Вот перед князем сверкнула невдалеке холодная полоска реки. На противоположном берегу стояла большая группа татар. Над головой переднего всадника развивался рыжий конский хвост

Мысль о том, что он видит перед собой самого хана, прибавила Олегу силы. Он ударил коня и направил его прямо к берегу реки. Но в это мгновение на него сбоку налетел татарский всадник и умелым ударом выбил из его рук меч.

Олег обернулся на противника, но сраженный конь вдруг споткнулся, упал на колени, сбросив через голову всадника.

Когда Олег вскочил на ноги, его плотно обступили вражеские всадники. Удалой князь понял, что настал его последний час, и посмотрел в ту сторону, где лежала милая сердцу Рязань. Но ни один татарин не набросился на него. Сдерживая коней, они опустили окровавленные сабли.

Настала тишина, нарушаемая дыханием коней и лязгом удил.

В этой тишине различал Олег затихающий клич русских воинов. В тоске он рванулся в ту сторону. Дорогу ему заступили несколько всадников, соскочивших с коней на землю.

Вперед протиснулся безбородый, с широким и плоским, как блин, лицом толмач и ломанным языком сказал:

— Кинязь! Тибе жидеть великий хан и повьелитель мира Батый.

Опустив голову, Олег двинулся в ту сторону, куда показывала рука толмача.

Батый ждал Олега на высоком берегу Рановы.

Бой затихал, и около хана юркие и неслышные рабы мгновенно раскинули легкий шатер, увенчав его ханским бунчаком. В мгновение ока в шатре выросла гора разноцветных подушек, и у того места, где должен был воссесть хан, загорелись жаркие светильники.

Батый сошел с коня и ступил на ковер, ведущий к пологу шатра.

В это время к нему подвели Олега. Он остановился в нескольких шагах от хана.

Подняв голову, увидел Олег Красный хана в парчовом кафтане и в белоснежном тюрбане с кровавым глазом крупного, как голубиное яйцо, самоцвета во лбу. У него мелькнула мысль бросится на Батыя, задушить его и погибнуть вместе с ним под ударами ханских телохранителей. Он повел глазами по сторонам, и вдруг что то толкнуло его сердце: Олег увидел обращенные на него женские глаза.

Олег смахнул со лба повисшую прядь волос и еще раз посмотрел в ту же сторону.

Да, то были глаза женщины, которую он запомнил с того самого августовского дня в далекой Рязани, когда яблоками и медом насыщен был воздух родного края.

Олег повернулся в сторону жены чародейницы, и она сделала к нему один шаг.

Одетая в воинские доспехи, с короткой саблей у пояса, чародейница подняла на князя взгляд.

Но вдруг батый коротко сказал:

— Остановись!

Звук ханского голоса достиг ушей Олега. В том голосе было приказание, окрик, чего никогда не приходилось слышать непокорному князю.

Он замер, полуобернувшись в сторону чародейницы, потом поднял голову. Над ним низко висело серое небо родины, оно напомнило ему о позоре, о поражении и бесславии.

Гнев вспыхнул в соколиных очах Олега Красного. Он повернулся к Батыю и прямо взглянул в его глаза.

Хан первый отвел взгляд в сторону и быстро быстро заговорил склонившемуся перед ним толмачу:

— Скажи этому русскому батыру — хан даст ему свободу, окружит его почетом, и старые мурзы моей орды склонят перед ним головы. Он храбр и силен. Сильными управляется мир, и я хочу иметь его около себя.

Бросив взгляд на чародейницу, которая не спускала глаз с лица Олега, Батый прибавил:

— Я дам ему двадцать жен и среди них вечернюю звезду, что сверкает на небе моего необозримого ханства, прекрасную Сахет…

Толмач передал Олегу слова хана.

Тот выслушал и ничего не сказал в ответ.

Снова заговорил Батый:

— Я отрублю всем русским князьям головы и огнем пройдусь по всей вашей земле. Ныне вы видели мою силу. Против моих верных воинов не устоит никто в мире. Пусть смирится молодой русский батыр и очистится огнем нашей веры. Я дам ему полк и поставлю по правую свою руку.

Не успел толмач передать слова батыя, как Олег сделал шаг вперед.

Лицо его стало вдруг светло, и на губах появилась улыбка. Забрызганный кровью, без шлема, в пробитой кольчуге, с плащом, изорванным ударами многих стрел и висящим на одном плече, Олег казался соколом, которого затравили вороны.

Он повел бровью в сторону толмача и заговорил, прямо глядя в лицо хана:

— Возьми назад свои хвастливые речи, хан! Ты побил рязанских князей, но еще не покорил их и не сделал своими рабами. Русская земля встанет, и тогда не сдобровать твоим ордам!

— Что он говорит? Ты плохо слышишь! — крикнул Батый толмачу.

Поиск по сайту: