История Молли. Вот для чего нужны друзья

Мы с Джоном (псевдоним) встретились в октябре, а руку и сердце он предложил в декабре. Я немедленно со­гласилась. Мне не нужно было раздумывать над этим: ме­ня очень тянуло к нему. Кроме того, что он окончил один из университетов «Лиги плюща» и устроился на от­личную работу, Джон был успешным человеком и приро­жденным лидером — имел те качества, которых я была лишена. К тому же мне исполнился двадцать один год, и я чувствовала, что готова выйти замуж. Было начало 50-х годов, и я не ставила себе карьерных целей, желая по­пробовать себя только в роли жены или матери.

Даже когда мы с Джоном поженились, мы еще не очень хорошо знали друг друга.

Вскоре я узнала, что мой муж; пьет — часто и много.

Первый год замужества был для меня очень несчаст­ливым. Джон, работающий алкоголик, был слишком занят тем, что создавал себе имя в своей компании. Он работал поздно, почти все ночи, затем посещал деловые встречи, возвращаясь домой когда попало, почти всегда подшофе. До сих пор, сколько бы он ни пил, казалось, что у него не бывает похмелья. Он неизменно прибывал в офис вовремя и никогда не пропускал рабочих дней. Его босс даже не подозревал о его проблеме.

Я же, наоборот, остро ее осознавала. Когда Джон пил, он полностью менялся: он шатался, спотыкался, становился шумным и сентиментальным. Мне было очень неловко сходиться рядом с ним. Случались и аварии — к счастью, серьезно повреждены были только машины — и по­ездки в отделение экстренной медицинской помощи, чтобы заложить ему швы на раны. Мне было стыдно рассказывать моим родителям и сестрам, что в действительности происходит в моей жизни.

Когда я выражала недовольство Джону в связи с тем, что он много пьет, он всегда отрицал свою зависимость от алкоголя, заявляя, что я глупая или смешная. И самое ужасное, что я верила ему. К тому же я видела, что, когда сердилась на него за пьянство, ему становилось не­ловко, и только поэтому он начинал защищать себя. Но все это приводило только к тому, что он пил еще больше. Я знала, что все идет не так, но не понимала, как это исправить. Ситуацию усложняло еще и то, что Джон в душе был очень хорошим человеком. Когда он не был пьяным, мне нравилось проводить с ним время, я его уважала, мое несчастливое состояние и невысказанное раздражение неуклонно росли, как и мое одиночество.

Когда на свет появился наш сын, а затем дочь, жизнь тала более терпимой. Годы летели, я спасалась тем, что крутилась, как белка в колесе и была слишком занята, чтобы думать о сложившейся ситуации. Со стороны мы выглядели как нормальная семья, но при закрытых дверях гои отношения с Джоном неизменно ухудшались.

Когда я жаловалась на Джона моим двум близким подругам, они всегда сочувствовали мне. Это, конечно, было хорошо, что я могла изливать им душу, но обсуж­дать с ними год за годом одно и то же не побуждало меня расти или меняться.

Мы прожили с Джоном уже двадцать три года, когда его пьянство дошло до крайней стадии, которую я рань­ше и представить себе не могла. Однако он по-прежнему отрицал свою болезнь. Я чувствовала себя опустошенной. Я не знала, сколько еще смогу выдержать.

Однажды ночью я проснулась из-за того, что, рыдая от бешенства, я колотила Джона в грудь. Все мое раздра­жение, которое я старалась не замечать, выплеснулось во сне. Джон, напившийся накануне, храпел и даже не про­снулся. После этого я тихо лежала, понимая, что я про­сто больная женщина. Я погрузилась в отчаяние, но страх остаться одной, когда мне придется самой себя как-то поддерживать, страх огорчить родителей и моих детей, несмотря на то, что они уже выросли, парализовал меня.

Затем, несколько недель спустя, одна моя подруга расска­зала о группе поддержки, куда входили люди, вынужденные жить с алкоголиками. «Мы обе замужем за алкоголиками. Давай сходим туда!» — сказала она. Я охотно согласилась.

Мы приехали в церковь, где проходило собрание груп­пы «Ал-Анон», и зашли в помещение, в середине которо­го были поставлены в круг складные стулья. Когда все расселись, собрание началось.

Меня поразила открытость людей. Каждого человека внимательно выслушивали и принимали, и я чувствовала безоговорочную любовь, царившую в составленном из стульев круге и охватывающую людей, которые были тут постоянными посетителями, и новичков. Возникло ощуще­ние, будто я только что вошла с холода в отапливаемое помещение: все мое тело расслабилось в тепле этой встре­чи. Помимо того, что я представилась, я могла больше ни­чего не говорить, пока не появится такое желание. Я си­дела и внимательно слушала, как люди делятся своими переживаниями, которые были мне хорошо знакомы.

Я начала посещать эти встречи два-три раза в неделю. Мне все не хватало любви и ободрения, которыми все здесь так свободно делились. Никто никого не критиковал и не осуждал, и, что самое главное, эти люди не позволи­ли мне застрять в жалости к себе. Очень мягко группа по­могла мне перенести мое внимание с Джона и его поступ­ков на поиск силы и веры в мою новую жизнь, что бы это для меня ни значило. Мне не давали советов. Я просто слушала разные истории от людей, находившихся в такой же ситуации, как и я, и нашедших силы двигаться вперед.

После каждой встречи люди всегда подходили ко мне и обнимали меня, шепча на ухо утешительные и подбад­ривающие слова. Я все в себя впитывала как губка. И по­тихоньку начала чувствовать себя здоровой.

До сих пор дома мне приходилось несладко. Когда Джон напивался, я все еще ощущала себя в роли жертвы, меня все еще убивало его отрицание проблемы, но теперь после каждого конфликта, вместо того чтобы барахтаться в своей беспомощности, я делилась своим опытом с груп­пой и уходила оттуда, нацеленная на свои собственные достоинства, каждый раз на шаг ближе к спокойствию и безмятежности в душе.

Однажды поздно ночью, через полтора года после то­го, как я впервые открыла для себя мой «круг поддерж­ки», Джон пришел домой в два часа ночи совершенно пьяный. Он ощупью добрался до нашей спальни, громко разговаривая сам с собой. Он вызывал у меня чувство от­вращения.

Я посмотрела на этого человека, который был моим мужем больше двадцати лет, и все, что ощутила, — это лишь жалость и спокойную уверенность в том, что я не хочу находиться с ним в комнате, когда он в таком со­стоянии. Я изумилась полному спокойствию в душе. Меня до сих пор охватывают эмоции, когда я вспоминаю этот момент: страх пропал.

Четко и спокойно я сказала: «Джон, я собираюсь спать сегодня в другой комнате». Встала и пошла в спальню для гостей.

Он последовал за мной, пытаясь спорить: «Да ладно тебе, что ты делаешь? Возвращайся в спальню». Это было его обычное отрицание проблемы. Я посмотрела ему пря­мо в глаза: «Нет, Джон, я буду спать здесь. Увидимся ут­ром». В моем голосе не было ни капли волнения или зло­сти, что меня удивило так же, как и его. Он ушел из комнаты, и я легла спать, чувствуя в себе больше силы и благополучия, чем когда-либо раньше.

На следующее утро я села рядом с Джоном и сказала ему: «Джон, я больше не могу терпеть твое поведение, я хочу жить отдельно». При этих словах кровь отлила у чтобы первый раз прийти сюда, и делаю все возможное, чтобы успокоить их и приободрить. Я очень хорошо знаю магию этих комнат и силу группы поддержки, которые способны помочь людям найти свою дорогу в жизни.

Ветер под крыльями

Хотя я сама никогда не посещала 12-ступенчатую про­грамму, которую прошла Молли, знаю, что она помогла миллионам людей. Любая группа, которая напоминает вам о глубинной правде вашей души, ценится на вес зо­лота. Я знаю это, потому что мне выпала удача много лет быть участницей женской группы поддержки, которая помогала мне придерживаться правильного жизненного пути и продолжать искать настоящее счастье.

В 1987 году я пошла на семинар, называвшийся «Тре­нинг по самообретению жизненной энергии», который вел прекрасный психиатр Али Наджафи. В конце занятия Али посоветовал нам сформировать группы, чтобы под­держивать скорость движения энергии в нашей жизни. Пять женщин — Холли, Дженифер, Сэнди, Дженис и моя дорогая подруга и соавтор Кэрол — присоединились ко мне, чтобы образовать замечательную группу поддержки; мы быстро стали одной семьей. С годами в нашей группе появились еще две участницы — Лэйн и Ками. Каждую неделю мы встречались в чьем-нибудь доме — хозяйка дома должна была предоставить угощение — и дважды рассказывали по кругу сначала о своих победах на про­шлой неделе, а затем делились планами на предстоящую неделю. Мы просили группу о поддержке в тех изменени­ях, которые собирались внести в жизнь, и как можно сильнее подбадривали друг друга. Все, о чем говорилось на этих встречах, оставалось между нами, и мы старались предоставить всем равное количество времени, чтобы вы­говориться, хотя иногда нарушали эти правила — если у кого-то случалась кризисная ситуация, которая требовала более длительного обсуждения. Мы многое пережили вместе: свадьбы (включая свадьбу Холли с моим бывшим молодым человеком, который разбил мне сердце), рожде­ния детей и разводы. Я увидела, насколько мы сплочены, когда нам пришлось пережить общую трагедию — вне­запную смерть одной из нас.

Одним холодным снежным утром Сэнди погибла в результате аварии. Поскольку она жила одна и у нее не было близких родственников, забота об организации ее похорон легла на нас, ее группу поддержки. На прощаль­ной церемонии мы говорили не только о женщине, кото­рую все бесконечно любили, но также о благодарности и любви по отношению друг к другу. Когда десять лет спустя я переехала, сразу же нашла другую группу жен­щин и присоединилась к ней. Этот тип поддержки играл такую важную роль в моей жизни, что я искала его всег­да и везде.

Важность и сила поддержки одинаковы во всем мире. Зайнаб Салби, с которой вы познакомились в третьей главе, рассказала мне чудесную историю, иллюстрирую­щую это. Работая с выжившими в войне людьми в Боснии и Герцеговине, Зайнаб однажды в маленькой деревушке встретилась с группой женщин. Одна женщина, которая находилась в состоянии уныния, призналась, что ее регу­лярно бьет муж. Она не собиралась бросать его, она про­сто хотела, чтобы он перестал ее бить. Самое ужасное, что она обвиняла себя в его жестоком поведении. Другие женщины в группе обнимали ее, плакали вместе с ней и признавались, что у них такие же проблемы. Эта группа решила принять меры. Они попросили женщину, чтобы она договорилась со своим сыном о том, что он должен поднять тревогу, когда в следующий раз муж начнет ее бить.

На следующий день муж начал ее избивать. Ее сын подошел к окну, как и было задумано, и стал кричать другим женщинам из группы: «Помогите! Моей матери нужна помощь!» Каждая бросила все свои дела. В тапках и платках они пришли к дому, окружили его и начали кричать озверевшему мужчине: «Если ты собираешься продолжать издеваться над ней, тебе придется ударить каждую из нас! Ты будешь избивать нас тоже?» Тот, изумленный и пристыженный, перестал бить свою жену. Другие мужчины, высунувшись из окон своих домов, ви­дели, как женщины объединились, и начиная с этого дня число случаев домашнего насилия в деревушке значитель­но уменьшилось.

Поиск по сайту: