Борьба Сталина против противников новой конституции

Принятие Чрезвычайным VIII Всесоюзным съездом Советов конституции СССР было встречено с энтузиазмом подавляющим большинством советских людей. 5 декабря - день принятия Сталинской Конституции был объявлен праздничным. В школах дети декламировали на утренниках стихи казахского акына Джамбула:

"Я славлю Великий Советский Закон.

Закон, по которому радость приходит,

Закон, по которому степь плодородит...

Закон, по которому все мы равны

В созвездии братских республик страны.

Пойте, акыны, пусть песни польются!

Пойте о Сталинской Конституции..."

Однако, немало деятелей из руководящих кадров партии сопротивлялось принятию новой конституции. Игнорируя изменения в советском обществе, они вступали в конфликт с велением истории, противопоставляя ему свои корыстные интересы под предлогом борьбы за сохранение "классовых устоев" советского общества. Хотя 10 мая 1934 г. на заседании Политбюро секретарю ЦИК СССР А. С. Енукидзе было поручено подготовить предложения о новом порядке выборов, он упорно тормозил разработку этого постановления. (О противодействии Енукидзе сталинской конституционной реформе подробно рассказано в книге Юрия Жукова "Иной Сталин".) На первых порах Енукидзе старался затянуть вопрос о конституционных переменах. С трудом согласившись на "прямые" и "равные" выборы, Енукидзе так и не включил положение о "тайных" выборах в проект предложения, представленном лишь в начале 1935 г.

Позже стало известно, что Енукидзе, нарком внутренних дел СССР Г. Г. Ягода, а также группа военачальников стали готовить заговор. Их первоначальная цель состояла в дестабилизации обстановки в стране, развязывании репрессий, что сделало бы невозможным осуществление демократических конституционных преобразований. Одновременна велась подготовка и к государственному перевороту. Одной из жертв заговорщиков стал член Политбюро и руководитель Ленинградской партийной организации С. М. Киров. (См. статью "Выстрел в Смольном". Улики. 31 марта 2011. N 3 (24) Приложение к "Советской России".)

Хотя планы заговорщиков были сорваны благодаря отстранению от власти Енукидзе, а затем и Ягоды, сопротивление конституции СССР и новому порядку выборов не прекратилось. Некоторые партийные деятели старались использовать партийную чистку и кампанию против "замаскировавшегося классового врага", которая развернулась после убийства С. М. Кирова, для нагнетания подозрительности в обществе и расправы со своими возможными конкурентами.

Эти настроения проявились даже после принятия сталинской конституции в ходе февральско-мартовского (1937 г.) пленума ЦК ВКП(б). В своих выступлениях члены ЦК С. В. Косиор, Р. И. Эйхе, П. П. Постышев, Б. П. Шеболдаев, И. М. Варейкис, К. Я. Бауман, Я. Б. Гамарник, А. И. Егоров, Г. Н. Каминский, П. П. Любченко, В. И. Межлаук, Б. П. Позерн, Я. Э. Рудзутак, М. Л. Рухимович, М. М. Хатаевич, В. Я. Чубарь, И. Э. Якир и другие требовали проведения широкомасштабных репрессий против тайных троцкистов и их пособников.

Вопиющим образом извращая исторические факты в своем докладе на закрытом заседании ХХ съезда КПСС, Н. С. Хрущев уверял, будто "доклад Сталина на февральско-мартовском пленуме ЦК в 1937 году "О недостатках партийной работы и методах ликвидации троцкистских и других двурушников" содержал попытку теоретического обоснования политики массового террора под предлогом, что поскольку мы идем навстречу социализму, классовая борьба должна обостряться". Хрущев умолчал, что этот тезис был выдвинут Сталиным не в 1937, а в 1928 году. Кроме того, он исказил смысл и содержание выступлений Сталина на пленуме.

Начав 3 марта 1937 г. свой доклад на этом пленуме с осуждения "политической беспечности", Сталин, казалось бы поддержал господствующие настроения среди членов ЦК. Сталин привел исторические факты о шпионаже и диверсионной деятельности во времена наполеоновских войн, которые были неизвестны многим членам партии. Сталин осудил членов партии и за непонимание эволюции троцкизма за "последние 7 - 8 лет", указав, что современный троцкизм "есть не политическое течение в рабочем классе, а беспринципная и безыдейная банда вредителей, диверсантов, разведчиков и шпионов, убийц, банда заклятых врагов рабочего класса, действующих по найму у разведывательных органов иностранных государств".

Однако в своем заключительном слове 5 марта Сталин призвал к сдержанности в использовании ярлыка "троцкист" в идейно-политической борьбе. Он обращал внимание на необходимость учитывать изменения во взглядах тех или иных бывших троцкистов. Сталин заявил: "В речах некоторых товарищей скользила мысль... давай теперь направо и налево бить всякого, кто когда-либо шел по одной улице с каким-либо троцкистом или когда-либо в одной общественной столовой где-то по соседству с троцкистом обедал... Это не выйдет, это не годится. Среди бывших троцкистов у нас имеются замечательные люди, вы это знаете, хорошие работники, которые случайно попали к троцкистам, потом порвали с ними и работают, как настоящие большевики, каким завидовать можно. Одним из таких был товарищ Дзержинский. (Голос с места: "Кто?") Товарищ Дзержинский, вы его знали. Поэтому, громя троцкистские гнезда, вы должны оглядываться, видеть кругом, дорогие товарищи, и бить с разбором, не придираясь к людям, не придираясь к отдельным товарищам, которые когда-то, повторяю, случайно по одной улице с троцкистом проходили".

Сталин также напоминал о том, что уже дискуссия 1927 года показала численную слабость троцкистов. Сталин высказал предположение, что тогда "около 12 тысяч членов партии" в той или иной мере поддерживали троцкизм: "Вот вам вся сила господ троцкистов. Добавьте к этому то обстоятельство, что многие из этого числа разочаровались в троцкизме и отошли от него, и вы получите представление о ничтожности троцкизма".

Кроме того, Сталин обвинил не названных им поименно партийных руководителей в том, что до сих пор у троцкистов сохранились резервы в партии. Напоминая о чистке в рядах партии, проведенной в 1935 - 36 гг., он говорил: "То, что мы за это время понаисключали десятки, сотни тысяч людей, то, что мы проявили много бесчеловечности, бюрократического бездушия в отношении судеб отдельных членов партии, то, что за последние два года чистка была и потом обмен партбилетов - 300 тысяч исключили. Так что с 1922 года у нас исключенных насчитывается полтора миллиона. То, что на некоторых заводах, например, если взять Коломенский завод... Сколько там тысяч рабочих? (Голос с места. Тысяч тридцать.) Членов партии сейчас имеется 1400 человек, а бывших членов и выбывших с этого завода и исключенных - две тысячи, на одном заводе. Как видите, такое соотношение сил: 1400 членов партии - и две тысячи бывших членов на заводе. Вот все эти безобразия, которые вы допустили, - все это вода на мельницу наших врагов... Все это создает обстановку для врагов - и для правых, и для троцкистов, и для зиновьевцев, и для кого угодно. Вот с этой бездушной политикой, товарищи, надо покончить". (Следует заметить, что парторганизация Коломенского завода находилась под руководством МК ВКП(б), возглавлявшегося Н. С. Хрущевым и эта "бездушная политика" проводилась с ведома будущего борца против "культа личности" и репрессий 30-х годов.)

В своих выступлениях на пленуме Сталин остановился на "теневых сторонах хозяйственных успехов", указав на "настроения беспечности и самодовольства,... атмосферу парадных торжеств и взаимных приветствий, убивающих чувство меры и притупляющих политическое чутье". Сталин обратил внимание на то, что "успехи", которые являются поводом для самодовольства, не всегда являются таковыми. Он указывал: "Доказано, что все наши хозяйственные планы являются заниженными, ибо не учитывают огромных резервов и возможностей, таящихся в недрах нашего народного хозяйства... Факты говорят, что целый ряд наркоматов, выполнивших и даже перевыполнивших годовые хозяйственные планы, систематически не выполняют планы по некоторым очень важным отраслям народного хозяйства".

В своем заключительном слове Сталин расширил перечень пороков "партийных товарищей", на которые он указал, помимо зазнайства, политической слепоты, беспечности и благодушия. Он заявлял о том, что при подборе кадров нередко игнорируются принципы преданности партии и пригодности человека для исполнения работы. Вместо этого, говорил Сталин, "люди иногда подбираются не по политическому и деловому принципу, а с точки зрения личного знакомства, личной преданности, приятельских отношений, вообще по признакам обывательского характера, по признакам, которым не должно быть место в нашей практике".

Сталин требовал: "Надо восстановить активы партийные и активы беспартийные при наркоматах, при предприятиях - то, что раньше называлось производственным совещанием... И другое средство - восстановление демократического централизма в нашей внутрипартийной жизни. Это тоже проверка, товарищи. Восстановление на основе устава выборности партийных органов. Тайные выборы, право отвода кандидатов без исключения и право критики. Вот вам второе средство проверки снизу". Сталин подчеркивал, что установление тайных выборов в партии отвечает духу новой конституции СССР. Он говорил: "Организуемые нами выборы в верховные органы власти будут большой проверкой для многих из наших работников".

Сталин подчеркивал: "Ленин учил нас не только учить массы, но и учиться у масс". Он призывал: "Чутко прислушиваться к голосу масс, к голосу рядовых членов партии, к голосу так называемых "маленьких людей", к голосу народа".

Сталин предупреждал: "Стоит большевикам оторваться от масс и потерять связь с ними, стоит им покрыться бюрократической ржавчиной, чтобы они лишились всякой силы и превратились в пустышку". То обстоятельство, что "партийные товарищи" не прислушивались "к голосу масс" наводило Сталина на тревожные размышления. Об этом свидетельствовало его обращение к древнегреческому мифу об Антее. Сталин напомнил, что у этого героя "было все-таки свое слабое место - это опасность быть каким-либо образом оторванным от земли". Поскольку в мифе о подвигах Геракла последний побеждал Антея, сравнение Сталина звучало зловещим пророчеством. Сталин так завершил свой пересказ мифа: "Я думаю, что большевики напоминают нам героя греческой мифологии, Антея. Они, так же, как и Антей, сильны тем, что держат связь со со своей матерью, с массами, которые породили, вскормили и воспитали их. И пока они держат связь со своей матерью они имеют все шансы на то, чтобы остаться непобедимыми. В этом ключ непобедимости большевистского руководства".

В своем докладе 3 марта Сталин выдвинул программу всеобщей политической переподготовки на многомесячных курсах всех партийных руководителей снизу доверху - от секретарей первичных организаций до членов Политбюро и секретарей ЦК.

Объясняя, "как надо подготовить и переподготовить в духе ленинизма наши кадры", Сталин объявлял, что "прежде всего надо суметь, товарищи, напрячься и подготовить каждому из нас себе двух замов". Эти замы должны были пройти утверждение вышестоящих инстанций. Предполагалось, что назначение замов необходимо для того, чтобы они исполняли обязанности нынешних руководителей во время их учебы, а затем их также следовало направить на те же учебные курсы. Сталин не скрывал, что видел в этих замах возможную смену нынешним руководителям. Он заявлял о необходимости влить в командные кадры "свежие силы, ждущие своего выдвижения, и расширить таким образом состав руководящих кадров... Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и не начинали гнить. Ищите да обрящите".

Заявляя о возможности выдвижения новых людей на управленческие должности, противопоставляя мудрость "маленьких людей" зазнавшимся начальникам, Сталин давал понять о своем крайнем неудовлетворении кадровым составом во всех звеньях управления. Фактически Сталин объявлял вакантными все руководящие должности в партии и объявлял широкий конкурс на эти должности, предлагая минимум до трех кандидатов на каждую вакансию. Все участники этого конкурса должны были пройти обширную программу политической учебы, а победители конкурса должны были отвечать тем требованиям, которые будут им предъявлены как высшим руководством, так и партийными массами.

Можно предположить, что подобный же конкурс предстояло выдержать и руководителям ведомств, силовых и хозяйственных на разных уровнях. Сталин напоминал, что проверка руководителей массами отвечала духу вновь принятой конституции и заявлял, что "народ проверяет руководителей страны во время выборов в органы власти Советского

Союза путем всеобщего, равного, прямого и тайного голосования".

Совершенно очевидно, что, вопреки стремлению ряда партийных руководителей к развязыванию репрессий с тем, чтобы сорвать проведение выборов по новому порядку и сохранить свои высокие посты, Сталин выдвигал программу широкой демократизации внутри партии в духе только что принятой конституции, отразившей углубление социалистической революции в стране.

В то же время Сталин считал, что механическая замена одних руководителями другими, даже более образованными, не достаточна. Сталин подчеркивал первостепенную важность идейно-теоретической подготовки партийных руководителей. Признавая трудность освоения марксистско-ленинского учения, Сталин сказал: "Нельзя требовать от каждого члена партии, чтобы он усвоил марксизм". Но далее он заметил: "Я не знаю, многие ли члены ЦК усвоили марксизм. Многие ли секретари обкомов, крайкомов усвоили марксизм?" (Эти слова остались лишь в не выправленном стенографическом варианте заключительной речи Сталина, но исключены из опубликованного текста в "Правде"). Наверняка его, как и раньше, крайне беспокоило поверхностное знакомство партийных руководителей с марксизмом.

Сталин надеялся, что всеобщее переобучение партийных кадров поможет вооружить их в идейно-теоретическом отношении. Он подчеркивал: "Если бы мы сумели наши партийные кадры снизу доверху подготовить идеологически закалить их политически таким образом, чтобы они свободно ориентироваться во внутренней и международной обстановке, если бы мы сумели сделать их вполне зрелыми ленинцами, марксистами, способными решать без серьезных ошибок вопросы руководства страной, то мы разрешили бы этим девять десятых всех наших задач".

Такая программа всеобщего переобучения правящих кадров страны не имела прецедентов в мировой истории. Программа свидетельствовала о том, что социалистическое общество могло успешно развиваться лишь на основе постоянного совершенствования. Одним из проявлений этого было постоянное повышение образовательного уровня всех советских людей, особенно партийных руководителей. Эта программа отвечала принципам марксистско-ленинского учения о диалектическом развитии и научной организации социалистического общества.

http://kprf.ru/history/soviet/114300.html

Поиск по сайту: