[32]До грехопадения человек стремился к добру, не колеблясь в выборе между добром и злом, но это не означает, что первые люди пребывали в состоянии блаженного младенческого неведения. Свв. отцы учат, что прародители и до падения были способны различать добро и зло.
Почему же в таком случае одно из райских деревьев называется «древом познания добра и зла» (Быт.2:18)?
В еврейском тексте Библии использован глагол "jada". Он означает не внешнее, а опытное знание, знание через непосредственное приобщение предмету познания. Действительно, личного опыта вхождения во зло у первозданного человека не было, однако способность различать, что приближает к Богу и что удаляет от Него, что угодно Богу и что нет – была. Сам Бог научал первых людей различению добра и зла. Так, перед сотворением жены Господь сказал: “Нехорошо быть человеку одному” (Быт.2:18). Эти слова представляют собой глубокое определение зла, которое по сущности и есть разделение, одиночество, самоизоляция, замкнутость на самом себе, отсутствие любви и общения.
Если бы прародители до грехопадения совершенно не различали добра и зла, то они были бы безответственны, и грех не мог бы быть им вменен. Нравственная вменяемость предполагает не только знание, но и свободу: «Бог, по благости Своей, при сотворении человека дал ему волю, естественно расположенную любить Бога, но притом свободную, а человек употребил во зло сию свободу». Правда, воля человека уклонилась во зло не сама по себе, но под действием враждебной силы: «Диавол прельстил Еву и Адама и склонил их преступить заповедь Божью».[33]
Не следует думать, что вкушение плода «древа познания добра и зла» было смертоносно для человека, потому что эти плоды заключали в себе особую магическую силу. “Пространный Катехизис” говорит, что вкушение было смертоносно потому, что “соединено было с ослушанием воле Божьей, и таким образом отделяло человека от Бога и благодати Его, и отчуждало от жизни Божьей… наименование древа познания добра и зла приличествует сему предмету… потому что человек чрез сие древо познал самым опытом, какое добро заключается в послушании воле Божьей, и какое зло в противлении оной”.
Сущность грехопадения
По факту грехопадение есть преслушание, нарушение запрещающей заповеди: «Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим.5:19). При этом возникает вопрос о соответствии тяжести преступления и строгости последовавшего за ним наказания. Запрет вкушения от «древа познания добра и зла» по сути является заповедью поста, воздержания. В христианском понимании пост никогда не являлся самоцелью, пост есть приуготовление. Адаму пост был дан как необходимое испытание его свободной воли, чтобы добродетель человека являлась не просто природным свойством, но была обусловлена его суверенным личностным выбором. С этой же целью сознательного утверждения человека в добре Бог попускает диаволу искушать человека. Рано или поздно этот пост должен был окончиться и увенчаться причастием человека Богу, переходом человека на более высокую ступень совершенства. Но пост, установленный Богом, не мог быть нарушен человеком самовольно.
За грехом прародителей, внешне открывающимся как простое непослушание, скрывается эгоизм, самолюбие – извращенная любовь к самому себе, когда вместо любви к Богу и ближнему человек останавливается на самом себе. Бог не только указал человеку цель жизни – совершенство, но и предложил средство для ее достижения. Человеку был предложен труд, труд физический (“возделывать и хранить” рай (Быт.2:15)) и интеллектуальный (наречение имен животных (Быт.2:19–20)), а также труд постнический, аскетический. Но человек добровольно отверг предложенный ему Богом путь и выбрал более легкий путь, предложенный змием – “вкусите… и вы будете, как боги” (Быт.3:5) – путь, который в дальнейшем получил наименование – магия. Сущность этого пути заключается в стремлении приобрести знание, власть, силы и способности незаконным образом, не затрачивая для этого никакого труда, прежде всего нравственного.
Таким образом, грехопадение – это не просто непослушание, а целый комплекс греховных действий и состояний. «Здесь были, – по словам Блаженного Августина, – и гордость, потому что человек восхотел находиться во власти более своей, нежели Божьей, и поругание святыни, потому что не поверил Богу, и человекоубийство, потому что подвергнул себя смерти, и любодеяние духовное, потому что непорочность человеческой души нарушена обольщением змия, и татьба, потому что воспользовался запрещенным древом, и любостяжание, потому что возжелал большего, чем скольким должен был довольствоваться».[34]
Центральное место среди них занимает гордость, то есть такая установка сознания, когда весь мир начинает восприниматься человеком в эгоцентрической перспективе, когда человек предпочитает свои желания всему, в том числе и Божественным установлениям, а значит и Самому Богу.
Святитель Феофан Затворник в грехопадении видит следующее: «Дело вкушения, может быть, и не велико, но худо, что поверили, не зная кому. Может быть, и это не так бы было важно, если б не те страшно преступные мысли и чувства к Богу, какие, как яд, влил в них злой дух. Он наговорил им, что Бог запретил им вкушать от древа затем, чтоб и они не сделались богами. Этому поверили. Но поверив так, они не могли не принять хульных о Боге помышлений, будто Он завидует им и неблагожелательно к ним относится, а приняв такие помышления, не могли миновать и некоторых недобрых к Нему чувств и своевольных решений: так мы же сами возьмем то, до чего Ты не хочешь допустить нас. Так вот Он какой, засело у них в сердце о Боге, а мы думали, что Он такой благой. Ну, так мы сами себя устроим наперекор Ему. Вот эти-то мысли и чувства были страшно преступны! Они-то и означают явное отступление от Бога и враждебное восстание против Него».[35]
“Начало гордости – удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха – гордость” (Сир.10:14–15). В сущности, гордость есть стремление, сознательное или бессознательное, стать богом помимо Бога. Следует отметить, что Бог предоставляет первым людям возможность покаяться, но гордость, уже всецело охватившая их, толкает их на путь самооправдания. Адам перелагает вину на жену, тем самым косвенно обвиняя Бога: “жена, которую Ты мне дал” (Быт.3:12), а Ева, в свою очередь, всю ответственность перекладывает на змия. Отвергнув возможность покаяния, человек сделал невозможным для себя дальнейшее общение с Богом.