Спор как форма организации человеческого общения

При проведении споров, дискуссий важным компонентом как аргументационной, так и аргументационно-оценивающей деятель­ности аргументатора и оппонента является учет возможности раз­нообразной интерпретации текста, создаваемого участниками дис­куссии, а также их взглядов, их общего интеллектуального и эмо­ционального склада.

Хотя логические знания и навыки, безусловно, важны для участника идеальной дискуссии и «идеальный диалектик» ориен­тируется на построение логически правильных аргументационных конструкций и на адекватную логико-гносеологическую оценку, за­дать идеальный логический строй дискуссии, пользуясь лишь сред­ствами логики, представляется задачей трудновыполнимой. Невоз­можно сформулировать чисто логические правила, руководствуясь которыми можно было бы обеспечить идеальность дискуссии всег­да и везде и в соответствии с которыми решать вопрос об уместнос­ти того или иного монолога в любом случае идеальной дискуссии.

Участник идеальной дискуссии («идеальный диалектик») реа­лизует общие этические и гносеологические установки идеального аргументатора и идеального реципиента. Но специфика идеальной дискуссии накладывает на него дополнительные обязательства. Эти дополнительные обязательства связаны прежде всего с отношени­ем к партнеру. Идеальный диалектик наделяет своего партнера презумпцией равенства себе, т. е. презумпцией обладания гносео­логической и этической установками идеального аргументатора и реципиента. Последнее означает, что в ходе идеальной дискуссии не могут ставиться под сомнение искренность реципиента, его бес­пристрастность, стремление к истине, компетентность и т. д. Даже если такие сомнения возникают, идеальный диалектик не выража­ет их.

Выше были охарактеризованы виды споров. Рассмотрим сред­ства, с помощью которых происходит аргументационная деятель­ность. Аргументация осуществляется через построение определен­ного вида текста (письменного или устного). Особенностью аргументационного текста является то, что в нем реализуется логико-лин­гвистическая структура, для обозначения которой употребляется термин «аргументационная конструкция». Под аргументационной конструкцией понимается множество предложений, произнесенных или написанных некоторым лицом (аргументатором) и адресован­ных некоторому другому лицу или группе лиц (реципиенту, ауди­тории); при этом аргументатор надеется, что реципиент примет одно из названных предложений (тезис) вследствие принятия им других предложений аргументационной конструкции (оснований, посылок). Таким образом, в подобном тексте содержатся тезис и посылки ар­гументации, указание на связь между ними.

Чтобы четко представлять, какое положение является тезисом (предметом спора), о чем идет спор, необходимо выяснить три во­проса, касающихся этого тезиса:

1) все ли слова и выражения тезиса вполне и досконально по­нятны;

2) об одном ли только предмете идет речь, или обо всех без исключения предметах класса, или не обо всех, а только о некото­рых (большинстве, многих, почти всех, нескольких и т. д.), т. е. необ­ходимо установить «количественную» характеристику тезиса;

3) считается ли тезис несомненно истинным, достоверным и несомненно ложным, или же только вероятным в большей или мень­шей степени, очень вероятным, просто вероятным, или же только возможным (нет доводов за и против) Эта логическая операция называется установлением «модальности» тезиса. Требование ис­тинности, правильности, честности – это те требования, в соответ­ствии с которыми необходимо вступать в спор, но которые не всег­да выполняются в реальной практической аргументационной дея­тельности. Причинами несоблюдения указанных требований могут быть, с одной стороны, способность человека ошибаться, а также заблуждаться, а с другой – сознательное стремление ввести оппо­нента в заблуждение. В связи с этим можно говорить о разновид­ностях аргументации: аргументация, приближающаяся к идеалу, и аргументация, противоречащая идеалу спора.

Для доказательства истинности или ложности тезиса приво­дятся другие мысли, которые называются доводами (посылками, аргументами). Доводы – это утверждения, с помощью которых обосновывается истинность тезиса и которые выдвигаются в под­держку тезиса и обладают доказательной силой для тех, кому адресована аргументация. Выделяются различные типы аргумен­тов: аргументы с помощью примера, иллюстрации, образца, анало­гии, с помощью определения, возведения к роду, разделения на виды, от противоположного, путем указания причин и последствий, нахождения противоречий и др. В качестве доводов могут высту­пать также факты, т. е. явления действительности, которые под­тверждают тезис или согласуются с ним. Другими словами, это должны быть такие мысли, которые считаются верными не только нами самими, но и теми людьми, кому мы доказываем, и из кото­рых вытекает истинность или ложность тезиса. В процессе выдви­жения аргументов нужно следить за тем, чтобы тезис и доводы были связаны таким образом, чтобы тот, кто признает верным до­вод, должен, был непременно признать верным и тезис. Если эта связь сразу не видна, нужно уметь показать, что она существует.

Выделяются типичные ошибки в аргументационной деятель­ности: а) ошибка в тезисе; б) в аргументации; в) в связи между аргументами и тезисом, т. е. в рассуждении.

Ошибками в тезисе являются: отступление от тезиса, подме­на тезиса, потеря тезиса. Отступлением от тезиса считается случай, когда вместо исходного тезиса доказывается сход­ный или как-либо связанный с ним, или не имеющий видимой свя­зи. Если спорящий осознает, что он не может доказать или защи­тить исходный тезис, он может попытаться этот тезис заменить. Данный вид ошибки называется подменой тезиса. Случается, что участник спора в своих рассуждениях отходит от исходного тезиса настолько далеко, что забывает его. В этом случае ошибка называется потерей тезиса.

Ошибки в доводах. Таковых две: а) ложный довод – когда аргумент представляет собой ложную мысль; б) произ­вольный довод – тот, который не является заведомо ложным, но требует доказательства сам по себе.

Ошибки в «связи» между аргументами и тезисом состоят в том, что тезис не вытекает, не становится очевидным из тех дока­зательств, которые приводятся в рассуждении.

Таким образом, спор представляет собой особую форму орга­низации человеческого общения, состоящую из двух взаимодейст­вующих сторон деятельности: аргументативной и аргументативно-оценивающей. С одной стороны, есть участник, предлагающий текст, называемый аргументационной конструкцией, а с другой – оппо­нент (реципиент), воспринимающий, оценивающий аргументацию пер­вого участника, выражающий к ней свое отношение. Задача оппонен­та сводится к тому, чтобы дать истинностную оценку посылкам и те­зису, решить вопрос о правомерности перехода от одних посылок к другим и к тезису, выявляя имплицитные дополнения, если таковые присутствуют в аргументационной конструкции. Имплицитными до­полнениями считаются те предложения, которые не произнесены и не написаны, но подразумеваются в ходе аргументации.

Практически функция оппонента реализуется следующим об­разом: он внимательно выслушивает аргументы спорящей сторо­ны, затем анализирует их и расчленяет на простейшие составляю­щие, если довод оппонента сложный. Оценку аргументации реци­пиент может выразить вербальными и невербальными способами (к последним относятся жест, мимика, физическое действие и т. д.). Вербальными средствами выражения оценки аргументации явля­ются: восклицания,, вопросы, краткие замечания, развернутая ар­гументация, обосновывающая оценку реципиентом исходной аргу­ментации.

Одна и та же аргументационная конструкция может оцени­ваться по-разному разными реципиентами. Например, некто Н. ут­верждает: «Поскольку наличествуют обстоятельства А, В, С, то можем заключить, что имеет место факт К». Данная аргументаци­онная конструкция может быть оценена разными реципиентами следующим образом:

1. «Н. совершенно прав. Обстоятельства А, В, С действительно имели место, отсюда мы просто обязаны прийти к выводу, что на­личествует К».

2. «Н. прав, потому что я видел своими глазами, что В».

3. «Н. лжет, ибо факт С не имел места».

4. «Н. неправ, потому что для наступления события К недоста­точно А, В, С, необходимо Д, а его, как известно, не было».

5. «Н. шутит, и не стоит всерьез разбирать его аргументацию».

6. «Не верьте Н., он говорит, что имеет место К, потому что сознательно хочет ввести нас в заблуждение, ведь он представи­тель другого политического (религиозного, философского) направ­ления».

7. «Н. говорит, что имело место А, потому что он хочет меня обидеть».

8. «Н. говорит, что имеет место К. Да он просто мерзавец! Надо лишить его возможности говорить такие вещи».

9. «Я не понимаю, как можно сомневаться в правоте такого уважаемого человека, как Н. Разумеется, имеет место К, если Н. так говорит» и т. д.

Оценка может быть верной и неверной, а выражение ее кор­ректным и некорректным, уместным и неуместным. Для целей про­ведения спора, стремящегося к идеальному, необходимо, чтобы оппонент обладал некоторыми качествами. С точки зрения этики он должен считать себя абсолютно свободным в праве аргументационно-оценивающей деятельности. Это означает, что человек, сталки­вающийся с аргументацией, в какой бы области, в каком бы виде и кем бы она ни осуществлялась, оставляет за собой право принять или не принять аргументационную конструкцию в целом или лю­бой из ее компонентов, дать им собственную оценку. Каждому че­ловеку свойственна внутренняя оценка чего-либо (то, что он думает об этом) и внешняя (то, что он говорит об этом). В идеале внутрен­няя и внешняя оценки должны совпадать.

С точки зрения познания оппонент в своей деятельности дол­жен стремиться к постижению истины, вносить свой вклад в ее поиск. Практически это включает акт активного мышления, что означает инициативность, настойчивость в исследовании, упорство в постижении идей при появлении каких-либо трудностей, тща­тельное исследование рассматриваемой ситуации, открытость для новых идей и различных взглядов, поддержку собственных взгля­дов обоснованиями и доказательствами, способность обсуждать свои собственные взгляды организованным образом. Для оценки элемен­тов аргументационной конструкции оппонент использует прежде всего имеющиеся у него знания, а если их недостаточно, то пред­принимает самостоятельное исследование предмета, знакомясь при этом с результатами исследований данного предмета другими людь­ми, прибегая к помощи энциклопедий, словарей, учебников, науч­ных трудов в определенной области знания.

В идеале спор может приобретать, по словам С. И. Поварнина, особый характер какой-то красоты: «Он доставляет, кроме несо­мненной пользы, истинное наслаждение и удовлетворение; являет­ся поистине «умственным пиром». Тут и сознание расширения кру­гозора на данный предмет, и сознание, что выяснение истины про­двинулось вперед, и тонкое, спокойное возбуждение умственной борьбы, и какое-то особое, эстетическое, интеллектуальное наслаж­дение» [5].

Контрольные вопросы

1. Учет каких составляющих человеческого общения следует иметь в виду при участии в аргументационной деятельности?

2. Дайте определение термина «аргументационная конструкция».

3. Определите практические шаги, необходимые для установ­ления тезиса аргументационной конструкции. Что означает уста­новление «количественной» характеристики тезиса и его «модаль­ности»?

4. Сформулируйте сущность и назначение посылок как состав­ной части аргументационной конструкции.

5. Как обычно организуется взаимодействие сторон, участвую­щих в споре, дискуссии?

6. Охарактеризуйте типичные ошибки в аргументационной деятельности.

Уловки в споре

Следует признать, что спор в идеальном виде в жизни наблю­дать приходится не часто. Чаще встречаются споры, при которых участники не понимают (или не хотят понимать) друг друга, не слушают аргументацию, перебивают друг друга, «нападают» на доводы оппонентов или «нападают» на самих оппонентов. Более изощренной формой скрытой борьбы в споре является уловка.

Уловкой в споре называется всякий прием, с помощью кото­рого участники спора хотят облегчить его для себя или затруд­нить для оппонента. Человек, владеющий приемами уловок, оказы­вается в состоянии быстрее и «успешнее» одерживать победу в спо­ре. Философом, открыто провозгласившим установку на нечестную аргументацию, был А. Шопенгауэр. В своей работе «Эристика, или искусство побеждать в спорах» он дает советы относительно того, как обманывать оппонента в споре или приводить его в замешатель­ство. Правда, такого рода советы он рекомендует использовать толь­ко в определенных ситуациях. Так, он считает верность истине не­осуществимой или бесполезной в тех случаях, когда тезис аргумен­тации явно противоречит уже сложившемуся мнению оппонента.

Уловки могут быть допустимыми и недопустимыми. Допусти­мыми они являются в том случае, если заметно, что противник прибегает к нечестным, непозволительным приемам ведения спора. В таком случае необходимо создать своеобразную ловушку, в кото­рую должен попасть недобросовестный спорщик. Например, чело­век, настаивающий на том, что «все люди нечестны, стремятся от­хватить себе кусок побольше» и не слушающий никаких доводов, опровергающих данный тезис, может быть остановлен в своем упор­стве только отнесением этого утверждения к его собственной пер­соне, утверждением такого рода: «Если допустить, что то, на чем вы настаиваете, справедливо, то вы тоже человек нечестный, стре­мящийся отхватить себе кусок побольше». Обычно морализующий человек такие оценки по отношению к себе не принимает.

Разрешается такой прием, как оттягивание возра­жения.

К нему прибегают в том случае, если возражение на тезис или аргумент не сразу приходит в голову. Обычно человек находит бо­лее четкие возражения только после спора (часто это называют поздним умом), в нужный же момент есть лишь «ощущение», что мог бы ответить на выпад, но мысли не выстраиваются в стройную логическую цепочку. В подобной ситуации можно начать задавать вопросы в связи с приведенным доводом, представляя это простым выяснением сущности сказанного или осведомлением вообще. Про­стительным будет обращение к затягиванию возражения и в том случае, если возникает необходимость более тщательно обдумать выдвигаемый тезис или аргумент с их кажущейся правильностью.

Недопустимыми считаются следующие виды уловок: непра­вильный выход из спора, срывание спора, «довод к городовому», «палочные» доводы.

Выход из спора происходит в том случае, если один из участников спора не в состоянии поддерживать аргументативную деятельность в силу слабости собственной позиции в данном споре.

Срывание спора производится путем постоянного перебивания оппонента, демонстрации нежелания слушать его и т. п. К большому сожалению, к такой уловке прибегают даже при диало­ге по поводу общественно и социально значимых проблем на самом высоком уровне. В недавней истории печально знаменита в этом от­ношении реакция депутатов на выступление академика А. Д. Саха­рова на I съезде народных депутатов СССР в июне 1989 года.

«Довод к городовому» как прием подавления противника в споре активно применяется в условиях тоталитарных обществ. Обычно это происходит следующим образом: предлагае­мый противником тезис или аргумент объявляется опасным для общества или государства. В любом случае эти уловки направлены на прекращение невыгодного для одной из сторон диалога спора.

Если же целью спора является «убеждение» оппонента любой ценой, то прибегают к так называемым «палочным» дово­дам. Этот вид уловки можно определить как особую форму ин­теллектуального и психологического насилия. Суть его заключает­ся в том, что участник спора приводит такой довод, который оппо­нент должен принять из боязни чего-либо неприятного, опасного или на который он не может правильно ответить по той же причине и должен или молчать, или придумывать «обходные пути».

Разновидностью вышеуказанных уловок является такой при­ем, как «чтение в сердцах». При этом оппонент не заинтересован разобраться в том, что сказал противник, а пытается определить мотивы, по которым он это говорит или каким-то образом поступает. Пример такого способа ведения спора описан А. П. Чехо­вым в рассказе «Именины»:

«– Потрудитесь мне объяснить, что это значит? Я вас спра­шиваю!

– …Надоело, Ольга! Честное слово, я утомлен, и мне теперь не до этого… Завтра будем браниться.

– Нет, я тебя отлично понимаю! – продолжала Ольга Михай­ловна. – Ты меня ненавидишь! Да, да! Ты меня ненавидишь за то, что я богаче тебя! Ты никогда не простишь мне этого и всегда бу­дешь лгать мне!… Сейчас, я знаю, ты смеешься надо мной… Я даже уверена, что ты женился на мне только затем, чтобы иметь ценз и этих подлых лошадей…

Петр Дмитрич уронил газету и приподнялся. Неожиданное оскорбление ошеломило его. Он детски беспомощно улыбнулся, растерянно поглядел на жену и, точно защищая себя от ударов, протя­нул к ней руки и сказал умоляюще: – Оля!»

К таким же разрядам уловок нужно отнести и инсинуа­цию. Если одному из участников спора необходимо подорвать доверие к своему противнику, а значит, и к его доводам, он пользу­ется для этой цели безответственными намеками. В этом случае прибегают к замечаниям вроде: «Никто не знает, что вы делали или говорили там…» или «Кто докажет, что вы не делали этого и не говорили этого?» и т. п.

У человека, ориентированного на победу в споре любой ценой, довольно большой арсенал психологических уловок, к которым от­носятся такие, как выведение противника «из равновесия», расчет на медленность мышления и доверчивость противника, отвлечение внимания и наведение на ложный след, ставка на ложный стыд, «подмазывание» аргумента, внушение, «двойная бухгалтерия». В первом случае противник употребляет заявления, которые выводят оппонента из себя, возмущают, например, пускаются в ход грубые выходки, оскорбления «личности», издевательства и т. д. Во втором – видя, что противник думает медленно, но основательно, говорит очень быстро, выражает мысли неясно, в трудно понимаемой форме, сменяет одну мысль другой. Желая одер­жать победу над противником, явно слабым в какой-то области зна­ний или вообще более слабым в интеллектуальном плане, обраща­ются к нему со словами: «Вам, конечно, не может быть не известно, что…», «Всем известно, что…», «Только глупый и необразованный человек не знает, что…» и т. д. В такой ситуации человек теряется и начинает делать вид, что ему, конечно, известно… Дальше сильный противник может говорить что угодно, у оппонента не остается дру­гого выхода, кроме как соглашаться со всем остальным.

К «подмазыванию аргумента» склоняются, если довод сам по себе недоказателен и противник может опротестовать его. Тогда выражают этот довод в туманной, запутанной форме, сопровождая таким, например, комплиментом противнику: «Конечно, это довод, который приведешь не во всяком споре, человек недо­статочно образованный его не поймет и не оценит» или «Вы, как человек умный, не станете отрицать, что…» и т. д.

Одна из сильнейших уловок в споре – это внушение. Особенно велика его роль в устном споре. Если человек обладает громким, внушительным голосом, говорит спокойно, отчетливо, уве­ренно, авторитетно, имеет представительную внешность и манеры, он обладает при прочих равных условиях огромным преимущест­вом в споре. Если человек глубоко убежден в том, о чем спорит, и умеет выразить эту непоколебимую твердость убежденным тоном, манерой говорить и выражением лица, он обладает большей вну­шающей силой и тоже «действует» на противника, особенно такого, у которого этой убежденности нет. Убедительный тон и манера час­то убедительнее самого основательного довода.

«Двойная бухгалтерия» основана на двойственности оценок человеком окружающего мира и самого себя (если нечто вы­годно мне – это хорошо, если нечто выгодно другому – плохо). В области аргументации это выглядит следующим образом: один и тот же довод оказывается верным, когда для нас это выгодно, и ошибоч­ным, когда невыгодно. К разновидности «двойной бухгалтерии» сле­дует отнести сознательную подмену одного определения другим с целью создания благоприятной и удобной оценки ситуации, соверша­емых поступков, действий. Достаточно наглядно этот случай описан А. П. Чеховым: «Мой Васька всю свою жизнь был у меня работни­ком; у него не уродило, он голоден и болен. Если я даю ему теперь по 15 коп. в день, то этим я хочу вернуть его в прежнее положение работ­ника, то есть охраняю прежде всего свои интересы, а между тем эти 15 коп. я почему-то называю помощью, пособием, добрым делом… Ло­гики в нашей жизни нет, вот что! Логики!» (Чехов А. П. Жена).

К числу обычных и распространенных уловок принадлежат так называемые софизмы, или намеренные ошибки в дока­зательстве. Софизм и ошибка различаются не по существу, не логи­чески, а только психологически: ошибка – не намеренна, софизм – намерен. Возможны софизмы как отступления от задач спора, в области аргументации, а также так называемые софизмы непосле­довательности.

Отступление от задач спора, отступление от тезиса возникает, если в самом начале спора или в его середине отбрасывается преж­ний тезис и его место занимает другой или же спор из-за тезиса подменяется спором из-за доказательства. В последнем случае про­исходит следующее: вместо того, чтобы опровергать тезис, против­ник разбивает доказательство и, если ему это удается, объявляет, что тезис противника опровергнут. На самом же деле отсюда выте­кает один правильный вывод: тезис противником не доказан. К это­му же виду софизмов относится перевод спора на противоречия. Необходимо указывать на то, что противник противоречит сам себе, но это абсолютно не важно для доказательства ложности его тези­са. Такие указания имеют, например, огромное значение при кри­тике какой-либо системы мыслей, нередко с их помощью можно разбить или ослабить доказательство противника, но опровергнуть его тезис одним указанием на противоречивость мышления оппо­нента нельзя. Сюда же следует отнести перевод спора на противо­речия между словом и делом, между взглядами противника и его поступками, его жизнью и т. д. Это один из способов «зажимания рта». Как прием обличения он, может быть, и необходим, но обли­чение и честный спор за истину как борьба мысли с мыслью – две несовместимые вещи.

Если в качестве доказательства тезиса приводится не один довод, а несколько, то софист прибегает нередко к «неполному оп­ровержению». Он старается опровергнуть один-два наиболее сла­бых или легче всего опровержимых, часто оставляя самое существенное и единственно важное без внимания. При этом он делает вид, что опроверг все доказательства.

К числу частых отступлений от задач спора относится подме­на пункта разногласия в сложной спорной мысли, так называемое опровержение не по существу. Особенно характерно оно для споров в печати и происходит в расчете на то, что читатель мог не видеть или не запомнить исходный тезис. Софист не опровергает сущнос­ти сложной спорной мысли, а берет только неважные частности и опровергает их, делая вид, что опровергает тезис.

Контрольные вопросы

1. Что называется уловкой в споре?

2. Опишите сущность допустимых уловок в споре, приведите примеры подобного рода уловок.

3. Какие уловки считаются недопустимыми при проведении дискуссии или спора?

4. Определите сущность софизмов как разновидности уловок.

Резюме

В научной литературе о правилах идеальной аргументации сформулированы кодекс аргументатора и кодекс оппонента, имею­щие целью помочь тем участникам спора, которые стремятся в ар­гументации не только к успеху, но и к тому, чтобы их утверждения соответствовали действительности и были эффективными. Приве­дем эти кодексы.

Кодекс аргументатора

1.1. Аргументатор стремится к достижению или распростране­нию истины, углублению понимания предмета.

2. Аргументатор рассматривает себя и оппонента как людей, имеющих равные права свободного познания.

На основании этого:

П. 1. Аргументатор имеет целью достичь принятия оппонентом тезиса в той модальности, в какой его принимает сам аргументатор.

2. Аргументатор не может вводить в заблуждение оппонента, используя заведомо неверные посылки или заведомо неверные спо­собы рассуждения. Все, что утверждается аргументатором, утверж­дается в той модальности, в которой принимается им самим.

3. Аргументатор учитывает поле аргументации. Это означает, что: а) аргументатор формирует аргументационную конструкцию таким образом, чтобы она была понятна оппоненту; б) аргументатор формирует аргументационную конструкцию таким образом, чтобы взгляды и склонности оппонента, информа­ция, которой он располагает, и его интеллектуальные возможности позволили ему ее принять.

4. Аргументатор избегает использования argumentum ad homi-nem, и особенно тех его случаев, где ставится под сомнение способ­ность оппонента к объективному и адекватному суждению по рас­сматриваемому вопросу.

5. Приверженность аргументатора этико-гносеологической ус­тановке, сформулированной в части I, поддерживает его эмоцио­нальное равновесие в случае неудачи аргументации и способствует сохранению самокритичности и стремлению к совершенствованию в случае успеха аргументации.

Кодекс оппонента

1. 1. Оппонент осознает себя свободным во внутренней оценке аргументации.

2. Оппонент стремится к достижению истины, углублению по­нимания предмета, распространению истины.

3. При внутренней оценке аргументации и внешнем ее выра­жении оппонент придерживается общих этических норм.

Исходя из этого:

II. 1. Оппонент стремится дать адекватную логико-гносеологи­ческую оценку аргументационной конструкции, а также адекват­ные прагматическую, этическую и эмоциональные оценки.

2. При этом оппонент осуществляет тот вид оценки, который требуется или уместен в наличествующих обстоятельствах для дан­ной аргументационной конструкции.

3. Оппонент не смешивает различные виды оценок, не подме­няет один вид оценки другим.

4. Если позволяют условия и этические нормы, оппонент дает внешнюю оценку аргументации, совпадающую с внутренней. Оппо­нент избегает давать внешнюю оценку аргументации, противореча­щую внутренней.

Поиск по сайту: