Что следует понимать под «мировой душою»?

– «Это вселенское жизненное и разумное начало, из коего рождаются индивидуальности. Но те, что пользуются этими словами, зачастую сами себя не понимают. Слово „душа“ настолько податливо, что всякий толкует его по воле своей фантазии. Иногда душу приписывали и вашей планете, Земле; под этим следовало понимать совокупность преданно-бескорыстных духов, направляющих, когда вы слушаетесь их, ваши действия по пути добра и являющихся наместниками Всевышнего на вашей планете.»

Как могло такое случиться, чтобы столько древних и современных философов целую вечность спорили о психологической науке, не достигнув при этом истины?

– «Люди эти были предвестниками извечного спиритического Учения; они проложили пути. Они были людьми и, стало быть, могли ошибаться; нередко они принимали свои собственные идеи за свет истины; но сами их заблуждения, выявляя все „за“ и „против“, послужили тому, чтобы указать истину. Притом среди этих заблуждений находятся великие истины, открыть которые вам позволит сопоставление.»

Помещается ли душа в каком-то определённом и конкретном месте тела?

– «Нет, но предпочтительней она находится в голове у великих мыслителей и всех тех, кто много думает, и в сердце у тех, кто много чувствует и все действия которых исполнены человеколюбия.»

– Что думать о мнении тех, кто помещает душу в некий центр жизненности?

– «Это значит, что дух живёт более в этой части вашей организации, потому что именно туда ведут все ощущения. Но те, кто помещают её в то, что они рассматривают как центр жизненности, смешивают её с жизненным флюидом, или началом. Во всяком случае, можно сказать, что местоположение души скорее в тех органах, кои служат для интеллектуальных и нравственных проявлений.»

Матерьялизм

Отчего анатомы, физиологи и вообще те, кто занимается естественными науками, столь часто исповедуют матерьялизм?

– «Физиолог всё сводит к тому, что он видит или что он способен увидеть. Сие всего лишь гордыня людская, мнящая себя всезнающей и не допускающая самой мысли о том, будто что-то может превзойти людское понимание. Само их знание преисполняет этих людей самонадеянности; они полагают, будто в природе не может быть ничего от них сокрытого.»

Не прискорбно ли, что матерьялизм является следствием тех самых изысканий, каковые, напротив, должны были бы показать человеку превосходство и величие Разума, правящего Вселенною? Должно ли из этого заключить, что исследования эти опасны?

– «Неправда то, будто матерьялизм есть следствие этих изысканий: лишь сам человек извлекает из исследований этих ложные выводы, ибо он способен злоупотребить чем угодно, даже самым прекрасным. Небытие, однако, способно ужаснуть более, чем они желают показать, и в так называемых „вольнодумцах“ больше бахвальства, нежели настоящего мужества. Большинство из них матерьялисты только потому, что им нечем заполнить пустоту эту; у разверзающейся пред ними бездны укажите им точку опоры – и они спешно ухватятся за возможность спастись.»

Примечание. Есть люди, из-за какого-то искаженья разума своего не усматривающие в органических существах ничего, кроме действия материи, и сводящие к нему все наши помыслы и поступки. В теле человеческом они смогли узреть только электрическую машину; механизм жизни они изучали лишь как работу органов тела; они часто видели, как жизнь угасает с разрывом связующей нити, но они не видели ничего, кроме этой нити; они искали, не остаётся ли там ещё чего, и поскольку не находили ничего, кроме омертвевшей материи, поскольку не видели, как ускользает душа и не могли поймать её каким-либо образом, то из этого заключали, что всё объясняется свойствами материи и что, таким образом, смерть означает полное исчезновение мысли, небытие сознания – печальный вывод, если б только оно было так: ибо тогда добро и зло стали бы бесцельны; человек оказался бы созданным лишь для того, чтобы помышлять единственно о самом себе и поставить превыше всего свои услаждения и удовлетворенье своих матерьяльных аппетитов; общественные узы оказались бы разорванными, а самые святые чувства и привязанности безвозвратно утерянными и разбитыми. По счастью, идеи эти весьма далеки от того, чтобы быть всеобщими, можно даже сказать, что оне не общепризнанны и ограниченны, представляя собой лишь индивидуальные мнения, ибо нигде оне не были возведены в учение.31 Общество, основанное на таких началах, несло бы в себе самом зародыш своего распада, и члены его пожирали бы друг друга, как хищные звери.32

У человека есть инстинктивная мысль о том, что не всё кончается для него вместе с жизнью; у него инстинктивное отвращение к небытию. Тщетно он гонит от себя мысли о неотвратимом грядущем: когда наступает последний миг, мало тех, кто не спрашивал бы себя, что станется с ним; ибо в самой идее о том, чтоб безвозвратно уйти из жизни, есть что-то душераздирающее. Действительно, кто смог бы безразлично взирать на полное и окончательное отделенье своё от всего, что дорого ему, от всего, что он любил? Кто смог бы бесстрастно смотреть на разверзающуюся пред ним бездонную бездну небытия, в которой навсегда канут все наши способности и силы, все наши надежды, и сказать себе: «Да! От меня не останется ничего, ничего, кроме пустоты. Всё кончено для меня безвозвратно, ещё несколько дней – и само воспоминание обо мне сотрётся в памяти тех, что пережили меня, а вскорь за этим не останется никакого следа и о пребывании моём на земле. Даже добро, совершённое мной, будет забыто неблагодарными, которых я обязал. И нет ничего, ничего, чтоб как-то скрасить всё это, и единственное, что меня ожидает, так то только, что тело моё будут грызть черви!»

Столь жутка, столь леденяще жутка картина эта! Религия учит нас, что так не может быть, и разум подтверждает нам это; но будущее это существованье, смутное и неопределённое, не содержит в себе ничего, что бы удовлетворяло любовь нашу к положительному, и именно это порождает у многих сомненье. Пусть у нас есть душа, но что она такое, душа наша? Обладает ли она какой-то формою и наружностью? Ограниченное она существо или неопределённое? Одни говорят, что она – дыханье Божье, другие, что искра, третьи – будто часть великого Целого, жизненное и разумное начало; но о чём всё это говорит нам? Что нам до того, есть ли у нас душа, если после она теряется в безбрежности, словно капля в водах океана?! Утрата индивидуальности – не то же ли это для нас, что и небытие? Ещё говорят, что душа нематерьяльна; но ни одна нематерьяльная вещь не может как-то соотнестись с нами, для нас она – ничто. Религия ещё учит нас, что счастливы или несчастны мы будем в зависимости от содеянного нами добра и зла; но каково оно тогда, это счастье, ожидающее нас в Царстве Божьем? Есть ли оно какое-то блаженство, вечное созерцание, единственное употребленье которого состоит исключительно в том, чтобы петь хвалы Создателю? А адское пламя – реальность оно или символ? Сама церковь понимает его именно в этом последнем смысле, но каковы тогда эти страдания? Где оно, это место посмертных мук? Словом, что делается, что наблюдается в мире том, коий ожидает нас всех? Никто, говорят, не воротился оттуда, чтоб поведать нам это. Но именно сие и неверно, именно в этом и заблуждение, ибо назначенье Спиритизма, его историческая миссия в том и состоит, чтоб просветить нас на сей счёт, чтобы не рассуждениями, но с помощью самих фактов позволить нам как бы руками дотронуться до будущности этой и увидеть её своими глазами. Теперь, спиритическим сообщениям благодаря, грядущая жизнь не является более смутным предположением, каким-то робким вероятьем, которое всяк толкует на свой лад, которое поэты приукрашивают фантазиями и расписывают аллегориями, вводящими нас в заблужденье; теперь это – сама реальность, проступающая перед нами, ибо никто иной, как сами умершие приходят обрисовать нам своё положенье, поведать нам, чем они заняты, дать нам возможность, если только позволительно так выразиться, наблюдать все перипетии новой их жизни и тем показать нам ту участь, каковая неизбежно предназначена и нам в зависимости от наших заслуг и проступков. Есть ли в этом что-то антирелигиозное? Как раз наоборот, ведь скептики обретают здесь веру, а у равнодушных появляются интерес и энтузиазм. Спиритизм, стало быть, самый могучий пособник религии. И поскольку оно так, то лишь потому, что так Богу угодно, а Он дозволяет это ради того, чтоб укрепить неуверенные надежды наши и вернуть нас на путь добра чрез видение грядущего.

Глава Третья

Поиск по сайту: