Причины коммуникативных неудач

Языковая данность «речевое общение» во "многом формирует­ся неязыковыми факторами и конструирует внеязыковые сущности: отношения, действие, состояние, эмоции, знания, убеждения и т. д. Поэтому и успешность речевого общения, и неудачи далеко не всегда зависят от выбора говорящими языковых форм.

Коммуникативные неудачи – это недостижение инициато­ром общения коммуникативной цели и, шире, прагматических устремлений, а также отсутствие взаимодействия, взаимопони­мания и согласия между участниками общения.

Линейное развертывание диалога (или полилога) обусловлено разнопорядковыми, но в то же время взаимосвязанными фактора­ми, лингвистическими и экстралингвистическими процессами. Поэ­тому поиск причин коммуникативных неудач должен вестись в раз­ных сферах: в социально-культурных стереотипах коммуникантов, в их фоновых знаниях, в различиях коммуникативной компетенции, в психологии пола, возраста, личности. Кроме того, естествен­но, негативное влияние на исход речевого общения могут оказы­вать дистантность участников, присутствие посторонних лиц, об­щение через записки, письма, пейджер, по телефону. Большую роль играют все особенности развития речевой ситуации, вплоть до со­стояния коммуникантов и их настроения.

Кажущаяся аморфность, неосязаемость слагаемых речевого общения тем не менее позволяет выделить следующие неблагопри­ятные факторы, приводящие к коммуникативной неудаче.

1. Чуждая коммуникативная среда сводит усилия участников общения на нет, так как в такой среде царит дисгармония, отсутствует настроенность собеседников на феноме­нальный внутренний мир друг друга. В диалоговом общении при посторонних лицах собеседники чувствуют дискомфорт, мешающий им осознать себя в данной ситуации и определить тональность своего речевого поведения. Малая степень знакомства может усугубить дискомфортность и затруднит поиски «общего языка». В такой не­благоприятной ситуации может оказаться студент, пришедший в гости к своему сокурснику в общежитие; подруга, навестившая по­другу на ее работе. Вне зависимости от коммуникативного намере­ния затруднено социальное взаимодействие, невозможна в полной мере «подача себя» в том или ином свойстве. Положение может ос­ложняться отвлекающими моментами: вмешательством третьих лиц, вынужденными паузами, отвлечением от разговора по разным об­стоятельствам. При полилоге в чуждой коммуникативной среде не­возможно добиться согласия в беседе на любые темы из-за социаль­ных, психологических различий, разницы в образовании, понимании нравственных норм, из-за разных интересов, мнений, оценок, зна­ний собеседников.

Неполный речевой контакт (даже при заинтересованности в общении) может проявляться в низком темпе обмена репликами, высказываниях невпопад, неуместных шутках и эмоциональных реакциях (например, в иронии вместо сочувствия), неправильной интерпретации и в целом в «диссонансном» обмене репликами.

2. Серьезным основанием для отчуждения участников разго­вора может быть нарушение паритетности общения. В данном случае также имеет место нарушение правила со­лидарности, кооперации собеседников. Это проявляется в домини­ровании одного из участников разговора: начиная с инициальной реплики один и тот же человек выбирает тему разговора, задает вопросы, перебивает собеседника, не дожидаясь сигналов воспри­ятия и правильной интерпретации сказанного, превращая таким образом диалог в монолог. При этом определяющую роль играют такие факторы, как психологические черты участников общения, социальный статус, эмоциональные отношения, культурные навы­ки. Ср. роль частицы что в вопросе: Ты, что, с нами пойдешь?

3. Коммуникативные замыслы собеседников не будут осущест­влены, не возникнет согласие, если живое речевое общение будет pитуализовано. В ритуализованной реплике все прагмати­ческие характеристики речи (кто – кому – что – почему – за­чем) нивелируются: нарушается правило искреннего доброжела­тельного отношения к собеседнику, т. е. этические нормы, а также имеет место употребление «набора слов» к случаю. Говорящий не проверяет «ценность» своего высказывания по вниманию слушате­ля, его соучастию в разговоре, в создании содержательной канвы общения [28, 39]. Конструкции-клише типа Это мы уже проходи­ли, расхожие суждения, безапелляционные высказывания – все это сужает сферу возможного употребления слов, практически ог­раничивая ее шаблонными выражениями, в которых нет динамики чувства-мысли. В ритуализованных высказываниях (и диалогах в целом) нарушена живая нить разговора – связь говорящего и слу­шающего: «я говорю», «тебе говорю»; адресат лишен возможности слышать открыто выраженную аргументацию, а говорящий скры­вает свое мнение под «известным» мнением «всех».

4. Причиной нарушения контакта с собеседником и прекраще­ния разговора может быть неуместное замечание в адрес слушателя по поводу его действий, личностных качеств, ко­торое может быть истолковано как недоброжелательное отношение говорящего (нарушение правила кооперации, солидарности, реле­вантности). Ср. широкое понимание неуместности у Цицерона: «Кто не считается с обстоятельствами, кто не в меру болтлив, кто хвас­тлив, кто не считается ни с достоинством, ни с интересами собесед­ников и вообще кто несуразен и назойлив, про того говорят, что он «неуместен» [44, 229]. Существуют разные приемы введения в текст диалога замечания «не по делу». Ср. гиперболу: «Петрушка, вечно ты с обновкой, С разодранным локтем» [Грибоедов]; (разговор с ребенком) – Не бери в рот грязь всякую! – Это не всякая, это куколкин чайник; ср. пример Т. М. Николаевой: Вы ведь все­гда интересуетесь, сколько кому лет – (говорится лицу, всего однажды задавшему подобный вопрос) [32, 161].

Неуместность может быть .вызвана неспособностью говоряще­го уловить настроение собеседника, определить ход его мысли. Это характерно для разговоров между малознакомыми людьми. В ини­циальной реплике нередки случаи употребления личных и указа­тельных местоимений в расчете на то, что слушатель знает, о чем идет речь; например: Они всегда так после курсов (попутчик свое­му соседу в автобусе). – Кто? – Водители, говорю, неопытные. Дергает с места, поворот не отработан. – А… Ясно, что ход мыс­лей слушателя был не такой, как у инициатора разговора. Отсюда – непонимание. Такая речь социально маркирована; кроме того, это характерно для женской речи.

Несовпадение социокультурных особенностей участников общения также может повлечь за собой неуместные фразы, приводя­щие к коммуникативному провалу. Ср. юмористический финал диа­лога, приведенного в статье Н. Н. Трошиной: «Коммерсант Майсль приезжает из Черновцов в Вену. Вечером он хочет пойти в Бургтеатр. Он спрашивает в кассе театра: «Ну что у вас сегодня на сце­не?» – «Как вам будет угодно». – «Отлично! Пусть будет «Короле­ва чардаша» [41, 89]. Если читатель знает, что Бургтеатр – это драматический театр и что «Как вам будет угодно» – пьеса Шекс­пира, то коммуникативная неудача коммерсанта будет очевидна.

5. Непонимание и недостижение собеседниками согласия может быть вызвано целым рядом обстоятельств, когда коммуника­тивные ожидания слушателя не оправдываются. И если устране­ние причин неудачного общения, лежащих в сфере социокультур­ных стереотипов, фона знаний, психологических пристрастий (при­ятие / неприятие действий или черт характера собеседника), в прин­ципе невозможно, то непонимание, вызванное низким уровнем языковой компетенции, преодолимо. Ср. диалог в трамвае между мате­рью и дочерью, приехавшими в Москву из пригорода. Дочь: Даже хорошо, что я не поступила в техникум в Москве, а то бы каж­дый день ездила туда-сюда. – Мать: А вечером приезжала бы на бровях. – Дочь: Почему на бровях? – Мать: Ну уставала бы очень. – Дочь: А почему «на бровях»-то? – Мать: Так говорят… (не знает, как объяснить). Мать не знает значения выражения «на бровях» – «(прийти, дойти, приползти) (прост.) – о пьяном: с тру­дом, еле-еле добраться» [Ожегов С., Шведова Н., 1992. С. 58], поэто­му употребляет выражение не к месту; дочери кажется, что она вообще никогда не слышала этого выражения. Здесь налицо типич­ный случай невысокой степени владения языком: употребление ус­тойчивых выражений не к месту, незнание точного значения слова. Другой тип ошибочного понимания или непонимания связан с неясностью для слушателя слов с абстрактным значением или слов-терминов, соответствующих специальным областям зна­ний. Так, например, в ходе полилога (три участника разговора, кол­леги, двое с университетским образованием) один из собеседников взглянул на часы и начал прощаться: «Мне с вами хорошо… Однако время не время, мне еще сегодня нужно заехать в одно место по делу… «Мы встретимся снова!» (строчка из популярной песни). – 2-й уч.: Танюш, не исчезай. – Куда я денусь, мы софеноменальны – 3-й уч.: Чего, чего? Софеноменальны? Не понял…» Слово софеноменалъны оказалось своего рода лакмусовой бумагой для определения мира знаний третьего участника полилога.

Дискомфорт общения, неправильная интерпретация и отчуж­дение возникают в случае неправильной линейной организации вы­сказывания. Синтаксические ошибки в согласовании, нанизывание падежей, усеченные предложения, недоговоренность, перескакива­ние с одной темы на другую, пусть и близкую, – все это вызывает напряженность внимания и неосуществление коммуникативных ожи­даний слушающего. Ситуация усугубляется быстрым темпом речи, паузами обдумывания (запинками). Если при этом говорящий ин­формирует слушателя по теме, известной ему, то слушателю при­ходится проделывать большую «работу» по домысливанию общей картины, а если тема сообщения неизвестна адресату, то говоря­щий рискует оказаться непонятым. Иллюстрацией подобных ком­муникативных неудач может служить диалог между двумя школь­никами, когда один из них рассказывает приятелю о своих впечат­лениях по поводу увиденного вчера боевика. А.: Он как жахнет его … Ну я вообще … – Б.: Кто? Кого? – А.: Ну этот, который внача­ле … – Б.: А тот? – А.: А что тот? Тот больше не лез …

В обыденной речи неполнота высказываний и их контамина­ция (наложение) «расшифровывается» с помощью интонационного рисунка реплики и сопутствующих обстоятельств. Однако не сле­дует забывать, что языковое осмысление одних и тех же событий и фактов у разных людей различно, индивидуальна и манера речевого «сжатия», эллиптирования, поэтому попытки слушателя извлечь смысл из услышанной фразы могут быть на­прасными. Ср. приведенный в повести И. Грековой «Кафедра» диа­лог Дарьи Степановны (домработницы) с профессором Николаем Николаевичем (Энэн): «Особое своеобразие речи Дарьи Степанов­ны придавали провалы и зияния, от которых многие фразы стано­вились каким-то ребусом… Собеседник – не дурак же он! – сам должен был понимать, о чем речь. В эту априорную осведомлен­ность каждого о ходе ее мыслей она верила свято-Больше всего любила передачу «Человек и закон». Невнима­ния профессора к этому зрелищу понять не могла, осуждала:

– Все с книжками да с книжками, вот и прозевали. Про шпа­ну шестнадцать тридцать. Жене восемь лет, наточил ножик – раз! Ее в реанимацию, три часа, умерла.

– Восемь лет жене? – с ужасом спрашивал Энэн.

– Все вы понимаете, слушать не хотите. Не жене, а ему во­семь лет. Мало. Я бы больше дала.» [Цит. по 47, 68].

К коммуникативной дисгармонии и непониманию может при­вести различие схем поведения участников диалога, что находит отражение в несвязности (фрагментарности) частей диалога, в не­реализованной коммуникативной валентности реплик, неоправдан­ных паузах.

Контрольные вопросы

1. В чем заключается «коммуникативная неудача»?

2. Как влияет на общение чуждая коммуникативная среда?

3. В чем выражается неполный речевой контакт?

4. Какие внешние обстоятельства приводят к коммуникатив­ному провалу?

5. Как влияет на результат общения низкий уровень владения языком?

Поиск по сайту: