекращался также односторон­ним отказом от договора той или иной стороны, а равно смертью одной из сторон. Эти специальные случаи пре­кращения договора поручений объясняются тем, что до­говор поручения предполагал особое доверие и взаимное расположение сторон и, если они кончаются, должен прекратиться и договор; наряду с этим важное значение имели личные качества мандатария, вследствие чего его смерть являлась основанием прекращения договора.

Договор поручения мог быть в любое время односто­ронне расторгнут мандантом. Отмена поручения произво­дилась путем простого сообщения об этом мандатарию. Если мандатарий исполнил поручение раньше, чем узнал об его отмене, мандант обязан был принять исполнение и рассчитаться с мандатарием. Равным образом и манда­тарий имел право отказаться от договора. Но его право отказа ограничивалось требованием пользоваться своим, правом отказа без ущерба для доверителя, т.е. заявлять отказ своевременно, так, чтобы доверитель мог принять меры для предупреждения возможных убытков вследст­вие отказа мандатария.

Если мандатарий отказывался от договора с наруше­нием указанного требования, он был обязан возместить манданту проистекающие отсюда убытки.

Договор поручения прекращался смертью той или другой стороны. Однако мандатарий не имел права по получении сведений о смерти манданта немедленно бро­сить порученное дело; начатые действия мандатарий должен был довести до конца, чтобы не причинить убытков наследникам доверителя. С другой стороны, ес­ли мандатарий, не зная о смерти манданта, исполнял по­ручение до конца, он имел иск к наследникам манданта.

В случае смерти мандатария его наследники были обязаны известить об этом манданта. Если наследники мандатария, не получив соответствующих указаний от манданта, исполняли поручение, им не давалось actio mandati contraria.

Поиск по сайту: