ПОКАЗАНИЯ АРЕСТОВАННЫХ ПО ДЕЛУ ВОЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ «НАЦИОНАЛЬНОГО ЦЕНТРА»

ПОКАЗАНИЯ ***[251]

III

С Зыковым я познакомился через гражданку Веру Яковлевну Рекк, которая один раз была у меня в июле или июне месяце.

С Верой Яковлевной я познакомился через ее знакомого Дмитрия Григорьевича Звырикина (или Зворыкина, вернее), служит где‑то не на военной службе, а на железной дороге, либо на Курской, либо на Северной, вернее, на последней.

Познакомился я с ним в прошлом году через Ивана Николаевича Тихомирова.

Иван Николаевич кончил Московский университет, где служит, не знаю.

Отец Ивана Николаевича Тихомирова – Николай Иванович, кажется, инженер‑химик, служит не то в Центросахаре, не то в Центропатоке[254](словом, по сахарному производству), угол Дегтярного переулка[255]и Дмитровки[256](управление).

У Николая Ивановича происходили иногда какие‑то недоразумения с сыном, по словам последнего.

У Зворыкина я раз был на квартире. Жил где‑то около Пречистенки, в районе штаба военного округа.

Его роли в организации я не знаю. Зворыкин знал, что я состою в организации, и пришел ко мне предложить познакомить с барышней, желающей связаться с организацией. Зыкова я познакомил с Иваном Николаевичем и Владимиром Даниловичем Жуковым.

Ивана Ивановича знаю, пришел ко мне на квартиру, спрашивал Ивана Николаевича. Он мне симпатии не внушал, почему‑то Иван Иванович должен был прийти ко мне для разговора относительно порученной ему роли. Однако он не пришел.

Из моих подчиненных: Ларионов, Минченко Николай Андреевич – в 1‑й запасной бригаде, Головин Виктор Николаевич, Виноградов Иван Иванович.

Относительно Николая Пыжова. Уехал на фронт (он был в коллегии по формированию тяжелой артиллерии).

IX―1919 года

IV

Волконского к данной организации не привлек и, наоборот, просил ни в какую политику Волконского не вмешивать и с ним по этому поводу не говорить.

Волконский вместе с Бойко‑Бойчевским участвовал в каких го судебных делах.

Организация, о которой указывает Волконский, была пуфом, созданным для влияния на женщин (интриговал) и, кажется, для получения денег.

Иван Николаевич Тихомиров был скорее монархистом, по‑моему.

Минченко на всю группу брал в две недели по 2000 рублей. Платили по 150 рублей и по 200.

Ларионов был отдельно в тяжелой бригаде, ему денег не платил для передачи его группе, если она у него была.

Зыков, кажется, был у меня всего один раз. Я направил его к Жукову. Одновременно у меня были Иван Николаевич Тихомиров и Валентин Данилович (кажется) Жуков. После этого деловых сношений по заговору с Жуковым не имел. Знаю, что Зыков ведал мотоциклетами. С Зворыкиным Дмитрием Григорьевичем я знаком. Он у меня бывал. Веру Яковлевну Рекк рекомендовал мне Зворыкин. Не отрицаю, что мог обещать устроить Рекк в своем отряде по санитарной части.

Рекк была у меня один раз со Зворыкиным.

8/Х – 1919 года

V

Виноградов Иван Иванович служил в 23‑м мортирном дивизионе (резервном), который был расформирован. Стоял – Масловка, 90 (или 80). Затем – в 1‑й запасной бригаде, вероятно, там и находится (Ходынка). Жил где‑то далеко, кажется, у Покровских ворот. В бригаде есть его адрес.

9/Х – 1919 года

VI

Роменский, кажется, был организатором санитарной части; как работника Иван Николаевич его ценил, часто заходил к нему. Летом как‑то, месяца два‑три тому назад, Роменский говорил, что, кажется, из Вязьмы перебрасывают башкирскую дивизию в Петроград. Предполагаю, что Бабиков знал об участии Роменского в организации и о самой организации, но Бабикова не знаю и положительно утверждать не могу.

Алексея Николаевича Смирнова знаю по службе в Главном штабе, он был младшим делопроизводителем 1‑го отделения организационного управления.

Кроме Минченко, Головина, Виноградова Ивана Ивановича в группе 1‑й бригады были еще Гофферберг (дезертировал, ненормальный, хотел бежать за границу) и Туганов Александр Александрович. Туганова принял Минченко, Виноградова – Туганов; все получали жалованье.

Аносов грубого солдатского вида, светлые волосы, плохо бритый, выше среднего роста, был в распоряжении, кажется, Головина, во всяком случае, находился в артиллерийской группе; прислан был в декабре или январе, отличался жадностью к деньгам. Из‑за них выходили недоразумения. Головин на него жаловался, потом он куда‑то исчез, кажется, уехал на фронт. Больше о нем ничего не помню.

22/Х – 1919 года

VIII

В организации Волконского Александр Сергеевич Ханжонков был начальником связи, но, какой связи, не знаю. В начале августа 1918 года Ханжонков уехал в Киев по коммерческим делам, потом служил в Красной Армии, приехал в Москву по делам службы 1–2 августа этого года, где и заболел. По болезни он просрочил время командировки, был арестован МЧК как дезертир и по представлении всех казенных денег и оправдательных документов был освобожден незадолго до моего ареста, приблизительно в половине сентября. Его адрес: Козихинский переулок, д. 22, кв. 15. Вспоминаю, наверное, Большой Козихинский переулок. Об участии Ханжонкова в этой организации ничего не известно. Думаю, что не участвовал за неимением знакомства.

В организацию Волконского мы сами должны были платить деньги по 5 или 10 рублей в месяц или одновременно, не помню. Насколько могу утверждать, связи с военной организацией не было.

6/XI – 1919 года

IX

1) В июле месяце сего года Анна Владимировна Богословская сообщила мне, что ей известна обширная контрреволюционная организация, хотя и не военного характера, но могущая иметь важное значение. Примерно через неделю она, сговорившись со мною по телефону, зашла ко мне, и мы с ней пошли к ее знакомому (не знаю ни его адреса, ни имени, ни фамилии), где я познакомился с Константином Ивановичем Тихотским, по его словам, состоящего если не во главе, то в самых верхах гражданской организации. На вопрос о нашей платформе я сказал что‑то, что не знаю, но думаю, что все должно решить Учредительное собрание, и на этом мы согласились войта в более тесную связь, причем я собирался его (Тихотского) познакомить с более сведущими людьми. Со своей стороны К. И. Т. указал мне, что хотя у них много (ныне призванных) офицеров, но все‑таки их цель несколько другая (хотя и от отступления они не отказываются) – саботаж и дезорганизация, так сказать, в художественной отделке.

Если бы нам в организации понадобилась связь с провинцией, то у них постоянно бывают посылки, и все, что надо знать, можно сделать, и не только через посланных людей, но даже казенными условными телеграммами.

После разговора с К. И. Т. я больше не видел его, так как события личной жизни, службы, нездоровье мне не позволили зайти к нему лично. Звонить же по телефону я не решился. Мой телефон и адрес у К. И. Т. записаны, его же телефон я должен был найти по телефонной книжке.

2) А. В. Богословская (скульпторша) еще ранее, чем познакомить меня с К. И. Тихотским (через ее знакомого), часто говорила, что у нее в банках, и особенно в Государственном банке, свои ребята и могут много сделать, но считая А. В. Б. способной к работе больше на словах, но не на деле, я не придавал никогда ее словам значения и веры.

3) Осенью 1918 года или в январе 1919 года на квартире у Д. Г. Зворыкина я познакомился с бывшим артиллерийским офицером, кажется поручиком (имя, отчество, фамилию не помню), который служил в Государственном банке и обещал нам содействие, но активно в военную организацию вступить уклонялся и только обещал давать нам сведения о положении дел в отношении как политики, так и общие и являлся как бы комиссаром к [онтр] – р [еволюции] в Госбанке. Больше я этого офицера никогда не видел, так как нужды в нем не встретилось, а потом я о нем совершенно забыл и вспомнил только в камере.

А. В. Богословская родом из Сибири. Была в тюрьме за участие в попытке[257]освободить политических заключенных и после была выслана за границу. Принадлежит ли она к каким‑либо партиям, не знаю, но связи имеет большие не только с правыми партиями, но и с коммунистами. Как партийная работница много говорит, но мало делает. Желает всегда играть первенствующую роль или одну из главных, всегда готова идти на самое абсурдное предприятие, ограбление, увоз заложников и т. д. Человек очень добрый и хороший, живет для больного брата и его семьи. Для себя живет мало, постоянно нуждается в деньгах. Была знакома с В. В. Волконским, но входила ли в его организацию – не знаю.

По имеющимся у меня сведениям, К. И. Тихотский был председателем или одним из главнейших деятелей «Объединенного комитета служащих»,[258]образованного зимою 1917/18 года, куда входил в качестве члена и Ив. Ник. Тихомиров.

По словам И. Н. Тихомирова, К. И. Тихотский принадлежал к партии эсеров, а потому нам была рекомендована в обращении с ним крайняя осторожность.

10/ХП – 1919года

X

1) Антона Доминиковича Байкевича знаю примерно с сентября или августа 1918 года. Он состоял членом организации В. В. Волконского; кто его ввел в эту организацию, не знаю, но предполагаю, что Ив. Ник. Тихомиров. А. Д. Байкевич в прошлом был штабной офицер, кажется подполковник по хозяйственной части. В организации он никакой (как и вообще все члены организации) деятельности не проявлял. С развалом организации в новую военную организацию В. И. Соколова он принят не был, так как Ив. Ник. Тихомиров ввиду бездеятельности, излишней осторожности (даже трусости) запретил принимать Антона Доминиковича Байкевича в организацию. Его даже не уведомили, что старая, Волконского, организация распалась. Последнее время он состоял в качестве заведующего хозяйством Инженерных московских командных курсов у С. Н. Ильина. Предполагаю, что он должен был знать о военной организации, так как С. Н. Ильин не отличался сдержанностью в разговоре, а с Байкевичем он был в отличных отношениях.

16/XI1–1919 года

П р и м е ч а н и е: Для привлечения в свою организацию В. В. Волконский обещал видные места: например, Б. А. Оболенскому – место начальника военных сообщений всей будущей Российской монархии, Ивану Николаевичу Тихомирову – московского градоначальника.

2) Когда мы, то есть я, И. Н. Тихомиров и Д. Г. Зворыкин, потребовали от Волконского, чтобы он нам показал хоть одного члена штаба, Волконский после долгого отмалчивания сказал, что штаб уехал на восток и оставил Ф.[259]временно заместителем и что об этом он, Волконский, принесет приказ. Все действие и все слова Волконского мне показались настолько странными, что стал очень осторожно к нему относиться, ведь меня, состоящего всего с 1 июля 1918 года, вдруг в начале августа того же года ставят чуть ли не во главе всей организации, по словам Волконского, числящейся в 15–20 тысяч человек (на самом деле 15–20 без тысяч), и 1 августа 1918 года в гостинице «Спорт», где я тогда жил и вывел на чистую воду, то есть заставил В. В. В. признаться, что вся эта организация дело его рук, и есть чистейшей воды «буф», но, работая, можно серьезную вещь создать, сказал он, ничего не возразив. Я в разговоре с И. Н. Т. и Д. Г. 3. решил с Волконским всякие деловые сношения прекратить, его организацию, никому ничего не говоря, ликвидировать, и, действительно, ликвидация прошла для членов ее совершенно незаметно (И. Н. Т. после этого В. В. В. не подавал руки, встречаться с ним избегал).

Личность Волконского достаточно обрисована мною в моем показании, данном следователю Особого отдела ВЧК. Этот эгоист дегенерат – личность с иезуитскими замашками, правда, неглупый, достаточно образованный (в Германии), недурно говорит. Цель его организации была чисто личная: собрать побольше денег, которые нужны были ему для траты на женщин, хотя я знаю, что ему случалось жить на счет женщин. В отношении товарищества он был мало пригоден, дружил только с теми, кто был ему выгоден или у кого была красивая жена, для того чтобы ухаживать за пей, при этом он не имел никакого принципа, только то, что женщина есть женщина и для того она существует.

Когда ему не удавалось достигнуть в этом цели или когда ему уже надоедало, он бросал все и прекращал знакомство. Сам В. В. В. два раза женат, но с женой не живет, хотя официально и не расходится, только осенью вздумал развестись, но что из этого вышло – не знаю. В денежных средствах В. В. В. чрезвычайно неразборчив, так, например, машинку «ундервуд», принадлежащую организации, он выдал за свою и продал в артиллерийскую бригаду за 1500 рублей и т. д.

О прочих членах организации не стоит писать, никакой активной деятельности они не проявляли и ничего из себя интересного не представляют, не исключая А. С. Ханжонкова. И только один Михаил Дмитриевич Бредихин (псевдоним Скобелев) представлял из себя в некотором роде величину. Бредихин, бывший саперный офицер, судился за убийство товарища из‑за женщины в запальчивости; ныне, кажется, служит в образцовом инженерном полку в Сокольниках, в селе Богородском; я его с осени 1918 года не видел, видел нынешний год в августе издали на улице, он хотел ко мне зайти, но не зашел. Бредихин решительный человек и не постоит за действием оружия.

21 /XII – 1919 года

XI

О СВЯЗИ С МЦЕНСКОМ

Зимою 1918/19 года И. Н. Тихомиров ездил в г. Мценск и по возвращении оттуда сказал мне, что в М. существует красноармейская организация и что оттуда должен приехать уполномоченный для связи и переговоров. Действительно, уполномоченный приехал, остановился у А. Е. Ланкевича (Новослободская, 11), и Ланкевич вызвал меня, но я, не имея никаких инструкций и никаких по этому поводу распоряжений, ничего сказать не мог. Выяснилось, что главная цель приезда уполномоченного – получить деньги. Как я слышал, он израсходовал с В. И. Соколовым около 300 000, но тот ему дать не мог или не хотел. Чем дело кончилось, не знаю, так как больше я не видел ни уполномоченного, пи В. И. Соколова и не разговаривал ни с кем про это дело.

Поиск по сайту: