Коллекция музыкальных инструментов (Sammlung alter Musikinstrumente) 4 страница

Тела Габсбургов покоятся в крипте Капуцинеркирхе, а внутренности - в катакомбах собора Святого Стефана. Об осмотре сердец в церкви Августинцев следует договариваться заранее: 533 70 99.

ВОКРУГ ХЕЛЬДЕНПЛАТЦ
Двигаясь дальше вверх по Аугустинерштрассе (Augustinerstraße), обрамленной сувенирными лавками, вы пройдете мимо знаменитого графического собрания Альбертина (Albertina): музей закрыт по крайней мере до 2003 года на реконструкцию, которая обещает сделать его самым современным в Вене. Альбертина несколько неожиданно становится пьедесталом для конной статуи эрцгерцога Альбрехта, победителя битвы при Кустоцце (это была чуть ли не единственная победа Габсбургов в катастрофической Австро-прусской войне 1866 года). Империя любила ставить памятники победителям отдельных битв вне зависимости от общего результата войн: история внушаема, тем более что генералам, проигравшим сражения, Франц Иосиф обычно запрещал писать мемуары.

Фанаты "Третьего человека" могут приземлиться в кафе Mozart на Альбертинаплац (Albertinaplatz), где Холли Мартин впервые встретился с демоническим австрийцем - сладко улыбающимся бароном Курцем в галстуке-бабочке, и убедиться, во-первых, в том, что в фильме снято совсем другое кафе (это в 1947-м еще лежало в руинах), а во-вторых, что в "Моцарте" работает несколько весьма демонических официантов-вампиров, вполне в духе фильма.

Если же ни демонизм, ни калории вас не привлекают, то с этой площади вам лучше всего отправиться прямиком в сад Бурггартен (Burggarten). Вход в него находится на углу недавно отреставрированной великолепной Пальмовой оранжереи, построенной в 1901-1906 годах в стиле модерн. Теперь там (прямо посреди пальм) располагается очень приятный ресторан Palmenhaus, предлагающий все самые модные в наши дни продукты (тыкву, раков, козий сыр, филе индюшки, бузину и т.п.) в весьма элегантном исполнении.

Что же касается самого Бурггартена, то вплоть до 1918 года он был приватным садиком императорской семьи, разбитым в английском духе, а сейчас это милое место, где летом можно полежать на травке и где памятник Францу Иосифу в длинной шинели скромно и грустно взирает на детскую песочницу. Как ни странно, это единственный памятник Францу Иосифу во всей Вене. В последнее десятилетие жизни императора, то есть в 1906-1916 годах, как писал Музиль, "число его вывешенных и выставленных всюду портретов было почти столь же велико, как число жителей его владений". Именно поэтому "у людей молодых, не отстававших от современного уровня наук и искусств, иногда возникало сомнение в том, что он вообще существует на свете". Империя умерла через два года после своего императора. А новая Австрийская республика и парадный монумент императору оказались вещами несовместными. Монумент в Бурггартене был поставлен только в 1957 году, и то на частные средства. В саду есть еще и многословный памятник Моцарту, но уж этот-то без монументов не обходится.

Выйдя из Бурггартена на Ринг как раз рядом с памятником Моцарту, вы оказываетесь в зоне мегапроекта Земпера: именно здесь через Ринг, от здания Нового замка к зданию Художественно-исторического музея, должна была быть перекинута гигантская триумфальная арка; аналогичную конструкцию предполагалось возвести напротив. Единственное, что удалось осуществить, - это просторная площадь Марии Терезии (Maria Theresien Platz) на другой стороне Ринга, с двумя абсолютно одинаковыми зданиями, Художественно-исторического музея и Музея естественной истории, застыло уставившимися друг на друга. Музеи сидят на своих местах низко, крепко и вечно, как Мария Терезия в своем тяжелом кресле (вид сзади на памятник весьма выразителен), а сам факт того, что они совершенно одинаковы, придает композиции несколько абсурдный характер, особенно ощутимый зимой, когда вокруг так бело, неуютно и абстрактно. Именно к этому бюрократическому абсурду повторения была столь чуткой вся австро-венгерская интеллигенция, включая Музиля и Кафку.

Земпер замышлял замкнуть всю композицию из дворцов и музеев третьей важнейшей составляющей цивилизации Габсбургов - конюшнями. Сегодня на их месте, в торце площади Марии Терезии, устроен новейший Музейный квартал. Вместо имперской триады дворец-музей-конюшня на горизонте современного городского жителя возникает бесконечная череда одних только музеев.

Что касается Художественно-исторического музея (Kunsthistorisches Museum), то его картинная галерея - собрание фантастическое, входящее в мировую пятерку, если не тройку. Ее структура отражает историю владений Габсбургского дома: в основном XVI-XVII века из Нидерландов и Фландрии (огромное собрание Брейгеля, Рембрандт и Рубенс), Германии (Дюрер), Венеции (Джорджоне, Тициан) и Испании (Веласкес), а также вещи, исполненные при дворе императора Рудольфа II в Праге (вошедший ныне в моду странный художник Арчимбольдо). Собрание нашего Эрмитажа, имперская коллекция примерно того же времени, было аналогичным (хотя и не равноценным), пока самые редкие вещи не были проданы в США, а другие - добавлены (Матисс и Пикассо из национализированных собраний). В Вене ничего такого не случалось, и музей остается почти таким же, как в день открытия - 17 октября 1891 года. Это застывший памятник Габсбургам, которые только и могли покупать такие шедевры.

Напротив памятника Марии Терезии, через Ринг, находятся низкие ворота, через которые вы выходите на гигантскую Хельденплац - площадь Героев (Heldenplatz). Ворота были построены в стиле, напоминающем русский ампир, еще в 1820-е годы. Если издали в их строгой архитектуре вам видится нечто близкое вкусу 1930-х годов, то интуиция не совсем вас обманывает: пришедшие к власти австрофашисты (ответственные за идеологию, но не за преступления фашизма) именно в 1930-е годы превратили ворота в монумент солдатам, павшим в Первой мировой войне.

На площади доминирует тяжелое здание Нового замка (Neue Burg, 1869-1873, закончено в 1913 году), где сейчас находятся только музеи: в правом крыле Этнографический (Museum für Völkerkunde), с собранием искусства разных экзотических стран, а в центральном - Эфесский (Efesos Museum) с памятниками античной культуры с западного побережья Турции, Собрание старинных музыкальных инструментов (Sammlung alter Muskinistrumente) и Оружейная палата (Hofjagt- und Ruestkammer) с доспехами XV-XVII веков - впечатляющее зрелище с легким и приятным оттенком безумия (среди доспехов есть прелестные парадные, с плиссированными юбочками из металла).

Но не стоит забывать, что вы находитесь на площади Героев, а не на площади Музеев. Пора обратить внимание на собственно героев, изваянных из бронзы, - принца Евгения Савойского (победителя турецкого паши Кары Мустафы в 1683 году) и эрцгерцога Карла, который в 1809 году одержал победу над Наполеоном в битве при Асперне, а в 1810 году был шафером на его свадьбе. Сегодня эти два конных памятника начала XIX века мучительно рвутся друг к другу сквозь редуты припаркованных вокруг автомобилей. Австрийские военные достижения всегда были крайне скромными (Евгений Савойский, пожалуй, единственный безусловный герой, но и он был француз), так что в памятниках с самого начала была некоторая доля фикции, тем более что масштаб такой гигантской площади эти фигуры удержать не в состоянии.

На нечеловечески огромных просторах площади Героев, где, как в приемной Франца Иосифа, негде даже присесть, всегда гуляет либо зимняя вьюга, либо летняя толпа, привлеченная какими-нибудь крикливыми рекламными кампаниями. И то и другое равно неприятно, но все же лучше, чем то, чем площадь Героев навсегда осталась в памяти венцев. 15 марта 1938 года тысячи людей пришли сюда приветствовать Адольфа Гитлера после аншлюса - присоединения Австрии к Германии. Гитлер стоял на балконе Нового замка, а толпа (по свидетельству тех, кто вскорости бежал из страны) бесновалась от счастья и восторга. Такого приема Гитлеру не оказывали нигде.

Напротив Нового замка, на другой стороне площади Героев, еще в 1820 году на регулярный французский манер был разбит Народный сад, или Фольксгартен (Volksgarten), который сразу же стал любимым садом аристократии (она ведь и была "народом" императора в тогдашнем понимании). Здесь проходили концерты Иоганна Штрауса, и в известном смысле традиция продолжается, поскольку сейчас здесь находится ночной клуб Volksgarten - один из немногих танцполов в Вене. Здание 1954 года с остатками полуразрушенной колоннады 1823 года, с тропическими растениями, зеркалами и старой мебелью ныне вошло в моду.

Несмотря на свою регулярность, Фольксгартен весьма романтичен, и не только благодаря цветущим здесь розам или дорическому храму (точной копии храма Тезея в Афинах). Храм сделали в 1820-х годах, памятуя о заказе Наполеона, хотя заказчику, как легко догадаться, было уже совсем не до храмов. Все фонтаны сада, например, специально запущены: в них плавают кувшинки и растут камыши. В том же виде пребывает мемориал императрицы Сисси, который находится в дальнем правом углу сада (1904). Архитектор проследил за тем, чтобы мраморная Сисси осталась, как и при жизни, абсолютно одинокой - подойти к ней невозможно. В общем в Бурггартене обстановка жизнерадостная, а в Фольксгартене - интимная и ностальгическая, выбирайте по ситуации.

Прощание с бедной Сисси, которая ненавидела все имперские резиденции и считала их тюрьмами, есть одновременно и прощание с Хофбургом: здесь на вашем пути все, имевшее к нему отношение, дворцы и сады, наконец заканчивается и начинается мир совершенно другой - мир буржуазных ценностей свободы и демократии, выставкой достижений которого явился выстроенный в 1870-1880-х годах Ринг (Ringstrasse).

ЗАПАДНАЯ ЧАСТЬ РИНГА
Начался Ринг со строительства казарм (с обоих концов незамкнутого кольца): идея слома крепостной стены сразу после революции 1848 года венским военным показалась весьма опасной (нужно же было защищаться от будущих восстаний!), и их пришлось задабривать. Но вскоре на Ринге стали строить совсем иные здания - страна стала другой. Военные потерпели позорные поражения в 1859 году в Пьемонте и в 1866 году в Австро-прусской войне; барочная, милитаристская, католическая и централизованная империя в 1867 году превратилась в буржуазную, многонациональную конституционную монархию Австро-Венгрию. Ей нужен был иной, либеральный, секулярный фасад. Таким фасадом Ринг и стал: здесь почти нет проспектов, ведущих в центр (в отличие от московского Садового кольца). Единственное законное и торжественное движение - кататься вдоль Ринга, обозревая музей архитектурных стилей, который архитектор Адольф Лоос с отвращением называл "потемкинской деревней".

В принципе Ринг был задуман как целостный ансамбль, но он сильно пострадал от военных бомбежек, послевоенной коммерциализации и современной автомобилизации, и сейчас гулять по нему, заглядывая в окна офисов авиакомпаний, утомительно и неинтересно. Меж тем кое-какие знаковые здания все-таки сохранились. Вдобавок по Рингу ходит удобный трамвай, а часть зданий можно осмотреть и не выходя из него, так что прогуляться по Рингу на самом деле стоит.

Выйдя из Народного сада, имеет смысл немного пройтись пешком вправо: там находится ансамбль из четырех общественных зданий, выстроенных в 1870-1880-е годы в четырех разных "идеологических" стилях, выражающих некую прогрессивную идею: Парламент в античном духе (поскольку Греция - родина демократии), Ратуша в готическом (север Европы - область муниципального правления, независимого от тиранов), Бургтеатр в стиле необарокко (ведь барокко - эпоха расцвета театра) и Университет а-ля Ренессанс (раз уж Возрождение - эпоха отделения знания от веры и расцвета науки).

Первый на вашем пути - импозантный Парламент (Parlament), построенный в 1871-1883 годах датским архитектором Теофилом фон Ханзеном, убежденным в воспитательном значении греческих архитектурных форм (отсюда, в частности, медленный подъем по пандусу, имеющий сугубо моральный смысл).

В Австро-Венгрии, как легко догадаться, никакой традиции парламентаризма не было; поэтому весь пандус усажен фигурами античных историков, старательно выискивающих в своих рукописях примеры для подражания. Перед зданием - статуя богини мудрости Афины, сама постройка воплощает покой и величавость, но во всем этом (как в любой неоклассике) нельзя не почувствовать нечто скрыто-комичное. Действительно, внутри венского Парламента (по крайней мере до 1920-х годов) царил, мягко выражаясь, чудовищный базар. Здесь заседали национальные фракции чехов, хорватов, поляков, словенцев, румын и немцев, каждая из которых настаивала на том, чтобы говорить на своем языке. А ведь были еще и украинцы, требовавшие открытия русских университетов в противовес засилью поляков, и русины со своими непонятными проблемами, и бог знает кто еще: какофония языков и паралич воль. Когда в 1897 году польский граф Казимир Бадени потребовал для чешского языка в Богемии статуса, равного немецкому, германские националисты ответили "обструкционным концертом" (по-нашему, перформансом), в ходе которого дули в свистки, охотничьи рожки и игрушечные горны, играли на губных гармошках, били в гонги и детские барабанчики, а некий депутат Лехер беспрерывно говорил с половины девятого вечера до половины девятого утра. В результате император Франц Иосиф парламент распустил (на что по конституции имел неограниченное право), и вновь он собрался только в 1907 году, после чего в 1914 году его вновь закрыли.

12 ноября 1918 года, после отречения императора Карла, в здании Парламента состоялось последнее заседание рейхсрата, в ходе которого с пандуса, на улице, была провозглашена Республика Австрия (точнее, Германо-Австрия) и выброшен новый (точнее, старый, средневековый) красно-белый флаг. Германские националисты стояли со своими черно-красно-желтыми знаменами; коммунистически настроенная "Красная гвардия" стала разрывать эти немецкие флаги, а от красно-белых отрывать белую полосу. Началась стрельба, два человека были убиты, 45 - ранены. Пять месяцев спустя неугомонные коммунисты, призывавшие поддержать советские республики в Баварии и Венгрии, ворвались в Парламент и подожгли его. А в 1934 году австрофашисты велели полиции заблокировать вход в Парламент для депутатов, и тем самым демократия в Австрии прекратила свое существование вплоть до 29 апреля 1945 года, когда престарелый Карл Реннер принял символические ключи от Парламента из рук коменданта города генерала Благодатова, бывшего царского офицера в пенсне.

Парламент (Parlament) 1., Dr Karl RennerRing 3; 401 10 22 11. Экскурсии пн-чт 11.00, 15.00, пт 11.00, 13.00, 14.00, 15.00; июль - середина сентября: пн-пт 9.00, 11.00, 13.00, 14.00, 15.00.

6 сентября 1913 года на ступенях Парламента сидел (и делал записи в дневнике) Кафка, приехавший сюда как пражский страховой агент на международный конгресс по спасательным работам и гигиене труда (очевидно, здание Парламента не слишком часто использовалось по назначению, если его сдавали). "Дни, проведенные в Вене, я с удовольствием выдрал бы из своей жизни", - писал он позже; впрочем, его мысли были заняты мучительными сомнениями по поводу предстоящей женитьбы на Фелице Бауэр (которая так и не состоялась). Позже, в 1920 году, он гулял с Миленой Ясенской недалеко отсюда, в Народном саду. Но Кафка ненавидел Вену настолько, что даже не замечал ее, отказывая себе даже в простых туристических удовольствиях. Хотя он часто бывал здесь по делам, в письмах его Вена попросту отсутствует. "Изучал сегодня план Вены, на секунду мне представилось непостижимым, для чего возвели такой огромный город, - ведь тебе всего-то и нужна одна комната", - писал он Милене. Другой известный персонаж XX века, напротив, был очень впечатлен декларативной архитектурой Ринга; в своей книге он вспоминает, как "часами мог стоять перед Оперой, часами смотреть на Парламент"; весь бульвар казался ему "воплощением "Тысячи и одной ночи". Это был несостоявшийся художник Адольф Гитлер.

Сегодня можно стоять (или сидеть) часами скорее перед зданием псевдоготической Ратуши (Rathaus) (1872) - когда в июле-августе на ней вывешивают большой экран и на нем транслируются в прямом эфире оперные спектакли. Параллельно вокруг проходит фестиваль национальной кухни и, не в последнюю очередь, напитков: в последнее время это мероприятие стало очень популярным.

Для настроенных на более эксклюзивные развлечения напротив имеется здание Бургтеатра (Burgtheater, 1874), в котором Земпер почти повторил свою дрезденскую Оперу, с недавно открывшимся в нем очень модным рестораном haute сuisine - Vestibül. Ресторан называется "вестибюлем", поскольку находится том крыле здания, где был приватный вход для членов императорской фамилии. Именно через этот вход сюда являлся Франц Иосиф, чтобы посмотреть на выступления подруги своей старости, актрисы Катарины Шратт (1855-1940), с которой он начиная с 1886 года и до самой смерти в 1916 году сохранял очень близкие, нежнейшие, но, видимо, принципиально платонические отношения, нисколько не скрывавшиеся от публики. Инициатором этих отношений (но вовсе не их платонического характера) выступила супруга Франца Иосифа Елизавета, не переносившая мужа на дух и, видимо, желавшая компенсировать ему свое постоянное отсутствие (императрица большую часть времени предавалась туризму). Когда Катарина Шратт оставила сцену, Франц Иосиф перестал ходить в театр вообще.

Те, кому не приглянулся ресторан Vestibül, могут потратить деньги в донельзя буржуазном кафе-ресторане Landtmann рядом с Бургтеатром, чуть дальше по Рингу. Завсегдатаем этого заведения был живший неподалеку Зигмунд Фрейд.

Ратуша (Rathaus) 1., Friedrich-Schmidt-Platz 1; 525 50. Экскурсии пн, ср, пт 13.00.
Фестиваль оперных спектаклей со всеми окружающими его мероприятиями проходит в июле-августе.

Бургтеатр (Burgtheater) 1., Dr Karl-Lueger-Ring 2; 514 44 26 13. Экскурсии пн-пт 9.00, 15.00, сб 15.00, вс 11.00, 15.00.

Последним зданием в символической четверке является Университет (Universität); последним он и был построен. Насчет университета режим долго колебался: венские студенты активно поддержали революцию 1848 года (создали свой легион, строили баррикады и даже в массовом порядке на них погибали), после чего юридический и философский факультеты (как самые диссидентские) были распущены. Только в 1873 году архитектор Ферстель получил заказ на здание, где они и разместились.

Если поехать (или пойти) от Университета по часовой стрелке, то на внутренней стороне Ринга можно увидеть неоренессансное здание Биржи (Börse) постройки Теофиля фон Ханзена, законченное в 1871 году, то есть всего за два года до того, как на венской бирже произошел ужасающий крах, от которого мелкие экономические структуры не оправились и к началу XX века (что немало поспособствовало приходу фашистов к власти). В честь датского архитектора этого здания назван модный ресторан Hansen, который делит в Бирже помещение с цветочным магазином. Обстановка там романтическая, а пища изысканная и некалорийная.

Любители современной архитектуры могут тут сделать небольшой крюк ради совершенно экстраординарного зрелища - архитектурной мастерской Baumann Studio постройки деконструктивистского дуэта Coop Himmelbeau (1985). Выглядит она так, как будто в помещении идет ремонт: алюминиевые конструкции проваливаются внутрь, косые лестницы как бы временно пробивают окна, даже обычная стеклянная дверь выглядит остроумно поломанной. Все это с редкостным издевательством вставлено в неоренессанные полукруглые окна. Длинные торчащие палки - узнаваемый фирменный знак Coop Himmelbeau.

С этого, западного, конца Ринг замыкается по внешней стороне массивным кирпичным зданием казарм (Rossauer Kaserne), построенным после революции 1848 года из страха перед восставшими массами (военные возвели их сами, без помощи каких бы то ни было архитекторов), а по внутренней - нудной современной башней Рингтурм (Ringturm). Не забывайте только о том, что спроектирована и поставлена она была в 1949-1953 годах, то есть еще в те времена, когда буквально напротив, через канал, стояли советские войска. Перед вами романтический памятник страстной жажде молодой Австрии войти в мир прогрессивного, модернизированного Запада. На Ринге всегда ставили только высокоидеологические здания.

Университет (Universität) 1., Dr Karl-Lueger-Ring 1.

Архитектурная мастерская Baumann Studio Börseplatz 3; U1, U2, U4 Karlsplatz.

ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЧАСТЬ РИНГА
Центральный участок Ринга вы, вероятно, увидите даже без каких бы то ни было специальных усилий: здесь он пересекается с торговой улицей Кертнерштрассе (Kärtnerstrasse), и здесь же стоит знаменитая Венская опера (Wiener Staatsoper).

Это было первое здание, открывшееся на Ринге (в мае 1869 года), и тем была подчеркнута важность Оперы для венского общества. Давали моцартовского "Дона Джованни". Такое же значение имело и первое представление, которое состоялось здесь после реконструкции почти уничтоженного бомбежкой здания - в ноябре 1955 года, после декларации независимости Австрии и ухода союзнических войск. Разумеется, в тот вечер шел "Фиделио" Бетховена - гимн свободе. Последним же спектаклем в июле 1944 года стала не менее символичная вагнеровская "Гибель богов". Опера и поныне занимает совершенно уникальное место в городе и в стране: она находится на государственном финансировании, и поговаривают, что бюджет ее больше, чем бюджет австрийской армии. В прошлом руководителями Оперы были Густав Малер, Рихард Штраус, Клаудио Аббадо и Герберт фон Караян. Последний достиг здесь абсолютной власти, за что получил прозвище "Франц Иосиф от музыки". Сегодня это редкий на Западе оперный театр с постоянной вокальной труппой и репертуаром - оплот консерватизма, точка отсчета, по отношению к которой так удобно определять себя многочисленным венским музыкальным фестивалям.

То, что здание было почти разрушено во время бомбардировок 12 марта 1945 года, следует приписать его архитектуре: американские летчики, плохо знакомые со стилем неоренессанс, приняли его за вокзал. Увы, это еще один косвенный укор архитектору Эдуарду ван дер Нюлю и инженеру Августу Зикарду ван Зикардсбургу, которые и так расплатились за критику сполна: после того как Франц Иосиф позволил себе публично посетовать на слишком пологую, с его точки зрения, лестницу, первый повесился, а второй, его близкий друг, через два месяца скончался от сердечного приступа. После этого печального инцидента Франц Иосиф на все просьбы высказать личное мнение по какому бы то ни было художественному вопросу неизменно отвечал фразой, вошедшей во все венские анекдоты: "Было очень красиво, мне очень понравилось". Впрочем, он честно признавался, что ходит в Оперу только чтобы исполнить долг перед родиной. Любопытно, чего именно требовала от своих правителей барочная Габсбургская империя, помешанная на идее мира как театра!

Венская опера (Wiener Staatsoper) 1., Opernring 2; www.wiener.staatsoper.at. Резервация билетов и информация о спектаклях: 514 44 29 61; www.culturall.com. Экскурсии по зданию: июль-август: пн-вс 10.00, 11.00, 13.00, 14.00, 15.00, вне сезона - см. расписание у входа. Вход - €4,40.

В орбите Оперы находятся самые шикарные заведения Вены, прежде всего три знаменитых отеля, сразу после войны использовавшиеся как штаб-квартиры оккупационных властей: Bristol, где располагались американцы, Sacher, британская база, и чуть подальше, на Ринге, - Imperial, где квартировали русские (еще раньше, в 1938 году, здесь останавливался Гитлер, а до того - все коронованные особы).

В "Бристоле" находится кафе Sirk, считавшееся в эпоху Людвига Витгенштейна (1920-е годы) местом встречи богатых гомосексуалистов, а также, возможно, лучший в Вене (и, во всяком случае, самый дорогой) ресторан Corso (вход с Mahlerstraße 2). "Империал" знаменит своим кафе, где принято прожигать жизнь за завтраком, а слава "Захера", где в середине XIX века был придуман торт "Захер" (шоколадный бисквит в шоколадной глазури), ныне поблекла: венские ресторанные критики, в отличие от японских туристов, его не жалуют. Тем не менее, некогда это был самый знаменитый отель: здесь была тусовка богатых и знатных плейбоев, а не их дедушек (наводнявших прочие фешенебельные отели). Светский шалопай эрцгерцог Отто однажды шокировал дам, появившись в вестибюле "Захера" совершенно голым, за исключением меча на поясе и драгоценного ожерелья Золотого руна на шее.

В "Захере" до сих пор хранится память об Анне Захер, экстравагантной даме, владевшей гостиницей с 1892 по 1930 год. Она могла отказать незнакомому миллионеру и принять хорошо ей известного бессребреника, а 1 декабря 1921 года, держа, как обычно, сигару в зубах, своей страстной речью на венском диалекте остановила толпу возмущенных рабочих, которые только что разгромили три отеля по соседству.

ВОСТОЧНАЯ ЧАСТЬ РИНГА
В правой, восточной, части Ринга (куда от Оперы можно доехать на трамвае) сохранился единственный остаток так называемого "гласиса", полосы отчуждения за крепостной стеной, на месте которой и был возведен Ринг. Сейчас там находится Городской парк (Stadtpark), вряд ли примечательный чем-нибудь кроме возможности подышать свежим воздухом. По парку протекает речка Вена, но и от нее многого ждать не стоит. Наиболее живописная часть парка находится на его правом краю: это "Портал реки Вены" (Wienflußportal), несколько павильонов в стиле романтического необарокко рядом с аналогичной станцией метро постройки Отто Вагнера. Больше всего эти павильоны популярны в качестве стильного укрытия для целующихся парочек.

Среди разбросанных по парку скульптур внимание туристических групп обычно привлекает золотой, как зубная коронка, памятник Иоганну Штраусу (1925), около которого весной 1945 года фотографировались все советские солдаты поголовно. Любовь русских к Штраусу вызывала со стороны глубокое недоумение: Томас Манн, увидев 15 апреля 1945 года в своем калифорнийском изгнании кадры кинохроники, в которых советские солдаты возлагали в Вене венки на могилы Бетховена и Штрауса на Центральном кладбище, около фамилии последнего поставил в своем дневнике два вопросительных знака. Для него эти два имени никак не могли стоять рядом. Однако в то время Штраус в СССР был гораздо известнее, чем Бетховен или даже Моцарт: десятилетие больших репрессий проходило под звуки "Большого вальса", свободно лившиеся из будок киномехаников, патефонов и радиоточек. Бывший осужденный за антисоветскую деятельность, бывший санитарный инструктор на Третьем Украинском фронте, а ныне пушкинист Георгий Лескисс в своем интервью Эриху Кляйну, автору книги "Русские в Вене", вспоминает, что в 1945 году венский памятник Штраусу казался ему монументом инфернальным силам - монументом сталинской эйфории.

Сразу же за парком на правой стороне Ринга возвышается похожее на замок здание Австрийского музея прикладного искусства (Österreichische Museum für Angewandte Kunst, сокращенно MAK), вероятно, лучшего музея Вены. Его посещение представляет интерес для следующих категорий граждан: подсевших на роскоши (великолепный неоренессансный интерьер архитектора Ферстеля), любителей старины (коллекция декоративного искусства от готики до наших дней), адептов всего нового (экспозиция сделана звездами современного искусства - фактически это их инсталляции), поп-фриков (в дизайн-шопе есть масса абсурдных пластмассовых штучек) и просто тусовщиков (здесь всегда проходят любопытные выставки, а по вторникам, когда наступает "MAK Nite" и весь музей открыт до полуночи, там устраиваются концерты). Кафе, как и весь музей, легко и празднично соединяет в себе антикварное с авангардным (архитектор Герман Чех); еда недурная и на удивление недорогая.

Вся эта эклектическая смесь стала возможна, после того как директором музея стал знаменитый в Вене Петер Н вер, обладающий нечеловеческой энергией и заинтересованный, в частности, в русском авангарде. Фокус здания (во всех смыслах этого слова) - великолепный внутренний двор с лоджиями, который уже в наши дни для одной из выставок был засыпан горой песка.

Напротив MAK`а находится очень приятное большое кафе Prückel, в котором (редкость в Вене) полностью отсутствуют имперские претензии. Низкие лампы для чтения и расслабленные светло-зеленые кресла 50-х годов, как у нас на дачах, стимулируют диссидентскую мысль, но побуждают не к действию, а к бесконечному говорению, иронии, злобствованию, легкому нытью - тому, что по-венски называется словом "nörglern". Занятие это для нас - очень близкое и родное. В качестве альтернативы - тоже вполне близкой и родной - чуть дальше по той же стороне Ринга имеется кубинский ресторан-бар Castillo Comida y Ron, где в современном московском стиле ни говорить, ни злобствовать, ни ныть вообще невозможно: здесь темно, музыка, парочки и недорогая острая кубинская еда с доступным пивом.

Поиск по сайту: