ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ТЕРРОР И СЕКРЕТНОСТЬ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ

Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) была создана 9 сентября 1948 года на территории к северу от 38-й параллели. По договору, подписанному с американцами в августе 1945 года, СССР взял на себя обязательство осуществлять в этой зоне временное управление; в ведение Соединенных Штатов отошла Южная Корея, расположенная к югу от 38-й параллели.

Вскоре советские власти запретили доступ на север Кореи всем представителям международного сообщества, и Северная Корея быстро превратилась в самое закрытое коммунистическое государство мира.

В первые два года существования КНДР эта закрытость еще более усилилась.

25 июня 1950 года Северная Корея развязала войну, которая до сих пор официально не прекращена, так как отсутствует мирный договор, а действует лишь перемирие, подписанное 27 июля 1953 года с войсками ООН. Эта война, во время которой значительно расширился круг тем, подпадающих под понятие «государственная тайна», усугубила тяжесть пропагандистской лжи и дезинформации.

Однако к этому привела не только война, причиной также была замкнутость северокорейского коммунистического режима, мало зависящего от остального коммунистического мира (во время китайско-советского конфликта этот режим лавировал, не принимая надолго сторону ни одного из соперников), а также боязнь внешних влияний, способных «поколебать идеологическое единство народа и партии». Эта же боязнь была присуща албанским и камбоджийским коммунистам. Неудивительно, что Северная Корея заслужила прозвище «государство-отшельник». Эта замкнутость получила идеологическое оформление: так называемые идеи чучхе, проповедующие выдержку, любовь к независимости и самодостаточность, были официально закреплены в уставе Корейской рабочей партии на ее V съезде в ноябре 1970 года.

В подобных условиях трудно надеяться на появление всеобъемлющей и подробной информации о репрессиях в Северной Корее, тем более что ни в самой стране, ни за ее пределами, в отличие от СССР и стран Восточной Европы, не была организована активная оппозиция, которая бы собирала и распространяла соответствующие сведения. Приходится довольствоваться интерпретацией официальных сообщений, а также свидетельствами перебежчиков. В последнее время количество последних увеличилось, тогда как в прежние годы их было крайне мало. Соседние страны, особенно Южная Корея, собирают о Северной Корее разведывательную информацию, однако к ней следует относиться с осторожностью.

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 511

Перед созданием коммунистического государства

Корейский коммунизм не является детищем Ким Ир Сена, как ни силятся доказать обратное панегирики вождю, которыми с пеленок пичкают северных корейцев. Он зародился гораздо раньше: уже в 1919 году в стране существовали две яростно соперничавшие группировки, называвшие себя большевистскими. Вначале Москва не поддерживала ни одну. Первыми жертвами корейского коммунизма были сами коммунисты. Сражавшиеся с японцами партизаны из так называемой иркутской группы Всероссийской партии коммунистов Кореи одновременно боролись с партизанами другой группировки, образовавшей в июне 1921 года Корейскую коммунистическую партию. Эта вражда, стоившая жизни нескольким сотням человек, вынудила Коминтерн вмешаться в события и попытаться объединить корейское коммунистическое движение.

Корейские коммунисты часто оказывались в авангарде борьбы с японцами (в 1910 году Япония превратила Корею в свою колонию), которые не щадили своих врагов. Многие коммунисты пали жертвами антиколониальной борьбы, тем не менее, часть ответственности за подавление корейских коммунистов лежит на них самих: кадры, формировавшиеся за границей, не знали собственной страны, а героические выступления, например, манифестации по символическим датам (вроде 1 мая), приводили к катастрофическим последствиям.

Многие коммунисты стали жертвами фракционной борьбы при разделе страны на две части после поражения Японии во Второй мировой войне. Ким Ир Сен, простой командир партизанского отряда, сражавшегося у границ Маньчжурии, был возвышен советским руководством, пренебрегшим коммунистами, давно действовавшими в стране. С сентября 1945 года в Пхеньяне началось истребление видных коммунистов — противников Ким Ир Сена, таких, например, как Хён Чхун Хек Каким было количество жертв? Десятки? Сотни? Это по сей день остается загадкой.

Националисты, которых еще терпели в Пхеньяне зимой 1945-46 годов, также вскоре подверглись преследованиям и арестам. Эти деятели во главе с Чхо Ман Сиком осудили решение московского совещания министров иностранных дел великих держав, состоявшегося в декабре 1945 года, согласно которому Корея должна была оставаться под международной опекой не менее пяти лет. Чхо Ман Сик был арестован 5 января 1946 и казнен в октябре 1950 года, во время эвакуации жителей Пхеньяна, которому угрожало наступление войск ООН. Разумеется, та же судьба постигла многих его политических соратников...

Репрессии обрушились и на население страны. В ее северной части Советский Союз всеми силами сколачивал государство по собственному образу и подобию: аграрная реформа, нацеленная на коллективизацию, единственная партия, охват населения идеологизированными общественными организациями и т.д. На любого политического противника, любого земельного собственника, всякого недовольного аграрной реформой, всякого гражданина, заподозренного в сотрудничестве с японцами, заводилось дело. Считать «чистки» прерогативой коммунистов было бы несправедливо: не исключено, что националисты действовали бы не менее жестоко. Однако кровавая бойня, устроенная именно утвердившимся коммунистическим режимом, заставила бежать в южную зону сотни тысяч корейцев: это перечисленные выше слои общества и вообще все, кто опасались за свою жизнь и имущество. Север очень быстро оказался закрыт для официальных международных организаций и для корейского Юга, однако

512 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

до 1948 года (официального провозглашения КНДР) у людей еще оставалась возможность перехода с Севера на Юг.

Жертвы вооруженной борьбы

Массовое бегство, продолжавшееся на протяжении первых трех лет коммунистического правления, в условиях разделившегося государства, не значило, что коммунистическое руководство отказалось от полной «коммунизации» населения полуострова. Просто предполагалось, что скоро под его властью объединится вся Корея. Недавно открытые для изучения московские архивы свидетельствуют, что Ким Ир Сену не терпелось опрокинуть тех, кого он называл марионетками американцев. Армия Юга значительно уступала в численности армии Севера, коммунисты устраивали по всему Югу, где господствующей была авторитарная концепция власти, забастовки, покушения и партизанские вылазки, а население Юга, по мнению Ким Ир Сена, испытывало доверие к нему и к его армии¹. Зимой 1949—50 годов Ким Ир Сен получил от Сталина добро на вторжение в Южную Корею, и 25 июня 1950 года северокорейские войска неожиданно захватили Юг. Это было началом страшной бойни, стоившей населению обеих Корей более полумиллиона человеческих жизней. Среди китайцев, пришедших на помощь северным корейцам, когда войска ООН под командованием генерала Макартура вот-вот должны были одержать над ними блестящую победу*, погибли примерно 400 тысяч человек и еще больше было ранено. Среди северокорейских солдат погибших было 200 тысяч человек, среди южно-корейских — 50 тысяч, среди американских — 50 тысяч. Миллионы людей остались без крова. Французский батальон войск ООН потерял 300 человек убитыми и 800 ранеными.

Немного найдется войн, причиной которых столь явно выступало бы желание коммунистов распространить — «ради блага народа», разумеется, — зону своего влияния... В то время многочисленные французские интеллектуалы левого крыла (например, Жан-Поль Сартр) поддерживали коммунистов и обвиняли Южную Корею в нападении на миролюбивое государство. Сегодня благодаря изучению находящихся в нашем распоряжении архивов отпали последние сомнения: ответственность за эти и многие другие преступления несут коммунисты. На их совести гибель в плену шести тысяч американских военнослужащих и примерно такого же количества солдат других стран (в основном южнокорейцев), преследования французских и английских дипломатов, оставшихся в Сеуле и подвергнутых северными корейцами аресту и депортации, высылка миссионеров из Южной Кореи².

Как известно, трехлетние военные действия завершились подписанием в июле 1953 года перемирия, по условиям которого между двумя Кореями примерно по тому же рубежу, который разделял их перед началом боев, то есть по 38-й параллели, была учреждена демилитаризованная зона. Но перемирие — еще не мир. Северная Корея продолжила вторжения на территорию Юга, сопровождавшиеся многочисленными жертвами. Среди нанесенных Севером ударов особенно ощутимыми были: рейд 1968 года, когда отряд в количестве 31 человека совершил налет на дворец южнокорейского президента (среди

* Войска ООН (США и ряда других государств) оказали поддержку Южной Корее (Республике Корея) после вторжения на ее территорию северокорейских войск. (Прим. ред.)

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 513

нападавших в живых остался всего один человек); нападение на членов сеульского правительства в бирманской столице Рангуне 9 октября 1983 года, приведшее к гибели 1б человек, в том числе 4 южнокорейских министров, и взрыв в воздухе самолета южно-корейской авиакомпании со 115 пассажирами на борту 29 ноября 1987 года.

По признанию арестованного террориста, эта акция (взрыв самолета) была организована Пхеньяном с целью доказать всему миру, что Сеул не в состоянии обеспечить безопасность предстоящих Олимпийских игр и подорвать его престиж³.

Речь идет о единоборстве со всем капиталистическим миром. В 60-е и 70-е годы Северная Корея укрывала разного рода террористов, в частности членов японской Красной армии, совершавшей покушения в Израиле, палестинских и филиппинских партизан и подобных деятелей.

Коммунисты — жертвы северокорейской партии-государства

Как известно, в своем докладе на XX съезде КПСС Хрущев осудил в первую очередь преступления Сталина против самих коммунистов. В Северной Корее список жертв «чисток» внутри Трудовой партии тоже достаточно длинен. Подсчитано, что из 22 членов первого северокорейского правительства 17 были вероломно убиты, казнены или подвергнуты «чистке»⁴.

Одновременно с подписанием перемирия в Панмунджоне стало известно о «чистке» в северокорейской партии, затронувшей ряд высокопоставленных функционеров. 3 августа 1953 года начался большой процесс над коммунистами из органов внутренних дел, обвиненных в шпионаже в пользу американцев и в намерении свергнуть правящий режим. Венгерский писатель и журналист Тибор Мераи, присутствовавший на процессе, был знаком с одним из обвиняемых, Сол Ян Сиком, переводчиком северокорейской делегации на переговорах в Кэсоне в июле-августе 1951 года, поэтом, переводившим на корейский язык Шекспира.

«Номер 14»

«На спине у каждого заключенного был вышит номер. Главный обвиняемый был помечен номером 1, наименее значительный — 14.

Номер 14 носил Сол Ян Сик. Я с трудом его узнал. Его красивое лицо, прежде полное вдохновения, было теперь хмурым, крайне усталым и покорным. Чуть раскосые глаза больше не светились, он двигался как робот. Через много лет я узнал, что перед процессом заключенных на протяжении нескольких недель хорошо кормили, чтобы не были заметны следы пыток. При публичном слушании дела власти пытались создать у присутствующих, особенно у журналистов, впечатление, будто заключенные здоровы, хорошо питаются, их физическое и психическое состояние не вызывает опасений. На этом процессе западных корреспондентов не было, присутствовали только представители советской прессы и коммунистических газет; цель постановщиков заключалась в том, чтобы лишний раз продемонстрировать виновность подсудимых, унизить этих людей, прежде занимавших видные посты.

Без учета этой особенности процесс очень походил на политические процессы в Венгрии, Чехословакии или Болгарии. Я был так поражен видом Сола, а перевод на суде был так плох, что почти не уловил смысла обвинений (я лишь надеялся,

514Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

что он меня не заметит; надежда была обоснованной» ввиду переполненности зала). Насколько я помню, речь шлао заговоре против корейской народной демократии и попытке убить Ким Ир Сена, любимого вождя народа. Обвиняемые якобы мечтали возродить старые феодальные порядки, <...> передать Северную Корею в лапы Ли Сынмана*, а главное, осуществляли шпионаж впользу американских империалистов и их приспешников <...>»⁵.

• Ли Сынман (1875—1965) — президент Южной Кореи в 1948—1960 голах. (Прим. ред.)

Среди подсудимых было немало высокопоставленных деятелей, в частности Ли Сун Ёп, секретарь ЦК коммунистической партии, Пэк Хюн Бок из Министерства внутренних дел, Чхо Ир Мун, заместитель министра культуры и пропаганды. Сол был в сравнении с ними мелкой сошкой. Многие из обвиняемых были уроженцами юга Кореи.

Министр иностранных дел Пак Хон Ён, коммунист с большим стажем подпольной борьбы, был приговорен к смерти 15 декабря 1955 года и спустя три дня казнен как «тайный американский агент». В 1956 году за ним последовали другие, среди прочих — My Чхон, представитель так называемой яньаньской группы, бывший генерал 8-й китайской армии, командующий северокорейской артиллерией, впоследствии — начальник Генерального штаба совместных корейско-китайских войск во время войны с Югом и ООН. Следующая «чистка» затронула кадры, связанные с СССР, в частности Хо Кэя, и — повторно — кадры, связанные с «яньаньской группой» и с китайцами, например Ким Ду Бона, схваченного в марте 1958 года. Тогда же пострадали деятели, положительно относившиеся к хрущевским реформам. Новые волны «чисток» прокатились в 1960—1967 годах (в лагерь был отправлен Ким Кван Хип, член секретариата партии), в 1969 году (наиболее известная жертва этой «чистки» — Ху Хак Бон, отвечавший за тайные операции против Юга; тогда же исчезли 80 студентов Пхеньянского революционного института иностранных языков), в 1972 году (в лагерь попал Пак Кум Чхул, бывший вице-премьер и член Политбюро), в 1977 году (в лагерь был заключен Ли Ён My, бывший член Политбюро; тогда же исчезло много студентов — детей ответственных работников), в 1978—1980 годах и т.д.

Все эти «чистки» носили системный, а не случайный или конъюнктурный характер. В сентябре 1997 года разразилась очередная «чистка», жертвами которой стали армейские офицеры и партийные работники, слывшие реформаторами, во главе с премьер-министром Кван Сон Саном. Согласно показаниям беженцев, всякий раз при возникновении в обществе напряжения, вызванного новыми материальными лишениями, власти, не желая нести ответственность за происходящее, объявляют козлами отпущения очередную группу коммунистов, которых отправляют в тюрьмы, лагеря или казнят.

Казни

Количество казненных неизвестно, но в северокорейском Уголовном кодексе насчитывается на менее 47 составов преступления, наказываемых смертью. Они подразделяются на следующие категории:

преступления против суверенитета государства;

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 515

преступления против государственных органов и государственной собственности;

преступления против личности;

преступления против имущества граждан;

воинские преступления.

Согласно оценке одного из лучших специалистов по северокорейской юридической системе 60—70-х годов Кан Ку Чхина, только во внутрипартийных «чистках» 1958—1960 годов пострадали примерно 9 тысяч человек: они были исключены из партии, преданы суду и казнены. Экстраполировав эту серьезную оценку и учтя количество известных массовых «чисток» (около десяти), получаем ужасающую цифру: 90 тысяч казненных! Речь идет, разумеется, лишь о порядке цифр, поскольку архивы Пхеньяна ныне не доступны.

Кое-какие выводы можно сделать из показаний перебежчиков. Они рассказывают о публичных казнях, преследующих цель произвести впечатление на гражданское население: казнят за проституцию, измену, убийства, изнасилование, мятеж... Толпа должна принимать активное участие в этом действе, поэтому исполнение приговора сопровождается криками, оскорблениями, в смертников летят камни. Иногда дело доходит до настоящего линчевания: приговоренного забивают до смерти под выкрикиваемые толпой лозунги. Большую роль играет во всем этом классовая принадлежность. Двое свидетелей рассказали представителям организации «Asia Watch», что за изнасилование наказываются смертью только граждане «самых низких категорий».

Судьи, послушные приказам партии (с самого начала от них требовали строгого следования марксистско-ленинской доктрине), судебные процессы, на которых предстают далеко не все, кто будет подвергнут заключению или казни, донельзя упрощенная судебная процедура, назначаемые партийными инстанциями адвокаты — вот основные особенности северокорейского судопроизводства.

Тюрьмы и лагеря

Г-жа Ли Сун Ок была членом Трудовой партии и заведовала центром снабжения ответственных работников. Став жертвой очередной «чистки», она была арестована вместе с другими товарищами. После долгих пыток водой и электротоком, побоев и лишения сна она призналась во всем, что от нее потребовали, в частности, в присвоении государственной собственности. Приговор —тринадцать лет тюремного заключения. Речь идет о настоящей тюрьме, хотя официально это название в стране не употребляется. 6 тысяч человек, в том числе 2 тысячи женщин, работали в исправительном комплексе с половины шестого утра до полуночи. Они мастерили тапочки, кобуры для револьверов, мешки, ремни, взрыватели, искусственные цветы. Беременных заключенных грубо принуждали к аборту. Родившегося в тюрьме ребенка либо душили, либо ему перерезали горло⁶.

У нас уже есть свидетельства, проливающие свет на суровость условий в заключении. Потрясающие подробности о происходившем в северокорейских тюрьмах в 60—70-х годах поведал Али Ламеда, венесуэльский поэт-коммунист, сочувствовавший режиму и работавший в Пхеньяне переводчиком официальных пропагандистских текстов. Высказанного Ламедой сомнения в эффективности этой пропаганды оказалось достаточно, чтобы в 19б7 году его арестовали. Сам он на протяжении лет, проведенных в неволе, не подвергался пыткам, од-

516 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

нако утверждает, что слышал вопли тех, кого пытали. За годы заключения он потерял 20 кг веса и покрылся нарывами и язвами.

В брошюре, опубликованной «Международной амнистией», он рассказывает о пародии на суд, в результате которой его приговорили к 20 годам принудительных работ за «попытку саботажа, шпионажа и помощи иностранным агентам в проникновении на территорию КНДР», а также об условиях заключения и об освобождение по прошествии шести лет благодаря неоднократным демаршам венесуэльских властей⁷.

Существуют также свидетельства о применении голода как средства подавления у заключенного воли к сопротивлению. Пища дается в недостаточном количестве, негодного качества. Заключенные страдают поносами, болезнями кожи, пневмонией, гепатитом и цингой.

Тюрьмы и лагеря образуют обширную сеть репрессивных учреждений. К ним относятся:

—посты безопасности — подобие транзитных тюрем, где заключенные ожидают суда за мелкие политические провинности, а также за правонаруше ния и преступления неполитического характера;

—трудовые исправительные центры, в каждом из которых содержатся от ста до двухсот человек, признанных антиобщественными личностями или тунеядцами. Такие центры имеются почти в каждом городе. Содержание в центре продолжается от трех месяцев до года, часто без суда и приговора;

—лагеря принудительных работ. Таких в стране двенадцать, в каждом содержатся от 500 до 2500 человек. Обычно это уголовники, осужденные за кражи, покушение на убийство, изнасилования; однако среди них встречаются и дети политзаключенных, лица, осужденные за попытку покинуть страну, и др.;

—зоны депортации, где сосредоточены так называемые неблагонадежные элементы (члены семей лиц, перебежавших на Юг, родственники бывших землевладельцев и др.). Это принудительные поселения в отдаленных районах, охватывающие десятки тысяч людей;

—зоны особого режима — настоящие концентрационные лагеря, где содержатся, в частности, политзаключенные. Таких зон также насчитывается двенадцать, в них сосредоточены 150—200 тысяч человек. Данная цифра представляет собой 1% от всего населения страны, что гораздо ниже уровня, достигнутого советским ГУЛАГом к началу 50-х годов. Этот показатель следует расценивать не как следствие особенной снисходительности к нарушителям закона, а, скорее, как проявление высочайшего уровня контроля над населением.

Зоны особого режима концентрируются в северной части страны, в труднодоступных горных районах. Самой крупной является, видимо, зона Йодок: там содержатся 50 тысяч человек. Она включает изолированные лагеря Йонпян и Пёнджон, на долю которых приходится около двух третей заключенных зоны, а также лагеря Ку Юп, Ипсок и Дэсук (в них содержатся бывшие жители Японии — семьи отдельно от холостяков). Зоны особого режима имеются также в Кэчхоне, Хвасоне, Хверёне и Чхонджине.

Эти лагеря были созданы в конце 50-х годов для изоляции «политических преступников» и всех членов партии, не согласных с Ким Ир Сеном. Количество заключенных в них резко возросло в 1980 году в результате крупной «чистки», которая последовала за поражением противников учреждения династического коммунизма на VI съезде Трудовой партии. Некоторые из лагерей, как, напри-

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 517

мер, лагерь № 15 в зоне Йодок, поделены на «сектор революционного перевоспитания», заключенные которого еще сохраняют надежду выйти на свободу, и «сектор усиленного режима», откуда уже не выходит никто.

В «секторе революционного перевоспитания» содержатся главным образом бывшие члены политической элиты и репатрианты из Японии, поддерживавшие отношения с руководством японских организаций, имеющих связи с Северной Кореей.

Из рассказов немногих перебежчиков, прошедших через лагеря, вырисовывается страшная картина: колючая проволока, злобные сторожевые псы, вооруженная охрана, минные поля по периметру, чрезвычайно скудное питание, полная изоляция от внешнего мира, тяжелый труд (шахты, карьеры, рытье ирригационных каналов, лесоповал по двенадцать часов в сутки), к которому прибавляется еще несколько часов «политического воспитания». Возможно, самой страшной пыткой является голод. Заключенные идут на любые ухищрения, в частности, ловят и поедают лягушек, крыс, земляных червей...

Эта картина, словно взятая из ночного кошмара или фильма ужасов, дополняется использованием заключенных на «специальных работах» вроде рытья секретных тоннелей, на опасных участках с высоким риском радиоактивного заражения, а также в качестве живых мишеней на стрельбищах охраны. К этому следует добавить пытки, сексуальное насилие и другие ужасающие «аспекты» существования северокорейских заключенных.

Помимо всего вышеописанного, режим практикует семейную ответственность: семья попадает в лагерь целиком, даже когда осужден только один ее член. Правда, в этой сфере ощущается послабление: во время большой «чистки» противников Ким Ир Сена в 1958 году наказание распространялось на три поколения, что сейчас уже не применяется. Тем не менее существуют более поздние примеры подобных наказаний. Так, молодой перебежчик Кан Чхул Хван попал в лагерь в 1977 году в возрасте 9 лет. Он был интернирован вместе с отцом, братом, дедом и бабкой, потому что дед, бывший работник Ассоциации корейцев в Киото, допустил неосторожные замечания о преимуществах жизни при капитализме... До 15 лет Кан Чхул Хван находился в лагере для малолетних. По утрам он ходил в школу, где главным предметом было изучение «жития» «национального гения» Ким Ир Сена, а днем работал (прополка, собирание камней и т.д.)⁸.

Можно сослаться на свидетельство французских дипломатов, попавших в северокорейский плен в июле 1950 года, в самом начале войны, или на опыт экипажа американского разведывательного корабля «Пуэбло», задержанного в 1968 году. При всем различии обстоятельств рассказы тех и других дают представление о жестокости, практикуемой на допросах, циничном равнодушии к человеческой жизни, отвратительных условиях содержания⁹.

В 1992 году еще два перебежчика сообщили свежие данные о жизни в крупнейшем северокорейском лагере Йодок. По их словам, условия в лагере настолько суровы, что, невзирая на ограждение, через которое пропущен электрический ток, сторожевые вышки через каждый километр, неминуемое судилище и публичную казнь в случае провала, каждый год попытку побега совершают полтора десятка заключенных. Таким образом, список преступлений коммунизма неуклонно отягощается: ведь, по словам этих двух корейцев, до них осуществить побег еще не удавалось никому...

518 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

Остановимся подробнее на рассказе бывшего охранника лагеря из зоны Хверён. В 1994 году этот человек сбежал в Китай, а потом добрался до Сеула. Благодаря ему наши представления о мире северокорейских лагерей значительно расширились¹⁰.

По словам бывшего охранника Ан Мун Чхула, «плохие заключенные» обречены на смерть. К «плохим» относятся нарушители дисциплины, подстрекатели к неповиновению, убийцы, беременные женщины (заключенным запрещены сексуальные связи), лица, повинные в падеже скота и порче оборудования. Их уводят в карцер, ставят на колени, просовывают между бедрами бревно, привязывают к нему стопы и надолго оставляют в такой позе. Из-за нарушения кровообращения возникают органические изменения, и даже в случае прекращения пытки несчастные теряют способность самостоятельно передвигаться и через несколько месяцев умирают.

В этом лагере больше не устраивают публичных казней. Прежде это практиковалось, причем так активно, что не раз возникала опасность бунта согнанных на казнь зрителей. Требовалось присутствие чрезмерного количества вооруженной охраны, поэтому с 1984 года публичные казни были отменены.

Смертоносные лопаты

«Кто приводит в исполнение смертный приговор? Выбор принадлежит сотрудникам госбезопасности. Если им не хочется марать руки, то они расстреливают жертв; если возникает желание насладиться агонией, жертву ждет медленная смерть. Как выяснилось, убивать можно палкой, камнями, лопатой. Иногда заключенных убивают играючи: соревнуются в стрельбе, целясь в глаз. Порой их принуждают к гладиаторским битвам, в результате которых они раздирают друг друга на части. <...> Я неоднократно видел собственными глазами трупы со следами мучительной смерти. Женщины редко умирают без мучений <...>. Я видел отрезанные кинжалами груди, вывороченные древком лопаты гениталии, разбитые молотками затылки. <...> Смерть в лагере — заурядное явление. Политические заключенные отчаянно борются за выживание. Они готовы на все ради лишней порции кукурузы и сала. Но, несмотря на их желание выжить, в среднем четверо-пятеро ежеднев- но гибнут в лагере от голода, несчастных случаев или от рук охраны.

Сбежать из лагеря практически невозможно. Охранник, поймавший беглеца, может рассчитывать на партбилет и место на университетской скамье. Бывает, охранники принуждают заключенных лезть на заграждение из колючей проволоки, открывают пальбу и докладывают о предотвращении побега.

Политических охраняют не только люди, но и собаки. Это отлично обученные, страшные звери, настоящие машины для убийства. В июле 1988 года в лагере № 13 собаки напали на двоих заключенных. От несчастных не осталось ничего, кроме костей. В 1991 году собаки разорвали двух пятнадцатилетних юношей <...>».

Тот же очевидец рассказывает о подслушанном им разговоре начальника охраны лагеря № 13 с двумя подчиненными, в котором упоминались методы, использовавшиеся, как прежде считалось, только в нацистских лагерях уничтожения. «Товарищ, — сказал один охранник, заместитель командира отделения, — я вчера видел дым над трубой Третьего отдела [одно из подразделений Агентства национальной безопасности, ответственное за пограничные районы: данный лагерь находится вблизи китайской границы]. Правда ли, что там вытапливают жир из трупов?»

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 519

Начальник охраны ответил, что побывал однажды в тоннеле Третьего отдела под холмом.

«Я почувствовал запах крови и увидел на стене прилипшие волосы.., В ту ночь я не смог уснуть. Ты видел дым от сжигания костей преступников. Больше не смей об этом говорить, иначе поплатишься. Как бы тебе не получить черную фасолину [т.е. пулю] в башку...»

Другие охранники рассказывали свидетелю о том, как у них в лагере заключенных морят голодом, изучая сопротивляемость организма.

«Сотрудники, которым поручено казнить или проводить такие эксперименты, пьют спиртное, прежде чем идти убивать. Они превратились в настоящих специалистов: умеют так ударить заключенного молотком по затылку, чтобы отбить ему память. Из таких полутрупов делают живые мишени и практикуются с их помощью в меткости стрельбы. Когда у Третьего отдела кончается материал, черный грузовик, прозванный вороном, приезжает за пополнением, сея ужас среди заключенных. Ворон наведывается в лагерь раз в месяц и увозит неизвестно куда сорок-пятьдесят несчастных...»

Аресты всегда производятся тайно, без юридического оформления, так что в неведении остаются даже родители и соседи арестованных. Поняв, что человек исчез, они не задают никаких вопросов, чтобы не навлечь беду и на себя.

На фоне всех этих ужасов меркнут истории о лагерях северокорейских лесорубов, существующих в Сибири с 1967 года, хотя и там крайне тяжелые условия труда, полуголодное существование, вооруженная охрана, карцеры для непослушных по северокорейскому образцу и прочее.

После распада СССР благодаря показаниям нескольких сбежавших лесорубов и усилиям Сергея Ковалева, бывшего тогда председателем Комиссии по правам человека при Президенте РФ, условия жизни и труда этих рабочих улучшились и теперь контролируются не только северокорейской стороной.

Подведем некоторые итоги. Согласно показаниям одного очевидца, в лагере № 22 содержится 10 тысяч человек; в день умирают в среднем пятеро. Зная, что всего в северокорейских лагерях содержится порядка 200 тысяч заключенных (это число весьма приблизительно: разброс составляет от 150 до 400 тысяч), можно предположить, что в день в них расстаются с жизнью 100 человек, то есть 36 500 человек в год. Увеличив эту цифру в 45 раз (45 лет с 1953 по 1998 год), получим полтора миллиона смертей, за которые ответственность несет непосредственно северокорейский коммунистический режим.

Контролируемое население

Лагеря представляют собой концентрированный ужас, но и за их пределами не приходится говорить о свободе. Северная Корея — это место, где отрицаются индивидуальный выбор и автономия личности. «Все общество должно представлять собой единую политическую силу, вдохновляемую общими идеалами и могучей волей верховного руководителя», — было сказано по радио 3 января 1986 года. Распространенный в Северной Корее лозунг гласит: «Думать, говорить, действовать, как Ким Ир Сен и Ким Чен Ир*»...

* Сын Ким Ир Сена, бывший до его смерти (в 1994 году) вторым лицом в государстве. Ныне генеральный секретарь ЦК Трудовой партии Кореи. (Прим. ред.)

520 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

Государство, партия, общественные организации и полиция пронизывают общество снизу доверху и контролируют граждан во имя «десяти партийных принципов обеспечения единства». Именно этот текст, а не конституция, до сих пор управляет повседневной жизнью северных корейцев. Ограничимся третьим параграфом этого «великого» документа, гласящим: «Мы свято верим в мудрость нашего Вождя»...

Уже в 1945 году появился Отдел общественной безопасности, ответственный за тотальный контроль над населением. В 1975 году был официально учрежден Национальный цензурный комитет (на деле таковой существовал, естественно, уже давно), в 1977 году— Юридический комитет социалистического образа жизни".

Что касается политической полиции, то она действует в рамках созданного в 1973 году Министерства национальной политической безопасности, именуемого ныне Агентством национальной безопасности. Оно состоит из нескольких отделов: Второй отдел надзирает за иностранцами, Третий отвечает за охрану границ, Седьмой ведает лагерями и тд.

Раз в неделю каждый кореец «приглашается» на идеологические занятия и еще раз — на сеанс критики и самокритики, именуемый в Северной Корее «итогами жизни». Там надлежит уличить самого себя хотя бы в одной политической погрешности и адресовать не менее двух упреков своим слушателям...

Ответственные работники пользуются различными привилегиями, но при этом подвергаются усиленному контролю. Они живут в особых кварталах, все их разговоры, в том числе телефонные, прослушиваются, принадлежащие им аудио- и видеокассеты подвергаются проверке так называемыми ремонтниками или газовщиками, ищущими «утечки». Все северные корейцы из-за системы блокировки кнопок могут ловить на своих радио- и телеприемниках только государственные станции; на любые поездки требуются согласие с места работы и разрешение местных органов власти; прописка в Пхеньяне, как и в столицах многих других коммунистических стран, строго ограничена.

Попытка интеллектуального геноцида?

Мы уже говорили о закрытости Северной Кореи как о неотъемлемой части метода правления: практически невозможно получить точную и надежную информацию о том, что происходит в этом государстве. Изоляция от внешнего мира сочетается здесь с постоянной идеологической обработкой населения. Разумеется, перебежчики, которым удается вырваться из ежовых рукавиц режима, являются живыми доказательствами потрясающей способности человека к сопротивлению. Потому противники тоталитаризма и утверждают, что сопротивление существует всегда и везде и что «тотальность» — идеал большого брата — остается недостижимой.

В Северной Корее пропаганда ведется в двух основных направлениях. Первое — классическое марксистско-ленинское: революционное социалистическое государство обеспечивает своим гражданам непревзойденную по благополучию жизнь. При этом необходима постоянная бдительность в отношении враждебного империалистического окружения (тем более, добавляем мы сегодня, что почти все заграничные «товарищи» уже капитулировали). Второе направление архаично и окрашено национальным колоритом: пренебрегая диалектическим материализмом, северокорейское руководство создало мифо-

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дреконе 521

логию, призванную убедить подданных династии Ким, что союзниками их вождя являются даже небо и земля. Приведем только несколько примеров. 24 ноября 1996 года официальное северокорейское агентство сообщило, что во время инспекционной поездки Ким Чен Ира по частям северокорейской армии в Панмунджоне (район, где было подписано перемирие; там же проходила линия соприкосновения между армией Севера и военными силами Юга и США) местность неожиданно окутал густой туман. Благодаря этому «любимый руководитель» смог побывать в разных точках и обследовать вражеские позиции, оставшись незамеченным. Туман волшебным образом рассеялся, стоило Ким Чен Иру пожелать сфотографироваться с группой солдат... Схожее явление наблюдалось на острове в Желтом море. Прибыв на передовой наблюдательный пост, Ким Чен Ир стал изучать оперативную карту. Дождь и ветер стихли, как по волшебству, облака рассеялись, в небе засияло солнце... В сообщениях того же официального агентства говорилось, среди прочего, о «загадочных явлениях, наблюдавшихся по всей Корее с приближением третьей годовщины смерти Великого вождя <...>. В уезде Кумчхон затянутое облаками небо внезапно стало голубым, <...> а к Пхеньяну устремились три скопления розовых облаков. К 20.10 четвертого июля шедший с утра дождь прекратился, и над статуей президента засияла двойная радуга <...>. С наступлением темноты над статуей загорелась звезда невиданной яркости»... И так далее¹².

Строжайшая иерархия

В этом государстве, называющем себя социалистическим, население не только подвергается тотальному контролю, но и строго поделено на группы в зависимости от социального происхождения, места рождения (откуда происходит семья — с Севера или с Юга), политической деятельности в прошедшие годы и проявлений лояльности режиму. Такое «научное» деление населения существует уже с 50-х годов. Усилиями бюрократии была выделена 51 категория граждан. Принадлежностью к той или иной категории определяется материальное, социальное и политическое будущее каждого гражданина. Система оказалась тяжеловесной, поэтому в 80-е годы она была упрощена: число категорий уменьшилось с 51 до 3. (Особое внимание секретные службы уделяют тем гражданам, которые побывали за границей, независимо от того, жили они там постоянно или просто находились с временным визитом.)

Оставшиеся три категории это: «центральная» — «ядро общества», «неопределенная» и «враждебная». На долю последней приходится примерно четверть северокорейского населения. С помощью такого разграничения северокорейская коммунистическая система установила подлинный апартеид: молодой человек «хорошего происхождения» (скажем, потомок партизан, боровшихся с японской оккупацией) не может взять в жены девушку «плохого происхождения» (например, родом с Юга). Бывший дипломат Ко Ён Хван, работавший в 80-е годы первым секретарем северокорейского посольства в Заире, утверждает: «В Северной Корее действует система, еще более жесткая, чем кастовая»¹³.

Если подобная дискриминация по признаку происхождения еще может быть как-то объяснена требованиями марксистско-ленинской доктрины, то биологическую дискриминацию оправдать гораздо труднее. Тем не менее факты неопровержимо свидетельствуют о жестоком остракизме, которому подвергаются северокорейские инвалиды. Им запрещено проживать в Пхеньяне;

522 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

до последнего времени их отправляли в ближайшие пригороды столицы, где их могли навещать родственники. Теперь же инвалидов ссылают в отдаленные районы, в горы или на острова Желтого моря. Точно известны названия двух таких мест ссылки; Боуджун и Ыйджо на севере, недалеко от китайской границы. Недавно дискриминация в отношении инвалидов была усугублена высылкой их из других крупных городов: Нампхо, Кэсона и Чхонджина.

Кроме инвалидов, преследованиям, арестам и высылкам в лагеря подвергаются карлики, которых лишают не только свободы, но и права иметь потомство. «Порода карликов должна исчезнуть!» — провозгласил сам Ким Чен Ир¹⁴.

Беглецы

Несмотря на строгую охрану границ, кое-кому из северных корейцев все же удается бежать. За послевоенное время на Юг пробрались примерно 700 человек; считается, что китайскую границу перешла не одна тысяча беженцев. Не имея понятия о происходящем за пределами их страны, северные корейцы, жертвы неусыпного контроля, пока еще не очень активно переходят границу. По некоторым оценкам, за 1997 год в Южную Корею перешли около ста человек Таким образом, наблюдается заметный рост по сравнению со средними показателями 80-х годов, а тем более предшествовавших десятилетий. С 1993 года количество переходящих границу за год выросло впятеро и имеет тенденцию к дальнейшему увеличению. Обычно отваживающиеся на тайный переход границы бегут от нависших над ними репрессий или являются людьми, уже имевшими случай побывать за рубежом. Недаром среди перебежчиков велика доля дипломатов и ответственных работников. В феврале 1997 года убежище в посольстве Южной Кореи в Пекине нашел главный партийный идеолог Кван Чан Ёп; конечной целью его бегства стал Сеул. Посол КНДР в Египте, перебравшийся в конце августа того же года в Соединенные Штаты, имел основания опасаться за свое политическое будущее: годом раньше «исчез» его сын. Ко Ян Хван, уже упоминавшийся выше дипломат из корейского посольства в Заире, тоже боялся ареста: во время просмотра телевизионного репортажа о процессе над четой Чаушеску он имел неосторожность пожелать, чтобы в его стране «не произошло ничего подобного», — вопиющее доказательство недоверия к руководству. Он сбежал, узнав о появлении в посольстве агентов государственной безопасности через несколько дней после его злосчастной оговорки. По его свидетельству, любая раскрытая и предотвращенная попытка бегства неминуемо означает арест и заключение в лагерь. Бывало и хуже: корейский дипломат в иорданской столице Аммане, заподозренный в попытке сбежать, был «нейтрализован»: закован в гипс с головы до ног и немедленно выслан в Пхеньян.

Простым людям, чьи попытки бегства кончаются неудачей, везет не больше. Как писала недавно французская пресса¹⁵, с беглецами, скорее всего, расправляются почти сразу после поимки, и потому они не подвергаются наиболее жутким издевательствам: «Свидетельские показания, собранные вдоль течения реки Ялу, совпадают. Полицейские, поймав беглецов, пропускают проволоку через щеки или ноздри предателей родины, подло замысливших ее покинуть. После этого их ждет казнь, а их семьи — отправка в трудовые лагеря».

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 523

Действия за границей

Не довольствуясь грубым пресечением любой попытки бегства, северокорейское руководство отправляет своих агентов за рубеж, чтобы они и там разили врагов режима. Так, в сентябре 1996 года во Владивостоке был убит культурный атташе Южной Кореи. Япония подозревает северных корейцев в похищении примерно двадцати японок, которые впоследствии в принудительном порядке были отправлены в школу подготовки шпионов и террористов. Другая причина напряженности между Японией и Северной Кореей — судьба сотен японок, поселившихся в КНДР после 1959 года с мужьями-корейцами. Вопреки обещаниям, данным в свое время северокорейскими властями, ни одна из них не смогла побывать на родине, даже временно. Из свидетельств редких перебежчиков, прошедших лагеря, явствует, что некоторые из этих женщин были арестованы и что уровень смертности в их среде чрезвычайно высок. Из четырнадцати японок, заключенных в конце 70-х годов в лагерь Йодок, в живых через пятнадцать лет остались всего две. Северокорейские власти пользуются этими несчастными, которым сулят отъезд, для получения продовольственной помощи. Правда, в сообщениях корейского информационного агентства не говорится, сколько килограммов риса стоит, по мнению властей, одна освобожденная японская женщина. Данной ситуацией занимаются кроме прочих организация «Международная амнистия» и Международное общество защиты прав человека.

Практикуется также похищение южно-корейских рыбаков. За 1955— 1995 годы насчитывается множество подобных инцидентов. По данным правительства Южной Кореи, было похищено более четырехсот рыбаков. К другим южно-корейским гражданам, ставшим жертвами северокорейской жестокости на чужой территории, относятся, в частности, пассажиры и члены экипажа угнанного в 1969 году и не возвращенного Югу самолета; южно-корейский дипломат, похищенный в Норвегии в апреле 1979 года; преподобный Ан Сун Ун, похищенный в Китае и переправленный в июле 1995 года в Северную Корею.

Недоедание и голод

Недавно возникла новая тема, бросающая тень на северокорейский режим: острая нехватка продовольствия у населения страны. Продовольственное снабжение оставалось там неудовлетворительным всегда, однако за последние годы ситуация настолько осложнилась, что сами северокорейские власти, пренебрегая священным принципом самообеспечения*, стали просить о международной помощи. Урожай зерновых составил в 1996 году 3,7 миллиона тонн, что на 3 миллиона тонн меньше, чем в начале 90-х годов. Сотрудникам Программы всемирной продовольственной помощи ООН, а также Соединенным Штатам и Европейскому сообществу Северная Корея в качестве причин неурожая называла различные природные бедствия, обрушившиеся на страну (наводнения в 1994 и 1995 годах, засуха и цунами в 1997 году), однако в действительности катастрофа с продовольствием была вызвана спецификой планового, централизованного сельского хозяйства, присущей любой социалистической стране. Грубейшие ошибки, вроде полного сведения лесов в холмистой местности, поспешного устройства тер-

* Центральный принцип традиционного корейского учения «чучхе». (Прим. ред.)

524 Коммунистические режимы Aзuu: от «перевоспитания» к кровавой резне

рас' некомпетентными работниками, выполнявшими указания партийной верхушки, также сыграли роль в увеличении ущерба от наводнений. Крушение советского коммунизма и новый курс Китая привели к резкому уменьшению помощи, которую эти страны оказывали КНДР. Ныне Россия и Китай стремятся торговать по законам мирового рынка, а не помогать безвозмездно. У властей Северной Кореи почти нет валюты на покупку сельскохозяйственной техники, удобрений и горючего.

Какова же на самом деле серьезность ситуации с продовольствием? Об этом ничего не известно в точности, несмотря на утверждения о катастрофе таких гуманитарных организаций, как «World Vision», оценивавшей в 1997 году число жертв в 2 миллиона, или немецкого Красного Креста, считающего, что в Северной Корее гибнет от голода 10 тысяч детей в месяц¹⁶.

Однако существуют явные указания на серьезные трудности. Доклады экспертов ООН подтверждают слухи, циркулирующие среди населения пограничных районов Китая. Недоедание охватило всю страну, а в некоторых районах свирепствует настоящий голод. Впрочем, использование свиде-тельств сердобольных путешественников, с легкостью заявляющих о «миллионах, которых ждет гибель, если не прийти им на помощь», распространение за границей фотографий истощенных детей и видеозаписей телепередач, в которых корейским зрителям даются советы, как питаться травой, — все это указывает на хорошо оркестрованную кампанию, призванную представить в совершенно черном свете ситуацию, о которой, конечно, нельзя сказать ничего обнадеживающего. Сегодня речь идет не о том, чтобы заставить кого-то сказать — как когда-то президента Э. Эррио** об Украине, - будто все идет хорошо, в то время как там свирепствует голод. Утверждается как раз обратное: Северная Корея поражена ужасным голодом и всякая остановка помощи может спровоцировать необдуманные и опасные акции, способные подорвать стабильность на полуострове и мир на всем Дальнем Востоке. Огромная северокорейская армия тем не менее хорошо питается и вооружается все более точными ракетами.

Мы не располагаем точной информацией о жертвах, вызванных нехваткой продовольствия, если не считать данных, предоставляемых самими северокорейскими властями. Известно лишь о высокой доле детей с признаками недоедания. Специалисты по питанию Всемирной программы продовольственной помощи обследовали 4200 детей, отобранных самими северными корейцами, и получили результат: 17% страдают от недоедания¹⁷. Это как будто подтверждает наличие проблемы по всей стране и существование локальных или даже региональных очагов голода. Недоедание, даже голод, теснейшим образом связаны с политикой северокорейского режима, однако борьбу с этим злом ведет «империалистический» мир, поставляющий зерно миллионами тонн. Чрезвычайно важный вывод состоит в том, что будь северокорейское население оставлено один на один со своим коммунистическим режимом, в стране разразился бы настоящий голод, последствия которого были бы ужас-ны. Следует также иметь в виду, что при всей опасности недоедания его послед-

* Сооружения, искусственно изменяющие поверхности сильно покатых склонов и образующие уступы; применяются для борьбы с водной эррозией почвы. (Прим. ред.)

** Эррио Эдуар — премьер-министр Франции в 1924—1925, 1926,1932 годах. Правительство Эррио установило дипломатические отношения (1924) и подписало договор о ненападении (1932) с СССР. (Прим. ред.)

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 525

ствия проявляются не непосредственно, а часто как общее ослабление организма и его подверженность различным заболеваниям.

С другой стороны, говоря о многих сотнях тысяч прямых и косвенных жертв нехватки продовольствия, нельзя забывать об усилиях самого северокорейского правительства всячески очернить положение. Точно так же поступали большевики, создавшие в июле 1921 года Комитет помощи голодающим, чтобы привлечь внимание ненавистного буржуазного мира к своим проблемам и получить необходимую помощь.

Конечный итог

Несчастья, обрушившиеся на Северную Корею по вине коммунистов, труднее, чем где бы то ни было, охарактеризовать количественно. Причина в скудости статистики, невозможности изучить ситуацию на месте, недоступности архивов и, кроме того, в закрытости страны. Как выразить в цифрах продукт лживой навязчивой пропаганды? Как передать с помощью арифметики отсутствие любых свобод — объединений, слова, передвижения и других? Как оценить исковерканную жизнь ребенка, отправленного в лагерь потому, что его дед был осужден, или женщины, находящейся в заключении и принуждаемой к аборту в ужасных условиях? Как изобразить методами статистики убожество жизни, где не хватает всего: еды, тепла, удобств, одежды? Чего стоит в сравнении с этим «американизация» южно-корейского общества, о которой с гневом говорят наши ультралибералы, смеющие ставить знак равенства между несовершенной демократией Юга и организованным кошмаром Севера?

Иногда также замечают, что северокорейский режим является такой же карикатурой на коммунизм, как и правление красных кхмеров, архаичным сталинистским исключением. Все так, только этот азиатский «музей коммунизма» по-прежнему функционирует...

Итак, прибавим к ста тысячам жертв внутрипартийных «чисток» 1,5 миллиона погибших в лагерях и 1,3 миллиона убитых в развязанной коммунистами войне — до сих пор не оконченной и беспрерывно множащей список жертв путем проведения точечных, но вполне смертоносных операций (нападения северокорейских диверсантов на Юг, террористические акты и т.д.). Присовокупим сюда прямые и косвенные жертвы голода. По этому последнему вопросу нам катастрофически недостает данных. Но если удовлетвориться подсчетами, согласно которым с 1953 года из-за ослабления организма, вызванного недоеданием, и от настоящего голода скончались 500 тысяч человек (а сейчас множатся, оставаясь неподтвержденными, слухи о распространении каннибализма), то получится, что в стране с населением в 23 миллиона жителей коммунизм за полвека правления лишил жизни более трех миллионов человек.

Жан-Луи Марголен
ВЬЕТНАМ: ТУПИКИ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА

«Мы превратим тюрьмы в школы!»

Ле Зуан, генеральный секретарь

Коммунистической партии Вьетнама¹⁸.

Большому числу людей на Западе до сих пор трудно осудить вьетнамский коммунизм. Ведь многие поддерживали борьбу Коммунистической партии

526 Коммунистические режимы Азии: от «перевоспитания» к кровавой резне

Вьетнама (КПВ)* сначала с французским колониализмом, потом с американским империализмом и были готовы объявить ее выразительницей чаяний народа, обуреваемой стремлением построить общество равенства и братства. Остальное сделали располагающий облик основателя партии и ее вождя до 1969 года Хо Ши Мина, исключительная стойкость бойцов и умелая внешняя пропаганда, построенная на ценностях мира и демократии. Насколько трудно симпатизировать Ким Ир Сену и его твердокаменной политике, настолько естественным казалось предпочесть прогнившему сайгонскому режиму Нгуен Ван Тхиеу (1965—1975) улыбчивый аскетизм красных мандаринов Ханоя. Хотелось верить, что КПВ — не сталинистская партия, что, преследуя прежде всего цели национального освобождения, она просто воспользовалась коммунистической этикеткой, чтобы получать помощь от Советского Союза и Китая.

Никто не отрицает искренность патриотизма, проявленного вьетнамскими коммунистами в их длившейся полвека беспримерной борьбе с французами, японцами, американцами и китайцами. Обвинение в измене или в коллаборационизме часто звучало во Вьетнаме (так же, как обвинение в контрреволюционной деятельности в Китае). Однако повсюду, а особенно в Азии, коммунизм оказался вполне совместим с национализмом и даже с ксенофобией. Под маской симпатичного всем национального единства скрывался верный отцам-основателям режим сталинско-маоистского толка, быстро показавший свое подлинное лицо.

Молодая Коммунистическая партия Индокитая (КПИК) начинала довольно плохо¹⁹. Едва образовавшись, она уже в 1930 году была осуждена на громком процессе сайгонских активистов, которые казнили в 1928 году своего товарища и сожгли его труп (вполне в традициях тайных обществ и националистического терроризма); вся вина казненного состояла в том, что он соблазнил женщину — члена партии²⁰. В 1931 году КПИК чересчур активно занялась созданием в Нгетине сельских «советов» по примеру Цзянси, не учитывая разницы в масштабах Китая и Вьетнама, и тут же принялась сотнями уничтожать землевладельцев. Часть жителей разбежались, что способствовало быстрому возвращению и победе колониальных войск. Влившись в состав «единого фронта» — Лиги борьбы за независимость Вьетнама (Въетминя) вьетнамские коммунисты рискнули приступить к широкомасштабной вооруженной борьбе и весной 1945 года занялись «предателями» и «реакционерами» (иногда имелось в виду все чиновничество). Среди врагов, подлежащих уничтожению, хорошо вооруженные японские оккупанты не фигурировали... Один из видных членов КПИК предложил провести кампанию покушений для «ускоренного прогресса движения»²¹. В числе мишеней оказались деревенские собственники: создавались «народные трибуналы», судившие их и конфисковывавшие имущество²². Жертвами террора стали также политические противники слабой КПИК, в которой состояли в тот момент всего 5 тысяч членов: требовалось как можно быстрее обезглавить движение национального освобождения, чтобы самим занять место устраненных вождей. Поддерживаемая японцами националистическая партия «Дайвьет» была подвергнута яростным преследованиям: одно мест-

*КПВ — основана в феврале 1930 года. С октября 1930 года по февраль 1951 года называлась Коммунистической партией Индокитая (КПИК); с 1951 года по февраль 1976 года — Партия трудящихся Вьетнама; с 1976 года — вновь КПВ. (Прим. ред.)

Северная Корея, Вьетнам, Лаос: посев Дракона 527

ное отделение Вьетминя потребовало у Ханоя электрогенератор и специалиста для крупномасштабных пыток «предателей»".

Августовская революция в 1945 году и капитуляция японцев вознесла Хо Ши Мина на вершину власти, а КПИК превратилась в главную структуру нового государства. На протяжении нескольких недель, предшествовавших прибытию союзных войск (французских и британских на юге, китайских на севере), партия активно искореняла политическую конкуренцию. Не были забыты ни умеренные конституционалисты (в том числе их знаковая фигура Буй Куанг Тьею), ни политико-религиозная секта Хоахао (включая ее основателя Хюинь Фу Шо, также ответственного за множество убийств), ни крупный правый политик-интеллектуал Фам Куинь. Подлинному истреблению подверглись не слишком многочисленные троцкисты, сохранявшие активность в окрестностях Сайгона. Их лидер Та Ту Тхау был в сентябре арестован и убит в Куангнгае, особенно пострадавшем от «чисток»²⁴. Сайгонский коммунистический лидер Чан Ван Зяу, получивший подготовку в Москве, впоследствии отказывался от ответственности за эти убийства, хотя в действительности поощрял их. 2 сентября он заявил: «Предатели родины крепят свои ряды и идут в услужение врагу <...>. Необходимо наказать банды, которые, создавая трудности Демократической Республике Вьетнам (ДРВ), помогают захватническим планам врага»²⁵. В прессе Ханоя, контролировавшейся Вьетминем, 29 августа была помещена статья, призывавшая создавать во всех кварталах и деревнях «комитеты уничтожения предателей»²⁶. Количество пойманных и убитых троцкистов составило десятки, если не сотни; другие троцкисты, участвовавшие в октябр

Поиск по сайту: