Развенчание сталина. Борьба хрущева со сталинистами

Общая характеристика эпохи: «повзрослевшая» система против

«субъективизма и волюнтаризма»

Период, когда во главе партии и страны стоял Никита Сергеевич Хрущев (1953–1964 гг.), представляет собой как бы переходную эпоху (отсюда и крайности политики) от жестокого и нищего, но очень динамичного сталинского (казарменного) социализма к достаточно сытому, спокойному, устойчивому, до прекращения живого движения брежневскому (развитому социализму). В эпоху развитого социализмавысший класс – номенклатура – превратился в почти закрытую и несменяемую касту. Однако, прежде чем это случилось, нужно было, чтобы номенклатурщики избавились от страха перед карательными органами, от ужаса превратиться из столпов общества в «лагерную пыль». Ведь одним из методов борьбы со сплочением чиновничества и его саботажем при Сталине были беспощадный террор и массовые чистки. Уже при Хрущеве (после упорной борьбы со сталинистами) репрессии не только в отношении руководителей, но и народа стали невозможны. Вместе с избавлением от страха возвращалась и спокойная жизнь, но с ней усилились позиции и прочность правящего класса. Каждого отдельного чиновника, конечно, можно было наказать (и то не всегда легко), но круговая порука и солидарность, существование группировок и семейственности затрудняли борьбу с окостенением аппарата, бюрократизмом. Попытки резких изменений начинали вязнуть в лабиринте номенклатуры.

Между тем Хрущев считал, что можно свободно манипулировать миллионами служащих. Его разнообразные реформы стали весьма чувствительно затрагивать интересы номенклатуры. Были уволены в запас десятки тысяч офицеров, переход от министерств к совнархозам заставил десятки тысяч московских чиновников высокого ранга уехать в провинции. Бесконечные реорганизации, укрупнения и разделения, проводимые при Хрущеве, после его смещения на официальном языке получили название «субъективизма» и «волюнтаризма».

При социализме невозможно избавиться от непродуманных и неверных решений, принятых по воле высшего руководства. Однако номенклатура желала, чтобы последствия «волюнтаризма и субъективизма» несла не она, а народ. После отставки Хрущева газета «Правда» выступила с критикой «чуждых партии прожектерства, скороспелых выводов и поспешных, оторванных от реальности решений и действий, хвастовства и пустозвонства, увлечения администрированием, нежеланием считаться с тем, что уже выработали наука и практический опыт». Эзоповым языком номенклатура требовала избавить ее от «увлечения администрированием» со стороны вышестоящих руководителей, обеспечить спокойную несменяемость, дать возможность без страха пользоваться привилегиями и всем тем, что «уже выработали наука и практический опыт». При Брежневе удалось в этом направлении достигнуть многого.

Были и другие причины для недовольства, в частности углубление критики Сталина. Однако одного недовольства было недостаточно для свержения генсека. Этому помогли неудачи внутренней и внешней политики последних лет, которые создали общую обстановку необходимости смены Хрущева в ЦК и других органах партии. Его импульсивность, непредсказуемость, неуемность, склонность к переменам все больше вызывали желание заменить его более спокойным человеком. Главное для номенклатуры – избавление от страха – он сделал. Теперь он мог уйти.

Развенчание сталина. Борьба хрущева со сталинистами

В течение 1953–1955 гг. Хрущев укрепил свои позиции, а «твердые сталинцы» Молотов, Каганович, Маленков несколько утратили их. Разногласия между группой Хрущева и ними были многочисленны, однако коренное разногласие состояло в том, как избавиться от сталинизма. Разумеется, все понимали, что нужно многое менять. Однако сталинцы предлагали делать это тихо, без официальной критики, стараясь не разбудить общество, а значит, непоследовательно и с возможностью возврата к старым методам. Хрущев же полагал, что перед партией надо сделать официальные заявления, критикующие культ личности Сталина. В обществе накопилось слишком много язв, чтобы лечить их тайно. Нужно было вернуть миллионы людей из лагерей, возвратить государственность репрессированным народам, восстановить честь и имя хотя бы «настоящим коммунистам», налаживать отношения с Югославией, поставить перед людьми ясную цель, дать общественности хотя бы минимальную инициативу и многое другое. Сделать тайно это было затруднительно. Следовательно, спор шел не о том, чтобы ниспровергать партию и социализм, а о том, как очиститься от пролитой крови, отделить партию от Сталина, обновить систему, ни на минуту не выпуская власть из рук.

Открыто объявить о репрессиях сталинисты боялись, поскольку сами были по пояс в крови. Небезгрешен был, разумеется, и Хрущев. Однако его готовность пойти на риск делала ему честь. Важнейшими достижениями критики сталинизма следует считать возвращение миллионов репрессированных и восстановление прав униженных народов, реабилитация многих замученных, осуждение террора. Значимым было принятие новых кодексов: уголовного, уголовно-процессуального, гражданского и др. Это в некотором отношении улучшило положение с законностью, соблюдением прав граждан, повысило роль судов. Конечно, сделано было даже не полшага, а четверть, но и за это пришлось бороться.

Решительный поворот произошел в феврале 1956 г. на XX съезде КПСС. Хрущев настоял на выступлении и в последний день работы на закрытом заседании огласил доклад о культе личности. Критика, конечно, была однобокой, все сваливалось на Сталина и Берию, партия отделялась от своего генсека, о самых ужасных преступлениях (вроде коллективизации) по-прежнему утверждалось, что это выдающиеся достижения. И тем не менее чудовищные факты о расправах и издевательствах произвели колоссальное впечатление. Впервые было сообщено и о знаменитом «Письме к съезду» Ленина. Удержать доклад в секрете не удалось, большая часть взрослого населения была с ним частично ознакомлена.

Для одних это было потрясением и крушением идеалов, для других надеждой на перемену всей жизни. Обсуждение доклада на собраниях было нередко активным и острым. Это вызвало тревогу у руководителей партии. Было даже принято постановление, в котором, в частности, говорилось: «Нельзя замалчивать имевшие место на собраниях ряда партийных организаций отдельные антиправительственные выступления, в которых под видом осуждения культа личности ставилась под сомнение правильность политики партии и решений XX съезда КПСС, содержалась клевета по адресу партии и советского общественного строя, огульно охаивался и дискредитировался партийный и государственный аппарат». Несколько позже было принято постановление ЦК КПСС о культе личности Сталина, в котором был запечатлен компромисс в руководстве. Хотя и признавались ошибки и неблаговидные действия Сталина, но также подчеркивались и его заслуги, объективные условия, вызвавшие зажим партийной демократии.

Полтора года спустя после съезда последовала попытка сталинистов сместить Хрущева. Они составили большинство в Президиуме(другое название Политбюро) ЦК КПССи в отсутствие Хрущева приняли решение о снятии его с постов. Однако сместить первого секретаря ЦК мог только Пленум ЦК. Как и в период борьбы с Берией, помогла армия в лице Жукова. На военных самолетах члены ЦК были быстро доставлены в Москву. Впервые за десятилетия (с 20-х годов) ЦК партии сказал свое решающее слово: поддержал первого секретаря и вывел из Президиума ЦК его противников – Молотова, Кагановича, Маленкова, Шепилова. Позже, чтобы укрепить победу идеологически, Хрущев объявил, что они и другие (Ворошилов) лично виновны в репрессиях, а потому так противились разоблачению культа личности Сталина. Крайне важным было то, что проигравших не только не расстреляли (а ведь всего 4 года назад члена Президиума ЦК Берию уничтожили), но даже дали им небольшие начальственные посты. Здесь налицо были новые отношения.

Опасаясь роста влияния военных, Хрущев «отблагодарил» маршала Жукова тем, что сместил его с поста министра обороны.

Еще раз – более гласно и открыто – вернулись к критике Сталина в октябре 1961 г. на XXII съезде партии. Хрущев фактически обвинил бывшего генсека в убийстве Кирова, привел новые факты его преступлений. Съезд решил убрать памятники Сталину, вынести его тело из Мавзолея, переименовать города, названные в его честь. Принципиальным отличием от XX съезда являлось то, что теперь выступления были открытые, с текстом материалов съезда мог ознакомиться любой человек.

Критика Сталина широко приветствовалась интеллигенцией, которая искренне надеялась улучшить социализм. Однако уже формировались убежденные противники любого социализма. Среди них был получивший громкую известность бывший зек Александр Солженицын, опубликовавший с помощью А. Твардовского повесть о сталинском лагере «Один день Ивана Денисовича». Но такие публикации были уже самым дальним продвижением критики. Усиливалось настроение прекратить ее во имя спасения системы, объявить чудовищные преступления ошибками и перегибами.

Поиск по сайту: