Борьба нашего времени будет не силой технического потенциала, а силой экономики

Однако здесь нужно разъяснение. Также как в циклах природы существуют циклы общественного базиса. Напомню, что природа имеет короткие циклы в виде суток, длинные циклы в виде года и эпохи. Когда наступает, например, начало лета, то всё заполняется единым духом на создание телесности, растений, живых организмов и человеческого организма тоже. Всё входит в качество, но базовым является «техническое», опорно-двигательная часть. Когда сменится этот период года, то базовым становится сочное многообразие. Точно также в эпохах в развитии человечества базовый фундамент меняется. В предшествующей эпохе базовым было создание таких же материальностей сил, как это был в примере в начале лета.

Наступило плавным преобразованием новая эпоха. Развитая на этом силовая и техническая база уходит в фундамент существования. Полем развития и борьбы становится экономика.

Если при достижении конфликта в силовых базах является техническая война, то при достижении конфликта в новом основании война будет экономическая.

Как всегда на первом этапе любого развития идёт борьба путём престижа. Престижным были технические достижения в тяжёлой промышленности, авиации, техники. Престижным теперь становятся, которые выражаются в многообразии средств обеспечения жизненных условий Человека.

И всё же. Любое начинание идёт не с провозглашений, а с романтики. Так осваивали авиацию, не полагая в ней будущий потенциал могущества государств.

Романтика увлечений является изначальным духом развития. Она не ставит целей. Этим гарантируется красота и гармоничность, которая привлечёт массы населения к свершению. Крикливыми призывами, лозунгами, величиной зарплаты не будет достигнута точность гармонического процесса.

Более глубоким лежит созревший момент. Примером тому является молодое государство после 1917 года. Сначала идёт пафос идей, романтика ожиданий. Затем последует материальное заполнение. Романтический подъём, энтузиазм и оптимизм, компенсирует с избытком все экономические лишения.

К зарождению нового стиля народы СССР пришли своим естеством к 1970 году.

Революция не обязана быть с катастрофами. Наоборот, честь и хвала народу, который плавно и безболезненно переплавляется на новый стиль своего базового существования.

Впрочем, как и природа, народ всегда переплавляет свои характеры гармонично. Нарушение может быть только вмешательством или сторонним, или со стороны правительства. Примером такому вмешательству является несоответствие личностного характера Л.И.Брежнева с массовым преобразованием духа народа.

А как же быть с силовым потенциалом?

Как у окрепшей в начале весны яблони последует цветение, и оно не отменяет ствол и листья, точно также стабилизируется силовой базис пределом своих возможностей.

Пределом возможностей силы стало ядерное оружие. О пределе возможностей экономического «оружия» ещё говорить рано.

- Как прошла Ваша встреча с интересующимися, - спросил Сергей при очередной встрече перед началом лекции на факультете журналистики МГУ.

- Ты имеешь ввиду молодёжь?

- Да. Разные у них характеры. Но ребята думающие.

- Смотря что ты подразумеваешь под этой прогрессивностью. Есть два состояния «думанья». Одно из них следует духу романтики и оптимизма. Там знания состоятся только в перспективе. Другим является момент уже свершенного. Увлечения закончились, и появилось содержание. Чаша может быть ещё не наполнена. Есть окончание, когда чаша наполнена до краёв.

- Вы имеет ввиду Юрия? – засмеялся Сергей.

- Да. Были и другие, но они сидели и подсматривали.

- Их можно понять. Классическим в этом варианте является силовое воспитание.

- О какой силе речь?

- Я думал, что сила всегда одна.

- Есть сила духа, есть сила телесности, есть сила влечений. Сила влечений нашего времени закладывает «силу» будущего могущества. Если быть второй мировой войне, то она будет экономической.

- Третьей мировой войне…

- Я не оговорился. Многообразие силовых войн на базе технических средств по сущности представляет конфликты одного типа. Классификацию на первую и вторую мировую войну придумали чисто условно. Таких войн было много. Да и во второй «мировой» войне участвовала от силы треть населения земного шара. Интеллекту Европы характерно говорить именем народов, имея в виду себя. По существу такие формы войны морально устарели. Теперь незаметно в войну начнут вводить элементы экономических блокад.

- Не вяжется это с понятием войны.

- Война она и есть война. Даже во время технических войн, были те, кто на этом процветали. Были те, кто гибли, а были те, кто толкали их на эту гибель. В экономической войне будут точно такие же жертвы. Как всегда это жертвы массовые. Достаточно блокировать средства питания, дыхания и других видов жизнеобеспечения, как стран парализована.

- Но это исполняется и во время технических войн.

- В экономической войне нет выгод разрушать то, что будет захватываться. Нет смысла уничтожать народ, который будет трудиться на нового хозяина. Главным в экономической войне должно быть не рабство, а естество труда созидателей. В этом серьёзнейшее отличие.

- Вы хотите сказать, что в экономической войне меняется всего лишь надстройка нахлебников?

- Казалось бы, что для труженика и созидателя всё равно, кто сидит на его шее. Но на встрече с парнями я специально заострил их внимание на созидательном духе Конституции. Силовые структуры, несущие в себе дух народа обеспечивались заполнением после революции выходцами из народа. До определённого момента Конституция гарантировалась в созидательном соответствии духу тружеников. Вмешательство духа другого народа в лице экономического и силового захвата может не соответствовать духу народу, которому, как это не парадоксально, всё равно на какого «пахать».

- Получается, что слово «пахать» в случае гармоничной Конституции теряет смысл.

- Это верно. Я сказал для контраста того момента, когда «свои» вышли из категории созидателей в нахлебники. Вот тогда безразлично на кого пахать.

- А как быть с патриотизмом.

- Оставим пока патриотизм для последующего. Посмотрим на сегодняшние факты. Доллар США берут с удовольствием, хотя с патриотических позиций нужно упрямо служить рублю. Но доллар он не сам по себе. С таким же успехом можно было брать йену или песу. Разница в экономической силе. Здесь наглядный пример. Достаточно было надстройке стать нахлебниками, как народ им изменил.

- Интересная трактовка измены.

- Изменой во время Отечественной войны считали не факт преступления, а степень отклонения от духа своего народа. Правительства тогда и армия ещё не скомпрометировали себя и не перешли в ранг нахлебников. Если бы завоеватель пришёл тогда, когда был бы уже нанесён удар по своему народу правительством и силовыми структурами, то никто бы грудью на пулемёт не ложился и под танки с гранатами не бросался. Такая страна обречена. Если к тому же завоеватель идёт в гармонии с созидательным процессом народа, который он завоевывает, то народ будет встречать завоевателя с цветами. Начиная с Горбачёва, народ ощутил гнёт «своих». Это ещё народ не знает о тайном геноциде. Но уже этого хватило, чтобы в виде «цветов» появились доллары и товар, который по качеству хуже отечественного. Это и есть экономические «пули». Как видишь страну можно завоевать так, что народ будет тому рад. Это плавный захват стран.

- А вы говорили о войне.

- Война бывает только тогда, когда сталкиваются два равнозначных противника на одной и той же базе.

- Теперь мне понятно, почему учинили войну Германия и СССР в 1941 году.

- Да, Германия в мягком режиме революции вошла в фазу наращивания материального базиса силы. Если ты знаешь историю, то заметил, что самым глубоким фундаментом был идеологический взлёт и дух германского народа. Тоже самое, но после болезненной революции, было и в СССР. Оба государства оказались равными и по духу подъёма в народе и по результату этого духа в виде технической силы. Наступила мера. Мерой является несоответствие двух Конституций. Однако если помнишь народ Австрии встретил германские войска с цветами. Это есть тот случай захвата, когда Конституция Австрии вошла в противоречие с созидательным духом австрийского народа.

- Я смотрел Конституцию Германии. Она очень похожа на Конституции других стран.

- Когда-нибудь ты познакомишься с Основами многополярности. Достаточно в систему ввести дополнительный элемент, или убрать всего лишь один элемент, как свершится одно из двух: или система погибнет, или войдёт в гармонию. Гибель системы отношений обеспечивается тем, что новый элемент по функциям исключает неконфликтное взаимоотношение. Сохранится система только в том случае, когда функции после дополнения или изъятия элемента войдут в гармонические взаимосвязи. Гармоничность означает не конфликтность. Однако особо подчеркну, что система от этого резко меняется. Прочитай внимательно новую Конституцию России. В ней заложено противоречие. Это и есть тот симптом, когда или Конституция развалит страну за счёт этого конфликта, или придётся Конституция менять.

- Где наличествует это противоречие?

- Я чувствую, что ты вырос в народной среде.

- Да. Я из деревенской глубинки. А как Вы это заметили?

- По созидательности в характере. Поэтому я сразу доверился тебе, зная, что у тебя обязаны быть благородство, честность, порядочность, патриотизм и совесть. Это легко высчитать, видя каким духом ты наполнен. Поэтому, если ты будешь читать Конституцию Российской Федерации только с позиций созидательного духа, ты тут же обнаружишь вставки, идущие от ума. Так я тебе предлагаю домашнее задание. Если помнишь, Конституция пишется по непроявленным законам тружеников и созидателей, а законы пишутся на случай нарушения принципа единения. То есть законы находятся за гранью созидательности и в них речь только о наказаниях. Наказание это не созидание. Наказание помнится не позитивным, отрицательным естеством. Поэтому они противоположны и несовместимы. Ум и занимается законами. Для ума не проявленные законы жизни народа не по его возможностям. Введённый в Конституцию элемент ума, разрушит её или такая Конституция предназначена для народа, которого нет.

- Хорошо бы рассмотреть моральное старение армии.

- Можно опять вернуться в истории народов. Незримо прошли те этапы предыдущих циклов, когда силой являлись не военные, а, например, долг и честь. Человек мог покончить собой, поняв, что повредил своей чести, то есть совершил бесчестный поступок. Для таких не нужна гильотина. В чём тут дело?

- Понятие чести относится к моральным категориям.

- Были ли такие понятия у хлеборобов или пастухов?

- Нет.

- Почему?

- Трудно сказать. Это касалось…

- Интеллектуалов. Поставлю вопрос иначе. Нужны ли категории морали и чести созидателю? Так ты ответишь на вопрос, почему труженику не нужны подобные понятия.

- Получается так. Догадываюсь, что через понимания кристаллизуется фундаментальные категории. К ним и относятся элементы морали, чести, долга, порядочности, добросовестности.

- Понятие – это удел только интеллекта. Смени интеллектуальную базу и тут же мораль изменится. Отсюда возникает более глубокая тема: в каком соотношении находятся интеллектуальные понимания с духом народа?

- Тема почти что из литературы и искусства.

- Заметил. Бывают моменты, когда начинается спор о том, что в народе нет благородства. Те из спорящих, у которых есть совесть, долг и честь, соответствующие созидательному процессу, увидят, что простой народ не афиширует эти категории потому, что живёт ими как само собой разумеющимся. Почему?

- Логика простенькая. Можно идти от обратного. Если у надстройки понятие чести и долга будут против, то кто их будет кормить.

- Вот так и происходят болезненные революции. Когда интеллектуальные понятия оторвутся в своих обобщениях в виде долга, чести, порядочности от само собой разумеющегося моральными категориями народа, то народ сбрасывает с себя дармоедов. А теперь вернёмся к моральному старению армии. Здесь заложены два аспекта: долг и честь, с одной стороны, и созидательность, с другой.

- Но Вы говорили о том, что армия не всегда представляется военными.

- Это верно. На сопоставлении с нашим понятием армии, как технических средств, я привёл пример не менее сильной «армии» из той фазы, которая будет очередной даже после экономической «армии». Это ещё впереди. Но в циклах истории три базовых вида «армий» заметить не сложно.

- Значит, армия морально стареет за счёт созревания другой армии?

- Я не случайно взял в пример вообще «незримую» армию в виде морали и чести. Это сделал я для контраста. Когда в базе стоит первая фаза технического вида, то силой являются правоохранительные органы. Они и есть исполнители власти. Когда наступит момент экономического базиса, то силами будут банки, а солдатами будут банковские служащие. Когда наступит ещё одна следующая фаза, то силой станет моральные и этические формы, когда слово уже является гарантией.

- На примере дерева и на очереди появляющихся цветов понять легко. Трудно отказаться от привычек мышления.

- На первой базовой ступени техническое оснащение тоже требовало своё мышление, своё искусство, свою идеологию.

- Мыслительной силой была инженерная мысль. Что ляжет в основе нового базиса?

- Инженерная мысль всецело лежала в механике. Механика машин, механика вооружения, механика тяжёлого производства и даже авиации. Уже теперь можно заметить, что инженерная мысль круто изменилась. Она плавно перешла на базу сложных систем. Это чётко соответствует новой фазе.

- В чём это наблюдается?

- Лучше всего это заметить на искусстве, которое отображает фазу. Искусство прошлого этапа поднимала дух силы, напора, стойкости, выносливости, горделивости. Такому духу соответствовала и техника. Героика воплощалась в механизм. Искусство соответствовало тому в музыке. Песни были подъёмными и вызывали энтузиазм. С уходом фазы стало меняться искусство и характер населения. Новая фаза отобразилась в интересах к многообразию. Теперь слова «большой», «великий», «много» являются слишком скудными. Их заменяют слова «красочный», «гармоничный», «изящный», «элитный», «эксклюзивный». Разносортица и многообразие требуют сложной взаимосвязи. Вот так незаметно формируется сложные интересы и соответственные тому системные инженерные понимания. Поэтому понадобился новый инструментарий. При хорошем разумении компьютерную технику можно было высчитать за долго до появления самих компьютеров.

- Следовательно, можно высчитать очередной базис?

- Об этом сейчас рано. Пока могу сказать только то, что сложные системы делают шаг в приближении к Человеку.

- Приближение полагает относительно чего.

- Техника моделирует собою опорно-двигательную систему Человека.

- В каком смысле?

- Экскаватор – это усиленная мышца. Трактор – это тоже усиленные мышцы. Автомашина ускоряет принцип движения.

- Что отражают сложные системы?

- Функциональную, физиологическую сложность и биохимические процессы организма.

- Попробую догадаться. У меня получается, что в инженерную мысль попадает биофизические и биохимические процессы.

- Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы увидеть повышение в это направление внимания. Например, генетика, генетическая инженерия. Они соединятся со сложным «мышлением» инженерных программ.

- Трудно отследить схожесть между государственным телом и характером инженерного мышления. Поясню. На первом этапе, как Вы говорили, хорошо просматривалось соответствие искусства и техники по духу. Как заметить это в сегодняшнем искусстве.

- Прежде всего, музыка перешла в совершенно другое звучание. Электронные эффекты украшают музыку так, что она, будучи даже примитивной, воспринимается красочно. Осталось дело зарождением талантливых к таким возможностям композиторов. Если убрать патологию в кино американского мордобоя, то можно заметить и сочность красок и сложность многообразных тем. На такую возможность, возможно, родятся соответствующие таланты режиссёров и сценаристов.

- Вы всё время говорите о возможном. О возможных композиторах, о возможных режиссёрах, о возможных художниках.

- Фаза, ведь, только начинается. А в предыдущей фазе мы знаем в её полноте. Когда она начиналась, песни тоже были примитивные, и кино было примитивным, и живопись была примитивной. Ароматы в парфюмерии тоже были примитивные. Так и теперь. Пока мы слышим примитив, смотрим по телевидению примитив, слушаем примитив речей.

- Речи – это из области мышления. Выходит, что мышление тоже будет меняться?

- Обязательно. Оно будет меняться не от того, что кто-то сейчас сидит и усиленно мозгует. Оно вынужденно меняться из-за сложности социальных отношений на экономическом базисе. Конечно, идут потери удалением от человеческого фактора.

- В каком смысле?

- В том же самом, в каком я говорил и раньше: интеллект противоположен непосредственному восприятию. В непосредственное восприятие вложены все наши эмоции. На красоту зрение реагирует без размышления. На гармонию слух реагирует без осмысления. Ароматы мы вкушаем не задумываясь. Как только вы будете размышлять о содержании зрения, эмоция тут же уйдёт. Можно рассказывать о музыке, но самого процесса наслаждения музыкальным произведением не будет. Итак, ум выталкивает из сознания эмоцию. И наоборот, эмоция останавливает мышление.

- Получается парадокс: развитие Человека против самого Человека.

- Слово «против» не уместно. Идёт преобразование. Для усиления интеллекта путём его усложнения потребуется сперва усиление органов восприятия, а затем и усиление качества Человека. Только этим можно создать гарантию, что ум не погубит человека. В прочем это не ново. Любой перекос опасен, но именно перекос даёт заказ и является шансом развития человека.

- Как понять усиление восприятий?

- Это не нужно понимать. Это можно наблюдать. Появился неожиданный спрос на обливание холодной воды тела по утрам. Это усилитель на осязание. Появился спрос на втыкание игл. Появились нюхательные и визуальные усиленные раздражители. Случайного ничего не бывает. Но всему есть мера.

- Это понятно. Вместо иглы гвоздь не воткнёшь. Воду холоднее, чем снег не сделаешь. Но что дальше?

- Дальше следует смена самой сущности восприятия, но об этом сейчас не время, а то получилось, что мы начали с морального устаревания армии, затем инженерной мысли, затем мышления как такового и дошли до необходимости спасать себя от развития.

- Я не вижу в том разорванного понимания. Всё это я воспринимаю в одном комплексе.

- Не каждому такое дано. Одни идут инстинктивным увлечением и ищут усилители. Другие идут к тому с осмыслением. Так или иначе, процесс движется целостной волной. Заслуга тех, кто идёт через осмысление в том, что вероятность попасть в перекосе в патологию меньше.

- Можете привести пример?

- Конечно. Кто-то начал обливать себя холодной водой и ему похорошело. Он не соображает, что использует усилитель по воздействию на осязание. Из линейного мышления следует «чем больше, тем лучше». Это остаток от предыдущей фазы и он принесёт свой негатив. Чрезмерность вызовет заболевание. Речи нет о простуде. Усилитель – это последний и переходной момент от старой фазы. Он должен быть временным. Такое надо понимать.

- А что дальше?

- Дальше должно быть снятие.

- Что это такое?

- Я использовал термин Гегеля, хотя сам уточняю, что одновременно должен произойти сброс. Этот термин понять проще. При сбросе происходит отказ от всех предыдущих функций, методов, приёмов, пониманий.

- Сам отказ понятен. Но получается за этим пустота.

- Очень хорошо подмечено. Новое не может пониматься. Если новое имеет понятие, если его можно объяснить, то это- вариант старого. Новое рождается из качества, а не из мышления. Это единственный ход.

- Какое качество предваряет новое?

- По-моему об этом мы уже говорили. Сперва идёт романтическое не целевое увлечение. Если такое произойдёт по обоснованию ума, то человек лишится гармоничности, то есть попадёт в патологию. Естественное влечение передаётся в органы восприятия. Их шесть. Тело побуждается к действиям. Зрение ищет красочность, соответствующею фазе. Слух выбирает сочность и сложность. Осязание нуждается в многообразии воздействий и при этом получает удовольствие. Обоняние вкушает и жаждет многообразных ароматов. Вкус приобретает аппетит; но перловой каши будет не достаточно.

- Трудно вообразить такое начало в массе народа.

- Обычно этот процесс идёт незаметно. Уже во времена Брежнева люди незримо проявили интерес к многообразию ценностей.

- Это я помню.

- Поэтому никто не замечает качественное преобразование. Его можно осмыслить лишь по свершению.

- Получается несоответствие, ведь осмысления нет.

- Не дай бог, если в ходе процесса вмешается интеллект.

- Почему?

- Интеллект, то есть инструмент знаний, всегда вчерашний. Он может использовать лишь прошлый опыт. Сперва идут качества. Они вне понятий. Затем идут события. Они представляют разнообразные факты. Затем в фактах наблюдается один и тот же стиль. Только после этого устанавливаются закономерности.

- Всё как по сценарию.

- Даже этот сценарий представляет собой наблюдение постфактум. Но такое интеллектуальное построение отличается от фазового интеллекта.

- Как это понимать?

- Интеллект фазы связывает нитью факты самой фазы. Именно таким образом происходит закрепление этой фазы. Если этот вид интеллекта не отпустит фазу при её окончании, то вместо созидательного, он тут же превращается в разрушительный. Так заболевают государства и конкретные люди.

- А чем отличается интеллект другого вида?

- Интеллект, отпускающий фазу, отличается отречением. Это характерно для людей, которые знают, но качество влечения перебивает у них рационалистические поступки. Другой вид интеллекта охватывает наблюдение больших циклов, куда входят содержание многих фаз и наблюдение различающихся качеств.

- Что-то наподобие истории?

- В истории есть факты, но нет качеств. Этим она всегда будет оказываться в состоянии бесполезности.

- Почему?

- Каждый заметит, что новая фаза трактует одну и ту же историю себе в угоду. Так история превращается в разновидность интеллекта данной фазы.

* *

*

- С тобой хочет встретиться банкир, - подошла ко мне Татьяна. – У него какие-то проблемы. За встречу он предлагает сто долларов.

- Неплохое начало. Я согласен.

- У меня достаточно серьёзный бизнесный вопрос, связанный с банковским делом, - представился Пётр Ушанов.

- Слушаю.

- Речь идёт о трёх с половиной миллионов долларов. Ситуация сложилась так, что за эти деньги началась борьба. Мне, естественно, идёт угроза. Как быть?

- Скажу однозначно. Деньги нужно отпустить.

- Сумма уж больно крупная.

- Я даю рекомендацию из сложившейся ситуации с учётом перспективы. Сейчас произошёл этап грабежей народа. Каждый из вас мнит, что это уже узаконенные деньги. Но вскоре всё будет иначе. Награбить «законно» деньги не составляет теперь труда. Ельцин узаконил разграбление, и условия этому создал Горбачёв психологической инфляцией. Всё катит, как по маслу. Однако всему есть мера. Как натянутая струна откатывает назад, точно также наступит момент более серьёзный. Награбленное должно стать на службу государству. Только в таком случае оно станет законным. Вот это и будет будущим натуральным этапом.

- Получается, что мои деньги ещё не мои?

- Именно так. Все взятки, делёж, махинации, манипуляции, банковские изощрённости представляют собой хаос, пока не имеющий отношение к государственности. Идёт своего рода внутри банковский рэкет. Ты попал в ситуацию рэкета.

- Образное выражение.

- Этот рэкет отличается тем, что он вписался в узаконенные грабежи. Любое вмешательство со стороны государства теперь, не исправит положение. Я же даю совет на будущее. Сейчас ты сохранишь себе профессиональный опыт, психическое здоровье и чистую будущность. Это и есть жизнь. Никакими деньгами утраты подобные потом не компенсируешь.

- А можно по точнее.

- Через пару лет государство начнёт «причесывать» всех мнящих сейчас, что это их собственные деньги. Это и будет ход к справедливости. Начнётся буза уже в среде иерархов. Чем скорее и чем раньше кто-то это поймёт, тем полезнее государству он будет.

- А как быть с личным интересом.

- Это и будет личный интерес. Остальные, не вписавшиеся, будут раздавлены. Иные потеряют свои нервы в процессе «отмазывания» себя от обвинений вне законных «махинациях».

- А если нет махинаций?

- Ты меня удивляешь. Ты же экономист по образованию. Каким образом без махинаций можно заработать в течение нескольких лет даже сто тысяч долларов?

- Существуют законные операции.

- Это так кажется. Закон поставлен так, что если следовать каждому его пункту, то любой производитель или банкир обязан разориться.

- Почему?

- Государство находится в больном состоянии. Это означает, что производство деградирует. Потребитель упирается изо всех сил, чтобы не только не уменьшить потребление, но и увеличить его в связи с рыночной экономикой. Теперь вопрос, откуда при всеобщем падении, у кого-то появится увеличение?

- Кто-то должен обнищать.

- И этому есть мера. Кроме того, опять пухнет армия нахлебников. Они тоже садятся на плечи производителей. Нахлебники тоже в законе. Так получилось, что воров в законе оказалось избыток в сравнении с производством. Следовательно, для оздоравливания государства будет неизбежным какую-то часть воровства объявить вне закона. Дальше всё будет таким же законом, как и сегодняшнее воровство.

- Так кто же подпадёт под эти репрессии?

- Репрессиями это называть будет несправедливо. Попадёт тот, кто из-за лёгкой наживы возомнит о себе и поставит себя в противостояние принципу государственности.

- Хорошо. Я такие крупные деньги отпущу. Что мне делать потом?

- Сначала отпусти, а потом поговорим опять.

Прошло около года. В течение этого времени Пётр присутствовал на моих популярных лекциях и ходил на практические занятия. Вёл себя крайне скромно. Так что я даже не знал, отпустил он три с половиной миллиона или нет. Однажды он опять предложил сто долларов за встречу.

- Побольше бы таких, - пошутил я, - всё «пахать» пришлось бы меньше.

- Я отпустил те деньги, - сказал Пётр, - хотя признаюсь честно, очень переживал, а иногда и жалел, что совершил этот поступок. Теперь я сижу на жалких остатках. Как мне быть?

- Не считай, что все ваши хаотические махинации шли вне поля зрения со стороны государственных органов. Честность и профессионализм чем дальше, тем больше будут в цене. Пока пребывай в своих кругах. Жди, вскоре тебе дадут назначение. Самое главное, получив назначение, не искусись на взятки.

Прошло ещё время. Пётр опять испросил аудиенцию за сто долларов. Всё это время он ходил на лекции. Одновременно посещал курсы по банковским «реанимациям».

- Мне предлагают возглавить банк в Твери.

- Выгодное предложение.

- Я москвич. Квартира у меня в Химках. Тверь- это периферия.

- А что тебя смущает? Если профессия доставляет удовольствие, то какая разница, где ты будешь ночевать. Более того, вместе с тремя миллионами, ты освободился от жены.

- Ну, что ж я приму предложение.

- Только обязательно помни: выполняй работу со вкусом и добросовестно. Не бери взятки.

- То есть, изолироваться от них?

- Ни в коем случае. Люди – это среда, зреющих отношений. Общайся. Наблюдай. Разве в этом обязательно давать и брать взятки?

- А что потом?

- Ты сначала выполни всё, что я сказал, а там поговорим.

Прошло ещё некоторое время. Пётр опять попросил аудиенции и опять предложил сто долларов.

- Теперь можно и бесплатно, - сказал я Татьяне, а то не удобно как-то. Я брал у него деньги не ради денег. Это была проверка на серьёзность отношения ко мне. Эту серьёзность он доказал. А деньги я заработаю писательским трудом и лекциями.

- Мне опять предложили возглавить Мост-банк, но уже в Москве.

- Неплохое предложение. Это место политическое. Тебя ставят на исполнение государственных обязательств. Значит, тебе доверяют.

- Неужели, всё это плановое?

- НЕ следует делать незаслуженный комплимент различным службам. Плановости никакой нет. Идёт естественный процесс. Гусинский оказался тем самым «иерархом», у которого не хватило таланта ощутить, что в государственной системе деньги должны служить народу.

- Разве банк не служит государству?

- Правительство необходимо для того, чтобы всё увязывать в единый комплекс. У правительства есть информация с тех областей общественных надобностей, которое для Гусинского безразличные.

- Помню, об этом Вы говорили ещё в нашу первую встречу.

- Это только начало. Всех, кто возомнил о себе, будут «причесывать» по порядку.

- А как будет с Мост-банком?

- В конечном итоге, Гусинский наткнётся на правовую стенку. Будет шумиха точно таких же как он. Кто-то на этом поживится. Кто-то на этом проиграет. Но в итоге, Гусинский, если ему хватит ума, сбежит за границу.

- В чём моя роль? Мне никто не даёт указание дальнего вида.

- Они и сами не знают. Зато я тебе скажу. Твоя роль сведётся к тому, чтобы благополучно похоронить Мост-банк. Поэтому не оступись. Теперь ты между двух огней.

- Каких?

- С одной стороны, тех, кто «законно» награбил, скопилось очень много. В их руках сила денег и огромная возможность купить даже депутатов. Они могут купить и киллера. Поэтому с ними веди культурные отношения. С другой стороны, государственные интересы. Деньги тут хилые, но сильны силовые структуры. Вот и выбирай. Возможно, что тебе будут предлагать деньги и взятки крупных размеров. Если искусишься, то в глазах государства ты себя зачеркнул. Тогда бери в очень больших размерах, так как тебе останется сбежать за границу вместе с Гусинским.

- А что бы Вы выбрали?

- Между деньгами и народом?

- Понятно.

- Однако помни, что тебе прямых указаний на то, чтобы ты похоронил Мост-банк со стороны правительства не будет.

- А как же ориентироваться? Ведь будет длительный процесс. Каждый день нужно общаться и вести банковские дела. Общаюсь я как раз с теми самыми, кого Вы называете грабителями.

- О верности твоих ходов, мы узнаем по твоему здоровью.

- Не понял.

- Я разве тебе не рассказывал про секретные СС? Если ты будешь нужен государству, то твоё здоровье никто подрывать не станет. Если ты сделаешь промах, то тебя тут «угостят» химическими соединениями и вирусами.

- А если СС подкупят те, кто имеет большие деньги?

- Это возможно в мелком бизнесе. Мост-банк – место крупной политики. Это пробный камень. Опыта такого в государственной системе ещё нет. Вплоть до Путина такие точки будут тщательно контролироваться. При удачных твоих делах в здоровье твоём государство заинтересовано.

- Они, что уже решили похоронить Мост-банк?

- Нет. Всё находится в процессе. Цель они такую не поставили. Никто ещё не знает, как поведёт себя Гусинский дальше. Предположим, что у Гусинского проснётся совесть. Какой тогда смысл, хоронить крупную единицу единой банковской системы. Центробанк не справится в одиночку с государственными задачами. Но Центробанку не нужны независимые княжества. Они вредят единой системе распределения государственного потенциала.

- Но Вы уже сказали, что Гусинский сбежит.

- Я слишком хорошо знаю людей. Тебя я проверял деньгами и твоим поведением. Не в комплимент тебе будет сказано, но ты оказался исключением. Остальные вцепятся в деньги так, что для них это будет последний и единственный бой.

Так всё и произошло. Пётр был в недоумении от моих прогнозов. Не заметно банк угасал по «естественным» причинам. Огромная сеть Мост-банка со служащими оказалась вне использования в государственных интересах. Это специалисты. Вины за ними никакой. Они получают свою скромную зарплату. Терять их не выгодно для государства. Пётр пришёл ко мне.

- У меня созрела идея заняться реанимацией таких банков как Мост.

- Хорошая идея и для государства полезная. Кроме того, теперь очень много гиблых предприятий. С двух сторон их разорение не выгодно. С одной стороны, это рабочие места. С другой стороны, это готовые здания, техника и точки по производству.

- Надо это хорошенько обдумать.

- Обдумывай, но сейчас тебя никто не поймёт

- Почему?

- Всё идёт по очереди. Сейчас тебе нужно будет уйти из Мост-банка своевременно.

- Что это означает?

- Последний делёж самый страшный. Даже телевизор или компьютер из твоего кабинета должен кому-то достаться. Активизируются все, и даже сотрудники. Будут подсматривать друг за другом. Будут стараться урвать себе хотя бы кусочек. Почувствовав гибель банка, активизируются те, кто с ним завязан. Этот могут быть как банки, так и производители. Без грязи там не обойтись. А основную роль ты уже выполнил. Поговори с руководством из Центробанка.

- На месте всё оказывается значительно сложнее.

- Это из-за того, что сейчас идёт формирование банковской системы. Как только она войдёт в единую сеть государственных интересов, все сложности взаимоотношений прекратятся.

- Очень похоже на номенклатурные отношения.

- Так оно и есть. Сейчас идёт отсев людей. Затем они станут плотной сетью отношений друг с другом. Такая сеть отношений будет виться по иерархической лестнице. Но это потом.

- А что ожидать в ближайшее время?

- Всестороннее «причесывание».

- Кого?

- Всех: телевидение, производства, администрацию… дойдёт и до искусства.

- Очень похоже на диктатуру.

- Не будь наивен. Там, где есть иерархическая структура, диктатура обязана быть. В варианте России тем более.

- Почему?

- В новый этап Россия вошла в больном государственном теле. Вопрос теперь о другом. Будет ли найден ход выздоравливания?

- А как Вы считаете?

- Я по духу оптимист, но не фанатик. Само не придёт.

- Что будет, если государство не выздоровеет?

- Ничего особенного. Экономическая война будет проиграна. Всё остальное, в том числе вооружённые силы, будут служить идеологии более сильного государства, например, США.

- То есть подчиняться.

- Никогда подобные захваты не выглядят как подчинение. Всегда сохраняется видимость самостоятельности. Должен тебе сказать, что частично эту войну Россия уже проиграла. Самым главным базисом является идеология. Козьма Прутков говорит: «Зри в корень».

- Как Вы это замечаете?

- Самый тонкий момент – это психология настроения. Грубее это отражается в искусстве. Посмотри, российские фильмы ставятся под «американскую дудку». Ещё грубее выражаются приёмы, методы общественных отношений. Например, Россия пьянствует, а борется с наркоманией.

- Это заметить легко.

- Насильственную идеологию можно заметить даже в рекламе. Например, рекламируется жевательная резина, а на деле навязывается образ поведения.

- Это тоже заметно.

- Вот это и есть захват таким «обжиманием» государства со всех сторон, что дальше можно исполнять на нём все свои интересы. Останется только видимость самостоятельности. Сейчас переломный момент.

4.2. Религии.

- Как Вы смотрите на роль религии, особенно теперь? - спросил я отца Никодима.

- Мне думается, что теперь настало возрождение.

- Я заметил, что Вы с удовольствием проводите здесь встречу для молодёжи. Кроме того, проявляете огромный интерес и живость. А где Ваша настоящая база?

Мы сидели с отцом Никодимом в углу небольшого коридора, чтобы никому не мешать. На этой встрече я только что провёл популярную лекцию и был перерыв. В зале ещё о чём-то горячо спорили, другие выходили, переговариваясь.

- Ленский возомнил, что в многополярности разбирается только он, - сказал высокий, худощавый парень.

- Не очень Вас чествуют, - пошутил отец Никодим.

- Вам будет проще.

- Отчего же?

- Существует инстинктивное раболепие перед религией.

- Может быть так и надо. Должен быть страх перед господом.

- Вы не ответили на мой вопрос по поводу Вашего базового положения?

- У нас маленькое производство в Алтае. Я заведую поставкой свечей и всей нужной надобности, которую может производство с пасек.

- Иными словами, Вы – главный пасечник.

- Если Вам так удобнее, но чувствую, что Вы говорите это специально.

- Это верно. У меня, отец Никодим, своё отношение к религии. То, что Вы являетесь пасечником, меня обрадовало. Не люблю дармоедов. А как Вы оказались в Москве?

- Вызвали в патриархию.

- Вот Вы сказали о страхе по отношению к господу. Вы не находите, что это никак не согласуется с учением Иисуса Христа?

- От чего же?

- Любовь не совместима со страхом. Это два противоположных качества у человека. Они не совместимы. Любовь поворачивает человека на контактность, общительность, доверие, уважение. Напротив этого – страх. Страх вызывает защитную реакцию. Человек замыкается, Становится недоверчивым, критичным. А Иисус упрекает апостолов за наличие у них сомнений.

- Вы, уважаемый, спутали отношение мирян друг с другом и отношение мирян с господом.

- Позволю себе подойти к этому чисто по человечески. Вот живёт человек. Мирские дела тренируют определённые свойства. Когда он был ребёнком, то у него же был какоё-то комплекс свойств, по которому он развивался и рос. Затем происходит урон части из этих свойств. Оставшаяся часть способствует неудовлетворёностям, страданиям и болезням. Теперь вопрос: где человек будет компенсировать утраченные свойства.

- Для меня вопрос несложный. Нужно обратиться к богу.

- Вот мы и нашли общий язык. Тут я с Вами, отец Никодим, наверное, и помогу себе разобраться. Часть свойств, которые каждодневно упражняет человек, ведёт его к утратам. Однако это потом. В детстве он был гармоничен, иначе не имел бы радостных эмоций. А это крайне существенно.

- В каждом заложена искра божья.

- Пусть будет так. Но вот произошла потеря. Даже апостолам Иисус приводит в пример дитя. Выходит, у апостолов тоже не всё было в комплексе. Но я веду к другому. Утраченную часть свойств берётся восстанавливать церковь. Страхов в жизни и так хватает. Стоит ли добавлять и усиливать это свойство.

- Кажется, я понял, куда Вы клоните, - сказал отец Никодим. – Вы сводите всё к человеческому.

- Я человек. Кроме того, нет религии для лошади или для собаки. Наверное, никто не написал святое писание и для ваших пчёл. Получилось, что религия только для человека. Для меня это принципиальный вопрос. Человек обладает конкретными качествами. И ничего иного, кроме ожидания дополнительных возможностей у него нет. Но даже это ожидание чисто человеческое и принадлежит одному из качеств. С этих позиций мне просто смотреть на религию.

- Вы не учитываете волю господа.

- Не только я, но и ваши прихожане не в состоянии учесть то, что не почувствовать, не выразить, не способны. Другое дело, если они что-то почувствуют. Нет спора. Необыденное восприятие они не в состоянии выразить ни единым словом. Однако страх чётко конкретное известное каждому качество. Может быть в религии, что-то иное подразумевается под этим словом.

- Страх перед господом – это уважение и почитание его.

- До степени страха?

- До беспредельного почитания.

- Это несколько меняет дело. По качеству в человеке это называется раболепие. В данном случае, это выглядит так.

- Вы опять спутали мирские отношения с отношением человека с господом.

- Если бы мы с Вами говорили о разных качествах, то я с удовольствием согласился бы. Предположим, Вы сказали бы так: обыденному человеку присуще некоторые эмоционально-психические состояния. Однако религиозному человеку присущи сверх того совершенно другие качества в виде эмоционально-психических переживаний.

- Не стану лукавить, такое может быть и есть у святых.

- То есть, сами Вы на святость не претендуете?

- Упаси меня бог приписывать то, что мне пока ещё не дано.

- Следовательно, Вы не претендуете на отличающиеся особые качества.

- Выходит, что так. Может быть, прихожане имеют такие свойства?

- Как знать.

- Может быть, служители церквей являются святыми? Я это говорю, подводя Вас к парадоксу: если прихожане святые, то кто тогда служители?

- Понимаю.

- Иисус Христос ведёт путём понимания через притчи, но всё же требует веру. Вера – это не умственное понимание. Если бы можно было к качествам через ум, то за две тысячи лет от рождества Христова, святых было бы уже столько, что на земле воцарила любовь и взаимосогласие. Все знают интеллектом, но никто не получает качества.

- По Вашему выходит, что от познания нет пути к вере.

- Разве это моё мнение. Это факт по прошествию двух тысяч лет. Но вернёмся к качествам. Итак, церковь берётся воспроизводить качества утраченные. Для того чтобы предложить необычные качества, служители сами должны ими владеть. В таком случае они святые.

- Они несут голос божий. Не обязательно быть святым.

- То есть говорят о том, о чём сами не ведают.

- Они несут святое писание.

- Итак, они надеются на то, что через интеллект, то через знание святого писания у кого-то из прихожан произойдёт одно из двух: или возродятся утраченные эмоционально-психические радости, или появится к тому дополнительное восприятие.

- Получается, что так.

- Значит с прихожанами они на равных.

- Да.

- Почему в церкви иерархия?

- Так завелось с давних пор.

- Это противоречит учению Иисуса Христа. А теперь вернёмся к качествам. Церковь берётся возрождать качества, то есть там должны быть мастера не слова, а знатоки качественных состояний человека. Выходит, что кроме страха, не обходимо вызывать чувства счастья, любви, одухотворённости, таинственности, ожиданий, милосердия и другие. Вот я пролистал не давно молитвенник. И что же я вижу? Везде ярко выраженное попрошайничество.

- Просите и Вам дано будет.

- Да, это слова Иисуса. К кому они относятся? Есть два противоположных качества у человека. Личностное и радование за всех. С позиций личностного получится, что не дай бог молитва исполнится. Исполнение личного желания может быть только путём ущемления желаний других. Но нужна ли молитва тем, кто уже душою повёрнут во имя других людей с отказом от себя?

- Каждый берёт своё. Молитва нужна ещё и как напоминание. Напоминают, когда нет. Если я уже в чувстве любви, зачем мне напоминать о ней. Вот и получается, что призывают тех, кто живёт только для себя. Это аннулирует весь молитвенник.

- Почему?

- Повторю. Если кто-то уже в счастье и любви, то напоминать ему нет смысла. Тот, кто не имеет подобного, тот молит лично для себя. Так устроен человек. Одно исключает другое. Но есть ещё один очень серьёзный момент: можно ли призывом вызвать положительную эмоцию?

- Думаю, что можно настроить. Человек будет помнить о добре и не станет вершить зло.

- Из опыта поведения людей известно, что словами можно вызвать эмоцию отрицательную. Например, разозлить человека, обидеть человека, испортить ему настроение. Однако не свойственно словами вызвать счастье, любовь, одухотворение, истинную веру. Читающих много, следовательно, давно бы все ходили влюблёнными.

- Честно признаюсь, я на эти темы не думал.

- Но ведь именно церковь берётся за возрождение качеств человека. Получается, она берётся за то, о чём сама не ведает.

- Не имею прав отвечать за всю церковь. Я могу говорить только относительно самого себя.

- Я говорю о человеке вообще. Святых я уважаю, но среди служителей их не вижу. Вот и получилось, что человеку податься, кроме как в церковь на спасение себя не куда. Церковь в это время «накачивает» прихожан обыденными качествами худшего варианта, то есть отрицанием, страхом и раболепием.

- Так Вы против религии?

- Коронный ход любого служителя церкви. Как только ему что-то не нравится, так сразу же прикрывается именем господа. Вот это и есть от лукавого!

- Все мы грешные.

- В Евангелие на это не указывается. Но мы пришли к чёткому различению между знанием и верой, то есть между словом и качеством. Церковь берётся за качество, которое глубже, чем качество, за которое берётся искусство. На деле я не встретил ещё ни одного служителя из разных рангов, который в своём назначении хорошо бы разобрался. Не удивительно, что Лев Николаевич Толстой, выступая за учение Иисуса, был отторгнут от церкви. У меня к Вам неожиданный вопрос.

- Говорите, Василий. Я отношусь к Вам с уважением.

- Прежде чем задать вопрос, удовлетворённо замечу, что ответом этим уже подтвердили себя как христианин. Любите врагов ваших и молитесь за них…

- Слушаю Вас.

- Что будет, если сейчас явится Иисус Христос? Как поведёт себя церковь? Как они обнаружат, что это Иисус? Не окажется ли так, что его опять погонят на Голгофу и будут кричать «распни его!»

- На распятие господа церковь не способна.

- Но мы уже пришли к тому, что служители церкви не обладают особым даром. Фарисеи тоже служили богу.

- Не в праве даже думать на такие темы.

* *

*

Однажды я прогуливался вдоль реки. Стола прекрасная погода конца лета. Всё вокруг было насыщено благодушием. Люди проходили в мягком ненапряжённом состоянии.

- Вы не хотели бы почитать вот эту литературу, - подошли ко мне парень с девушкой.

У них в руках было несколько брошюр. Опытным глазом я тут же определил, что это представители какого-то религиозного направления.

- Нет, спасибо. Я уже много читал подобной информации.

- Да, сейчас всяких много, но мы отличаемся правильной верой.

- Правильным словом или правильной верой?

- Правильной верой.

- Зачем вам тогда нужна вот эта литература? Всё это слова. Вера – это качество. Вы можете без слов передать мне хоть какое-то качество?

Парень и девушка смотрели на меня удивлёнными глазами.

- У нас Новая Церковь, - сказала девушка. – Мы видим, что другие идут неправильным путём.

- Вера – это качество, это состояние. Вы что считаете, что есть правильное качество религиозного чувства и ложное эмоционально-психологическое чувствование?

- Мы говорим о неправильном понимании веры, - сказал парень.

- Наверное, я выразился не точно. Вы не услышали меня. Попробую выразиться иначе: можно ли словами вызвать любовь?

- Можно, - тут же ответила девушка.

- Вы хотите сказать, что достаточно прочитать несколько сонетов о любви и любовь уже тут?

- Я это утверждать не стану, - сказал парень.

- Значит словами качества вызвать нельзя. Можно вызвать отрицательные качества: злобу, разрежение, обиды, ненависть, недоброжелательность. Похоже, что Вы говорите о положительных качествах.

- Кто же будет призывать к ненависти? - подхватила девушка.

- Я специалист слова. Имею научно-педагогический стаж. Провожу популярные лекции, выдерживаю в том конкуренцию. Пишу книги. Вы тоже уповаете на слова. Используете ли вы иные слова, чем есть в русском языке?

- Слова те же самые, - сказал парень, - но содержание в них другое.

- Если слова те же самые, то остаётся лишь композиция между слов. Вы что вместо подлежащих ставите сказуемое или меняете синтаксис?

- Кто же поймёт такую речь? – ответил парень.

- Итак, слова те же самые, построение из слов те же самое, чем отличаются ваши письмена от уже известных?

- Темой о правильной религии и о боге, - ответила девушка.

- Значит, всё то же самое, только отличие содержит тема. У вас есть конкуренты. Например, православие давно уже проявляет мастерство именно в этих темах. В предыдущие века были богословы. Они также пришли к тому, что неизбежно использовать те же самые слова. Фауст в произведении Гёте размышляет над ролью слова и дела. Получается, что вы не новички в этом. Чем вы превосходите своих конкурентов?

- Мы не собираемся ни с кем конкурировать, - резко ответила девушка.

- Не хорошо раздражаться. Это противоречит учению Иисуса. Если я сейчас ударю вас по щеке? Свершится ли у вас от этого радость?

- Какая радость от хулиганского поступка, - ответила она опять резким тоном.

- Если такое написано в вашей литературе, то вы противники учения Иисуса Христа. В чём тогда содержание вашей религии? Может быть, вы проповедуете Кришну, или Будду, или Мухаммеда?

- У нас единая религия.

- Прежде всего, ни одна из религий мира не содержит отрицания.

- А как мусульмане? – возразил парень.

- Это означает, что ты Коран не читал. В Коране нет отрицания. Напротив, Мухаммед призывает к любви и на первом этапе считает мусульманами Моисея и Иисуса Христа. Он с почтением относится к Марии, матери Иисуса. По истории зарождения Ислама священное место Каабы началось с образование его Авраамом. Когда от жажды в пустыне умирал его сын Исмаил, то из-под земли забил источник Зем-Зем. Это и стало изначальным святым местом. Поэтому Мухаммед не мог отрицать Библию. Коран, таким образом, признаёт всех верующих и все религии. Мухаммед говорит: «Каждому народу дано своё святое писание». Вы предлагаете единое святое писание?

- Мы предлагаем правильное понимание.

- Итак, от веры мы уже ушли, так как это качество. Качество не вызвать призывами. Следовательно, любой призывающий является насильником.

- Почему насильником, - вновь вспыхнула девушка.

- Кто же из людей отдаст предпочтение злобе вместо любви!? Если человек способен вызвать у себя эмоцию, то он воспользуется этим и без приглашений. Вы сами можете вызвать у себя эмоцию по желанию?

- Нет, - засмеялся парень.

- А зачем призываете других к любви? Это безнравственно.

- А если кто имеет любовь? – кокетливо намекнула девушка на себя.

- Тогда он будет молчать. Любовь – это качество. Как только зазвучат слова любви, оно тут же исчезнет. Таков Человек. Итак, мы пришли к тому, что призывать человека к любви равнозначно, что считать его дураком, который не догадался сам воспользоваться этим прекрасным чувством. С другой стороны, если человек не способен вызывать у себя эмоции, то тогда такой призыв звучит упрёком. Вот почему я назвал это насилием.

- Никакого насилия тут нет, - опять упрямо возразила девушка.

- Подожди, - остановил её парень, - ты не понимаешь, о чём он говорит.

- Теперь можем поговорить о религиях мира. Вы не первые, которые пытаются совместить несовместимое. Например, я неоднократно жил в индийском ашраме Сатьи Саи Бабы. Он тоже замахнулся на объединение религий. Если исходить из религиозного чувствования, то оно не зависит от национальности и вероисповедания. Однако в таком случае не должно быть слов и не должно быть теорий. То есть, нет «правильного понимания» религии. Однако Сатья Саи Баба то же многословит. Был я и в других ашрамах, таких как Шри Ауробиндо и кришнаитском по Вриндаване. Там подходят ближе к чувствованию и не дёргают друг друга словами. Эмоция представляет чисто индивидуальное переживание. Вы способны передать эмоцию другому человеку?

- Нет, - ответил парень.

- Значит, вы рассчитывает вызвать эмоцию через слово?

- Получается, что это пока не удаётся.

- Верно. Две тысячи лет со дня рождения Иисуса Христа используют слово, а результат сами видите какой. Итак, каждый человек обречён переживать не только религиозное чувствование, но и обыкновенную эмоцию только сам в себе. Даже рассказать он об этом, потом не сможет. Он может лишь говорить, что было очень хорошо. Вам же останется либо верить ему, либо сомневаться. Вот почему призывы к всеобщей любви являются наглым насилием. Кроме того, сам призывающий выглядит в некрасивом свете. Он заведомо ставит себя в привилигированое положение судьи. Так устроен человек.

- Вы считаете, что единой религии не может быть?

- Единое чувствование исключено индивидуальным переживанием. Единое понимание исключено мировоззрением.

- Почему?

- Вы не ознакомились с Кораном. Но я вижу, что вы не ознакомились с учением Будды. Буддизм находится с противоположной стороны от Христианства и Мусульманства. Буддизм опирается на свойство сознания, то есть на качество личностного переживания. Обратите внимание, не на внешний приход откуда-то и чего-то, а наличное состояние эмоциональных переживаний. Не противопоставляя себя Христианству и Мусульманству, они уже оказались на противоположной стороне. Как вы соедините воедино два противоположных мировоззрения. По одному мировоззрению, всё находится руках божьих. То есть в руках Творца. По другому мировоззрению, всё зависит от твоих собственных свойств, способностей, состояний. Одно исключает другое. Оно может быть объединено только в самом чувствовании. Но все чувствуют молча.

- Я ознакомилась с восточной литературой и там нет того, о чём Вы говорите.

- Что это за литература?

- Её теперь полно. Многие увлекаются Востоком.

- Количество здесь не показатель. Однажды Маяковскому сказали: «Маяковский, мы с друзьями всю ночь читали Ваши стихи и ничего в них не поняли». На это Маяковский ответил: «Надо иметь умных друзей». Восток отличается не только точкой отсчёта сознания, но и формой интеллекта. Почитайте внимательно Упанишады. Там будет сказано: «Ты есть Брахма, а Брахма это ты». Одного этого достаточно, чтобы не разделять бога от человека. Почитайте внимательно Веданту. Квинтэссенцией Веданты является Бхагават-Гита. Сознание Кришны это такая точка отсчёт, при которой все миры, будущее, сегодняшнее и вчерашнее это и есть сознание, то есть я.

- Мы знаем кришнаитов и читали Бхагават-Гиту. Там всё выражается в отношении верующих с господом, - сказала девушка.

- Какую Гиту вы читали? Из Махабхараты? Она содержит всего лишь двадцать страничек. А может быть, вы читали трансформацию Гиты Прабхупадой? Так там несколько томов, то есть личное мнение одного человека западного мышления. К Востоку это отношение не имеет.

- Как всего двадцать страниц, - удивился парень.

- Знакомьтесь с первоисточниками. Тогда вы не наткнётесь на личное мнение очередного «учителя». Вот почему вам была понятна Бхагават-Гита. Комментатор её оказался таким же, как вы по форме мышления. Поэтому подобные вам люди возликовали и решили объединить всё в единую церковь.

- Я не могу согласиться, - вновь возразила девушка, - Религия это вера в Бога.

- Об этом говорю и я. Нет возражений. Но слово религия вы ставите как аксиому. А религия имеет содержание. Точно также на любое высказывание можно ответить: - «Всё есть в этом мире». Этим догматическим приемом пользуетесь и вы. Он отрицает собеседника и требует безоговорочного признания. Претендующие на веру так и делают. Они говорят: «На всё есть воля божья».

- И в чём же здесь догма, - не унималась она.

- Здесь умом заложена аксиома: бог ставится как безграничный хозяин, творец, созидатель.

- А кто же он?

- Спиноза сказал однажды, что любое определение бога есть, отрицание его. Но я привел вам в пример буддизм и индуизм. Там эту аксиому не признают. Как вы будете с ними общаться? Силой? Убеждением?

- Убеждением, конечно.

- Им придётся для этого поменять сой образ жизни, отказаться от многовековых традиций, сменить свои обряды, заменить ориентиры в сутрах сжечь всю литературу по эпосу.

- К чему такие жертвы.

- В отличие от христианства у них всё это слито воедино. Даже прием пищи имеет религиозную традицию. Индусы едят только правой рукой, и сидят только определённым образом поджав ноги; не существует одинаковой посадки у мужчин и женщин. Индусы различают не по образованию, а по варне, у нас это называют кастой.

- Кастовая система несовместима с нашим временем, - декларировала она, - Это унижает человека.

- Скажите, унижает профессия электронщика профессию бизнесмена?

- При чём тут это?

- Варна- это показатель свойств человека. Думаю, что любитель музыки не возвышается над любителем живописи, а восторженный человек не позорит сентиментального. Различать людей не по дипломам, а по свойствам и качествам и есть традиция варн. Вот мы и пришли к тому, что вы взяли на себя смелость говорить именем других народов.

- Люди стремятся к единой вере.

- И опять вы говорите именем людей, с которыми даже не посоветовались. Может быть, вы себя считаете человечеством? Это модно в политике. Там козыряют именем народа. В религии этот прием не проходит.

* *

*

- Вы не хотели бы встретиться с Виссарионом? – спросила меня женщина после лекции.

- Наслышан о таком.

- Да, он достаточно популярен. Он говорит, что теперь возле него опять собрались все те, которые были возле Иисуса Христа.

- Иными словами, он выдаёт себя за Иисуса.

- Он написал даже Новый Завет. Если хотите, возьмите почитать, - она передала мне небольшую книжку.

- Прочитаю, с удовольствием. Встречу тоже с удовольствием. У меня хобби встречаться с Иисусами Христами. Их теперь в мире насчитывается одиннадцать человек. Даже одна женщина в их числе.

- Вы имеете ввиду Дэви Марию Иисуса Христа?

- Да, именно её.

- Это было не серьёзно. Виссарион – это другое дело. Впрочем, завтра я могу Вам организовать встречу. Сперва я поведу Вас к Пилату.

- Я в восторге! – искренне воскликнул я.

Поиск по сайту: